Вечером меня, намытого, причесанного маминым, не причиняющим мне беспокойства гребешком, одетого в белую рубашечку, чёрные брючки с лямочками и коричневые ботиночки с белым
рантиком, взгромоздили на стул.
– Ратник у
рантика никогда в мешке копаться не станет!
На сей раз
рантики расхохотались, да так, аж слёзы на глазах выступили.
Достигнув пепельницы в виде башмака, похожего на те, в каких ходили допрежь подмастерья, она присела на брюшко и стала тыкать в
рантик чёбота своим овальным рыльцем с полым хоботком.