– Мало! – с сокрушением сказал аракчеевец и тоном своего голоса ещё раз доказал, что в нём была добрая, мягкая душа, только зачарованная могуществом палки.
Так-то вот. Теперь убывают аракчеевцы, а потом будут убывать муравьевцы, а потом… Но не станем упреждать событий, а будем только памятовать, что еще старик Державин сказал:
«Совсем не то время теперь и не то место, чтобы еще здесь распутывать его глупости», — размышляла княгиня, которой вдруг пришло в голову, что «аракчеевцы», ища повсюду особых случаев, того и гляди рады будут этому вздору и навлекут на бедного дворянина небывалое обвинение, что он-де не только пашквилянт на благородное сословие, но еще и пашквили его имеют дурное влияние: могут служить к подрыву помещичьей власти над крепостными людьми.
Сыну, не бывшему накануне дома, он сообщил случай с капитаном, но не рассказал высказанных последнему своих соображений: он сына своего считал тоже аракчеевцем, так как тот не раз выражал при нем мнения, что много на графа плетут и вздорного.