Уже после развода, гол как сокол, вернулся он, опять же гордым соколом, в отчий дом, и вот, спустя какой-то год получил в собственность, после смерти сначала бабушки, а потом одной из трёх дочерей-сестер (не по-чеховски ещё с утробы
грызшихся меж собой), её, родимую!