– А вдруг
равви упадёт и разобьётся! – воскликнул кто-то.
Равви начал рассказывать историю – ученики, должно быть, расслабились, слушая без напряжения, но внимательно.
– Вы так мало запылились, – сказал фамильярно
равви, – как будто ночевали здесь, в городе наших отцов.
– Что
равви говорит о всеобщем воскресении в судный день.
– Идём. Подождём
равви на дороге.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: запрячься — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Вот я расскажу тебе одну из них, как раз недавно написанную:
равви шёл по дороге и встретил ангела, несущего лук.
Равви выбрал прекрасную притчу.
Добрый
равви сам проследил её в течение трёх периодов: от начала обетования до открытия храма, от открытия храма до пленения и от пленения до наших дней.
– Я тоже на это надеюсь, – печально улыбнулся
равви.
– С тобой всё в порядке? – встревоженно спросил
равви, когда они оказались на улице.
– Наверное, начинать лучше с этого, – сказал
равви.
Комнаты в квартире были маленькими и тесными, а сам
равви уже давно привык к одиночеству.
Она слушала его, кивала, но ей было трудно – куда труднее, чем
равви мог предположить.
Навещая племянника,
равви замечал религиозные объявления на доске, но ничего не говорил.
Ведь мы ещё ничего не знаем: будут ли слова
равви древом жизни или всеразрушающим соблазном, словно самум пустыни, который внезапно налетает и так же внезапно исчезает!..
– Здесь же, – продолжал петербургский
равви, – где замешана красавица актриса, лично известная императору и его супруге, привлечь внимание уголовной власти в десять раз опасней…
– Я не ждал гостей, – смущённо объяснил
равви.
– Да, – прошептал
равви, – ты ведь ещё ни разу не видела себя.
Она вспомнила, как
равви советовал судить о людях не по их мыслям, а по делам.
Тем временем
равви ждал на углу и тоже нервничал.
Поэтому
равви поступил так, как было договорено: отправился на угол и стал ждать.
В самом нижнем ящике комода, под аккуратно сложенным зимним пальто, лежала сумочка с завязками, которую
равви обнаружил в кармане её куртки.
Но словно гром среди ясного неба вдруг прозвучал сигнал
равви.
А перед старым
равви камнем лежит огромный человек.
– Я знаю это, – опустил голову
равви.
– Может быть, – пожал плечами
равви.
– А насчёт того, что вы скажете друг другу, ты не волнуйся, – продолжал
равви.
В конце концов
равви смирился, подчиняясь неизбежному, а также привыкнув к неиссякаемому запасу отглаженных брюк и сорочек.
Равви надлежало рассортировать книги на группы, руководствуясь собственным разумением.
Утром она рассказала
равви о своей неудачной попытке.
Дружеское выражение лица
равви при этих словах омрачилось, не предвещая ничего хорошего. Вместо кашля из его горла вылетело рычание.
Двухтысячелетняя мудрость
равви «Если я только за себя, то зачем я?» звучит для него как открытие, с которым можно пойти в завтрашний день.
– Шалом алэйхэм
равви, – поприветствовали они.
Её сердце забилось чаще, когда она вдруг увидела, что
равви сворачивает в её переулок.
Чтобы их удержать,
равви сделал непроизвольно шаг назад.
Всеведущий
равви и простая женщина.
– Мы все видели, как наш
равви воскрешает мёртвых.
– Хорошо
равви, – поклонились они, устремляясь в путь.
С большим интересом слушая
равви, он полной грудью ощущал свежесть и привлекательную новизну его учения.
Через учеников своих он спрашивал его: «Ты тот ли, который должен прийти, или нам ждать другого?» Ответ
равви, правда, был уклончивый.
– Я отвечу нашему досточтимому
равви одним из предисловий нашего талмуда, запрещающего углубляться в размышления о сущности божества, непостижимой уму человеческому.
Поколебавшись,
равви добавил к покупкам и ночную рубашку.
Она пугалась, начинала многословно извиняться,
равви уверял её, что всё это пустяки, но она чувствовала его раздражение, и от этого ей становилось ещё хуже.
Вскоре
равви осознал свою ошибку.
Каждое утро она мыла оставшуюся после завтрака посуду, потом бралась за тряпку и начинала отскребать с плиты очередной слой грязи, скопившейся за много лет, прошедших после смерти супруги
равви.
– Мне теперь всё время кажется, что я тебя использую, – жаловался
равви, наблюдая, как она ставит в буфет чистые тарелки.