И как только затих вой гудка, пароход завыл иным воем – воем слёз, прощания, проклятия, воздеваемых к небесам рук, закинутых к небесам острокадычных шей и голов.
Конечно, никто не был до такой степени невоспитан, чтобы открыто проявлять любопытство, но многое можно понять по рукам, воздеваемым в молитве, или по взгляду из-под шляпки во время пения гимна.