Но в то время, как это у сибиряков употреблялось как предохранительное средство: “чур найдено – не
делено”, после чего “зачуривший” имеет право владеть нераздельно найденным, у сойотов во время моей экспедиции этот уже начинавший исчезать обычай “уджа” применялся ко всему тому, где главную роль играл не труд, а случай, удача. <…> “Уджа”, обращённое к охотнику, скрадывавшему или подкарауливавшему зверя, значило: “поделись со мной правом на участие в охоте”.