К рассвету воздух над саванной несколько поостыл, и только тогда полегчало – дышать живым тварям стало свободней, и наступил час самой отрадной поры между зарождающимся днём, обременённым грядущим зноем, нещадно
пропекающим солончаковую степь добела, и уходящей душной, горячей ночью.