Это вопрос адресован не конкретной личности, а современному, стремительно
секуляризирующемуся, обществу.
Более того, претензии литературы в
секуляризирующемся обществе становятся всё более универсальными по мере того, как она кладётся в основу воспитания, вводится в качестве основного предмета в систему «классического» образования, а позднее – в общеобразовательную школу, т. е. в значительной степени предстаёт синонимом «культуры» как таковой.
Роман, заступающий для
секуляризирующихся групп место религиозного обоснования смысла деятельности в мире как «светское писание», постепенно и через многие опосредующие моменты усваивает – в различных, разумеется, национально-культурных формах – переосмысленные (в особенности – протестантизмом) христианские идеи личности как самоответственной инстанции и её нравственного становления в рамках жизненного цикла, осмысленного и оценённого из «конечной» перспективы частного существования.
Чтобы не сложилось впечатление, что остранение сакрального в данном случае просто идёт на поводу
секуляризирующегося сознания и может быть отождествлено с десакрализацией, обратимся к примеру из текста, заведомо свободного от какой бы то ни было секулярности.