Ей было около тридцати лет, но язык не поворачивался назвать её женщиной: она была из породы девчонок, длинноногих и лёгких, играющих с мальчишками на равных, забирающихся на деревья и
расцарапывающих ноги в лесу, – лучшие из таких, вырастая, нисколько не теряют этой лёгкости.
Если точнее, основой названию послужил синдром витальной, или предсердечной, тоски – той самой, раздирающей,
расцарапывающей грудь, рвущей сердце – с ощущениями именно физической боли в груди, от которой ничто не помогает.