В течение некоторого времени отец ничего не знал об этой истории, пока однажды директор банка не сказал ему, что отступил от своего неизменного правила – никогда никому не показывать чужих счетов – и показал нескольким вкладчикам книгу, в которую был
занесен счет отца, чтобы доказать, что отец не изъял в тот день ни одного пенни.
Все происходящее, любой, даже самый незначительный эпизод, вплоть до едва заметного шрама на теле,
занесен в персональную летопись размашистым почерком, пергамент аккуратно свернут, опечатан специальной пломбой и надежно спрятан в большой библиотеке, похожей на огромный пчелиный улей, куда нет доступа ни одной живой душе.