Едешь, бывало, на телеге, а кругом бескрайняя степь, в воздухе звенят жаворонки, а слезешь – смотри хорошенько под ноги, предупреждала мать, а то казюля цапнет.
— Да, да, на плотине, на прорванной. Вот уж нечистое место, так нечистое, и глухое такое. Кругом всё такие буераки, овраги, а в оврагах всё казюли [По-орловскому: змеи. — Примеч. авт.] водятся.