Степняк всё понял, узкие глаза его начали
зыкать в разные стороны, и он стал вещать на каком-то тарабарском глаголе и размахивать руками.
За скамейку станет – самого не видно, только пила
зыкает.
Вокруг было тревожно и жутко, брехали где-то собаки,
зыкали одинокие пули.
Но в дверь не бил бивмя и стражу не
зыкал вельмово, давешней трёпки хватило.