Разогнавшись что паровоз, печка не знала устали, с гулом, аханьем пожирала жалкую древесную
ломь, огненная её пасть делалась всё красней, всё яростней и слопала наконец, испепелила всё топливо, пожрала силы бойцов.
Там, в шахте, идущей прямо коридором, а не в землю в виде колодца, он целые шесть часов бил стену, но стена была такая крепкая, что её очень трудно было пробрать, так что он изломал два казённых кайла и эту
ломь положил около своего зипуна, для того чтобы унести домой.
Рабочие отсюда могли свободно унести домой
ломь, потому что за этим никто не смотрел.