Кто-то, как, например,
Люблинский воевода, уклонился от подобного унижения путём самоубийства, кто-то вынужден был покориться.
Люблинский пруд продолжал сверкать солнышком и купаться хотелось невыносимо.
Они заберут нас в
люблинский замок или расстреляют прямо во дворе? И мы будем лежать здесь, пока нас папа не найдёт?
Ирония судьбы – неформальная столица польских коммунистов явилась оплотом враждебной им идеологии:
Люблинский католический университет оставался последним вузом советского блока, где готовили богословов, хотя власти навязали ему ректора из «ксендзов-патриотов» и запретили принимать студентов на светские дисциплины.