В мойке батарея немытых тарелок, по всем столам, полу и стульям – куча старых
оглодков: несъедобных закрайков пирога, заплесневелых горбушек, миска не съеденного супа – или туда просто кто-то наблевал?
У них была гнилая совесть, но когда жизнь – у самого конца – отскребла с этого гнилого
оглодка всю дрянь, тлен и гной, осталась на дне души крошечная капелька этой совести.