Мирской ум не может принять это слово; для этого «должен… в мысли и речи произойти такой переворот, такое чудо из чудес, когда жизнь так изменится для человека, что видимое, бывшее для него самым надёжным, станет сомнительным, а духовное,
разочаровывавшее его своей далекостью, станет самым надёжным, бесконечно надёжнее видимого».