Досрочность и одиночество приводят к идеалу
бесследности, когда всё переживаемое не напоминает ничего пережитого.
Они страстно хотят
бесследности – между тем «всё в мире есть: забвенья только нет». <…> Они хотели бы всю жизнь воплотить в одно неповторяющееся мгновение, которое бы молниеносно вспыхнуло и бесследно сожгло их в своём пламени.
Возможно, миссия
бесследности исподволь утвердилась в крови моей и в нервах?