А я остаюсь, вне движения, вне времени (часы искрошились) и вне разума, который медленно затухает с каждым отдаляющимся слегка подшаркивающим шагом заведующей.
Все они как-то враз стали вдруг ей противны; даже разнообразие походок, лёгких и стремительно-молодых или степенных, но тем не менее подшаркивающих с какою-то весёлостью, рождало в душе неопределенно-гадливое чувство.