Нет в нём той разбитной юркости бывалого человека, которою щеголяет ярославец, нет и смышлёности подмосковного жителя; не блещет он смёткою и талантливостью
наторевшего в отхожих промыслах рязанца, не обладает находчивостью костромича, оборотливостью владимирца, стойкостью и энергией сибиряка.
У
наторевших рыбообработчиков от чувства ловкости рук, проворности гибких тел и лёгкого поверхностного дыхания, загонявшего в кровь избыточный кислород, рождалось эйфорическое желание стремительного натиска.