Под его недреманым оком они трудились весь день: убрали с поля оставшийся ячмень, перенесли в амбар тыквы, срезав их с колючих вьющихся стеблей, потом выкопали брюкву, свёклу и турнепс, разложили всё это на просушку и перенесли в кладовую уже собранные и
посушенные стручки позднего гороха и бобов.
Ласковый ветерок солнечных деньков бабьего лета трепал мои наскоро
посушенные феном распущенные волосы.
Лошадь устало паслась рядом, хоть здесь начинали появляться признаки прежней жизни этих мест: колки, заполненные ивняком и ольшаником, там и сейчас родники вытягивали из
посушенных холмов воду, тщетно пытаясь собрать слабые ручьи в прежние притоки.