Он казался анекдотического роста из-за природной худобы и во избежание насмешек
выкруглял спину и ноги в коленях, конфузливо улыбаясь сверх того застылой, как бы отникелированной улыбкой; и вообще при виде его чуть вихлявой походки, любимого жеста – каким он раскидывал руки в разговоре, – при звуке его голоса у всех в памяти почему-то возникал старомодный, побывавший в переделках велосипед…