– Лифляндский чудак! – шепнул
подкоморий. – Ничего больше.
– Я шельма, бабы! – воскликнул невежливо
подкоморий. – Потому что барахла много, но кто?
– Вижу, – сказал он, сразу приступая к делу, – что вы, пан
подкоморий (он дал ему этот титул будто бы ошибочно, но не без умысла) должно быть, сейчас очень утомлены работой, я принёс сюда кое-что, дабы подкрепить ваши силы.
– Я скажу тебе, моя панна, – добавил
подкоморий, – что она такая красивая и такая неженка.
– Я шельма, – сказал наконец
подкоморий, вздыхая, – а мы эту бедную женщину несправедливо оговаривали, она мне кажется очень милой и сердечной.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: киноведение — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Сама хозяйка, самая младшая из девушек, отправленная в кухонный департамент, резидентка, которая распоряжалась бельём и серебром,
подкоморий, владеющий погребом и напитками, с восьми часов были в делах.
Всем это было наперекор, а нашим придворным было так досадно, что готовы были вмешаться и остановившихся на ночлег выгнать прочь, только
подкоморий и наши ксендзы никакого скандала допустить не позволяли и сурово его наказывали.
Поскольку
подкоморий, хотя всю жизнь провёл в шумном кругу многочисленной родни и приятелей, крутящихся около дочек на выданье, двух богатых кузинок, пребывающих в его доме, и одной чрезвычайно красивой, но несерьёзной резидентки, хоть мало читал и, казалось, имел много времени для размышлений, был очень рассудительный и практичный.
– Ну, ну, – прервал
подкоморий – разве я стараюсь об этом, или проектирую, нужно, однако же, всегда лошадку на рынок вывести, купят – хорошо, а нет – тоже хорошо.
Подкоморий имел своих поставщиков, рыбу в корзинах, некоторую дичь, запасы деликатесов и даже музыку по заказу.
– Волшебница, – сказал
подкоморий, беря тапочки, – такой женщины, как живу, не видел. Удивительно, что здесь головы всем закружила. Vade retro, Satanas!
Пан
подкоморий исполнил своё обещание, – посмотрите какая у него красавица-дочь!
– Но нам, моя благодетельница, упала как с дождём на завтрашний обед, и в самом деле, не знаю, – тише добросил
подкоморий, – впору ли, или не совсем.
Подкоморий с супругой, однако, видели эту жемчужину, поглядели друг на друга и оба поведали в душе: «Это бедная женщина».
– Но потому что, – сказал
подкоморий, – этот свет, этот свет – клеветник, а люди на нём…
– Нерушимо, – подсказал твёрдым голосом
подкоморий, – что ж, и прекрасно!
– Лет пятьдесят тому назад, когда я и
подкоморий были ещё молоды и когда в жилах у нас кипела горячая кровь, мы среди жестокой сечи дали взаимное обещание породниться друг с другом в будущих наших детях.
– Так бы и я думал, – закончил
подкоморий, – а между тем, как она, наши девушки и кузинки, и резидентки сядут за стол, это будет такой венок красоток, что его нелегко где-нибудь увидеть.
Подкоморий – главный судья в подкоморском суде.
После обеда
подкоморий сидел на крыльце и напевал, барабаня пальцами по столику, на котором должны были подать ему кофе, тот деревенский кофе с настоящей пенкой, с миндалём в сахарной глазури, наш кофе, который никто никогда не пил за границей.
Сама хозяйка,
подкоморий, девушки умели так всем заправлять, что никогда не замечалось ни малейшей обеспокоенности.