Впрочем, объективно говоря, тогда, в 1991–1992 годах, никакого рынка ещё не существовало, был вязкий
послесоветский хаос, царство неопределённости, рисков и случайностей.
На таком фоне появление в
послесоветский период ограниченного числа книг и статей, призванных отобразить нелицеприятные для советских патриотов сюжеты, как раз-таки помогают общественности создать для себя объективные представления о II мировой войне.
В наше время такие же законы действуют во всех сколько-нибудь цивилизованных странах: в варианте, больше похожем на советский, чем на
послесоветский российский.