Сразившее их горе от невозвратимой утраты теперь нарочито
растравлялось, усугублялось, воскрешалось вновь и вновь.
И эти раны
растравляются, точат кровь, и опять горят, и мучительно ноют, когда срываешь с них перевязку забвения или равнодушия, когда беспощадный сонд любопытства проницает в их заветную глубину.
Мучная пыль оседает на её пушистых бровях, сердце окончательно
растравляется жалостью.
Бывают и другие семьи: в них душевные раны никогда не затягиваются, но вновь и вновь
растравляются и выставляются напоказ, словно кровоточащие сердца и стигматы католических изваяний.