Чернобровая и гибкая, украшенная тяжёлой копной буйно курчавившихся волос прачка-венгерка, засучивавшая рукава столь же деловито, сколь
расстёгивавшая юбку, горячо шептавшая в минуты страсти непонятные слова, шипуче скользившие наружу из-за мелких желтоватых зубов, разбила моё сердце, несмотря на известный опыт, всё-таки ещё нежное и юное.