Из написанного той ничейной и дымной зимой он выбрал теперь несколько уверенных фраз, должных поставить номер с врачом на крепкие ноги; но воспоминание увлекло его дальше, и он провисел над «Роландом» ещё безотчётное время, перебирая оставшуюся слякоть и удивляясь её неспособности наконец пересохнуть, как ни зимою, ни летом не
вывеивалась рудничная сырость из учебных коридоров и аудиторий, где цвело и мужало его одиночество.