Оберегая себя от массовой культуры, искусство создаёт барьер непостижимости и, таким образом, открывает дорогу для имитации – в своём стремлении снести этот барьер массовый потребитель вызывает к жизни произведения
псевдоискусства, отвечающие требованиям толпы и создающие у неё иллюзию, что она проникла в «святая святых», приобщилась к действу, доступ к которому закрыт для непосвящённых.
В клевете упражнялись и политики, и поэты – она сделалась не только эффективным инструментом властной борьбы, но и своеобразным родом
псевдоискусства, «аттракционом болтовни».
А в беседах вполголоса делились слухами об уходящих из города поездах, набитых всяческими социальными врагами: детьми, женщинами и стариками, семьями бывших аристократов и дворян, либеральных профессоров и имперских чиновников, служителей культа и буржуазного
псевдоискусства и прочими представителями тлетворного западного образа жизни.