Утром его будит стук служанки, вздохом избавления приветствует он этот тихий стук, на
неслышность которого всегда прежде жаловался, и хочет уже крикнуть «войдите!», как вдруг слышит ещё другой, бойкий, хоть и слабый, но поистине воинственный стук.
Он ожидал от сегодняшней прогулки нового познания творения и всей грудью вдыхал мокрый холодный воздух, ощущая доносившийся запах ёлок и прели опавших листьев, не тронутых ещё морозом, который притупит эти запахи и от действия которого пропадёт мягкость и
неслышность поступи.