– Конечно, вы должны оставить после себя добрую память, и так оно и
будет.
Своим влиянием она обязана
была своему здравому смыслу, решительному характеру, скромному и приличному поведению, своей грации и неотразимо привлекательному личику.
Он не позволял назвать какое-либо здание в его честь, пока
был жив, и посетил университет только дважды за первые десять лет его существования.
– Теперь уж пускай горит. А ведь это наше топливо
было. – Он облизнул губы. – Чего ж тут сделаешь. Надо было поосторожней. Я боюсь…
Прозвучало это,
быть может, несколько натянуто, но он старался проявить радушие.
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: одноплановость — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Земля
была очень твёрдая и неуютная, но в конце концов они заснули.
Его мутило, мышцы ослабли, дыхание
было жарким, прерывистым.
Это, конечно, едва ли служит оправданием голландцам, поработившим готтентотов, но если принять в соображение все обстоятельства, то какой же морской народ вправе
будет назвать их жестокими?
Тела акробатов
были умащены маслом, и медного оттенка кожа лоснилась.
В остальном же ковёр отлично сохранился, а что касается кистей, украшавших его, то они
были совсем как новые.
Затем
были присланы в большом количестве одежда и домашний скарб и с ними некоторая сумма денег, хотя особой щедрости в отношении последних проявлено не было.
Есть система, она – для всех, её положения должны соблюдаться неукоснительно!
Быть может, эта печальная и вместе с тем утешительная мысль несколько успокоила бедного молодого человека.
– Постараюсь, высокочтимый отец, – отвечал ризничий, – но эти
напевы застряли у меня в памяти, как колючки застревают в отрепьях нищего.
Страшно подумать, что
будет там, снаружи, когда солнце взберётся повыше.
Была разработана система управления и координации с помощью комитетов.
Илбэч стал одной ногой на новый оройхон, а другой – на старый и засмеялся, потому что не впервой ему
было так играть со смертью.
Если бы не эта нахмуренность, её можно
было бы назвать хорошенькой.
Он долго ворочался, а сон всё не шёл к нему, и причиной бессонницы
был вовсе не голод.
В стране не
было верховной власти, общие интересы которой совпадали бы с интересами народа и к которой те, кого притесняли местные тираны, могли бы обращаться за милостью или правосудием.
– Это замечательно, что мы с тобой встретились, – весело ответил великан-боцман. – Такому подарку я
буду рад больше, чем бутылке самого лучшего рома.
Каждый вечер их запылённая стая с пронзительными криками, которые привели бы в содрогание человека суеверного, улетала вдаль на поиски пищи, ибо в этой цитадели голода нельзя
было раздобыть ни крошки съестного.
Вдали, среди густой тропической зелени, виднелись купола дворцов и храмов, возвышавшихся над крепостными стенами, которыми
был окружён индийский городок.
– Дело твоё очень щепетильное и требует большого доверия, но ведь ты знаешь – ты
будешь щедро вознаграждён.
Некоторые даже ухитрялись наляпать кучу отсроченных проклятий и быстренько помирали, чтобы отменить нельзя
было, – пожаловался он.
Но сам-то я никогда не
был склонен кормить всякую никчёмную челядь вроде пажей.
– Вот спасибо, друг ты мой боевой! – воскликнул он и, выхватив харчи из рук гнома, принялся их торопливо
поедать, громко сопя и чавкая.
Он полагал, что не помешало бы кому-нибудь кроме него самого потолковать с прихожанами перед завтрашним сходом, ну а кузнец
есть кузнец – он где угодно человек не последний, и его слово имеет немалый вес.
В одной из них лежал тюфяк, набитый сухими кукурузными листьями, и серое шерстяное одеяло, – это, очевидно,
была постель единственного в замке слуги.
Связи со спутниками не
было, вариатор частот работал в автоматическом режиме, но не находил сигнала.
Океаны крови
были пролиты испанскими конкистадорами ради владения ими.
Гремело уже отовсюду, грохот волнами перекатывался по всему небосводу, хотя обычных для земных гроз молний не
было – шла сухая и тёмная ханахада, юлианская гроза.
В школе он стремился достичь совершенства во всём, что входило в круг его занятий,
будь то игры, состязания, гимнастика или лабораторные опыты.
Теперь остались только двое противников, но они
были самыми умелыми.
В длину она имела, должно
быть, километров шестнадцать, а в самом широком месте – восемь.
Однако искушённого разбойника не так-то просто
было обмануть, когда пахло такой добычей.
У него на голове
есть рана, вызвавшая ступор, в котором больной находится.
Большое пространство орошённой земли
было разбито на участки, возделанные поля и пастбища.
– Вы ещё не раскрутили её на полную мощность. На следующих гонках надо
будет выжать из неё побольше.
– Не зарывайтесь, потому что вам
будет инкриминирована не контрабанда оружия в молодые, слаборазвитые миры, которую любой грамотный адвокат обернёт для подзащитного в условное наказание, а нечто иное…
Это
было видно по тому, как быстро сновали их руки по шеренгам переключателей, да один из них то и дело машинально облизывал пересохшие губы.
Эти щелчки
были единственными оставшимися в живых звуками – тишина сомкнулась над площадью, словно сверху упал гигантский ком плотной ваты.
В провинции, где мокрых оройхонов насчитывалось вдвое больше, чем сухих, бороться с грабителями
было крайне трудно.
Пришествие его подобно
будет лемеху плуга, взрезающего пашню, переворачивающего жизни наши, срывая нас с мест, где обретались мы в безмолвии.
Город безусловно и давно покинут. Тот человек, которого мы встретили на окраине,
был, конечно, сумасшедший и забрёл сюда случайно.
В степи
есть овцы, которые его знают, а птицы прилетают к нему и едят у него из рук.
Надо думать, силы и ловкости юноше
было не занимать, потому что мустанг остановился как вкопанный.
– Ну, с тётушкой особых проблем не
будет, да и у аббата есть опыт, что называется. За принцессу обидно. Всего пятнадцать лет. Могут возникнуть сложности.
Плоские обрубки, заменявшие бовэрам лапы,
были не приспособлены для ходьбы по суше, а уж перелезть через поребрик неповоротливые толстяки были физически неспособны.
И пока эта крепость не
будет сокрушена и сровнена с землёй, на спасение глупца будет больше надежды, чем на спасение грешника.