На деле даже тот, кто никогда не писал стихов, обладает опытом собственного языка и мог хоть раз в жизни попытаться (и всегда может попытаться) написать
одиннадцатисложник, найти рифму, метафорически изобразить тот или иной предмет или событие.
Среди прочего автор отмечает, что «восьми- и
одиннадцатисложник составляют подавляющее большинство стихов среди песен туркменского народного творчества» (стр. 21).
Двигаясь в обратном направлении, получим: русское стихосложение должно быть хореическим для того, чтобы получался
одиннадцатисложник.
Любимый катулловский
одиннадцатисложник – тот размер, которым открывается его сборник, – современному читателю кажется лёгким и естественным, а современников вводил в недоумение: это был размер без роду и племени, даже греками употреблявшийся редко и пришедший к римлянам едва ли не из низов греческой поэзии – александрийских эстрадных песен, которые слушались охотно, а уважались мало.