Лошадь была высокая, худая, из тех, которых употребляли на ворке для подвоза корма с гуменника, но, несмотря на свою старость и худобу, она летела, поднявши хвост и
натопорщив гриву.
Полный неподражаемого достоинства, такой непринуждённый, в цилиндре, чуть набекрень сидящем на массивной голове, – опустив взор, но дерзко
натопорщив усы, великий вдохновитель этих незабываемых спектаклей («Шиншилла» – как его зовут близкие из-за белой пряди в набриолиненной чёрной шевелюре) приникает долгим поцелуем к нежному запястью хозяйки.