Не может быть

tanasa, 2020

Купидончик засуетился. Вытащил из колчана стрелу, оперенье которой сразу заиграло всеми цветами радуги. – И я так думаю! – он улыбнулся. Не зря его дождь загнал под крышу этого здания. Прицелился, натянул тетиву лука и выстрелил. – Надеюсь, у вас все получится, – бросил малыш напоследок, вылетая на улицу.

Глава 14

— У вас что-то срочное? — мельком взглянув на Аню, Елена уставилась в экран монитора. — Я… мне скоро нужно уходить.

Анна Николаевна, совершенно не ожидавшая такого развития событий, слегка опешила.

— Я… хотела спросить… — она замешкалась, думая, как обратиться: на ты или на вы. Решила, что «вы» будет более правильным: уж очень отстранённо держалась Елена. — Как вы себя чувствуете? — Аня покраснела: слишком подурацки это прозвучало…

— К чему этот вопрос? — Елена Владимировна оторвала глаза от монитора.

Ане очень хотелось крикнуть: «А к тому, что ты со мной прошлой ночью трахалась! Забыла?»

— Просто… я очень волновалась… — она подняла руку с телефоном, показывая его Елене, — я написала смс, а вы не ответили. Я подумала, вдруг что-то случилось…

Елена встала из-за стола и, подойдя к Ане, зло прошептала:

— Со мной ничего не случилось! А если бы и случилось, мы с вами не в столь близких отношениях, чтобы это обсуждать, — немного помолчав, она продолжила, не глядя на Анну Николаевну:

— То, что произошло, — недоразумение! Я не знаю, почему это случилось! Но, я не хочу повторения! И еще! — она посмотрела куда-то поверх головы Ани. — Очень надеюсь, что произошедшее никоим образом не повлияет на наши отношения: они останутся на том же уровне, на каком были до случившегося.

Аня окаменела. Она вдруг почувствовала, что просто не может пошевелить ни ногами, ни руками. В рот как будто налили клея. Если бы только она могла сдвинуться с места, она бы убежала отсюда, чтобы не слышать такие страшные слова, не видеть эти злые глаза, не чувствовать эту враждебность в голосе, в жестах, во всей напряженной, словно натянутая струна, фигуре.

Елена Владимировна опять села за стол:

— И… Очень надеюсь на вашу порядочность. Вы никому не будете ничего рассказывать!

Встретив непонимающий взгляд, продолжила, презрительно махнув рукой в сторону Анны Николаевны:

— Как там в вашем мире принято: хвастаться подвигами, смаковать подробности…

А вот эти слова вдруг вывели Аню из ступора. Разинув рот и судорожно вдохнуввыдохнув, она сделала к столу один шаг, потом второй и, уцепившись пальцами за край столешницы, наклонилась к Елене, заставив ту отшатнуться:

— В нашем мире, говоришь? Ты, значит, не из нашего мира столь презираемых тобой лесбиянок?!

Елена Владимировна судорожно глотнула. Она совершенно не ожидала такой выходки от этой тихони. Правду говорят, в тихом омуте черти водятся. Постаралась придать голосу властные нотки:

— Анна Николаевна, потише можно?.. Пожалуйста!

— Нельзя! — рявкнула Аня.

Она чувствовала, как её несло на волнах гнева, обиды, разочарования и, если она не выскажется сейчас, то просто взорвётся от этой боли где-то глубоко в груди.

— А разве не ты целовалась взасос с мерзкой лесбиянкой и просила ещё?! А разве не ты кончала от ласк жуткой лесбиянки?! А разве не ты говорила мне по телефону, как ты хочешь ещё трахаться?! И скорее бы вечер понедельника, потому что не можешь уже дождаться… Кто же это такой был?! — Анна Николаевна театрально развела руки в стороны и, округлив глаза, принялась вертеть головой по по сторонам. Никого так и не найдя, она опять наклонилась к Елене, которая оцепенев, сидела, вжавшись в кресло и втянув голову, словно боясь, что её ударят.

Ане казалось, что эта гневная тирада выжала из неё все соки. Она опиралась о стол, стараясь не упасть. Вдруг стало так всё равно. Сквозь силу, смотря Лене в глаза, она прошептала:

— Конечно, это не вы, Елена Владимировна! Вы же фригидная! — И добавила с неожиданной для себя горечью: — Как телом, так и душой!

Совершенно без сил она опустилась на стул. Видимо, выглядела она, действительно, плохо, потому что Елена вдруг обеспокоенно спросила:

— Аня, тебе нехорошо?! — Она встала и, обогнув стол подошла к ней. — Воды?

Аня только вяло махнула рукой. Директор поднесла стакан к её губам. Та жадно начала пить.

— Я сейчас позвоню в медпункт, попрошу Ольгу Викторовну подойти, — Елена Владимировна принялась нажимать кнопки на телефоне, тихо чертыхаясь, когда палец попадал не на ту кнопку.

***

— Добрый день! Анна Николавна, деточка, что с вами стряслось? — медсестра, сухонькая старушка, споро двинулась к дивану, на котором полулежала Аня. — Да вы же вся горячая, как уголёк! — воскликнула она, взяв Аню за руку. — И пульс у вас ох частит… А глотать — горлышко не болит?

Аня отрицательно покачала головой.

— А как головка? — ворковала Ольга Викторовна, приложив руку Ане ко лбу. — Болит, — прошептала Аня, — и знобит меня, — она поёжилась.

— Похоже на ОРЗ или грипп, — изрекла старушка, — сейчас, знаете, как раз такое время, — продолжила она, обращаясь к Елене Владимировне:

— А вы как себя чувствуете? — внимательно всматриваясь в её лицо. — Что-то вы такая бледненькая…

— Со мной всё хорошо, — та успокаивающе махнула рукой. — Может, Анне Николаевне какую-то таблетку дать?

— Конечно. Сейчас я принесу жаропонижающее и тонометр. Нужно проверить давление. Уж больно пульс частый, — прошептала она, обращаясь к директору, которая с тревогой смотрела на съежившуюся фигурку на диване. — И, чуть не забыла, термометр, — хлопнула себя по лбу медсестра, уже открывая дверь.

Словно сквозь вату Аня услышала звонок на урок. Очень хотелось не двигаться и уснуть, но нужно идти. Сейчас у неё, кажется, седьмой класс. Там такие товарищи… Один Глебов чего стоит. Они школу на уши поставят. Аня поднялась с дивана и нетвёрдыми шагами направилась к двери.

— Куда? — рыкнула Елена Владимировна, оторвавшись от разговора по телефону.

Аня остановилась, повернулась на голос:

— На урок, конечно.

Директор зажала динамик рукой:

— Сейчас же вернитесь на место. Вам поставят замену. Я с завучем говорю, — и опять поднесла телефон к уху.

— Замена — это хорошо, — пробормотала Анна Николаевна и поплелась к дивану.

— Тридцать восемь и два, — Ольга Викторовна озабоченно копошилась в аптечке. — Сейчас я дам вам, деточка, парацетамол. Но ещё нужно измерить ваше давление. Она принялась надевать манжету.

— Тише! — предостерегающе подняла палец на Елену Владимировну, которая присела на диван со стаканом воды в руках.

— Да и давление для вашей комплекции высоковатое. Где-то у меня тут был раунатинчик, — медсестра опять принялась рыться в аптечке.

— Я вас отвезу домой на машине, — решительным тоном сказала Елена Владимировна, поднимаясь с дивана.

— Не нужно. Я поеду маршруткой, — Аня сердито посмотрела на директора.

— Ну что вы, детонька, — вмешалась Ольга Викторовна, поглаживая Аню по руке, — ни в коем случае! Елена

Владимировна говорит очень здравую мысль. Как медик, я вам очень советую к ней прислушаться.

Сил отстаивать своё у Анны Николаевны не было никаких. Хоть бы вещи как-то забрать. Действительно, самочувствие было скверное.

Аня села на заднее сиденье машины, буркнув адрес. Елена, державшая открытой переднюю дверцу машины, только зло ею стукнула, закрывая.

Ехали молча. Аня даже задремала, когда вдруг машина остановилась.

— Этот дом? — спросила директор и, получив утвердительный кивок, принялась отстёгивать ремень. Потом повернулась к Ане и, не глядя на неё, пробормотала:

— Анна Николаевна, я хочу попросить у вас прощения за мои слова в кабинете. Я сказала их, не подумав.

— Проехали, — Аня махнула рукой и открыла дверцу, — спасибо, что подвезли. Я завтра постараюсь быть на работе.

— Подождите, я вас провожу, — Елена тоже открыла дверцу и выбралась из машины.

— Спасибо. Не надо. Мне уже лучше, — запротестовала Аня и, не удержавшись, уколола: — Вы же очень спешите, а я и так вас задержала.

Елена Владимировна неловко топталась на месте не зная, что ей делать: то ли подойти к Ане, то ли сесть обратно в машину.

— До свидания, — сказала Аня, поворачиваясь, чтобы идти.

— До свидания… И если вы будете себя плохо чувствовать, вызывайте врача. И на работу не приходите. Мы поставим замену, — крикнула Елена вслед уходящей спине.