Broken / Сломленный

You_Will_Suffer by Liss (2024)

Одно неверное решение может разрушить привычный мир до основания. *** Драко и Гермиона спустя шесть лет после войны счастливы в браке и воспитывают сына, когда кто-то начинает похищать маглорождённых. *** — Драко, — произнесла Гермиона голосом, полным сожалений. Он скользил взглядом по её лицу, запоминая каждую деталь. — Я люблю тебя, — шепнула она в его губы. Драко зажмурился и обнял её, крепко прижимая к себе. — Тебе нужно уйти, здесь небезопасно, — прошептал он. Примечания: * Повествование, которое затрагивает 8-й курс * Все будут страдать, пусть вас не обманывают первые главы * НЕ типичная Драмиона, где любовь побеждает всё * Два пейринга, оба проставлены не просто так: Драмиона и Темиона * НЕ любовный треугольник * Приготовьте платочки, грузовик со стеклом уже в пути * Моралистов прошу читать на свой страх и риск. * Не воспринимайте события близко к сердцу, помните, что это просто фанфик с вымышленными персонажами в вымышленном мире ))

Часть I Тучи сгущаются. Глава 1

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 1 марта 2006 года

Солнечные лучи освещали большую уютную гостиную в бежевых тонах. На подоконниках и столах стояли красивые вазы, наполненные ароматными, пышными букетами цветов. За небольшим столом друг напротив друга сидела пара. Мужчина и женщина, наслаждаясь завтраком, читают свежие новости. Внезапно идиллию утра нарушает громко хлопнувшая ручкой по стене дверь, в которую, как ураган, сметая всё на своём пути, ворвался маленький белокурый мальчик.

— Мамочка, ты не видела моего дракона? — кричит Скорпиус, подбегая к матери. Гермиона, отложив утреннюю газету, улыбнулась и посмотрела на сына.

— Посмотри в нашей с папой спальне, дорогой. Ты вчера так устал, что уснул на нашей кровати, и папе пришлось перенести тебя в детскую.

— Где твои манеры, Скорпиус? — строго спрашивает Драко, глядя на сына поверх газеты.

— Прости, папочка. Доброе утро! — смущаясь, краснеет малыш.

Драко улыбнулся сыну, подошёл к нему и, поцеловав в макушку, произнёс:

— Доброе утро, родной. Пойдём, найдём твоего дракона, — Драко подмигнул жене и увёл сына из гостиной.

Гермиона счастливо улыбнулась, глядя на сына и мужа: если бы ей кто-нибудь сказал восемь лет назад, что она будет замужем за Драко Малфоем и счастливо растить их сына, она бы назвала его как минимум сумасшедшим. Мысли девушки унеслись в прошлое, в Большой зал Хогвартса, куда она вернулась на последний курс после войны, которая всех их вымотала и оставила незаживающие шрамы.

Большой зал, Хогвартс, Шотландия, 1 сентября 1998 года

Гермиона осматривается по сторонам, замечая, какую огромную работу проделали преподаватели по восстановлению замка. Большой зал снова наполнен смехом и тихими разговорами, потолок отражает чистое ночное небо с россыпью сверкающих звёзд, шумят столовые приборы. Как будто не было ужасной битвы в этих стенах, не лежали тела павших товарищей и друзей на помосте, где сейчас сидят преподаватели и улыбаются, глядя на новых первогодок. Распределение только что завершилось, и первокурсники заняли места за столами своих факультетов. Гермиона переводит взгляд с одного стола на другой, отмечая, что учеников за ними стало намного меньше, чем обычно. Переведя взгляд на самый дальний, слизеринский, стол, она видит, что там ещё меньше людей. Оно и неудивительно, многие слизеринские семьи уехали из страны после или во время войны. Она их не винит, каждый защищал свою семью так, как мог. Взгляд проходится по ученикам, замечает Пэнси Паркинсон, что-то обсуждающую с Дафной Гринграсс, Теодора Нотта, разглядывающего потолок, пока Блейз Забини о чём-то увлечённо рассказывает.

Взгляд Гермионы идёт дальше и цепляется за белую макушку: глаза расширяются, а рот немного приоткрывается в удивлении. Нет, она не поражена, что Драко Малфой приехал в Хогвартс — это было его условием для того, чтобы не загреметь в Азкабан — она удивлена тем, в каком виде он предстал перед всеми.

Покрасневшие глаза, опухшие веки, под глазами иссиня-чёрные круги, будто он не спал с самой битвы. Его обычно уложенные и чистые волосы сейчас свисают патлами по бокам головы, губы потрескались, а руки, сжимающие кубок, дрожат. Гермиона хмурится и продолжает пристально разглядывать его. Мантия Малфоя выглядит запачканной, будто он лежал в ней на грязном пыльном полу, а потом просто встал и пришёл на пир, рубашка, на которой виднеются жирные пятна, застёгнута криво. Зрелище шокирует Гермиону, ведь она помнит, что Малфой в любой ситуации, всегда выглядит так, будто только что вышел из салона.

Директор МакГонагалл встаёт из-за стола и начинает произносить приветственную речь. Тут Малфой отрывает взгляд от кубка и начинает скользить вверх, отчего Гермиона поспешно переводит глаза на директора. Но слушать её речь у неё не получается: она хмурится и пытается понять причину того, почему Малфой, всегда одетый с иголочки, сейчас находится в таком плачевном состоянии.

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 1 марта 2006 года

Гермиона снова смотрит в газету, пропускает колонку сплетен, переворачивает страницу и замирает. Небольшая заметка о пропаже семьи маглорождённых заставляет её покрыться холодным потом. Руки начинают мелко дрожать, и она перечитывает небольшой текст снова и снова:

«Вчера во вторник, 28 февраля 2006 года, на юге страны, в Уэймуте сообщили о пропаже семьи Дейлсов, которые держали рыбный магазинчик. Как утверждают знакомые семьи, Дейлсы были тихими приятными людьми, не склонными к внезапным путешествиям, поэтому, когда их пропажа была обнаружена, миссис Уилкинсон, постоянная посетительница магазина Дейлсов и по совместительству друг семьи, сразу же обратилась в местное отделение Аврората. Прибывшие на место авроры обыскали магазин и дом Дейлсов, однако они не обнаружили никаких следов борьбы, так же, как и следов того, что Дейлсы решили отправиться в незапланированное путешествие. Судя по всему, Дейлсы просто исчезли. Но может ли простая семья рыбаков просто взять и испариться или это дело рук конкурентов? А может, играет роль и то, что Дейлсы — маглорождённые? Наш корреспондент будет держать вас в курсе событий этой странной истории.»

Мозг Гермионы начинает подкидывать фрагменты из Пророка десятилетней давности. Именно с таких заметок в газете и началась война. Сперва стали пропадать маглорождённые, потом над их домами стали появляться Тёмные метки, а потом начался ад.

Стараясь не ударяться в панику, Гермиона начинает глубоко дышать. Глубокий вдох — раз, два, три — выдох. И ещё раз. После третьего раза Гермиона успокаивается. Надо обдумать это и обсудить с Гарри: он, как глава Аврората, должен знать больше об этом деле.

«Ты себя накручиваешь, Гермиона,» — произнесла она про себя. — «Волдеморт мёртв, все Пожиратели в Азкабане, многие получили поцелуй дементора: они не сбегут, он не воскреснет. Ты видела его труп, ты видела, как его сожгли на погребальном костре, а прах развеяли по ветру». Но сердце всё равно тревожно сжалось при мысли, что то безумие может повториться.

Гермиона вернулась мыслями к мужу и сыну. Скорпи, её светлый лучик, любимый сын — она сделает всё, чтобы защитить его. Но больше всего она опасалась за Драко, он очень тяжело пережил войну и долго избавлялся от её последствий, не сломается ли он снова, если его миру, его семье будет угрожать опасность? Решительно встав из-за стола, Гермиона направилась в спальню, куда ушли Драко и Скорпиус.

За дверью спальни слышался разговор взрослого и ребёнка. Гермиона остановилась за дверью, прислушиваясь к любимым голосам с лёгкой улыбкой на лице.

— Ну почему в Хогвартс можно только с одиннадцати лет? Это нечестно, — с обидой канючил Скорпиус, надув губы.

Гермиона ухмыльнулась: с тех пор, как сыну рассказали про Хогвартс, он каждый день доставал с этим всех вокруг.

— Скорп, — вздохнул Драко. — Эти правила были установлены тысячи лет назад, сомневаюсь, что ради тебя их поменяют.

— Но я уже могу колдовать! На прошлой неделе я заставил Живоглота взлететь в воздух, как будто он ничего не весит! — с восторгом возразил мальчик.

— Что-о-о ты сделал с моим котом, Скорпиус?! — Гермиона распахнула дверь.

— Ой, мамочке не нужно было об этом знать, — малыш спрятался за отца, который еле сдерживал смех.

— Скорпиус Гиперион Малфой! Что я говорила о том, чтобы держать магию под контролем, когда поблизости дети и животные? — строго произнесла Гермиона.

— Прости, мам, — начал Скорпиус, стыдливо опустив взгляд, но, не выдержав, он горделиво добавил. — Это был не какой-то случайный выброс магии, я сам заставил Глотика летать!

— Зря, — произнёс Драко и прижал кулак ко рту.

Гермиона не знала, сердиться ей на то, что её сын проворачивает такие вещи на её пожилом коте, или радоваться, что он научился контролировать стихийную магию, поэтому она застыла.

— Мамочка, ты не переживай — Глотику понравилось! И вообще, мы опаздываем к тёте Джинни: я уже собрал свой рюкзачок, буду ждать вас внизу! — выпалил Скорпиус и выбежал из комнаты под оглушительный смех своего отца.

— Это не смешно, Драко!

— Это очень смешно, — ответил Драко и подошёл к своей жене, притягивая её к себе. — Не переживай, Гермиона, твой кот пережил жизнь в башне с гриффиндорцами и войну: лёгкая левитация ему не повредит. К тому же, ты слышала Скорпа — Глотику понравилось, — сказал он, ухмыляясь.

— Я не знаю, радоваться мне, что Скорпи научился контролировать магию всего в пять лет, или переживать о том, что он отправит в полёт маленького Альбуса, если посчитает, что ему это понравится.

— Пф, не переживай. Поттеры очень живучие, как выяснилось, — фыркнул Драко.

— Драко!

— Пойдём, любовь моя, или ты хочешь опоздать на работу? — подначивал её Драко.

Гермиона округлила глаза: сегодня никак нельзя было опаздывать. Она побежала к двери, потянув за собой мужа.

— Сегодня встреча у Поттеров в восемь. Не забудь, я буду ждать тебя там, — затараторила Гермиона на ходу, оглядываясь через плечо.

— Да-да, я захвачу подарки для малышни. Не переживай, Грейнджер, — закатил глаза Драко.

— Не могу поверить, что ты до сих пор называешь меня Грейнджер, — улыбнулась Гермиона.

— Некоторые привычки не искоренить.

— Хорошо, что только некоторые, — Гермиона остановилась и поцеловала его, обняв за шею. — Я люблю тебя.

— Я знаю, — Драко уткнулся носом в её шею. — Ты не представляешь, насколько сильно я люблю тебя, Гермиона.

— МЫ ОПА-А-АЗДЫВАЕ-Е-ЕМ!!! — прокричал Скорпи из холла.

Все мрачные мысли ушли из головы. Если бы она тогда знала, что это станет началом конца.

Площадь Гриммо 12, дом Гарри Поттера, Лондон, Англия, 1 марта 2006 года

Вечеринка по случаю дня рождения Джеймса была в разгаре — дети играли на заднем дворе, где расставили небольшой шатёр. Территория была украшена фонариками, повсюду летали зачарованные снитчи, на столах были расположены закуски и питье. Скорпиус, как самый старший, взял на себя лидерство и пытался научить маленького Джеймса, которому исполнилось три года, летать на игрушечной метле, которая парила низко над землёй. Рядом с Лавандой сидела Джинни с малышом Альбусом на руках, который наблюдал за братом и смешно лепетал. Немного поодаль Джордж с Роном рассказывали Невиллу, Ханне и Полумне о новом изобретении для их магазинчика Всевозможных волшебных вредилок. Драко общался с Тео и Блейзом о новых поставках зелий для своей сети аптек.

Гермиона пыталась насладиться атмосферой праздника, но из головы не выходила утренняя статья в Пророке. Зайдя в дом, она направилась на кухню в поисках Гарри. Аврор обнаружился возле холодильника, доставая новую порцию сливочного пива. Бросив взгляд на подругу, он замешкался.

— Гермиона, всё в порядке?

Они столько лет провели бок о бок, что от Гарри невозможно было скрыть даже малейшие перемены в её настроении.

— Да, всё в порядке, Гарри. Просто…

— Просто что?

— Ты читал утренний Пророк?

— Ты о той заметке об исчезновении семьи рыбаков?

— Да, о ней.

Гарри, как всегда, понимал её с полуслова. Он немного нахмурил брови и отставил сливочное пиво на стол.

— Мы работаем над этим. Прошу, не надо волноваться: я уверен, что это происки конкурентов или что-то в этом роде.

— Ты точно уверен… — Гермиона не договорила.

— Абсолютно, — перебил её Гарри тоном, не терпящим возражений. — Он не вернётся, Гермиона. С ним покончено — это я могу сказать тебе со стопроцентной уверенностью. Не зря же я тогда умер, — улыбнулся Гарри.

— Не говори так. Мне до сих пор снятся кошмары о том, как Хагрид несёт тебя на руках, — вздрогнула девушка.

— Прости, — Гарри подошёл к ней и крепко обнял подругу. — У меня всегда было паршивое чувство юмора — не то, что у Рона.

— У Рона ужасное чувство юмора, — улыбнулась она.

— Возможно, но оно помогало нам оставаться на плаву все те годы, согласись?

Гермиона уткнулась лбом в плечо Гарри.

— Ты прав. Просто не могу выкинуть ту статью из головы. В прошлый раз всё начиналось так же — таинственные исчезновения маглорождённых, а потом…

— Но теперь всё по-другому. Аврорат подготовлен как никогда, все Пожиратели сидят в Азкабане, а из Министерства вычистили всех крыс. Новая политика не терпит дискриминации, ты же знаешь.

— Да, знаю, — Гермиона подняла на друга глаза. — Но мне всё равно тревожно.

— Ты говорила об этом с Драко?

Гермиона закусила губу и нахмурила брови.

— Ещё нет, день был долгий. Да и, если честно, мне не хочется бередить старые раны: ты же знаешь, как ему было сложно после… после всего.

— Поговори с ним. Я уверен, он найдёт слова, чтобы тебя утешить, раз ты не доверяешь словам главного аврора, что всё действительно хорошо, — улыбнулся друг и тут же перевёл тему. — Как дела на работе? В Мунго всё в порядке?

Гермиона отошла к столу, открыла сливочное пиво и, пригубив напиток, ответила.

— Прекрасно! Сегодня провели испытания по противодействию Круцио. Очень успешно, — просияла девушка.

— Чёрт, да ты шутишь! — парень поражённо смотрел на неё.

— Нет, — весело ответила Гермиона. — Больше никаких пыток. Теперь можно защититься от Круцио, используя простую невербальную формулу: она снижает воздействие заклятия практически до нуля, остаётся лишь незначительное подёргивание в мышцах, но, как пыточное проклятье его уже точно нельзя будет использовать.

— Чёрт возьми, Гермиона, это надо отпраздновать! Ты невероятна! — восхитился Гарри, на что Гермиона покачала головой, сделав новый глоток из бутылки. — За мной стоит большая команда: целители, разрушители проклятий, нумерологи, специалисты по чарам и древним рунам, и, конечно, те, кто позволяет проводить испытания на себе. Эти люди — герои, я же просто мозг.

— Самый большой мозг во всём магическом и маггловском мире, — тепло улыбнулся парень.

— Гарри Поттер, если ты назовешь меня ярчайшей ведьмой своего столетия, я тебя ударю, клянусь Мерлином! — Гермиона отставила бутылку и замахнулась на друга.

— Достаёшь мою жену, Поттер? — Драко вошёл на кухню и весело уставился на поднятую руку Гермионы. — Врежь ему как следует, детка.

— Перестань, — Гермиона закатила глаза и подошла к мужу, который обнял её за талию и притянул к себе. — Я рассказала Гарри об успехах на работе.

— Неужели он снова восхвалял твой великий мозг? Как непозволительно, Поттер, — Драко округлил глаза, иронично приподняв бровь, и посмотрел на Гарри.

— Совсем немного, — улыбнулся аврор и покачал головой. — Просто не могу представить, за какие заслуги ты получил в жёны такую ведьму, Малфой.

— Я тоже, — Драко нежно посмотрел на Гермиону и поцеловал в лоб.

— Так, ну всё, пойдёмте праздновать, а то твоя жена нас живьём съест, если мы ещё раз не поздравим твоего сына с днём рождения!

Захватив сливочное пиво, компания направилась к шатру. Все уже расселись на небольших уютных диванчиках. Гермиона и Драко сели рядом с Тео и Блейзом на свободный диван.

— Моя любимая ведьма! — воскликнул Тео. Драко бросил в его сторону прищуренный взгляд. — Много жизней сегодня спасла?

— Всего лишь создала контрзаклятие для Круцио, — отсалютовала другу бутылкой Гермиона.

— Святые трусы Мерлина, Гермиона! Я знал, что ты сделаешь что-то великое, но я думал, это будет касаться домовых эльфов или прав флоббер-червей.

— С домовыми эльфами, увы, не получилось, — усмехнулась Гермиона.

— Зато в Мунго твои таланты очень даже пригодились, — отметил Блейз. — Мне главный целитель сегодня все уши прожужжал о том, какая ты великолепная и как им повезло, что у них есть я.

— Ты? А ты тут при чём? — повернулся Тео к Блейзу, взметнув брови.

— Если бы не я, она бы так и работала в жалком отделе Министерства и пробивала бесполезные законы в защиту прав домовых эльфов, — с иронией ответил мулат, подмигнув Гермионе.

— Они были не бесполезные, Блейз! Просто не все эльфы готовы менять многовековые устои, заложенные в них с младенчества, — важно ответила Гермиона. — Я уверена, что через несколько поколений мы навсегда избавимся от этого ужасного рабовладельческого строя…

Трое молодых людей переглянулись и закатили глаза, зная, что Гермионе только дай повод поговорить про её любимых эльфов.

— Да-да, Гермиона, несчастные эльфы, — произнёс Тео и повернулся к Блейзу. — Но ты так и не сказал, Забини, почему именно ты виноват в том, что она сейчас не препарирует бедных эльфов.

— Я не препарирую… — возмущённо начала Гермиона, но была перебита.

— Это я ей посоветовал бросить заниматься ерундой и делать по-настоящему важные вещи, вот и всё. В Мунго открывалось отделение исследования проклятий и создания контрзаклятий, поэтому я как заместитель главного целителя предложил поставить на пост главы этого отдела Гермиону.

— А мне ты об этом не говорила! — возмущённо повернулся Тео к Гермионе.

— Ты как раз пустился во все тяжкие в то время, — ответила Гермиона.

— Эй, я исследовал мир!

— Бухать и трахать красоток — это не исследовать мир, Нотт, — с сарказмом отметил Малфой.

— Но я бухал и трахал красоток во всех городах, в которых бывал! Это и означает исследовать мир, Малфой, — Тео сказал так, будто это должно было быть понятно и пятилетнему, на что Драко закатил глаза. — Я погружался в культуру, так сказать.

— Твои метафоры ужасны, Тео, — проговорила Гермиона, поднимая брови.

— Но тебе они нравятся, — он улыбнулся.

— Это чертовски невероятно, но так и есть, — весело повернулась к нему Гермиона, и они чокнулись бутылками.

Драко крепче обнял жену и погрузился лицом в её волосы, наслаждаясь её близостью и ароматом тела. Всё было так хорошо, что ему было даже страшно. После стольких лет страха и ужаса, преследовавших его, ему было трудно поверить, что сейчас всё наконец-то наладилось. Не только у него, но и у всех его близких людей.

Гермиона после нескольких лет безуспешных попыток отстоять права эльфов, перешла на работу в больницу Святого Мунго, где добилась невероятных успехов, не сравнимых с её успехами в Министерстве. Блейз после восьмого курса, где он на пару с Гермионой помогал мадам Помфри в лазарете, тоже смог добиться хорошего местечка и уважения, дослужившись до должности заместителя главного целителя. Тео… Ну, Тео всегда был немного ветреный и не нацеленный на достижение чего бы то ни было, поэтому после нескольких лет устраивания диких тусовок в своём особняке, он решил повидать мир. Нотт объездил, наверное, все страны, побывал в самых отдаленных уголках магического мира и, вернувшись, осел в поместье, проживать беззаботную жизнь богатого наследника древнего рода.

Сам Драко был счастлив заниматься тем, что ему действительно нравилось. У него была сеть аптек по всей магической Британии, он разрабатывал новые зелья, улучшал старые и добывал самые лучшие ингредиенты. Но самое главное — у него была прекрасная любящая жена и восхитительный маленький сын, о таком он не мог и мечтать. Не хотелось вспоминать годы после войны: он всегда старался прятать эти воспоминания за стенами окклюменции, но иногда они всё же пробивались.

Хогвартс, Шотландия, октябрь 1998 года

— Малфой?

Голос раздавался сквозь пелену, голова нещадно кружилась, в висках стучали барабаны. Он почувствовал что-то мокрое возле щеки и на брюках. Попытавшись открыть глаза, он застонал от слишком яркого для него света, исходящего из палочки.

— Мерлин, Малфой, ты можешь подняться?

Очевидно, спрашивать в порядке ли он, не было смысла. Обладатель смутно знакомого голоса потянул его за плечи и заставил сесть. Облокотившись о стену, Драко открыл глаза и невнятно простонал.

— Убери чёрт… чёртов свет.

Свет тут же стал более приглушённым, и Драко смог увидеть, кто его побеспокоил.

— Блять… — вздохнул он, из его рта вырвались пары перегара, заставив нарушителя его спокойного сна отшатнуться. — Съебись отсюда, Гренж… Греж… Блять, просто съебись, — так и не смог выговорить Малфой.

— Ты серьёзно думаешь, что я оставлю ученика лежать в собственной рвоте посреди холодного коридора? — о луже под брюками она умолчала, посчитав, что его достоинство и так опустилось ниже некуда.

Драко опустил взгляд вниз и увидел, что лежал в луже собственной блевотины. Лучше бы он захлебнулся.

— Похуй.

— Ладно, если ты сам не хочешь идти, мне придётся тебя отлевитировать в Больничное крыло. Не дёргайся.

Гермиона наставила на него палочку и уже собиралась произнести заклинание, как Драко резко рванул вперёд и отбросил её руку с палочкой. Ну, так ему показалось. На самом деле всё, что он смог сделать — это снова упасть в лужу под ним.

— Мерлин, Малфой, — пробормотала Гермиона, затем навела на него палочку, оглушила и, подняв в воздух, понесла безжизненное, смердящее алкоголем, блевотиной и мочой тело молодого наследника чистокровного рода в Больничное крыло.

Положив на кровать тело Малфоя в отключке, Гермиона позвала Блейза.

— Блять, Малфой, — воскликнул Блейз, увидев, кого притащила Грейнджер. — Снова нажрался. Я же предупреждал всех, чтобы не смели таскать ему выпивку — и где он её только берёт.

— Он не может использовать для этого своих домовых эльфов? — спросила Гермиона, помогая Блейзу раздевать Малфоя и попутно накладывая на него Очищающие чары.

— Нет, — ответил Блейз. — Министерство запретило им общение с ним, пока он здесь.

— Значит, нужно прошерстить вашу гостиную на предмет контрабанды, — пробормотала Гермиона. Убирая остатки пятен с трусов лежащего на койке слизеринца.

— Может, это ваши ему продают пойло: деньги у него не все отобрали, к сожалению, — огрызнулся мулат, накладывая на однокурсника Диагностические чары и призывая склянки с зельями.

— Смеёшься? Кто из гриффиндорцев захочет иметь дела с Малфоем? — сказала Гермиона так, будто это само собой разумеющееся.

— Деньги не пахнут, Грейнджер, — отрезал Забини. — Даже для таких отбитых людей, как гриффиндорцы. Иди, дальше я сам.

Гермиона промолчала, устав что-то доказывать и к тому же зная, что у Забини всегда припасены контраргументы. Закончив помогать напарнику по лазарету, Гермиона пробормотала что-то о дежурстве и пошла на дальнейший обход: обязанности старосты никто не отменял, к тому же было бы ужасно неловко увидеть взгляд Драко, когда он очнётся — всё-таки он не привык, что его в таком состоянии видят люди, особенно такие, как она.

Забини, закончив проводить диагностику, убедился, что, кроме сильнейшего алкогольного отравления, у его друга не было никаких травм, и начал вливать ему в глотку зелья, одно за другим. После он облачил его в больничную пижаму с помощью магии и произнёс: «Реннервейт». Малфой открыл глаза, проморгался, сел в кровати, оглядел помещение и уставился на мулата.

— Какого хуя, Забини?

— Какого хуя? — злобно ответил тот. — Такого, что ты опять нажрался, валялся в своей моче и блевотине, а Грейнджер по доброте душевной тебя принесла сюда, придурок.

Блейз никогда не пытался смягчить свои слова и резал правду-матку. Драко сглотнул и уставился на Блейза.

— Грейнджер?

— Блять, у тебя мозги вообще есть, или они пропитались алкоголем настолько, что ты разучился соображать? — продолжал злиться однокурсник. — Где ты достал бухло?

Малфой не ответил, отвернувшись от Забини. Чувствовал он себя паршиво. Во рту пересохло и был неприятный привкус, в голове стучало, в горле ощущались рвотные позывы, но, очевидно, блевать было нечем: всё осталось на полу в холодном коридоре седьмого этажа, где его и нашла староста школы.

— Клянусь, если я ещё раз увижу тебя в таком состоянии, я лично придушу тебя, — продолжал бушевать слизеринец, попутно призывая ведро, графин с водой и стакан. — Пей!

Забини протянул ему стакан с водой, влив в него голубоватое зелье.

— Отъебись, — без эмоций ответил Малфой.

— Я не отъебусь, а въебу тебе, если ты сейчас же не выпьешь, Малфой.

Густая ярость разлилась по венам Драко, и он резко повернулся к однокурснику, вырвал из рук стакан и бросил его в стену.

— Я СКАЗАЛ ОТЪЕБИСЬ! — проорал он.

— А Я СКАЗАЛ ПЕЙ! — заорал в ответ Забини, налил новый стакан, добавил зелье, снова протянул его Малфою и злобно уставился на него. — Как ты меня, блять, заебал — бедный страдающий Малфой, такой несчастный и одинокий, никому не нужный богатенький придурок. Что я, блять, скажу Нарциссе, если ты всё-таки исполнишь свой план и захлебнёшься в собственной рвоте? Себя не жалеешь, так хоть мать пожалей, она тебя, идиота, любит!

Малфой уставился на него, не зная, что сказать. Ему стало в тысячу раз паршивее от этих слов. Он сглотнул и, взяв стакан из рук Забини, осушил его тремя большими глотками. Поставив стакан на тумбочку у кровати, Драко уставился на свои руки. Забини тяжело вздохнул и налил ещё воды в стакан, но в этот раз не добавил никаких зелий.

— Малфой, — начал он.

— Не надо, — произнёс Драко.

— Нет, надо! Кто же ещё тебе голову на место поставит. Какого хера ты творишь? Тебе что, проблем было мало, решил себя доконать?

— Ты не понимаешь…

— Да ладно, блять, всё я понимаю. Только не понимаю твоего решения валяться в собственной блевоте и моче посреди школы.

— Прекращай.

— Не прекращу! Не прекращу, пока ты не пообещаешь, что перестанешь гробить себя. Ещё раз, где ты берёшь это пойло?

— Какая разница?

— Такая, что я этому бутлегеру руки повырываю.

— Я не просил тебя кудахтать надо мной, как курица-наседка, — прорычал Малфой.

— Да мне похер, что ты там меня не просил. Меня просила Нарцисса, а уж ей лишние нервы точно ни к чему после всего пережитого, — злобно прошипел Забини. Немного помолчав, он продолжил уже более спокойно, разглядывая лицо своего друга. — Слушай, Драко, тебе нужна помощь.

— Нихуя мне не нужно, — моментально ощетинился тот.

— Нет, нужна! — надавил слизеринец. — Нужна! И первый шаг к твоему выздоровлению — это понять, что тебе нужен специалист, чтобы справиться с зависимостью.

— У меня нет никакой зависимости.

— И поэтому ты набираешься до отключки каждый чёртов день?

Драко промолчал, сам понимая, что это уже перебор. То, что начиналось просто как способ немного приглушить боль, стыд и душевные терзания, закончилось вот этим. Он жалок. Его самого от себя тошнит, но ничего с этим поделать Драко не мог: он понимал, что подсел на алкогольную иглу, стал алкоголиком — тем, кого он всегда презирал за слабость, и всё же, вот он здесь.

Слабый. Беспомощный. Ничтожный. Жалкий. Трус.

Понимает, что не может справиться со всеми чувствами, что на него навалились, и избрал самый лёгкий путь.

Слабак. Ничтожество.

Его грызло чувство вины и стыда за всё, что он совершил, и он нашёл решение — утопить себя в алкоголе. Вот только принесло ли это облегчение? Чёрт возьми, конечно нет. Стало ещё хуже. Помимо остального теперь он ещё и презирал себя. Он не заслужил такого друга, как Забини или Нотт, которые вечно вытаскивали его из алкогольной комы, отпаивали антипохмельными зельями и прикрывали перед учителями и Нарциссой. А теперь ещё и Грейнджер, которая застала его в таком состоянии. Как же стыдно, пиздец. И перед ней, и перед собой. Драко понимал, что нужно с этим что-то делать, но не мог решиться сделать первый шаг, и именно это предложил ему Блейз.

— Слушай, Драко, у меня есть контакт в Мунго. Он не будет трепаться, просто дай ему помочь тебе, ладно?

— Что за контакт? — промолвил Драко еле слышно.

— Это целитель разума — он многим из наших помог пережить все ужасы, что с ними случились. Я уверен, он сможет тебе помочь, просто позволь ему, Драко.

— Ладно, — помолчав, ответил Малфой.

Забини облегчённо выдохнул. Он положил руку Драко на плечо.

— Хорошо. Хорошо. Это верное решение, поверь. Мы поможем тебе, друг.

Слёзы навернулись Драко на глаза, он кивнул и, отвернувшись от Блейза, лёг на подушку, крепко зажмурившись. Он не заслужил таких друзей.

Глава 2

Больница Святого Мунго, Лондон, Англия, 2 апреля 2006 года

Гермиона подписала бумаги для регистрации и ввода в обиход нового контрзаклятия, которое будут преподавать ученикам шестого и седьмого курсов Хогвартса, а также напечатают в Пророке для информирования населения, и передала их своей помощнице. Луиза была очень весёлой, красивой и молодой ведьмой, которая исправно выполняла свои обязанности. Самый главный её плюс был в том, что она не поддавалась на чары Забини, когда тот неизменно флиртовал с ней, приходя к Гермионе по рабочим вопросам.

— Лу, отправь это совой в Министерство — нам нужен ответ как можно скорее, чтобы начать новые исследования.

— Конечно, миссис Малфой, — улыбнулась девушка. — Мистер Забини заходил, но я велела вас не беспокоить.

— Он не говорил, по какому вопросу?

— Что-то о вечеринке Героев Войны.

— Снова пытался тебя склеить? — усмехнулась миссис Малфой.

— Как всегда, — сухо ответила Луиза. — Но я крепкий орешек, вы же знаете.

— Знаю и ценю это. Подготовь отчёт разрушителей заклятий касаемо тестов Авады, пожалуйста.

— Считайте, что они уже на вашем столе, — мило улыбнулась ведьмочка.

Гермиона вышла из приёмной и направилась к кабинету заместителя главного целителя. Проходя мимо психиатрического отделения, Гермиона задумалась о родителях Невилла: она не теряла надежды помочь своему старому товарищу. Как и Драко, который страдал судорогами после пыток своей безумной тётушки Беллы. Если она смогла создать контрзаклятие против Круцио, то, возможно, сможет найти методику борьбы с его последствиями. Именно исходя из желания помочь мужу и начались её исследования.

Драко мучился от сильнейших судорог после ночных кошмаров. Ему удавалось скрывать это от неё на протяжении нескольких лет, пока однажды он не забыл наложить Оглохни на Гермиону во время сна. Она тогда проснулась оттого, что он сильно кричал, а всё его тело сковывали сильнейшие спазмы, от которых его позвоночник выгибался дугой. Впервые увидев эту картину, Гермиона запаниковала: она попыталась разбудить Драко, но тот не слышал её, пребывая в темнице своего разума. Пришлось наложить на него Остолбеней, чтобы он смог расслабить мышцы. После того, как Гермиона его разбудила, он признался ей, что после одной особо жестокой пытки Беллатрисы появились не только кошмары, но и судороги. Это было после того, как троица сбежала из мэнора. Тогда Гермиона решила, что сделает всё возможное и невозможное, чтобы найти лекарство от последствий этого ужасного проклятия. Пока что удалось найти только контрзаклятие, но это первый шаг на пути к пониманию и изучению Круцио.

Зайдя в кабинет Забини, она увидела, что мулат, нахмурившись, читает свежий выпуск Пророка, который она сегодня не успела прочесть за завтраком из-за Скорпи, который посчитал забавным поджечь свежие газеты, чтобы родители не отвлекались от его маленького величества, за что, конечно, получил нагоняй от неё и поощрение от Драко.

— Что-то серьёзное? — спросила Гермиона.

— Гермиона! Я не заметил, как ты вошла. Тут… — Забини замялся. Сердце Гермионы учащенно забилось. — В общем, сама почитай.

Взяв газету у друга и устроившись в кресле напротив его стола, Гермиона приступила к чтению.

«Кто похищает волшебников?

Сегодня ночью на востоке Англии, в деревне Кессингленд была обнаружена пропажа семьи Феррис, состоявшей из матери, отца и их троих детей, рождённых в послевоенной Британии. Бабушка семейства, прибывшая портключом из Алсмера (Голландия) обнаружила, что её родственники таинственным образом исчезли, при этом в доме были обнаружены следы борьбы. В частности, сломанные волшебные палочки мистера и миссис Феррис. В течение часа на место прибыли Авроры. Глава Аврората от комментариев отказался, сославшись на служебную тайну.

Что нам известно о семье Феррисов: мистер Феррис — волшебник-полукровка, работающий в пекарне; миссис Феррис — маглорождённая волшебница, домохозяйка. Семья Феррис недавно перебралась в Кессингленд из Лондона, решив, что для детей будет полезно жить ближе к природе. Имеет ли значение их происхождение или это только совпадение, что пока не было похищено ни одного чистокровного мага? Главный вопрос — кто и для чего похищает волшебников и как скоро мы снова увидим в нашем небе Тёмную Метку очередного тёмного колдуна? Наши корреспонденты доберутся до истины в этом деле, даже несмотря на молчание Министерства магии.»

Гермиона в шоке смотрела на газету, её мозг лихорадочно анализировал полученную информацию. Несмотря на недоверие к Пророку, вопросы они задавали правильные. Подняв глаза на Забини, она увидела его обеспокоенный взгляд.

— Нельзя, чтобы Драко это увидел, — промолвила она.

— Думаешь, легко будет от него скрыть газету, которая лежит на каждом углу магического мира? — выгнув одну бровь, сказал мулат.

Гермиона сглотнула.

— Я боюсь, Блейз, — прошептала она то, что гложило её месяц после прочтения первой статьи. — За него и за нас всех.

— Я знаю, Гермиона. Мы все за него переживаем, поверь. Нельзя, чтобы он увидел газету, — серьёзно произнёс Блейз.

— Что ты предлагаешь? Сжечь Пророк? — усмехнулась Гермиона.

Блейз хмыкнул.

— Не думаю, что это поможет скрыть от него информацию, а раз мы этого не можем, значит, сегодня встречаемся у Нотта.

— У Тео? Зачем?

— Нужно, чтобы он узнал это от нас, а не из газеты. Неизвестно, что может прийти в его дурацкую голову, — с неожиданной злостью произнёс Блейз.

— Он держится уже шесть лет, с тех пор, как узнал, что я беременна. Он не сорвётся.

— Гермиона, это Малфой. Он хоть и твой муж, но я знаю его дольше, чем ты. Нужно преподнести всё так, будто это ничего не значащая информация. Нужно уверить его в том, что Поттер знает, что происходит и преступники уже на мушке.

— Предлагаешь позвать Гарри?

— Утверждаю, что нужно его позвать.

— Хорошо, я свяжусь с ним, — Гермиона уже встала с кресла и направилась к двери, когда Блейз окликнул её.

— Грейнджер, ты просто так заходила?

— Вечеринка Героев, — на автомате произнесла девушка.

Блейз усмехнулся.

— Так вот как у вас, гриффиндорцев, называют те посиделки, что устраивает чета Поттеров?

— Вообще-то это был твой подкат к Лу, — Гермиона нахмурилась. — Прекращай флиртовать с моей помощницей.

— Чёрт, не думал, что она вообще обо всём тебе докладывает, — пробормотал Блейз, уставившись в бумаги, лежащие перед ним.

— Не сомневайся.

Гермиона вышла за дверь. Отправив Гарри Патронус, она попросила его сегодня прийти в поместье Ноттов, предварительно забрав её из больницы. Следующий Патронус был отправлен Драко с просьбой оставить Скорпи сегодня вечером с Нарциссой, которая приехала из Франции на месяц, и что они пойдут в гости к Тео. Он ничего не заподозрит: они частенько собирались у кого-то из друзей, передавая Скорпиуса бабушке, либо оставляя на попечение Джинни, которая была крёстной мамой Скорпи. Третий Патронус был отправлен Тео с просьбой принять их сегодня.

Офис компании Malfoy’s Potions, Лондон, Англия, 2 апреля 2006 года

Драко готовился к встрече с поставщиками: обычно, они проходили в шикарно обставленной комнате с камином в здании его фирмы. Такие посиделки были нужны, чтобы поддерживать общение, так сказать, встреча без галстуков в неформальной обстановке. Он не очень любил эти сборища, так как на них обычно выпивали отборный огневиски из подвалов мэнора, и ему приходилось находить тысячи отговорок, чтобы не выглядеть ханжой в глазах партнёров. Он не пил уже шесть лет.

Когда Гермиона сказала ему о своей беременности, Драко решил, что больше ни капли спиртного не попадёт в его организм. Новость о ребёнке стала одним из его воспоминаний для Патронуса. Его взгляд упал на колдографию его семьи в серебряной рамке на столе. Гермиона и Скорпиус радостно улыбались в камеру, тогда как Драко стоял за их спинами и с любовью смотрел на свою маленькую семью. Улыбка заиграла на его лице. В дверь постучал его секретарь.

— Входи.

— Мистер Малфой, утренняя корреспонденция, а также отчёты о поставках ингредиентов для Оборотного зелья, — входя в кабинет, произнёс молодой человек.

— Спасибо, Ферн, оставь на столе.

Ферн Хогинс был высоким молодым волшебником с тёмными курчавыми волосами и пронзительными синими глазами — по нему сохли все ведьмы в компании Малфоя. Как и по нему самому, на что, впрочем, ему было всё равно. Когда секретарь вышел за дверь, Драко начал разбирать бумаги: рекламные буклеты, предложения о сотрудничестве, письма от поставщиков.

Когда он разобрал почти всю корреспонденцию, он наткнулся на свежий номер Пророка.

— Что же, Скорпи, папочка всё равно почитает новости, — ухмыльнулся он и посмотрел на сына на фотографии.

Когда он развернул газету, ухмылка сошла с его лица, стоило только взгляду зацепиться за новость.

— Мистер Малфой, поставщики ожидают вас в круглой комнате, — в дверях кабинета появилась голова Ферна.

***

— Вы же понимаете, как сложно достать волос единорога, мистер Малфой, учитывая их повальное истребление во времена Второй Магической войны: нам приходится забираться всё дальше от Англии, чтобы достать их. Я полагаю, что цена в пятьдесят галлеонов за волос вполне оправдана, — пожилой полноватый джентльмен сидел в глубоком кресле напротив Малфоя, покачивая в руке бокал с огневиски.

— Да, вы правы в том, что в магической Британии популяция значительно поредела, но, с другой стороны, я слышал, что министр начал программу репопуляции этого вида волшебных существ. Полагаю, в ближайшие годы единорогов на территории Королевства станет в разы больше, соответственно, цена упадёт. Вы можете много заработать в ближайшие годы, если поднимете цену, либо очень много в последующие десять лет, если оставите цену на прежнем уровне, — ответил Малфой.

В разговор вступили ещё двое поставщиков, обсуждая политику Министерства, а Драко мыслями унёсся к газете, которую прочитал менее часа назад.

Похищения волшебников. И это уже второй случай. Драко помнил, как всё начиналось в прошлый раз. Похищенных маглов и волшебников приводили в мэнор и пытали — иногда ради забавы, иногда ради получения информации. Его тётушка не скупилась на Круцио: эта больная сука обожала устраивать жуткие представления. Весь замок утопал в крови невинных. Она умудрилась осквернить каждый зал мэнора. Драко до сих пор видит в кошмарах семью магглов, которых поймали Егери, за то, что их дочь была маглорождённой.

Тем утром Драко пришёл по зову тётки в малую гостиную: она хотела устроить праздник для племянника, показав ему, где настоящее место магловских отродий в их мире. Драко помнил непонимающие глаза маленькой девочки, которая в этом году должна была отправиться в Хогвартс. Она ещё даже не получила своего письма и не знала, что все странные вещи, происходившие с ней, были из-за того, что в ней текла магия. Малфой помнил её крики и просьбы не трогать отца и мать, когда Белла остервенело кидала одно Круцио за другим, а её бешеный смех отражался от стен гостиной. По окончании представления весь зал был усыпан кишками и разорванной плотью. На одежде Драко, в его волосах, во рту, были кровь и кусочки плоти незнакомых ему людей. Белла подвесила мать на люстре и методично выпускала ей кишки, пока малышка в ужасе лежала на полу, истерзанная после пыток. Напоследок Беллатриса кинула в девчонку Аваду: видимо, ей наскучило, что малышка ни на что не реагировала. За всё время представления на лице Драко не дрогнул ни один мускул, он всеми силами строил внутри своей головы стены и насильно задвигал за них то, что видел. Но когда тётка отпустила его, не увидев никакой реакции, и Драко вернулся в свою комнату, чтобы смыть с себя последствия развлечений Беллы, он не выдержал и начал кричать. Истерика била его, пока он остервенело смывал с себя ошмётки чужой плоти. Рыдая на кафельном полу душевой, его вырвало желчью. Руки и ноги тряслись так, что он не мог подняться. Он обессиленно лежал, захлёбываясь слезами неизвестно сколько времени, пока Тинки — его домовой эльф — не помогла ему добраться до кровати и не напоила зельем Сна без сновидений.

Драко насильно засунул эти воспоминания в самый дальний угол своего разума и уставился на стол. Бутылка огневиски ярко отражала блики от огня в камине, заманивая Драко в свои привлекательные янтарные сети. Он вспомнил ощущение, когда огневиски течёт, обжигая гортань, вниз по пищеводу и попадает в желудок, как голова становится лёгкой, а мышцы расслабляются. Все плохие мысли уходят, и как будто жить становится даже проще. Шумно сглотнув, Драко с трудом отвёл взгляд от бутылки.

— Мистер Малфой, отличная выпивка! — воскликнул кто-то из присутствующих мужчин.

— Да-да, это огневиски столетней выдержки из подвалов мэнора.

— Будем рады, если вы присоединитесь к нам, — сказал тощий человек с козлиной бородкой, указывая на свой стакан. Кажется, его звали Уоррен.

— Сегодня я пас, мистер Уоррен, много дел, — спокойно ответил Малфой.

Ему нужен глоток свежего воздуха, а не огневиски. Малфой открыл один из ящиков с воспоминаниями о Гермионе в своей голове, чтобы отвлечься.

Хогвартс, Шотландия, конец февраля 1999 года

Гермиона видела, как Драко быстрым шагом покидает Большой зал. Она хотела подняться и пойти за ним, но увидела, что Тео пошёл следом. Гермиона вопросительно взглянула на него, однако тот пожал плечами и улыбнулся, мол, всё хорошо, не переживай, ты же знаешь Малфоя. Гермиона успокоилась и повернулась обратно к Джинни.

Малфой перехватил её по дороге на урок магловедения. Он выглядел довольно спокойным, поэтому Гермиона не стала спрашивать его об инциденте, посчитав, что они с Тео, как обычно, поссорились, а затем сразу помирились. Гермиона села за одну парту с Драко: они уже давно сидели рядом на уроках и никто больше не кидал в их сторону косые взгляды.

Профессор рассказывала о магловских технологиях и, в частности, о радио. Гермиона с грустью вспомнила вечера в холодной палатке, когда они включали его, чтобы хоть немного разбавить напряжённую тишину. Она очень любила музыку. Она напоминала ей ещё и о родителях и тех светлых временах, когда они общались и всё было хорошо. Папа включал радио погромче и утягивал маму в танец. Гермиона частенько их заставала на кухне танцующих и целующихся как подростки со счастливыми улыбками на лицах. В те времена она присоединялась к ним, и они кружили по кухне все вместе, весело смеясь. Как жаль, что этого больше не повторится. В уголке глаза выступила слеза, и она быстро смахнула её, проглотив ком в горле.

— Всё хорошо? — прошептал Драко, заметив смену её настроения.

Грейнджер кивнула и показала глазами на профессора.

— Не отвлекайся, — шепнула она, и Драко легко ей улыбнулся краешком губ.

Когда урок завершился, Гермиона рванула на выход. Драко догнал её в коридоре и отвёл в сторону.

— Что произошло на уроке?

— Не бери в голову, просто воспоминания.

— Поделишься со мной?

Она не видела повода лгать Драко, поэтому честно рассказала ему о своих чувствах.

— Я так жалею, что в Хогвартсе не работает магловское радио: было бы прекрасно снова окунуться в ту атмосферу хотя бы ненадолго, — под конец произнесла она.

— Мы можем поехать на каникулы в магловский Лондон, и ты послушаешь радио, — предложил Малфой. — Как вариант.

— И ты готов пойти на это ради меня? — улыбнулась девушка. — Весь день находиться в обществе маглов?

— Брось, Грейнджер, — закатил глаза Малфой. — Они не такие страшные. Ради тебя я смогу потерпеть их пару часов.

Гермиона рассмеялась, а Драко улыбнулся — ему так нравился её смех. Он заправил локон волос ей за ухо, подхватил её сумку и закинул на своё плечо.

Главный штаб Авроров, Министерство магии, Лондон, Англия, 2 апреля 2006 года

Гарри смотрел на доску, к которой были прикреплены фотографии пропавших волшебников. Это стало делом первой важности. За последние годы, особенно когда отловили всех оставшихся на свободе Пожирателей смерти, преступность упала до рекордно минимального уровня, за счёт чего удалось набрать и обучить новобранцев в очень короткие сроки, а также улучшить программу подготовки и переподготовки авроров. Теперь отделы по всей стране были укомплектованы высококвалифицированными профессионалами, готовыми защищать и охранять покой граждан Британии.

Главный аврор пытался найти что-то общее между похищениями, но пока остановился на том, на что обратил внимание Пророк в своей последней статье — все похищенные были либо полукровками, либо маглорождёнными, и ни одного чистокровного. Ещё в каждой семье были дети. Смутное чувство тревоги подсказывало Гарри, что это тоже было важно, он пока не знал почему, но предпочитал доверять своей интуиции. Похищения происходили ночью, когда семьи были наиболее уязвимы, спали или собирались отходить ко сну.

Во втором случае похитители оставили улики: означало ли это то, что они были просто невнимательны или специально решили оставить их? Если они решили оставить улики, то для чего? Показать свою власть? В качестве насмешки над Авроратом, который за месяц не нашёл ни единого следа преступников?

Гарри отмечал волшебной палочкой на доске все связи, которые удалось обнаружить, когда в помещение ворвалась серебристая выдра. Гермиона. Получив сообщение от подруги, Поттер посмотрел на часы — у него оставалось ещё сорок минут до встречи с ней, и он решил пойти в архив, заказать подборку дел, связанных с тёмными ритуалами, проводимыми над не чистокровными волшебниками и детьми. Почему-то это казалось исключительно важным.

***

— Гермиона? — Поттер вошёл в кабинет волшебницы. Он любил её кабинет: он был просторнее и гораздо светлее его мрачного логова в Аврорате, заставленного шкафами с папками. Бежевые оттенки, светлое дерево и много зелени, у стены справа располагался зелёный бархатный диван. Гарри ещё шутил, что Малфой привил ей любовь к слизеринскому зелёному, на что она краснела и отвечала, что ей всегда нравился этот цвет.

— Гарри! Привет! Прости, что так сумбурно позвала тебя, но это важно. Дело касается Драко.

— Малфоя? — брови Гарри взлетели. — Что с ним?

— Нет, с ним всё в порядке. Я не так выразилась, — Гермиона нервно закусила губу и предложила другу сесть на тот самый диван. — Просто эти статьи в Пророке нагнетают жуткую атмосферу, ты же понимаешь. Драко… он… Может…

— Я понимаю, — Поттер нахмурил брови.

Он хорошо помнил те времена, когда Малфой пытался справиться со своими демонами с помощью алкоголя. Безуспешно. И долго. Как только они с Гермионой сошлись, Малфой перестал пить, однако любая плохая новость о непойманных Пожирателях бередила старые раны, и он уходил в длительный запой, который заканчивался алкогольной комой. Гермиона была в эти периоды вне себя от горя — не помогало ничего: ни посещения целителя разума, ни заклятия, которые Малфой научился с лёгкостью снимать с себя. Он начинал безумно паниковать и бояться, что Пожиратели что-то сделают с Гермионой. Лишь когда последний из них оказался в Азкабане, Драко смог спокойно выдохнуть, а уж после беременности Гермионы и вовсе перестал прикасаться к спиртному. Поттер понимал, что новости о пропажах маглорождённых начнут крутить в голове Малфоя страшные навязчивые мысли. — Ты хочешь, чтобы я его успокоил? Сказал, что мы близки к поимке?

— Именно, — выдохнула Гермиона. — Прошу, убеди его, что всё хорошо, что вы со дня на день поймаете этих ублюдков. Мы с Блейзом сможем его отвлечь, главное — успокоить его сейчас, пока он не натворил глупостей.

— Конечно. Для тебя всё что угодно, Гермиона, — тепло улыбнулся Поттер подруге.

— Спасибо, Гарри, я так тебе благодарна за всё. За поддержку и за то, что не заводишь «серьёзных разговоров» о моих отношениях.

— Я не Молли, и пока ты в безопасности и тебе ничего не грозит с его стороны, я буду поддерживать тебя, а значит и его, и не лезть в ваши отношения с «серьёзными разговорами», — просто сказал аврор.

— Спасибо, — ещё раз произнесла Грейнджер. — Как на самом деле обстоят дела?

— Ну, не очень хорошо. У нас нет ни единой зацепки, они появляются из ниоткуда и исчезают в неизвестном направлении. Не оставляют улик. Нет ни одного свидетеля. Дело кажется безнадёжным, но мы ищем, Гермиона. Сейчас Аврорат не тот, что при Волдеморте. Мы их поймаем, рано или поздно.

— Лучше бы рано, — еле слышно произнесла Гермиона.

— Я запросил в архиве дела, связанные с похищениями маглорождённых, а также о тёмных ритуалах. Было бы неплохо порыться в библиотеке мэнора.

— Конечно! Без вопросов, Гарри, я постараюсь найти нужную информацию.

— Спасибо.

— В любое время, — в глазах Гермионы плескалось отчаяние. Она не хотела повторения тех ужасных эпизодов с Драко, а ещё сильное чувство тревоги за похищенных не давало ей отбросить все мысли и заниматься работой. — Пошли, Тео нас уже ждёт.

Особняк Ноттов, Хэмпшир, Англия, 2 апреля 2006 года

Не успели Гарри и Гермиона выйти из камина, как Тео тут же накинулся на них с объятиями.

— Моя любимая ведьма! — Тео заключил её в крепкие объятия и поцеловал в щёку, чего он никогда не осмеливался делать при её муже. Сияющая улыбка не сходила с его лица. — Ты не представляешь, как сильно я рад тебя видеть в своей обители. Тебе нужно заходить ко мне почаще: знаешь, без тебя тут пусто.

— Кхм, — прочистил горло Гарри.

— О, великий спаситель всего человечества! Избранный герой, сам Гарри Поттер! — наигранно начал восклицать Тео, не выпуская Гермиону из крепких рук.

— Теодор, — коротко кивнул в ответ Поттер. — Может, отпустишь уже другую спасительницу всего человечества, и пройдём в гостиную?

— Конечно, — широко улыбнулся Тео и начал вести за собой в гостиную Гермиону, руку которой не выпускал. Он всегда был очень тактильным по сравнению с Драко. За время общения с этими слизеринцами Гермиона привыкла к такому поведению её друга. — Типпи приготовила восхитительный ужин, присаживайся, любовь моя.

Тео подвёл Гермиону к дивану и сам сел рядом, Поттер уселся в кресло напротив. На столе появились бокалы и различные напитки.

— Тео, рада тебя видеть, — тепло улыбаясь, сказала Гермиона. Посмотрев на столик, она перевела взгляд на Тео. — Ты не мог бы убрать отсюда алкоголь?

Лицо Тео стало серьёзным.

— Драко…

— Нет, но это не будет лишним.

— Конечно, — Тео щёлкнул пальцами, и алкоголь заменился на чай и кофе. — Всё в порядке?

Гарри с Гермионой переглянулись и начали рассказ.

Блейз пришёл как раз к тому моменту, когда Гарри и Гермиона закончили вводить в курс дела Тео. Следом за ним через камин пришёл Драко. После недолгих приветствий все расселись за столом и принялись за ужин, который приготовил домовой эльф Нотта. Типпи была освобождена, но осталась работать у Тео. Как и в большинстве чистокровных семей она растила молодого наследника с младенчества и не смогла покинуть его. А учитывая, что отец Тео гнил в Азкабане, ей стало находиться в поместье намного проще, как и самому Теодору, у которого не было ни одного хорошего воспоминания о тиране-отце. Как и о матери, которая умерла при родах: о ней у Тео вообще не было воспоминаний, только её молчаливый портрет.

Покончив с едой, компания переместилась обратно на диваны. Драко сел рядом с Гермионой, Тео по другую сторону от неё, а Поттер с Блейзом разместились в креслах напротив. Мягкое потрескивание камина и приглушённый свет создавали расслабляющую атмосферу доверия. Гермиона укрылась своим любимым пушистым пледом, забравшись с ногами на диван. Светская беседа продолжалась примерно час, когда Тео кинул на Забини взгляд и спросил:

— Как продвигаются дела на работе, Блейз?

— О, ты знаешь, неплохо: пожинаю лавры успеха нашей подруги, — усмехнулся тот. — Она произвела настоящий фурор своим изобретением. Не расскажешь, над чем сейчас работаешь, Гермиона?

— Мы начали работу над контрзаклятием от Авады, — скромно произнесла она.

— Святой Салазар, Гермиона! Я опять всё узнаю последним! Когда ты изобретёшь его, ты должна мне первому рассказать об этом! Поклянись! — Тео с восхищением смотрел на рядом сидящую ведьму.

— Это только начало работы: вспомни, сколько лет ушло на разработку Антикруцио. Мы бились над этим пять лет. Не думаю, что Антиубивающее мы разработаем за меньший срок, — Гермиона хранила в тайне, что работает, в том числе и над последствиями Круцио — об этом знал только Блейз. Они обменялись взглядами.

— Я верю в тебя и твой огромный мозг, — воскликнул Нотт.

— Для моей жены нет ничего невозможного, верно, милая? — Драко нежно провёл по щеке Гермионы ладонью и поцеловал в кончик носа. Щёки Гермионы покраснели, и она ответила мужу любящим взглядом.

— Кхм, ну а ты, Поттер, как там дела на страже порядка? — перевёл тему Нотт. Гарри бросил взгляд на Драко и Гермиону и повернулся к Тео.

— Прекрасно, почти все преступники пойманы, — бодро ответил Гарри.

Гермиона заметила, что Драко напрягся. Это было неуловимо, и внешне он никак не поменялся, однако она знала его очень давно и уловила эти изменения. Челюсти немного сомкнулись, а правая рука сжалась в кулак, большой палец начал постукивать по бедру, сигнализируя о том, что её муж нервничал.

— А что насчёт тех похитителей? — спросил Драко скучающим тоном.

Гарри уверенно посмотрел ему в глаза и твёрдо ответил:

— Мы напали на их след в Ковентри, готовим облаву: уже отобраны лучшие бойцы Аврората. Поверь, эти ублюдки скоро будут сидеть в Азкабане, — Гермиона кинула взгляд на Драко и увидела, что он незаметно выдохнул. Гарри поступил умно, подкинув несколько деталей вместо размытых фраз.

— Отличная новость, — улыбнулся Драко краем губ.

— Уверен, Поттер справится, — заявил Блейз. — Всё-таки не первый год в Аврорате.

— И не первое дело, — заметил Тео.

— Как поживает Джиневра? — обратился Драко к главному аврору. Гермиона поняла, что буря позади, и благодарно посмотрела на Гарри.

— Дети её доконают, — усмехнулся Поттер и отпил из чашки чай. — Джеймс вовсю гоняет на метле по дому, а Альбус пытается угнаться за братом, хотя только недавно научился ползать. Джинни грозится загнать меня в декрет и вернуться в квиддич.

— Уверен, у неё получится: эта ведьма всегда своего добьётся, — усмехнулся Малфой.

— Тео, расскажи одну из своих замечательных историй. Насколько я помню, ты побывал в магической Японии, — обернулась к Теодору Гермиона.

Тео отпил чай и, поставив чашку на место, набрал воздуха в грудь. Сияющий Патронус-заяц пронёсся через всю гостиную и подскочил к Гарри: «Убийство в Марш-Бенхам, Беркшир — убит маглорождённый волшебник, семья похищена». Тишину, казалось, можно было резать ножом.

— Поттер? — Драко вскочил с дивана и сжал кулаки. — Убийство? Они раньше не убивали!

— Всё в порядке, Малфой, мы разберёмся. Успокойся, пожалуйста, — Гарри встал с кресла и направился к камину. — Помни, что они у нас на крючке.

Гермиона поднялась и обняла Драко за шею, заставив посмотреть в глаза.

— Милый, пойдём домой, Скорпи уже соскучился, наверное. Как и Нарцисса.

Драко посмотрел в её глаза, и морщина на его лбу начала разглаживаться, он обнял её за талию и уткнулся носом в шею. Вдохнув знакомый аромат, Драко попытался успокоиться. Чёрт, он не переживёт, если с ней что-то случится. Внутренности сжались от страха, и он крепче обнял Гермиону.

— Да, ты права, пойдём домой, — прошептал он.

Глава 3

Хогвартс, Шотландия, канун Рождества 1998 года

Это Рождество Гермиона отмечает в Хогвартсе. Родители остались в Австралии: после того, как с них сняли её Обливиэйт, их отношения разладились. Им тяжело было принять то, что их дочь стёрла себя из их жизни. Всё лето она пыталась наладить контакт с родителями, но отчуждённость и недоверие витали в воздухе, а когда Гермиона решила вернуться в Хогвартс и сообщила об этом родителям, то разругалась с ними в пух и прах. Родители девушки не понимали, зачем ей возвращаться в мир, который подверг её тяжёлым испытаниям, пыткам и заставил увидеть смерть дорогих людей, а Гермиона в свою очередь пыталась донести до них, что этот мир, несмотря на всё ужасное, что с ней произошло, принял её, она его часть и перестанет быть ею только в том случае, если у неё заберут магию.

Из-за её отъезда на всё лето её отношения с Роном тоже не задались. Всё так и закончилось на том поцелуе в Тайной комнате, а когда она вернулась в Лондон, Рон, как оказалось, нашёл утешение в объятиях другой ведьмы. Она не винила его, даже вздохнула с облегчением, узнав об этом. Всё-таки, размышляя о её с Роном отношениях, она не видела себя рядом с ним через пять-десять лет. Рон остался её другом, и за это она была ему благодарна.

В общей гостиной Башни старост было уютно: весело трещал огонь в камине, воздух наполнился ароматом хвои и имбирного печенья. Тео спустился по лестнице, ведущей в его спальню.

— Снова засунула свой нос в книгу, Грейнджер? Сегодня же праздник, расслабься.

— Я расслабляюсь, — улыбнулась Гермиона.

Теодор Нотт был неожиданной кандидатурой на роль второго старосты школы, но она признавала, что в нём есть все необходимые качества для этой позиции: умение разрешать конфликты, хорошая успеваемость, лидерские качества. А ещё, на удивление, он оказался вполне приятной компанией. Он без лишних слов всегда помогал ей с графиками дежурств: иногда, когда она болела, он отправлялся на них самостоятельно; никогда не отказывал в помощи с организацией праздников и всегда мог поднять Гермионе настроение. Они сразу нашли общий язык — с самого первого дня, когда Нотта объявили вторым главным старостой, он подошёл к ней в Большом зале, протянул руку и улыбнулся своей озорной улыбкой.

— Поработаем вместе, Грейнджер? — Гермиона, отойдя от первого шока, невольно улыбнулась, глядя на слизеринца, и тоже протянула руку.

— Поработаем, Нотт.

После рукопожатия он проводил её в Башню старост, извинился и пообещал, что займётся делами старостата завтра с самого утра, а пока ему нужно пообщаться со своими змеиными друзьями. Гермиона расшифровала это как тактичную попытку Тео дать ей немного освоиться на новом месте.

Признаться, она боялась, что на роль старосты могут поставить Малфоя, ведь он был вторым по успеваемости после неё, но, очевидно, Тёмная Метка, красовавшаяся на его предплечье и прошлые «заслуги» перечеркнули его возможность быть выдвинутым на эту роль.

Что ж… Ей же проще.

Когда Гермиона и Тео отправились на первое дежурство, она многое узнала о нём. Теодор был открытым и добродушным: он признался, что никогда не ладил с отцом и не поддерживал его взгляды. Показал ей шрамы, оставшиеся от пыток Кэрроу за то, что он отказывался мучить первогодок, а Гермиона показала ему свой шрам, оставшийся от Беллатрисы. Теодор с восхищением посмотрел на неё и сказал, что она самая сильная ведьма из всех, кого он встречал: не каждая сможет выдержать пытки чокнутой тётушки Драко, и при этом найти силы бороться дальше. А когда Гермиона рассказала о том, что они ограбили Гринготтс и улетели верхом на драконе, Теодор хохотал минут десять, отчего разбудил несколько портретов. Его восхищало то, как они смогли обмануть гоблинов, да ещё и выйти сухими из воды.

Вернувшись в гостиную, они проболтали до утра, поэтому были совершенно не в состоянии идти на уроки. Оба главных старосты проспали первый день занятий, за что получили нагоняй от МакГонагалл. Гермиона сгорала со стыда, а Тео наоборот посчитал это забавным.

Так Теодор Нотт стал неотъемлемой частью жизни Гермионы Грейнджер. Она делилась с ним своими печалями, а он, в свою очередь, всегда находил слова утешения. Он заменил ей Гарри и Рона, которые не стали возвращаться в школу, решив, что лучше начать обучение в Аврорате.

Из-за тесного общения с Ноттом Гермиона сблизилась и с Блейзом Забини, который часто тусовался в гостиной Башни старост вместе с другом. Сперва он был не очень разговорчив и сразу уходил, когда Гермиона заходила в Башню, но со временем он начал оставаться на всё более долгий срок в её присутствии и даже стал перебрасываться с ней фразами.

В один из вечеров Блейз поделился с Тео, что хочет стать целителем и проходит практику в лазарете под руководством мадам Помфри. Гермиона тоже загорелась этой идеей: ей ужасно не хватало знаний о целительной магии во время войны, и она была намерена исправить это упущение.

В начале октября Гермиона начала совместную с Забини практику в лазарете. Самым частым гостем Больничного крыла оказался Драко Малфой. Когда его принесли в первый раз, Гермиона сильно испугалась: он едва дышал, пульс был частый и неровный, кожа побелела до состояния мрамора; он не реагировал ни на звуки, ни на прикосновения. Мадам Помфри сразу определила, что это алкогольная кома. Сердце Гермионы сжалось от жалости — ей казалось абсолютно несправедливым, что человек, даже такой, как Малфой, смог пережить войну, жил в одном доме с самым ужасным Тёмным волшебником всех времён, был марионеткой этого монстра, но не может справиться с последствиями. Блейз тогда попросил её оставить его с ним наедине, когда первая помощь была оказана.

Ни Тео, ни Блейз никогда не обсуждали Малфоя в присутствии Грейнджер, и теперь она понимала почему. Она решила не вмешиваться: всё-таки каждый справляется по-своему, и не её вина, что Малфой решил избрать такой способ. У него есть друзья, которые вернут его мозг на место; кто она такая, чтобы он слушал её лекции о вреде алкоголя. К тому же после того случая, как она нашла его в коридоре и принесла в лазарет, он стал выглядеть намного лучше: одежда стала чистой и опрятной, синяки под глазами сменили цвет с чёрных на бледно-голубые, глаза больше не опухшие, а волосы пострижены и приведены в порядок. Очевидно, друзья смогли уговорить его покончить с пагубной привычкой.

— Слушай, Грейнджер, — Нотт остановился возле дивана и прервал ход её мыслей. — Почему бы тебе не пойти со мной на вечеринку?

— В логово слизеринцев? Ты серьёзно? — Гермиона скептически изогнула бровь.

— Там будет Забини и буду я — мы тебя в обиду не дадим, — улыбнулся Нотт.

— Вы-то не дадите, но не очень хочется подвергаться насмешкам в праздник, знаешь ли.

— Слушай, там будет не так много народу: я, Блейз, Малфой, Паркинсон и сёстры Гринграсс. Немного посидим, выпьем сливочного пива, сыграем в дурацкие игры. Пойдём, тебе нужно развлечься, — продолжал настаивать Нотт.

— Тео…

— Я же знаю, ты сейчас начнёшь себя накручивать насчёт родителей, а потом я полночи буду вытирать тебе слёзы. Тебе нужно развлечься, Гермиона.

Он называл её по-имени в исключительных случаях, и, видимо, это был как раз такой. У неё на лице было написано, что она вымотана мыслями о родителях, с которыми всю жизнь праздновала Рождество, а теперь они даже не хотели её видеть. Она подумала о том, что все эти полгода пыталась найти контакт с ними: с самого начала учёбы она каждый день писала им письма, присылала колдографии и выпуски Пророка, которые утверждали, что Британия восстанавливается от последствий войны, но их ответы всегда оставались сухими, а на последнее письмо они и вовсе не ответили. Решив, что от самобичевания и правда никакого толку не будет, Гермиона решительно отложила книгу и встала с кресла.

— Ты прав, к черту слёзы. Развесели меня, Теодор Нотт, — смело шагнула она к выходу.

В гостиной Слизерина было мрачновато по мнению Гермионы. Стены из гладкого чёрного камня отражали свет факелов, развешанных по всей гостиной, в окна пробивался тусклый свет из замёрзшего Чёрного озера, толстые ковры на каменном полу ещё могли бы создать некое ощущение уюта, если бы не огромный портрет Салазара Слизерина, презрительно смотревшего в её сторону, пока она шла в сопровождении Тео к небольшой компании слизеринцев, расположившихся возле камина на кожаных диванах.

— Прошу любить и жаловать — главная староста школы и Героиня Войны Гермиона Грейнджер, — пафосно представил её Нотт своим однокурсникам.

Пэнси вытаращила глаза и презрительно скривила губы, но промолчала. Дафна и Астория мило улыбнулись Гермионе и помахали рукой. Блейз тоже не оставил её без улыбки и поздоровался. Гермиона перевела взгляд на Малфоя, но он просто смотрел в камин, делая очередной большой глоток тыквенного сока из бутылки. Гермиона подумала, что начало неплохое: по крайней мере никто не крикнул «грязнокровка». Тео усадил Гермиону в широкое кресло, а сам уселся на подлокотник слева от неё, закинув руку на спинку.

— О чём болтаете? — начал разговор Нотт, передавая Гермионе бутылку сливочного пива.

— В Ведьмополитене написали про свадьбу Монтегю, — ответила Дафна. — Поверить не могу, что кто-то решил выйти за него замуж. Мне жаль бедную ведьму.

— Он хотя бы богатый, — ответила Пэнси, сморщив носик. — Представь, каково будет невесте Гойла. После того, как их хранилище обчистило Министерство, он не только уродливый и тупой, так ещё и бедный.

— Паркинсон, тебе с твоей язвительностью женихи вообще не светят, — скривилась Дафна. На что та закатила глаза и перевела свой взгляд на Гермиону.

— А что наша Золотая девочка? Скоро свадьба? — язвительно спросила слизеринка. Тео перевёл взгляд на Гермиону.

— Не волнуйся, Паркинсон, тебя я точно приглашать не буду, — спокойно ответила та. — Избавлю тебя от участи лицезреть меня в подвенечном платье.

Малфой кинул взгляд на Гермиону и вернулся к созерцанию огня в камине.

— Неужели Уизли сделал тебе предложение? — спросила Пэнси.

— Мы с Роном расстались, — сказала Гермиона. С дальнего угла раздался кашель: Малфой поперхнулся тыквенным соком, он как раз сделал большой глоток, когда Гермиона ответила Пэнси. Нотт пристально посмотрел на Малфоя, но тот, откашлявшись, вернулся к камину, а Гермиона продолжила. — Ещё в мае. Если честно, то и отношениями это назвать было нельзя.

— А теперь я главный претендент на руку и сердце Грейнджер, — подмигнул Тео Гермионе. — Правда, дорогая?

— Только если сможешь побороть Виктора — он был первым в списке, — с сарказмом произнесла гриффиндорка.

— Давайте сыграем в игру, — перевела разговор в другое русло Дафна.

— Только не в заколдованную шляпу, — протянул Блейз. — Вы каждый раз в неё играете.

— Как насчёт «Я никогда не»? — спросила Астория.

— Я за, — произнесла Пэнси. — Отличный способ выведать все грязные тайны у Золотой девочки.

— Ты можешь просто спросить, если тебя что-то интересует, — ответила Гермиона.

Ей до ужаса надоели межфакультетские распри. На примере Тео и Блейза она верила, что сможет найти общий язык даже с Паркинсон, хотя признавала, что после стольких лет вражды это будет сделать трудно. Но когда она отступала перед трудностями? К тому же она решила сегодня веселиться.

— Спросить? Это слишком просто, Грейнджер. К тому же есть вопросы, на которые ты вряд ли захочешь дать честный ответ, а игра не даст соврать. Надо же мне собрать компромат на Героиню Войны: я смогу на этом неплохо подзаработать, — ухмыльнулась Паркинсон.

— Что, в ваше хранилище Министерство тоже заглянуло? — ехидно спросил Нотт.

— К тебе не обращались, Нотт, — Пэнси перевела глаза на Асторию и сказала. — Кто начинает?

— Все знают правила? — уточнила Астория, делая движение волшебной палочкой над бутылкой и не дожидаясь ответа, продолжила. — Тот, на кого указывает бутылка, должен произнести «Я никогда не» и сказать то, чего он никогда не делал, если кто-то это делал, он выпивает шот. Если ведущий игрок соврал и тоже это делал, он выпивает три шота. Всё ясно?

Все ответили утвердительно, и Астория, разлив шоты и поставив перед каждым по стопке, которая автоматически наполнялась сливочным пивом (в случае Малфоя это был тыквенный сок), покрутила бутылку. Горлышко указало на Пэнси.

— Я никогда не занималась сексом с Уизли, — сказала она внимательно, глядя на Гермиону.

— Паркинсон, ну ты и стерва! — воскликнул Блейз.

— Что? Мы же играем, — невозмутимо ответила слизеринка. — Я же сказала, что выведаю все грязные тайны Золотой девочки.

Гермиона сощурила глаза и не притронулась к стопке. Все остальные тоже. Бутылочка сама закрутилась и остановилась на Дафне.

— Хмм, я никогда не… сражалась в Битве за Хогвартс.

Гермиона, Драко, Тео и Блейз опрокинули по стопке. Гермиона удивлённо посмотрела на слизеринцев.

— Вы тоже были в той Битве? — на удивление, Малфой первым подал голос.

— Нас притащили туда родители. Ну, всех, кроме Блейза. Он сам пришёл, когда услышал. Но да, мы тоже сражались, Грейнджер, — он кинул на неё взгляд и вернул его обратно на стопку. — Не на стороне Пожирателей.

— Это было трудно, знаешь ли, когда каждый, кто нас знал, так и норовил пробить нам череп, — дополнил Тео и с грустью посмотрел на Гермиону.

Она никогда с ним не говорила о Битве, и сейчас девушка в новом свете посмотрела на своих однокурсников. Она понимающе посмотрела на Тео и улыбнулась ему.

— Это очень смело, — она перевела взгляд на Блейза, а потом на Малфоя. — Вы очень смелые. Спасибо.

Малфой уставился на неё так, будто у неё выросла вторая голова.

— Мы пошли туда не по своей воле, Грейнджер. Здесь нет ничего смелого.

— Необходима большая смелость, чтобы противостоять врагам, но гораздо большая, чтобы пойти наперекор… союзникам, — с небольшой улыбкой ответила она, глядя в глаза Малфоя.

Дамблдор говорил про друзей, но в их случае вряд ли Пожиратели были их друзьями. Малфой нахмурил брови и пристально посмотрел на неё. Бутылочка на столе закрутилась и указала горлышком на Забини. Гермиона отвела взгляд от серых глаз и посмотрела на Блейза.

— Я никогда не занимался сексом втроём, — ухмыльнулся мулат.

Малфой, Пэнси и Тео опрокинули по стопке, но, что самое удивительное, Астория тоже выпила шот. Все уставились на неё.

— Ты? — Дафна гневно вонзила свой взгляд в сестру.

— Это было весело, — с улыбкой пожала плечами Астория. Дафна гневно фыркнула.

— Смотри, чтобы эта информация не дошла до отца.

— Я не собираюсь выходить замуж по контракту, так что пусть он хоть трижды узнает, — гордо подняла носик Астория. Блейз ухмыльнулся и покачал головой.

— Тео? — повернулась к нему Гермиона и подняла брови.

— Отпуск в Аргентине — там очень горячие девочки, знаешь ли, — ухмыльнулся Нотт.

— Слизеринцы умеют веселиться, Грейнджер, — закатила глаза Паркинсон.

— Если беспорядочные половые связи для вас означают веселье, то я рада, что попала на Гриффиндор, — пробормотала Гермиона. Малфой хмыкнул.

— Хорошая девочка Грейнджер, — протянул он. — Кто бы сомневался.

— Я не ханжа, Малфой, но считаю, что такие моменты нужно разделять только с тем, кого любишь, — Гермиона устремила на него гневный взор. Она чувствовала, что алкоголь уже ударил ей в голову и поэтому добавила. — Если я полюблю двоих, а они меня, то нет ничего плохого в сексе втроём.

Зрачки Малфоя немного расширились, и он отвёл взгляд. Тео рядом заёрзал и прочистил горло, Блейз кинул пристальный взгляд на него. Бутылочка сделала новый оборот.

— Я никогда не летала на драконе, — сказал Дафна.

Гермиона единственная из всех выпила из стопки и улыбнулась. Все уставились на неё, а Тео победоносно обвёл всех взглядом, будто это он летал на драконе, а не Грейнджер.

— Врёшь! — вырвалось у Малфоя.

— Я никогда не вру, — отрезала Гермиона.

— В жизни не поверю, что такой книжный червь, как ты, решился полетать на драконе: ты же метлы боишься, словно она тебя съесть хочет, — продолжал Малфой. Гермиона немного склонилась к нему — голова кружилась, в теле ощущалась легкость.

— Когда мы охотились за… — она запнулась, чуть не произнеся слово «крестражи». — Когда мы были на нашей миссии, нам пришлось ворваться в Гринготтс, и так как гоблины окружили нас, выход был только один — освободить дракона, который был закован в цепи возле хранилища. Я разрушила его цепи, и знаешь, что я сделала потом? — Гермиона ещё ниже склонилась к нему, глядя прямо в глаза. Зрачки Малфоя были расширены так, что от серого остался только тоненький ободок, он задержал дыхание. — Я оседлала дракона, — победоносно сказала Гермиона, откинулась на спинку кресла и сделала глоток из своей бутылки.

Малфой тяжело сглотнул и глубоко вздохнул.

— Чёрт, Грейнджер, ты безумна, — пробормотал Блейз.

Дафна согласно закивала. Пэнси скорчила недовольное лицо, но мгновением позже с интересом взглянула на Грейнджер.

— А я знал! — воскликнул Тео и приобнял Гермиону. — Моя девочка!

— Я не твоя, Нотт, — ответила гриффиндорка, но руку Тео не сбросила. — И вообще, я не собственность, чтобы быть чьей-то, — подняла палец Гермиона с самым, что ни на есть, заумным видом.

Малфой смотрел на Гермиону и пытался уложить в голове всё сказанное. Эта ведьма всё больше и больше появлялась в его мыслях, особенно в последнее время.

Впервые он начал думать о ней, когда она явилась на его слушание в Министерстве. Уж кого он не ожидал увидеть на стороне защиты, так это Грейнджер: после стольких лет оскорблений с его стороны и пыток в мэноре она была последней, кого он ожидал увидеть. Но тем не менее она была там — всё такая же худая, но взгляд её был решительный, волосы стали более ухоженными, чем в последний раз, когда он её видел: они больше не топорщились в разные стороны, как во время Битвы за Хогвартс, а ниспадали упругими кудрями на плечи и вдоль спины. На её лице был легкий румянец, тогда как он выглядел, как побитая собака. Его на самом деле избили, когда заключили под стражу дожидаться суда. Двое охранников, чьи семьи убила Беллатриса, решили отыграться на нём, они ведь были родственниками с дражайшей тётушкой. Видимо, охранники решили, кому, как не Драко, отвечать за последствия её деяний. Его повалили на пол в камере и начали избивать кулаками и ногами во все места, куда смогли дотянуться. Драко пытался прикрывать голову руками, но силы быстро покидали его. Самый сильный удар всё-таки пришёлся на голову, отчего у Драко из глаз посыпались искры: он на минуту потерял сознание, но удар в челюсть вернул его в реальность.

«Надеюсь, ты сдохнешь в Азкабане, мерзкий ублюдок», — прорычал один из охранников и плюнул ему в лицо. Несмотря на боль, Драко считал, что заслужил это унижение.

И вот он, сидел побитый, в растрёпанной одежде, с ссадинами и синяками по всему лицу; руки, прикованные цепями к креслу, трясутся; выглядит он невероятно паршиво, а Героиня Войны Гермиона Грейнджер выступает в его защиту. Она бросает на него взгляд, полный сочувствия, а Драко кривит губы в презрительной усмешке, за что сам себе мысленно даёт пощечину: просто привык так на неё реагировать. Он считает, что не заслужил её сочувствия, как и она его презрения, но ничего не может с собой поделать. Отец его хорошо натаскал. Какая послушная собачонка, — подумал тогда про себя Малфой. Грейнджер вместо того, чтобы презрительно на него посмотреть, в ответ на его усмешку ободряюще улыбнулась. Что это? Огромное сердце Героини Войны или непроходимая тупость?

«Я ублюдок, Грейнджер, какого хера ты меня защищаешь, я заслужил провести жизнь в Азкабане», — думал Драко.

К его огромному удивлению, следом в зал зашёл Поттер и тоже свидетельствовал в его защиту. Драко замер. Ему казалось, что его мозг заклинило и у него галлюцинации, этого не может происходить на самом деле и он сейчас лежит избитый в своей камере. Видимо, его тогда сильно ударили по голове, и повредился мозг.

Драко не слышал, что происходило после выступления Поттера, но когда наручники исчезли с его рук, а охранник отдал ему волшебную палочку, он отмер: перевёл взгляд с палочки в своей руке и посмотрел на Кингсли Бруствера непонимающим и растерянным взглядом.

«Вы свободны, мистер Малфой», — повторяет министр.

Свободен? Но… Его вывели в коридор, и мать бросилась ему на шею. Всё ещё ошеломлённый, Драко крепко сжал маму в руках и глубоко вдохнул. Родной запах маминых духов с сиренью пробудил его от ступора: он немного отстранился, не выпуская Нарциссу из объятий, и посмотрел на неё. Улыбка его матери была так же прекрасна, как и её сияющие глаза, в которых стояли слёзы радости. Неуверенно Драко улыбнулся в ответ и облегчённо вздохнул. Он попытался найти глазами Грейнджер и Поттера, но заметил только густую копну волос, мелькнувшую у лифта. Поттер, зайдя в кабину, повернулся к Драко лицом, посмотрел на него и после секундной заминки кивнул. Драко кивнул ему в ответ. Он так и не поблагодарил их нормально, не сказал, как много для него это значило, что его мать не будет одна коротать время в холодном мрачном замке.

Когда ему сказали, что он должен вернуться в Хогвартс, последнее о чем он думал — это о благодарности Грейнджер и Поттеру. Он уже тогда начал сильно пить, и всё его существование сводилось к одному — достать ещё алкоголя. Нарцисса не сразу заметила, что её сын начал топить себя в выпивке.

Поначалу он просто выпивал пару стаканчиков огневиски на ночь, чтобы быстрее уснуть, иначе бессонница начинала мучить его. Затем пара стаканов превратились в бутылку, а спустя пару недель Драко начинал своё утро с бутылки огневиски вместо завтрака. Нарцисса начала бить тревогу и приказала всем эльфам заколдовать подвалы своей магией, чтобы Драко не смог до них добраться: она пригрозила им освобождением, чего те боялись больше всего, поэтому никто не осмеливался нарушить приказ хозяйки мэнора. Но Драко нашел другие пути — он пробирался в Лютный переулок ночью, когда все в поместье спали, и закупал у торговцев самое крепкое пойло, которое на вкус было, как моча гоблина, зато эффект давало отличный. Попытки заглушить ночные кошмары превратили его в зависимого слабака. Нарцисса пыталась приглашать целителей, но Драко отметал любые её попытки помочь ему.

В первый день в школе он, пытаясь сдержать содержимое желудка внутри себя, сидел поодаль от всех, когда услышал её имя, произнесённое из уст директора. Грейнджер назначена главной старостой вместе с Теодором Ноттом. Он посмотрел на неё: она выглядела спокойной, исчезла болезненная худоба, на щеках расцвёл румянец, полные губы украшала улыбка, за её спиной горел факел, создавая вокруг её головы сияние. Воспалённый мозг Драко вспомнил лекцию профессора Бербидж про магловские религии и иконы святых. Тогда он задумался о ней во второй раз.

После, в Хогвартсе, все его мысли были сосредоточены на добывании очередной бутылки, потому что кошмары стали приходить чаще: буквально каждый дюйм замка напоминал ему о его задании на шестом курсе и о Битве. Он нашёл на Пуффендуе семикурсника, который поставлял ему пойло. Надо же, хоть где-то эти кретины пригодились. На совместных занятиях Грейнджер, как всегда, тянула руку и отвечала на любые вопросы преподавателей, пока Драко боролся с похмельем или пытался сдерживать рвотные позывы. Однажды на зельях их поставили в пару, и она практически сделала всю работу за него, так как у него невероятно тряслись руки, так что он не мог даже ровно держать волшебную палочку. К его удивлению, Грейнджер никак это не прокомментировала, лишь сочувствующе посмотрела него и сказала, чтобы он взял ингредиенты из шкафа. Тогда он задумался о ней в третий раз.

А после было бесчисленное количество раз, когда его приносили в лазарет, так как сам он не мог соображать от количества влитого в себя спиртного. И каждый раз она просто лечила его и давала зелья, никак не комментируя и не читая нотаций. И Гермиона Грейнджер прочно поселилась в его голове.

Он пытался найти в себе силы и не пить, чтобы принести свои извинения на трезвую голову, потому что считал, что она не заслужила, чтобы перед ней извинялось нечто, мало походившее на человека. Но проблема была в том, что когда Драко трезвел, его начинала грызть совесть, и он накручивал себя мыслями о том, что такое ничтожество, как он, недостойно её прощения. Он боялся, что она проклянет его, вернёт ему все те обидные слова, которыми он бросался в неё на протяжении шести лет, скажет ему, что он ублюдок, достойный сгнить в камере рядом с его никчемным папашей. И он снова напивался, и так по кругу.

Пока однажды она не застала его лежащего в луже собственной мочи. После разговора с Блейзом Драко было безумно стыдно: внутренности переворачивало от отвращения к себе, он тысячу раз задавался вопросом, как он мог до такого докатиться, и не находил ответа. Его поведению нет оправданий — он делал больно себе, матери и своим друзьям. На следующее утро после инцидента Блейз поговорил с МакГонагалл и объяснил ей ситуацию с Драко. К чести директора, она не стала устраивать скандал и выгонять Малфоя из школы, разрешив целителю разума посещать того три раза в неделю в стенах Хогвартса.

Первая встреча с целителем разума прошла неплохо, по мнению Драко. Целитель, представившийся Терри Боуманом, оказался приятным человеком средних лет с волосами цвета шоколада: на висках проступила седина, глаза были глубокого карего цвета, а взгляд был добрым, будто подтверждающим слова Блейза о том, что этот человек ему поможет и не станет осуждать Малфоя за его постыдную слабость. Так и оказалось — в первую встречу Боуман спросил Драко, осознаёт ли он, на какой путь ступил и предупредил, что просто не будет, ведь, чтобы побороть свои страхи, нужно будет столкнуться с ними лицом к лицу, на что Малфой, сглотнув, ответил, что понимает своё положение и хочет избавить близких от последствий своих решений. Боуман тогда ответил, что Драко необходимо сделать это в первую очередь для себя, но Малфой не считал, что он вправе делать что-либо для себя. И Боуману удалось переубедить его. Это вдохновляло. После первого визита Боумана Драко не пил: ему было плохо, всё тело ломило от желания залить в себя что-то крепче тыквенного сока, он постоянно возвращался к мыслям об огневиски, но держался благодаря зельям, которыми снабжал его Блейз или Грейнджер, когда того не было в лазарете. И тогда, предварительно посоветовавшись с целителем, он решился принести извинения Грейнджер.

Хогвартс, Шотландия, декабрь 1998 года

Гермиона шла по пустому коридору шестого этажа, возвращаясь с ужина в свою башню. Она думала о том, как Малфой на прошлой неделе принёс в лазарет улучшенное зелье от похмелья, которое он переделал: он добавил в рецепт перья болтрушайки и вывел специальную нумерологическую формулу, которая позволила использовать это зелье не только, как антипохмельное, но и снимающее симптомы отмены даже для самых тяжёлых случаев.

Когда он принёс его в лазарет, Гермиона и Блейз как раз варили новую порцию Антипохмельного зелья.

— Забини, — окликнул друга слизеринец. Блейз отвернулся от котла и, вытерев руки о белоснежный фартук, подошёл к Драко. — Я… В общем, я улучшил Антипохмельное, вы можете теперь варить его вместо обычного?

Малфой крутил в руках небольшой пузырёк с ярко-синим зельем и свиток с рецептом. Забини вопросительно уставился на друга, приоткрыв рот. Гермиона, не сумев сдержать любопытства, подошла к Малфою.

— Можно? — спросила она, указывая на свиток.

Малфой перевёл на неё взгляд и, немного поколебавшись, передал ей свиток и бутылочку с зельем. Их пальцы соприкоснулись на секунду, но Малфою этого хватило, чтобы румянец окрасил его щёки. Грейнджер, ничего не заметив, отошла к котлу. Забини, отмерев, окинул друга оценивающим взглядом.

— Я смотрю, Боуман получает свои деньги не зря, — промолвил он.

— Он посоветовал мне попробовать заняться тем, что у меня получается лучше всего, а так как летать я больше не могу, я решил попробовать заняться зельями, — вполголоса ответил Малфой. — Ну и решил, что неплохо было бы улучшить это.

— Чёрт, — улыбнулся мулат. — Я рад это слышать. Поверь, Боуман своё дело знает: к концу года ты сядешь на метлу, Малфой, — Забини хлопнул друга по плечу.

Малфой неопределённо пожал плечами и уже собирался уйти, когда услышал голос Грейнджер.

— Это восхитительно, Малфой! Использование нумерологии при вычислении наилучшей методики изменения рецепта — до такого даже я не смогла додуматься, — Грейнджер повернулась к нему, опуская свиток. Он напрягся. — Как ты до этого дошёл?

— Я не тупой, Грейнджер, — только и смог вымолвить он. Её плечи немного опустились, а сияющая улыбка чуть-чуть померкла. Чёрт, он не хотел её обидеть, просто растерялся. Он решил уточнить. — Вспомнил, что говорила профессор Вектор про сочетание нумерологии и зелий, и подошёл к ней с этим вопросом. Она задала направление, остальные вычисления я сделал сам.

— Это потрясающе! Ммм, — Гермиона замялась и заправила локон за ухо. — Ты не мог бы показать мне все вычисления? Я имею в виду, что это может помочь для улучшения других зелий здесь, в лазарете.

Малфой замер, открыл рот, потом закрыл. Гермиона Грейнджер, главная заучка всего мира просит его, Драко Малфоя, «Пожирателя смерти» и ничтожного ублюдка, показать ей его вычисления?

— Хотя знаешь, — сказала Гермиона, не дождавшись его ответа. — Думаю, что было бы неплохо, если бы ты сам этим занялся. Я имею в виду, что у меня и так много дел: занятия, старостат, помощь в лазарете. Ты не думал связать свою жизнь с зельями? Если у тебя получилось усовершенствовать такое сложное, то, уверена, что у тебя получится и с другими. Ты мог бы начать практиковаться на тех, что часто используются здесь. Если хочешь, мы с Блейзом составим тебе список.

Драко впитывал её слова, как губка: они разливались внутри него, словно мёд, обволакивая его израненное сердце. На душе стало так легко. Он запечатлел её сияющие глаза в своём сознании. На него никто раньше не смотрел с таким восхищением. Так, будто он спас жизнь, а не просидел в библиотеке чёртову неделю, обложившись свитками с исписанными формулами.

— Я подумаю над этим, Грейнджер, — ответил Драко и, отвернувшись, быстрым шагом направился к выходу, будто боялся, что её улыбка сможет прожечь в нём дыру.

Гермиона повернулась к Блейзу и подняла на него сияющие глаза.

— Ты знал, что он может делать такие вещи?

— Он раньше очень любил зельеварение: у него дома была целая лаборатория. И ещё не забывай, что его дополнительно обучал Снейп, — Забини взял из её рук свиток и начал просматривать его.

— Ты должен уговорить его заняться зельями всерьёз: волшебный мир многое потеряет, если он бросит этим заниматься, — Забини усмехнулся. Гермиона взяла его за локоть и заглянула в глаза. — Я серьёзно, Блейз, у него настоящий талант. Таких одарённых зельеваров редко встретишь.

Блейз посмотрел на её руку, державшую его за локоть, мягко освободился и отошёл к котлу.

— Я знаю, Грейнджер. Чем, по-твоему, я занимаюсь все эти месяцы? — и добавил. — Не особо восхищайся им в его присутствии, а то его корона вырастет, и наш слизеринский принц снова раздует перья.

Гермиона усмехнулась. Она помнила, с каким важным видом Малфой раньше разгуливал по школе. Надо признать, что после того дня, когда она увидела Малфоя в Большом зале, она уже не думала, что он сможет вернуться к роли мне-всё-нипочём-я-богатенький-аристократ-Драко-Малфой. Такие перемены ломают людей, заставляют их переосмысливать свою жизнь и положение.

Она наблюдала за ним тайком. На общих занятиях он всегда сидел на последней парте и молча выполнял задания, не подначивал гриффиндорцев и даже не смеялся над её вечно поднимающейся рукой и тем, как она подпрыгивала в нетерпении дать ответ учителям. На уроках зельеварения он обычно был более сосредоточен, если не мучился от похмелья. От него всегда исходил запах алкоголя или сильнейшего перегара, так что она тайком, невербально, чтобы он, не дай Мерлин, не заметил, накладывала на него слабое заклинание, чтобы неприятный запах слабел, и тогда терпкий аромат хвои и дорогого табака, смешанного с цитрусом и чем-то цветочным, пробивался к ней в нос. Сидя иногда рядом в парах на зельеварении, Гермиона пыталась разложить его настоящий запах на составляющие, но не могла понять, что это за цветочный аромат, пробивающийся сквозь более грубые и терпкие.

Гермиона заметила, что после того инцидента в коридоре Малфой изменился в лучшую сторону. Она не знала, что именно послужило причиной таких перемен, но поняла, что рада за него. Всё-таки не зря она уговорила тогда Гарри дать показания в пользу Малфоя: она считала, что он заслужил прожить остаток жизни в спокойствии; он, как и она, были насильно втянуты в эту войну. И не ей судить его, не зная всей ситуации. Гермиона догадывалась, что Малфой не по своему собственному решению пытался убить Дамблдора: всё-таки Гарри сказал, что Драко тогда опустил палочку. Что бы сделала она, если бы её семье угрожали смертью? Если бы её шантажировали и манипулировали ею? Да и имеет ли она право судить его за попытку спасти семью от смерти, когда она сама лишила своих родителей памяти и жестоко поплатилась за своё решение тем, что они не могут теперь смотреть на свою собственную дочь.

Девушка горько усмехнулась своим мыслям.

— Грейнджер?

Тихий голос окликнул её. Гермиона обернулась и увидела Малфоя, который стоял возле вечно пустующего кабинета. Она вопросительно на него посмотрела. По Малфою было видно, что он решался на что-то: взгляд бродил от неё к стене, руки были сжаты в кулаки, челюсть напряжена, он вытянулся, как струна. Гермиона ждала.

— Ты… — Малфой глубоко вздохнул. — Мы можем поговорить?

— О чём? — осторожно спросила Гермиона.

— Я… Просто хочу кое-что сказать, Грейнджер.

Он повернулся, открыл дверь класса и, не оборачиваясь на Гермиону, зашёл внутрь в надежде, что её любопытство не оставит девушку в коридоре. Так и произошло. Спустя минуту Гермиона осторожно вошла в класс и остановилась у двери, прижимая к груди сумку с учебниками.

— Ты можешь сесть? — Малфой указал на стул.

— Я постою, спасибо.

— Грейнджер, — взорвался Малфой и сделал к ней шаг, но тут же, будто мысленно дав себе пощёчину, дёрнул головой и отошёл. — Пожалуйста, — добавил он более спокойным голосом.

Гермиона настороженно смотрела на него. Он, конечно, не причинил никому вреда с начала года и даже ни разу не обозвал её грязнокровкой, но старые привычки так просто не искоренить. Она сомневалась, что Малфой задумал какую-то пакость, прекрасно зная, что Тео и Блейз её в обиду не дадут, однако она не знала, чего можно ожидать от этого нового Малфоя. Нога Гермионы двинулась, и девушка медленно, не сводя глаз с парня, прошла к стулу и присела на краешек, готовая в любой момент сорваться с места. Её брови были немного нахмурены, а губы поджались.

— Спасибо, — выдохнул Малфой.

И сам будто немного удивился. Как и она. Малфой раньше никогда не говорил ей спасибо, да и вообще она сомневалась, что он кому-либо говорил это слово.

Малфой начал мерить шагами комнату: он обхватил себя руками, затем провёл рукой по волосам, взъерошивая их. В итоге он встал напротив неё и облокотился руками на парту позади него. Опустив голову в пол, он выпалил.

— Грейнджер, я хочу извиниться.

— Оу, — вымолвила девушка, её глаза в удивлении расширились, пальцы ещё сильнее вцепились в сумку, которую она не отпускала. — Оу. Ты не…

— Пожалуйста, не… Не перебивай меня, я… Чёрт, это очень сложно, Грейнджер, — он поднял на неё взгляд лишь на секунду и снова опустил, его пальцы впились в края парты и побелели от напряжения. Тяжело сглотнув, он продолжил. — Я хочу извиниться перед тобой за то, что мучил тебя все эти годы, — Малфой поднял на неё взгляд и теперь смотрел в глаза не отрываясь. В его глазах плескалась агония: Гермиона видела, как тяжело ему даются эти слова, но не перебивала и просто смотрела, переводя взгляд с одного серого омута на другой. — Я… Отец промыл мне мозги. Я с младенчества рос с осознанием и убеждённостью в том, что я особенный, потому что волшебник, потому что Малфой, потому что наследник древнейшего рода. Но больше всего именно потому что я чистокровный, — его руки мелко задрожали, и он скрестил их на груди. — Я верил всему, что говорил мне отец: в детстве он был всем для меня, главным примером для подражания. И я пытался быть похожим на него, — горько усмехнулся Малфой. И перевёл взгляд куда-то за плечо Гермионы, будто уносясь в воспоминания. — Я повторял всё, что он говорил про маглов и маглорождённых, я верил в то, что моя кровь действительно особенная. Понимаю, что это не оправдывает моего отношения к тебе, и я не пытаюсь оправдаться, — он снова провёл дрожащей рукой по волосам, набрал воздух в грудь и вернул взгляд на Гермиону, застывшую на стуле и боящуюся пошевелиться. — Я хочу извиниться за каждое презрительно брошенное в твою сторону гр…”грязнокровка». За то, что оскорблял твой ум, потому что, видит Мерлин, я ещё не встречал никого настолько умного, да и вряд ли когда-либо встречу. За вечно поднятую руку на уроках, потому что сам не знал всего, что знала ты, и я отчаянно завидовал тебе, маглорождённой волшебнице, которая всегда опережала меня по оценкам. Я извиняюсь за то, что оскорблял твою внешность, потому что был идиотом, — последнее он добавил еле слышным шепотом. — Но самое главное, за что я хочу извиниться, Грейнджер, это за то… — Малфой не выдержал её взгляда и начал мерить шагами комнату, нервно сжимая кулаки. — За то, что не помог тебе тогда, когда чокнутая сука пытала тебя у меня на глазах, а я стоял и смотрел на тебя не в силах пошевелиться, и… — он остановился рядом с ней и опустился на пол, будто ноги не в силах были его держать, его голова упала на грудь, из груди вырвался судорожный хрип. Комок в горле мешал говорить, но он сглотнул через боль и продолжил. — Я ничего не сделал, Грейнджер, — прошептал он, не в силах говорить в голос. — Я ничего не сделал, хотя мог, но не стал. И я принял это решение, потому что я трус и слабак, — Малфой тяжело дышал, его грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась. — Я не хочу, чтобы ты меня прощала, я не достоин твоего прощения, но я всё равно смею стоять сейчас перед тобой и извиняюсь за всё то дерьмо, что с тобой произошло по моей вине… Ты не… Ты не заслужила всего этого.

Одинокая слеза упала на пол. Малфой сидел на коленях, опустив голову и пытаясь побороть дрожь, которая била его мелкими ударами. На лбу выступила испарина, будто он пробежал стометровку, лицо побледнело. Гермиона не шевелилась, пребывая в шоке. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла пошевелиться.

— Малфой, — девушка тихонько окликнула всё ещё сидящего на полу и не смеющего поднять голову парня. Он не откликнулся, даже не пошевелился, будто не слышал её. Гермиона прочистила горло и ещё раз позвала его. — Малфой… — никакой реакции.

Тогда Гермиона опустила сумку на пол и сама опустилась напротив него. Осторожно протянув руку к щеке Драко, она прикоснулась к нему. Малфой вздрогнул, как от пощёчины и отстранился, всё ещё не в силах поднять на неё взгляд.

— Прости, — прошептал он, отмерев. — Прости, прости, прости, прости…

— Малфой, — прервала его Гермиона. В этот раз он поднял глаза, в которых стояли слёзы, и встретил её взгляд. Столько боли Гермиона не видела ни в одних глазах: её сердце разрывалось от сочувствия, руки тянулись к нему, но девушка не осмеливалась вновь дотронуться до него. — Всё в порядке, я не виню тебя.

— Нет! — он отшатнулся от неё, будто она его ударила. — Грейнджер, я… Это я виноват в чёртовой войне! — выкрикнул он.

Гермиона сжала губы.

— Ты не виноват, Малфой, никто из нас не виноват, мы были детьми! Ты был ребёнком!

— Я ХОТЕЛ СТАТЬ ЧЁРТОВЫМ ПОЖИРАТЕЛЕМ СМЕРТИ! — проорал он, отползая от неё ещё дальше. Слёзы уже текли по его щекам открыто, прокладывая дорожки до подбородка и уходя по шее вниз, за воротник рубашки. — Я ХОТЕЛ ЭТОГО! Я ХОТЕЛ УБИВАТЬ ТАКИХ, КАК ТЫ!

— Ты не осознавал…

— Не смей оправдывать меня, — замотал Малфой головой. Теперь его била крупная дрожь, он уперся спиной в парту, руки вцепились в колени с такой силой, что Гермиона не сомневалась — утром там проявятся синяки. — Не смей говорить, что я…

— Это вина твоего отца! Он должен был воспитывать тебя честным и добрым человеком, а вместо этого вложил в твою голову расовые идеи и предрассудки! Ты не родился таким, Малфой! — Гермиона пыталась сморгнуть слёзы, но глаза застилала влажная пелена. — Мы сами себя создаём, и ты можешь создать себя сам! Сейчас! Ты можешь исправить то, что сделал, ты уже начал, неужели ты не видишь? Ты, чистокровный волшебник, извиняешься на коленях перед маглорождённой — это ли не знак того, что ты меняешься? Что ты не трус, раз решился на это? Все заслуживают второй шанс, Малфой. И я очень хочу, чтобы ты использовал этот шанс правильно, — Гермиона, не в силах больше держать себя в руках, подошла ближе к парню и положила руки ему на плечи. Сглотнув ком в горле, она прошептала. — Я прощаю тебя, Малфой. Давно простила.

Малфой судорожно вздохнул и уткнулся Гермионе в живот. Его руки обвились вокруг её ног. Горькие рыдания вырвались из его горла, слизеринец пытался сдержать их, но они вырывались из его горла против воли, он судорожно цеплялся за Гермиону и повторял: «Прости, прости, прости…».

— Тшш, всё в порядке, — шептала гриффиндорка. — Всё хорошо. Всё хорошо.

Спустя несколько минут всхлипы затихли, и Малфой устало откинулся на парту, закрыв глаза. С души будто свалился огромный камень.

Глубоко вздохнув и судорожно выдохнув, он прошептал:

— Спасибо.

Глава 4

Хогвартс, Шотландия, Рождество 1998 года

Вернувшись в Башню после вечеринки, Гермиона с Тео решили посидеть ещё у камина: разговор шёл плавно — от обсуждения древесины для создания волшебных палочек, до снижения популяции единорогов. Далеко за полночь Гермиона вернулась к теме путешествия Тео в Аргентину.

— Как так получилось, что ты побывал там? — спросила девушка, делая большой глоток сливочного пива. Голова кружилась, Гермиона была навеселе, и, по-хорошему, пора было уже идти на боковую, но завтра начинаются каникулы, и можно будет позволить себе поспать до полудня.

— Отец готовил пути отступления, — сморщился Тео. — Ну, знаешь, в случае, если Тёмный придурок проиграет. К счастью, отца словили раньше, чем тот успел сбежать.

Гермиона задумчиво покусала губу, а потом ухмыльнулась совершенно не по-гермионовски.

— Так это правда? Про секс втроём?

Парень, сидящий рядом на диване, положил руку на спинку и, склонившись ближе к её лицу, ухмыльнулся.

— А ты как думаешь, Грейнджер? — он поиграл бровями. — Неужели я буду о таком врать?

— Ну, зная тебя, Теодор, — пьяно отозвалась Гермиона. — Ты же у нас главный выдумщик.

— А что насчёт тебя, Грейнджер? — Теодор придвинулся ближе: так, что между ними не осталось свободного пространства. — Какой секс предпочитаешь ты?

— Пфф, — фыркнула Гермиона, закатывая глаза. — Секс! Я толком и не целовалась.

Нотт отстранился и вскинул брови.

— Так ты что же… Никогда не…

Гермиона посмотрела на него, вздёрнув подбородок.

— Знаешь, мне как-то было не до этого. Всё пыталась спасти волшебный мир, — хихикнула она.

— А что же насчёт поцелуев?

Тео улыбнулся краем губ и палочкой призвал новую порцию выпивки. Он открыл бутылку для Гермионы, передал ей и сам сделал большой глоток из своей.

— Неужели даже тут Уизли не справился?

— Да это даже настоящим поцелуем было сложно назвать, — закатила глаза Гермиона. Она снова отпила из бутылки и пьяно икнула. — Это был скорее стресс на фоне того, что мы можем умереть — ничего романтичного. Да и не может быть ничего романтичного, когда ты весь облит водой из канализации, стоя в комнате, в которой гниёт труп гигантского монстра.

— А что же Крам? — спросил Тео, внимательно изучая лицо сидящей рядом девушки.

— Ну с Виктором всё было невинно — поцелуи в щёчку. Один раз он даже осмелился поцеловать меня в губы, но это было так мимолётно, что я толком не поняла, что произошло. Никакой страсти, искры и трясущихся коленок, как это описывают в многочисленных женских романах, — девушка немного грустно улыбнулась.

— Хочешь я покажу тебе каково это — целоваться по-настоящему? — произнёс Тео, рассматривая её профиль, и поспешно добавил. — Как друг?

Гермиона удивлённо повернулась к нему и немного отстранилась, поняв, насколько близко они сидели. Девушка могла рассмотреть крошечные родинки на висках Тео и цвет его глаз — яркая синева моря — глубокая и опасная, как морская пучина, от которой не спастись, если затянет.

— Не будет ли это странным?

— Нет, — с абсолютной убеждённостью в голосе серьёзно произнёс слизеринец.

— И ты готов поцеловать меня, чтобы показать, как это должно быть на самом деле?

— Мгхм, — тембр его голоса понизился на октаву, обволакивая девушку. — Если ты готова, — его взгляд опустился на её губы.

— Я готова, — хитро сощурилась она. Внутри Гермионы росло предвкушение. Азарт охватил девушку, будто она собиралась сделать что-то отчаянно храброе. Или глупое. Но сейчас ей было всё равно. — Что нужно делать?

Теодор ухмыльнулся и встал с дивана. Взяв у Гермионы бутылку сливочного пива, он поставил её и свою бутылки на кофейный столик. Парень повернулся к ней и потянул её за руку, поднимая с дивана. Лицо Тео было серьёзным, он не осмеливался дышать, в глазах плясали искорки. Встав с дивана, Гермиона оказалась в паре сантиметров от Нотта. Он положил одну руку ей на талию, неспешно притягивая к себе, другую руку положил ей на шею и медленно повёл к волосам на затылке, вызывая табун мурашек у девушки, отчего она хихикнула и поёжилась. Улыбнувшись одним уголком губ, Тео не сводил глаз с Гермионы, он начал склоняться к её лицу. Оказавшись на расстоянии миллиметра от её губ, он выдохнул ей в губы.

— Сейчас я тебя поцелую, — прошептал Тео.

Гермиона облизала губы и кивнула. Губы Тео накрыли её, двигаясь нежно и мягко. Слизеринец надавил рукой на затылок девушки, прижимая её ещё ближе к себе, отчего Гермиона, охнув, приоткрыла губы. Язык Тео тут же ворвался в её рот, и поцелуй стал более горячим и страстным. Губы впивались друг в друга, языки танцевали, рука Тео сжала талию Гермионы и вжала в своё тело. Девушка подняла руки к шее парня и зарылась пальцами в его густые кудри. Тихо простонав в её губы, Теодор начал покусывать её нижнюю губу, тут же зализывая место укуса. Разум захватил туман вожделения. Наклонив голову Гермионы, он углубил поцелуй. Девушка протяжно простонала, отчего голова Тео закружилась и пелена заслонила все его мысли. Он оторвался от её губ и проложил губами дорожку из поцелуев к её шее, вызывая новый шквал мурашек. Гермиона захихикала. Тяжело дышавший Теодор немного отстранился от неё, по-прежнему сжимая податливое тело в своих руках, и заглянул ей в глаза. Губы девушки были немного покрасневшими и припухли от поцелуев, глаза сияли. Она положила руки на плечи Нотта.

— Это был определённо самый лучший поцелуй из всех, что у меня были, Теодор, — улыбнулась Гермиона.

Нотт тяжело сглотнул и проморгался. Его глаза внимательно изучали лицо Грейнджер. Он глубоко вздохнул в попытке выровнять дыхание, и через минуту его губы расплылись в широкой улыбке.

— Что ж, теперь ты знаешь, какими должны быть эталонные поцелуи, мисс Зазнайка, — произнёс парень.

— Эй, ты обещал не называть меня так, — икнула Гермиона и попыталась легонько стукнуть слизеринца по плечу, но потеряла равновесие и чуть не упала.

— Упс, — Тео подхватил Гермиону и усадил её на диван. — Кажется, кое-кому хватит на сегодня выпивки. Давай я отведу тебя в спальню, милая.

Глаза Гермионы закрывались, и она, согласно кивнув, упала в раскрытые объятия друга, который, мягко подхватив её под коленями, поднял и понёс в спальню. Уложив девушку, Тео трансфигурировал её одежду в пижаму. Он позволил себе сделать её зелёного цвета, затем снял ботинки с её ног и помассировал их. Плотно укрыл её одеялом и, наконец, оставив на тумбочке пузырек Антипохмельного зелья и стакан с водой, вернулся в гостиную. Плюхнувшись на диван, Теодор откинул голову на спинку, согнул руку в локте и накрыл ею глаза. Он долго сидел не шевелясь и размышляя.

— Блять, — прошептал он на выдохе и ударил затылком о спинку дивана.

Его семейный филин, сидевший на насесте возле окна, грустно ухнул.

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 2 мая 2006 года

Нарцисса обрезала последний стебель розы и убрала его в вазу.

— Тинки! — позвала она. Эльфийка с негромким хлопком появилась в оранжерее.

— Госпожа звала меня? — пропищала эльфийка. Она была одета в нежно-голубое платье, на её запястьях красовались браслеты из агата и аквамарина.

— Тинки, отнеси этот букет в малую гостиную, будь добра, — Нарцисса нежно улыбнулась эльфийке.

Тинки помогала ей воспитывать маленького Драко и ухаживала за молодым наследником, когда тот болел. Она тайком подливала в его напитки Антипохмельные зелья, когда тот был утянут в алкогольный водоворот. Нарцисса была безмерно благодарна ей, и когда Министерство издало указ об освобождении домовых эльфов, она одной из первых чистокровных решила освободить всех своих слуг. Тинки тогда ужасно расстроилась и, рыдая, умоляла хозяйку не прогонять её, на что Нарцисса успокоила её, сказав, что та может остаться, но теперь она не обязана выполнять приказы, а делать только то, что посчитает нужным. У них был долгий период привыкания: Тинки только спустя несколько месяцев нашла в себе силы принять оплату — эльфийка, сильно заикаясь, приняла мешочек с золотом от госпожи и сказала, что очень давно мечтала купить себе украшения, потому что восторгалась нарядами своей бывшей хозяйки. Нарцисса тогда с радостью повела Тинки в ювелирный в Косом переулке.

Не обращая внимания на поражённые взгляды, которые кидали в её сторону прохожие, она с прямой спиной вела маленькую эльфийку за руку, которая с восторгом озиралась по сторонам. В ювелирном магазине Нарцисса со свойственной ей аристократичностью попросила персонал обслужить её подругу. Вокруг эльфийки закружились продавцы, предлагая ей посмотреть то или иное украшение. Тинки заламывала свои ушки и отчаянно краснела. На всё, что предлагали ей в магазине, она скромно отводила взгляд, боясь ослепнуть от количества драгоценных камней в изделиях. Взгляд Нарциссы упал на изящный браслет из синего агата: она попросила продавца показать его. Обратившись к Тинки, Нарцисса отметила, что тот, несомненно, подойдёт к её глазам. Тинки заворожённо смотрела на украшение, и Нарцисса, застёгивая браслет на тоненькой ручке домового эльфа, рассказала ей легенду о том, что однажды тёмный колдун одолел Белого орла, и глаз птицы, коснувшись земли, обратился в камень, и по сей день Белый орёл с помощью этого камня продолжает наблюдать за поступками людей — «Прямо как ты, Тинки — ты всегда находишься рядом, наблюдаешь и помогаешь». Из больших глаз эльфийки полились крупные градины слёз, и она разрыдалась.

Выйдя из оранжереи, Нарцисса зашла в поместье и направилась в малую гостиную. Сегодня была годовщина окончания войны. День, когда кошмар, в который втянул её семью её собственный муж, закончился.

— Бабушка! Папа сказал, что мы сегодня пойдём в Косой переулок! Ты купишь мне настоящую метлу? Пожааалуйстаааа, — маленький Скорпи подбежал к Нарциссе и смешно выпятил нижнюю губу.

— Дорогой, — рассмеялась она. — Ты же знаешь, что для настоящей метлы тебе нужно ещё немного подрасти.

— Я уже высокий! — возмутился Скорпиус. Нарцисса окинула его критическим взглядом.

— Так, давай посмотрим. Подойди сюда, — она позвала Скорпиуса к дверному косяку и поставила его спиной к нему, отмечая волшебной палочкой отметку над его головой. — Это твой рост сейчас, а для полётов на настоящей взрослой метле, нужно, чтобы ты вырос вот до этой отметки, — она провела ещё одну черту немного выше первой.

— Но это очень много, я не успею до вечера на столько вырасти, — расстроился малыш.

Нарцисса рассмеялась и потрепала его по голове.

— Придётся немного подождать, но знаешь что? Давай зайдём в Волшебный зверинец и купим тебе сову? Как ты на это смотришь?

— Как у папы? — с восторгом пропищал малыш.

— Именно! А после зайдём в кондитерскую Шугарплама, и я возьму тебе любой десерт, который ты пожелаешь, договорились?

— Хмм, только давай не будем говорить об этом дедушке Джону и бабушке Джин, а то они снова заставят меня чистить зубы, — заговорщицки прошептал Скорпи.

— Договорились, — подмигнула внуку Нарцисса.

***

Большой зал был наполнен разговорами и звоном бокалов, Гермиона и Драко подошли к Гарри и Джинни.

— Гарри! Джинни! — Гермиона по очереди обняла друзей.

— Поттер, — кивнул Малфой и пожал Гарри руку, затем обратил свой взгляд на бывшую Уизли. — Джиневра.

— Хорёк, — сощурила глаза Джинни и усмехнулась. Малфой закатил глаза и улыбнулся. Это было их неизменное приветствие ещё с восьмого курса. Затем Джинни повернулась к Гермионе. — Решили оставить Скорпи с Нарциссой?

— Да. Она пообещала ему купить сову, — улыбнулась Гермиона.

— Скоро наш выход, Гермиона, — Рон подошёл к компании друзей. — Прекрасно выглядите, дамы.

— Спасибо, Рон, — улыбнулась Гермиона. Малфой нахмурился, Джинни закатила глаза и чмокнула Гарри в щёку. — Надеюсь, в этом году они не затянут с речами, как в прошлом.

— Невилл предложил потом пойти к ним с Ханной — устроить вечер памяти.

— Отличная идея. Надо найти его и передать, что мы тоже придём, да, дорогой?

Гермиона повернулась к Драко.

Малфой посмотрел на свою жену, крепче обнял за талию и, поцеловав в висок, ответил:

— Конечно, любимая.

В последнее время Драко нервничал ещё больше: в Пророке появлялись всё новые статьи об исчезновениях маглорождённых семей. Он чувствовал, что Поттер водит его за нос, утверждая, что напал на след похитителей. Гермиона вела себя так, будто ничего не происходит, и червячок сомнений раздирал Драко изнутри. Он научился доверять ей, а теперь чувствовал себя так, будто от него скрывают что-то действительно важное. Неужели она ему не доверяет? Боится, что он сорвётся? Но он не давал ни единого намёка на то, что есть хотя бы малейшая возможность того, что он сделает это. Драко на автомате ходил по залу, держа руку на талии жены, здоровался и отвечал на вопросы, но мысли крутились вокруг новостей.

Убийств больше не было, но для Драко это было недостаточным поводом для того, чтобы расслабиться. Он до безумия боялся, и этот страх каждый день сковывал его внутренности, заставляя кошмары возвращаться с новой силой. Золотое Трио поднялось на помост, и Драко занял своё место за столом в первом ряду. Незаметно для него самого, его мысли унеслись в прошлое.

Мерзкий смех Беллатрисы взорвался в голове тысячей иголок.

— Ахххахха, только посмотри, как они корчатся, Драко! — с восторгом хохотала она. — Хотите ещё потанцевать, девочки?

В этот день в мэноре был очередной пир его безумной тётки. Пять маглорождённых волшебниц висели, прикованные цепями к стене подземелья. Они были раздеты, волосы неровно обрезаны, а всё тело украшали синяки и кровоподтёки. Его тётка позвала своих друзей на праздник, и теперь шестеро Пожирателей, среди которых были её муж, отец Драко и он сам, метали кинжалы в невинных девушек. Драко старался кидать ножи мимо, но это не помогало, так как остальные были слишком меткие. Кинжалы безжалостно разрезали плоть девушек, впиваясь в разные части тел. Их вопли врезались в его мозг, словно иглы, распиливали его пилой. Он чувствовал, как желчь подкатывает к горлу, и постоянно сглатывал. Смрад, стоящий в подземелье, впивался в нос, не давая нормально дышать.

— Стойте! Я думаю, что девочкам наскучило танцевать, — Беллатриса усмехнулась и начала подходить к пленницам, которые безвольно висели на цепях и тихонько всхлипывали, не в силах больше кричать. — Нужно их приласкать, они так хорошо плясали. Как думаете, мальчики?

Она безумным взглядом обвела Пожирателей, которые возбуждённо переглянулись и начали подходить к своим жертвам. Фернел, самый тупой и самый кровожадный, резко рванул вперёд к девушке, висящей напротив него: её тело было сплошь в крови от кинжалов, вонзившихся в руки, живот и ноги девушки. Она еле дышала.

— Я могу заставить тебя покричать, сладкая, — улыбнулся он гнилой улыбкой и начал расстёгивать ширинку.

Драко замутило от этой картины. Он развернулся и быстрым шагом направился прочь из темниц.

— Драко! Куда убегаешь, племянничек? — окликнула его тётка. Она надула губы, как будто обиделась. — Неужели наигрался?

— Не хочу пачкаться о грязнокровку, — с презрением ответил ей Малфой, стараясь держать голос под контролем, а руки не дрожать.

— Оставляешь десерт папочке? Какой хороший сыночек, — улыбнулась Беллатриса.

Драко напрягся ещё сильнее, сжал кулаки и повернулся к тётке, чтобы сказать, что его отец никогда не станет пачкать себя об это отродье, но взгляд зацепился за белоснежный зад Люциуса, который с остервенением вколачивался в одну из девушек.

Убрав все мысли за стены окклюменции, он повернулся к Белле и презрительно скривился.

— Пусть развлекается.

С этими словами Малфой развернулся и, не оборачиваясь, вышел из подземелий.

Засунув так некстати появившееся воспоминание обратно в ящик, он уставился на сцену. Поттер как раз завершал свою большую речь о том, как всё хорошо и как магическое сообщество прекрасно справляется, строя новый мир без тирании и жестокости, когда сияющий Патронус-заяц опустился к нему на трибуну, и взволнованный голос его коллеги дрожаще произнёс: «Тёмная Метка была обнаружена в Уэтфорде, на севере Лондона». Голос Патронуса был тихий, но Драко услышал сообщение, так как сидел прямо перед сценой. Уши заложило, на глаза упала пелена, и будто вся кровь разом схлынула прочь из его тела. Тёмная Метка… Лондон… Драко не знал, сколько времени он провёл в ступоре, когда почувствовал, что мягкая рука Гермионы аккуратно поднимает его.

— Драко, это ничего не значит, — дрожащим голосом произнесла Гермиона.

Малфой не осознавал её слова и просто шёл за ней. Грейнджер вела его к выходу из Большого зала. Паники не было — видимо, никто больше не услышал сообщение Патронуса, и они спокойно пробирались к выходу. Следом за ними шли Поттер с Джиневрой и Уизли с Лавандой. Когда Гермиона, наконец, пробилась к выходу из Большого зала и холодный воздух остудил гудящую голову Малфоя, он отмер.

— Мы уезжаем из страны сейчас же, — промолвил он и потянул жену в сторону Хогсмида — до ближайшей точки аппарации.

— Драко, постой, не нужно рубить сгоряча, — пыталась остановить его Гермиона. — Ещё ничего не известно наверняка.

— Сгоряча? — прошипел он, оборачиваясь через плечо. — Ты сдурела, Грейнджер? Я не позволю тебе…

— Эй, Малфой, полегче, — вклинился в разговор Поттер. Драко перевёл на него яростный взгляд.

— Полегче? Ты, блять, меня за идиота держишь? У вас под носом запускают Тёмную Метку, убивают людей, ПОХИЩАЮТ МАГЛОРОЖДЁННЫХ, — последние слова Малфой проорал в лицо Гарри. — А ты говоришь мне успокоиться? Ты долбаёб или просто считаешь себя бессмертным?

— Я не считаю, что я бессмертен, Малфой. Просто говорю, что нам всем нужно сперва разобраться в ситуации, — спокойно ответил Гарри, никак не реагируя на оскорбление.

— Я нихуя не должен разбираться в этой грёбаной ситуации, Поттер — это твоя задача. Моя задача — обеспечить безопасность своей семье, — он отвернулся от аврора, снова схватил Гермиону за локоть и потащил вперёд. Его пальцы больно впились в её руку, девушка поморщилась. — Мы уезжаем сегодня же.

Поттер и Уизли растерянно переглянулись.

— Мне нужно в Аврорат, — произнёс Гарри. — Джинни, пожалуйста, оставайся в Норе вместе с остальными, пока я не узнаю наверняка, что именно произошло.

Джинни кивнула: её взгляд был обеспокоенным, а руки немного подрагивали.

— Рон, отправляйся на место — жду тебя с докладом, — Поттер повернулся к коллеге.

— Понял, — коротко ответил Рон и, поцеловав жену на прощание, трансгрессировал.

***

Драко вытаскивал из шкафа вещи волшебной палочкой и перемещал их в чемодан, увеличенный с помощью заклинания Незримого расширения.

— Тинки! — позвал он. Тихий хлопок подтвердил, что эльфийка явилась на зов. — Собери лабораторию, мы уезжаем.

— Господин Драко, госпожа Гермиона попросила передать, что она не собирается никуда ехать, — тихонько произнесла Тинки.

— Блять, — Драко закрыл глаза и надавил на них основанием ладоней, из горла вырвалось рычание. Он сжал волосы и немного дёрнул их в разные стороны. — Где она сейчас?

— В библиотеке вместе с юным наследником, — сказала Тинки, заламывая руки.

Драко вихрем пронёсся мимо неё. Чёрт, чем она думает: им нужно валить из этой проклятой страны немедленно. Малфой распахнул двери библиотеки и нашёл взглядом Гермиону, терпеливо слушавшую их сына.

— Грейнджер! — крикнул Малфой и быстрым шагом направился к ней. Гермиона подняла на него взгляд и быстро направилась ему навстречу.

— Драко, успокойся, прошу. Нам нужно всё спокойно обдумать, — она положила руки ему на плечи и немного сжала.

— Обдумать? Ты в своём уме? Тёмная Метка в Лондоне, Грейнджер! — он сбросил её руки и начал наматывать круги по библиотеке, погружая пальцы в волосы.

— Что случилось, мамочка? — малыш стоял в растерянности, сжимая своего плюшевого дракона.

— Ничего, мой хороший, просто папе немного нездоровится, — она бросила взгляд на Малфоя, который иронично хмыкнул. — Будь умницей и отправляйся в свою комнату, я скоро приду.

— Хорошо, — Скорпи выбежал за двери библиотеки и закрыл за собой двери.

— Тинки! — эльфийка появилась в помещении. — Пожалуйста, проследи, чтобы Скорпи добрался до своей комнаты, и почитай ему.

— Конечно, — пискнула эльфика.

Из-за двери раздалась возня, за которой последовал хлопок. Скорпиус, как истинный сын своего отца, не желал оставаться в стороне и пытался подслушать разговор родителей. Вдохнув поглубже, Гермиона повернулась к мужу.

— Драко, послушай меня, пожалуйста, — Малфой остановился напротив неё, всё ещё тяжело дыша. — Мы не знаем всех подробностей, я уверена, Гарри во всём разберётся. Вполне может быть, что это чья-то злая шутка. Вспомни, ведь на прошлые годовщины тоже происходило нечто подобное: всегда найдутся те, кто недоволен политикой Министерства и пытается таким способом что-то доказать.

— Тёмная Метка, Грейнджер! Это уже не невинные шалости, это, чёрт возьми, знак Тёмного Лорда. В первые годы после войны ещё было понятно, но прошло восемь лет, Гермиона! Восемь! — в отчаянии крикнул Малфой и, резко подойдя к Гермионе, положил руки ей на щёки. — Гермиона, я безумно боюсь за вас, прошу… молю, давай уедем, милая, пожалуйста…

— Драко, тебе нужно успокоиться. Вспомни, в прошлые годы Аврорат ловил всех подобных шутников, я уверена, что и сейчас поймают — это просто чья-то злая шутка.

Малфой отвернулся от неё, и его костяшки врезались в книжную полку. Гермиона вздрогнула.

— Ты меня не слышишь! Чёрт, Гермиона, как ты можешь оставаться настолько спокойной, когда речь идет об уничтожении маглорождённых! Когда наша семья в опасности! — он облокотился ладонями на полку и свесил голову. — Я боюсь, что потом будет поздно. Боюсь потерять вас, — глухо проговорил он.

Драко развернулся к ней, его взгляд впился в её глаза.

— Ты же понимаешь, что они охотятся на маглорождённых?

— Это ещё не известно, Драко.

— Все похищенные — маглорождённые! — воскликнул он.

— Есть и полукровки, — возразила Гермиона.

— Блять, Гермиона, я не знаю, как ещё донести до тебя, что ты в опасности, — его руки опустились. Он посмотрел в сторону. Обессиленным голосом он добавил. — Почему ты не слышишь меня?

Гермиона подошла к нему и крепко обняла.

— Драко, я тебя слышу, я просто прошу не действовать на горячую голову. Дай Гарри немного времени, я верю, что всё не так страшно, как ты представил себе в голове, — она повернула его лицо к себе и заглянула в глаза, в которых плескалась буря. — Если случится что-то по-настоящему серьёзное, мы тут же уедем, хорошо? Просто не сейчас, когда ещё ничего наверняка не известно.

— Уже происходит что-то по-настоящему серьёзное, Гермиона, — устало произнёс Малфой. — Просто ты не хочешь этого замечать.

Хогвартс, Шотландия, 2 мая 1999 года

Грейнджер уговорила его пойти на грёбаную годовщину войны. Как будто кто-то будет рад там видеть Пожирателя смерти. Бывшего Пожирателя смерти, — поправил себя Драко. Вынужденного Пожирателя смерти. Боуман требовал, чтобы тот всегда себе это напоминал, когда начнёт думать о себе в таком ключе. Глубоко вздохнув, Драко откинул голову на холодную стену, ожидая, когда его Героиня Войны спустится к дверям Большого зала. Малфой прочистил горло и нервно взглянул на лестницу. Никого. Чёрт, время тянется слишком медленно. Нервно хрустнув костяшками пальцев, Драко в который раз убрал волосы со лба. Он был на грани.

«Грейнджер, клянусь, если ты сейчас же не спустишься, я…» Его мысли прервала хрупкая фигура, появившаяся наверху лестницы. Драко выпрямился и подошёл к основанию лестницы, ожидая, когда его спутница подойдёт к нему. Гермиона выглядела восхитительно: локоны были аккуратно уложены и ниспадали по открытым плечам, зелёное шёлковое платье струилось по телу, подчёркивая все изгибы, на щеках играл лёгкий румянец. Декольте подчеркивало небольшую грудь, немного приоткрывая вид на ложбинку, которую он так любил. Сглотнув, Драко почувствовал, как член дёрнулся в штанах «Не сейчас, потерпи пару часов, и эта ведьма будет полностью в твоём распоряжении», — подумал он. Гермиона лёгкой походкой преодолела оставшиеся ступеньки и вложила свою руку в его.

— Ты выглядишь невероятно, — прохрипел Малфой. — Может, ну его, этот приём, я готов сорвать с тебя это платье прямо здесь…

Гермиона широко улыбнулась ему и положила руку ему на локоть. Приподнявшись на носочки, девушка соблазнительным голосом прошептала ему на ухо:

— После вечера я разрешу тебе порвать это платье прямо на мне.

Малфой судорожно вздохнул и с восхищением уставился на так горячо любимую им ведьму.

— Грейнджер, ты станешь моей погибелью.

— Только через мой труп, мистер Малфой, — она игриво подмигнула ему.

— Блять, — Малфой облизал губы, глубоко вздохнул и направил свою спутницу к дверям Большого зала.

Все мысли о целях мероприятия и собравшихся там людях выветрились из головы: перед его глазами вовсю разыгралась картина, как он срывает с неё платье, ловит её стоны губами и заставляет стонать своё имя. В штанах стало тесно. Так, нужно отвлечься. Малфой сконцентрировался на том, что происходило вокруг. Отовсюду раздавались аплодисменты, чествовавшие Героиню Войны. Малфой смотрел исключительно вперёд, боясь уловить на себе презрительные взгляды. Драко подвёл Гермиону к сцене и помог ей подняться к уже стоявшим там Поттеру и Уизли. Аплодисменты затихли, и свет в зале стал приглушённым. Сцена ярко осветилась, и Поттер начал произносить речь.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить годовщину нашей великой победы. Этот день напоминает нам о том, что сила дружбы, магии и веры в светлые идеалы может преодолеть любые препятствия. Мы помним тех, кто пожертвовал своей жизнью во имя свободы и мира. Их отвага навсегда останется в наших сердцах. Мы также благодарим тех, кто продолжает бороться за светлое будущее, за справедливость и равенство. Пусть наша победа напоминает нам о том, что мы способны преодолеть любые трудности, если мы стоим вместе, если мы верим в себя и друг в друга. Пусть наши дружба и солидарность будут нашим главным оружием в борьбе за светлое будущее. Спасибо всем вам за вашу поддержку, вашу веру и вашу любовь. Давайте продолжать двигаться вперёд, никогда не забывая уроки прошлого и стремясь к лучшему будущему для всех нас. Давайте помнить, что сила находится в нас самих, и вместе мы можем достичь любых высот!

Драко закатил глаза. Как же, святой Поттер. Он не сводил глаз с Гермионы, которая взяла слово после затихших аплодисментов.

— Сегодня я стою перед вами с гордостью и благодарностью в сердце, чтобы отметить нашу победу. Этот день станет важной страницей в истории магии, и я рада, что мы смогли одолеть зло вместе. Хоть её сегодня с нами нет, но я хочу выразить особую благодарность Нарциссе Малфой. Её решение изменить свою сторону и помочь нам в последний момент было ключевым в нашей победе. Её смелость заслуживает наших самых глубоких слов признательности.

Малфой заморгал. Он совершенно не ожидал, что имя его матери будет звучать здесь, ещё и в таком позитивном ключе, но следующие слова Гермионы заставили его замереть и затаить дыхание.

— Также я хочу поблагодарить Драко Малфоя, — она перевела на него взгляд. — Драко, ты прошёл долгий путь от слепой веры к осознанию истины. Твоя готовность противостоять злу и помочь нам в решающий момент не осталась незамеченной. Ты доказал, что каждый человек способен изменить свою судьбу и выбрать светлое будущее.

Он почувствовал ком в горле, глаза против воли увлажнились. Эта ведьма не перестаёт его поражать. К его огромному удивлению, он услышал аплодисменты. Повернув немного голову, Драко отметил, что все смотрят на него и… Они улыбались. Улыбались Пожирателю смерти. У него галлюцинации? Драко моргнул и вернул взгляд на свою девушку.

— Сегодня мы отмечаем не только победу над Волдемортом, но и победу добра над злом, победу любви над ненавистью. Наша сила вместе непобедима, и я уверена, что мы сможем преодолеть любые трудности, стоящие перед нами. Спасибо всем за вашу преданность и веру в лучшее. Пусть наша победа будет вдохновением для всех нас и напоминанием о том, что даже в самые тёмные времена светлое будущее возможно.

Гермиона широко улыбнулась и повернулась к Драко. В её глазах стояли слёзы. Вот так всего парой слов она смогла перевернуть представление присутствующих в зале о нём — о Драко Малфое — о вынужденном Пожирателе смерти, и заставить их забыть о своей ненависти. Драко смотрел на неё, улыбаясь, и качал головой.

На удивление, Драко удалось расслабиться: никто не кидал в него проклятья, не шептал унизительные слова и он даже не заметил косых взглядов в свою сторону. К ним подошли Поттер с Уизли. Поттер немного неловко кивнул в сторону Малфоя, Уизли просто неприязненно уставился на него, но ничего говорить не стал. Драко решил игнорировать его. Даже Уизел не в силах испортить ему этот вечер. Малфой широко улыбнулся ему, крепче обнял Гермиону и, не отводя глаз от Уизли, поцеловал её в макушку. Кончики ушей Рона покраснели от сдерживаемой злости, и Уизли отвернулся. Малфой довольно приподнял брови, на его губах играла лёгкая улыбка: он вспомнил времена, когда с лёгкостью мог заставить Уизела вспыхнуть до состояния подгоревшего стейка. Поттер о чем-то говорил с Гермионой, и Малфой прислушался.

— Видимо, решили поразвлечься в годовщину, — с отвращением произнёс Поттер.

— Вы же поймаете их, Гарри? — с тревогой в голосе уточнила Гермиона.

— Кого поймают? — вклинился в разговор Малфой.

— Пожиратели, которые остались на свободе, сегодня запустили в небо Тёмную Метку, — бросил на Малфоя тревожный взгляд Поттер.

Глаза Драко расширились, улыбка сползла с лица: он не мог вымолвить ни слова. Холодок пробежал по спине, внутренности скрутило в тугой узел. Поттер вернулся к разговору с Гермионой, а Малфой так и стоял, застыв на месте. Не всех Пожирателей ещё поймали: что, если они снова смогут захватить власть? Что, если она пострадает? Малфой перевёл взгляд на Гермиону: он не вынесет, если с ней что-либо случится. Что, если он её потеряет? Драко нервно сглотнул и зажмурился, пот выступил на лбу. Все звуки исчезли, в голове билась только одна мысль: «Нужно выпить. Нужно выпить, и всё пройдёт. Если я выпью, страх исчезнет».

Эта была старая привычка: именно так он справлялся летом, когда внутренности скручивало от страха, что этот ад повторится. Он шёл за бутылкой. Это помогало. Но… Он держался уже полгода. Драко снова посмотрел на Гермиону. Ведьма улыбалась, разговаривая с другом, и крепко сжимала Малфоя рукой. Он ощущал тепло её маленькой ладошки на своей талии. Такая хрупкая, такая невинная. Если её поймают, то будут пытать. Перед глазами пронеслась сцена, где безумная Беллатриса с остервенением вонзала клинок в руку его любимой. Руки начало потряхивать. Из закрытых ящиков начали появляться другие воспоминания о пытках и кровавых балах. Он представил на месте всех тех несчастных Гермиону, и его стены рухнули.

— Я отойду на минутку, — прошептал Драко на ухо своей девушке, не в силах говорить в полный голос.

— Всё в порядке? — она посмотрела на него, и он заставил себя успокаивающе улыбнуться.

— Всё хорошо, детка.

Гермиона улыбнулась в ответ и кивнула головой — в этот момент к ней подошёл Долгопупс и начал хвалить её речь. То, что надо. Драко ускользнул из Большого зала и направился на восьмой этаж в Выручай-комнату. Он нёсся по коридорам, потирая руки в попытках унять нервную дрожь. В мыслях всплывали десятки, сотни искалеченных, измученных пытками, разорванных тел, и каждое было Гермионой. Он в отчаянии провёл рукой по лицу и перешёл на бег. Попав в Выручай-комнату, Драко направился к сундуку, в котором он прятал выпивку. Трясущимися руками, хрипя, он достал бутылку и уставился на неё. Его дыхание было тяжёлым: он пытался набрать полную грудь воздуха, но не получалось. С трудом открутив крышку, он отбросил её в сторону. Один глоток, и все мысли уйдут. Всего глоток. Он поднёс горлышко к губам: в нос ударил сильный запах плохого алкоголя. Руки тряслись, и стекло стучало о зубы.

Внезапно в его голове всплыли другие воспоминания. О том, как Гермиона с восхищением смотрела на него, когда он принёс в лазарет улучшенное зелье, как она обнимала его, когда он извинялся перед ней на коленях. Он вспомнил их первый раз и её признание в любви. Дрожь уменьшилась, и Малфой немного опустил бутылку. Он не может вечно прятать в алкоголе свои страхи, и ещё он не хочет расстраивать её, потому что она точно расстроится, если он сорвётся, возможно, даже бросит его, ведь ей не нужно рядом с собой пьяное ничтожество, не способное справиться со своими страхами.

Как он собрался её защищать, если бежит прятать голову в песок при первом же намёке на опасность?

Малфой отвёл взгляд от бутылки и поднял голову.

Его глаза наткнулись на Исчезательный шкаф.

Движение.

Глоток.

Обжигающая жидкость проносится по горлу.

Глава 5

Хогвартс, Шотландия, май 1999 года

Гермиона напряжённо оглядывала Большой зал, полный людей. Драко до сих пор не вернулся, и это её тревожило. Что могло задержать его так надолго? Зацепив взглядом Блейза и Тео, девушка направилась к ним. Тео, как всегда, тепло улыбнулся ей, Забини сдержанно кивнул.

— Вы не видели Драко? Он вышел из зала минут сорок назад, я думала, он отлучился в уборную, но не могу представить, что могло его так надолго задержать там, — взволнованно произнесла Гермиона.

Тео и Блейз переглянулись.

— Я проверю первые этажи и подземелья, — сказал Тео. Блейз кивнул.

— За мной третий и четвёртый.

— Тогда мне…

— Нет, Гермиона, дождись нас. Если мы его не найдём, тогда будем осматривать остальную часть замка, — перебил её Нотт. — Я уверен, что с ним всё в порядке, просто… Не знаю, переутомился и решил вздремнуть, — пожал плечами слизеринец.

Гермиона скептически поджала губы и нахмурила брови. Не похоже на Драко. Особенно, если учесть, что он весь вечер не отпускал свою руку от выреза на её спине, очевидно, предвкушая продолжение. Он бы точно не стал отказываться от её предложения.

— Жди нас тут, никуда не уходи. Ещё не хватало, чтобы мы разминулись, — наказал ей Блейз.

Девушка напряжённо сжимала бокал и смотрела, как два друга отправились на поиски её парня.

Спустя примерно час, когда Гермиона уже не находила себе места от беспокойства, в напряжении кусала кожу на пальцах и бездумно ходила взад-вперёд возле выхода из Большого зала, в дверях появился Тео. Он кивком позвал её в коридор и скрылся за дверью. Девушка быстрым шагом, стараясь не срываться на бег, покинула помещение.

— Его нигде нет. Мы проверили кабинеты, все уборные и подземелья, — взволнованно произнёс её друг.

Гермиона взметнула дрожащую руку ко лбу и зажмурила глаза. Рвано выдохнув, она подняла взгляд на Тео.

— Надо поискать на верхних этажах. Может, он в нашей гостиной?

— Пошли, Блейз ждет нас на пятом, — кивнул Теодор и, взяв Гермиону за руку, повёл её за собой вверх по лестнице. — Скажем ему, чтобы продолжил поиски, а сами проверим Башню старост. Если его и там не будет — встретимся с Забини на шестом, — Тео сжал её ладонь, которая была ледяной. — Не волнуйся, я уверен, мы найдём его.

Гермиона неуверенно кивнула.

— Были какие-то предпосылки к такому поведению Малфоя? — Тео обернулся через плечо.

— Нет. Я разговаривала с Гарри, потом подошёл Невилл, и Драко сказал, что отлучится на минутку. Он был спокоен, улыбался.

— Может, что-то в твоём разговоре с Поттером зацепило его?

— Не знаю, мы болтали о работе Гарри, и… Ох… — Гермиона сдавленно охнула и остановилась. Тео повернулся к ней. — Гарри рассказывал, что кто-то запустил в небо Тёмную Метку, — Гермиона подняла обеспокоенные глаза на друга, тот поджал губы и нахмурился.

— Это могло послужить для него триггером к воспоминаниям о прошлом. Чёрт, — ругнулся Тео. — Нам надо поскорее найти его, пока он не наделал глупостей.

— Что? Тео, ты думаешь, он может снова начать… Пить?

— В начале учебного года, когда ловили оставшихся Пожирателей — ты же знаешь, как Пророк умеет нагнетать, — Малфой слетал с катушек от каждой такой новости. Кошмары возвращались, и он боялся, что они придут за Нарциссой и будут мстить его семье. Он шёл за бутылкой, чтобы заглушить эти мысли. У него появились проблемы с окклюменцией. Ну он и заливался спиртным по уши.

— Но… Почему он не сказал мне? Я бы успокоила его. Гарри же сказал, что они их поймают, как поймали всех предыдущих.

— Ну, это же Малфой, — скривившись, ответил Тео. — Салазар знает, что у него в мозгах творится.

Они проверили Башню старост, шестой и седьмой этажи, заглядывали в каждый кабинет, нишу и коридор, но Малфоя нигде не было. Стрелки часов указывали на четыре часа утра, Гермиона совершенно выбилась из сил. Проходя по коридору восьмого этажа, её осенило. Она подбежала к гобелену Варнавы Вздрюченного, на котором тот пытался обучить балету троллей, и остановилась у стены напротив.

Прижав руку к каменной кладке, она прошептала:

— Он здесь.

— Где? В стене? — непонимающе спросил Нотт.

— Выручай-комната. Он провёл в ней весь шестой курс, пытаясь починить Исчезательный шкаф, — девушка повернулась к друзьям. — Он здесь. Только я не знаю, как туда попасть. Если комната занята, то она не откроется.

— Проверь, — сказал Забини, подходя к стене и проводя по ней рукой.

Гермиона кивнула и начала ходить взад-вперёд возле стены, мысленно прося комнату впустить её. Она знала, что нужно просить что-то конкретное и не связанное с тем, чтобы показать ей место, где сейчас был Драко: она помнила сотни бесплодных попыток Гарри. Мне нужно место, где я смогу спрятаться. Остановившись, Гермиона распахнула глаза и увидела всё такую же стену. Мысленно чертыхнувшись, она повернулась к друзьям.

— Он точно здесь, комната меня не пускает.

— Что будем делать? — Тео подошёл к ней.

— Я отправлю Гарри Патронус. Надеюсь, он ещё не спит, иначе нам придётся ждать до утра.

Отойдя в сторону, Гермиона сосредоточилась на счастливых воспоминаниях. Губы Драко шепчут ей нежные слова, его пальцы нежно зарываются в её волосы, его тёплый взгляд, тот день, когда он признался ей в любви.

— Экспекто Патронум.

Серебристая выдра вырвалась из палочки, резво поскакала вокруг троицы и остановилась напротив девушки.

— Передай послание Гарри Поттеру: «Гарри, мне нужно узнать, что ты просил у Выручай-комнаты, когда прятал учебник Принца-Полукровки. Это срочно. И очень важно!» — взволнованно произнесла Гермиона. Серебристая выдра унеслась прочь.

Они прождали ответа больше часа, сидя на холодном полу напротив Выручай-комнаты. Тео трансфигурировал свою мантию в пушистый плед и укутал им Гермиону. Когда девушка начала засыпать на его плече, он предложил переместиться в гостиную, сомневаясь, что Малфой выйдет из Выручай-комнаты до утра. Блейз вызвался остаться дежурить. Тео сменит его через три часа, а когда Гермиона проснётся, то и она присоединится к их бдению. Вернувшись в Башню старост, Гермиона, не говоря ни слова, пошла в свою спальню и рухнула на кровать, даже не переодевшись. Сил не было ни на что, она была истощена морально и физически. Вечер, который должен был закончиться в объятиях любимого человека, превратился в очередной кошмар.

Ответ от Гарри не пришёл ни утром, ни в обед. К вечеру Гермиона сходила с ума от напряжения. Она сидела на уроках, но не могла ничего записывать и слушать преподавателей. Каждую свободную минуту она тратила на то, чтобы заглянуть во все места, которые попадались на её пути: кабинеты, ниши, гобелены. Драко нигде не было. Дафна и Астория подключились к дежурству у стены Выручай-комнаты. Преподавателям решено было ничего не говорить: Блейз сказал, что Малфой заболел, и его слов было достаточно. Драко не появлялся — дверь Выручай-комнаты всё также оставалась закрытой для всех.

Когда Гермиона не появилась на ужине, пропустив перед этим обед и завтрак, Джинни отправилась на её поиски. Остановившись у портрета гостиной Башни старост, девушка уже собиралась постучать, как портрет распахнулся и оттуда вышла Гермиона в компании Нотта.

— Джинни?

— Эм, Гермиона, ты не появлялась в Большом зале весь день, и я подумала, может, что-то случилось? — она оценила состояние подруги. Бледная кожа, круги под глазами, напряжённая морщинка между бровей. Переведя взгляд на Нотта, Джинни отметила, что тот выглядит не лучше — они будто сутки не спали. — Что-то точно случилось, — утвердительно кивнула она. — Рассказывай.

— Джинни… давай потом, мы сейчас очень торопимся, — вздохнув, пробормотала Гермиона.

— Зато я никуда не тороплюсь. Я иду с вами. И если тебе нужна помощь, я не буду лишней, — решительно произнесла гриффиндорка.

— Ладно, Уизли, расскажем по дороге, — Нотт взял Гермиону за руку и потащил к лестнице на восьмой этаж, зная, что если Джинни что-то вбила себе в голову, то она от них не отцепится. — Малфой ушёл в запой, — бросил он через плечо. — Прячется в Выручай-комнате с вечера Победы. Мы караулим стену, если вдруг он решит выйти, и параллельно ищем его в других местах, на случай, если он всё же не там.

Глаза Уизли округлились. Гермиона, вспомнив про Патронуса, отправленного к Гарри, резко остановилась и повернулась к Джинни.

— Ты не знаешь, почему Гарри не ответил на мой Патронус?

— Э-э-э, он говорил что-то про операцию по облаве на Пожирателей. Возможно, он сейчас просто не может ответить. А что ты хотела у него узнать? — девушка вопросительно посмотрела на подругу.

— Он знает, как попасть в версию комнаты с Исчезательным шкафом. На шестом курсе он прятал там книгу Принца-Полукровки, — Джинни нахмурилась, пытаясь что-то вспомнить: её глаза бегали из стороны в сторону.

— Если мне не изменяет память, он именно об этом и просил комнату — ему нужно было место, где он сможет что-то спрятать.

Гермиона застыла в ступоре. Она такая идиотка! Всё время ответ лежал у неё перед глазами: она сама произносила его дважды и не смогла додуматься об этом.

— Бежим, — произнесла Гермиона и рванула вверх по лестнице.

— Гермиона, что..? — начал Тео, но девушка его перебила.

— Я знаю, как попасть в Выручай-комнату! — выпалила она и побежала ещё быстрее.

Блейз, нёсший свою вахту у стены, удивлённо поднял брови, глядя на безумный взгляд запыхавшейся Грейнджер. Из-за угла показались такие же взмыленные Нотт и Уизли.

— Что за спешка?

— Я знаю… — прохрипела Гермиона. — Отойди… Я знаю, как открыть её.

Блейз, не говоря ни слова, отошёл от стены, и Гермиона начала наворачивать круги. Мне нужно место, в котором я смогу спрятать вещь. Её глаза были закрыты, но тихий скрежет и удивлённые вздохи друзей подсказали ей, что у неё получилось. Сердце замерло на мгновение, и пустилось вскачь. Переглянувшись с Тео, она рванула к двери и открыла её. Нотт удивлённо присвистнул, увидев груды хлама, сложенные в высокие стены, которые образовывали своеобразные улицы и переулки.

— Сюда, — прошептала Гермиона, боясь потревожить Малфоя, если он действительно здесь.

Но опасаться ей было нечего: Драко действительно был здесь, он лежал, уткнувшись лицом в холодный пол, и не реагировал на звук шагов приближающейся компании. Гермиона, всхлипнув, подбежала к нему и опустилась на каменный пол. Протянув руку к шее Малфоя, девушка нащупала слабый пульс. Она перевернула его на спину. Никакой реакции. Сердце забилось о грудную клетку с такой силой, что она боялась, что оно пробьет её. Гермиона оттянула веки Драко и увидела, что его глаза совсем не среагировали на свет, зрачки были невыносимо узкими. Блейз сел рядом.

— Алкогольная кома, — определил он. Повернулся к Гермионе с решительным видом. — Я отнесу его в лазарет.

Гермиона смогла только кивнуть: вся усталость последних суток дала о себе знать и она откинулась на стену из хлама позади неё.

— Так вот где он хранил свои запасы, — произнёс Тео, заглядывая в сундук. Там ещё оставалось около десятка бутылок. — Экспульсо! — раздался звон стекла.

Грейнджер тяжело дышала, закрыв глаза, Джинни присела рядом и погладила Гермиону по плечу.

— Всё будет хорошо, Гермиона.

— Исчезательный шкаф, — пробормотала девушка.

— Что? — переспросила Джинни.

— Триггер, — произнёс Тео, Джинни перевела на него взгляд. — Я уверен, что Малфой не хотел напиваться, но, увидев его, не смог остановиться.

— Но что послужило его причиной прийти сюда? Я имею в виду, изначальной? Бросить Гермиону в Большом зале и…

— Гарри, — Гермиона открыла глаза и посмотрела на Джинни. — Он рассказал про Тёмную Метку, и Драко, видимо, запаниковал, а я не заметила.

— Ты не должна винить себя, — Тео сел рядом с Гермионой. — Ты не можешь отвечать за то, что происходит в мозгах этого придурка.

— Не называй его так, — слабо возразила девушка. Нотт лишь скептически изогнул бровь.

— Ладно, как скажешь, — закатил он глаза. — Пойдём, отведём тебя в Башню. И никаких возражений: тебе нужно поесть и выспаться, успеешь навестить своего возлюбленного, — добавил Тео, заметив, что Гермиона собирается возражать.

Джинни, Тео и Гермиона вернулись в Башню старост. Нотт пошёл в лазарет уточнять информацию о состоянии Малфоя, а Джинни помогла Гермионе лечь в постель и отдала ей сверток, который держала всё это время в руках. Там оказались горячие сэндвичи и большой кусок пирога с почками. Гермиона благодарно приняла еду. Насытившись, девушка откинулась на подушки. Джинни сидела рядом на краю кровати.

— Ну и угораздило же тебя влюбиться в Малфоя, — произнесла она с сочувствием. А потом ехидно добавила. — Что, никого получше не нашлось?

— Джинни, не начинай, — вздохнула Гермиона. — Он неплохо держался целых полгода.

— Это не показатель, — Джинни скрестила руки на груди. — Дорогая, я как твоя подруга принимаю твой выбор, но, как девушка, не могу тебя понять. Что такого особенного ты в нём нашла? Тот же Нотт в тысячу раз лучше Малфоя.

— Мы не выбираем, кого любить, Джинни, — мягко ответила та. Лицо младшей Уизли расслабилось, и она взяла подругу за руку, растирая её между своих горячих ладоней.

— Знаю. Но я желаю тебе только самого лучшего, ты же понимаешь? — Гермиона кивнула. — Что ж, придётся мне прятать бутылки, когда вы с Малфоем будете заходить к нам в гости, — пошутила она. — Честно скажу, не хотела бы ещё раз видеть пьяного хорька.

— Джинни! — строго воскликнула Гермиона, но всё же немного улыбнулась.

Перспектива продолжить отношения с Драко после школы дарила ей ощущение волнения и приятно покалывала под ложечкой. Девушка снова посерьёзнела.

— Ему очень тяжело, Джинни, но он и правда пытается. По сравнению с тем, на что он был похож в прошлом году, Драко добился значительного успеха. Я верю, что он справится. При нашей поддержке он обязательно справится, — немного поколебавшись, Гермиона добавила. — Не говори Рону об инциденте: он снова будет психовать, а я этого не выдержу.

— Пфф, больно надо. Я уверена, мой братец проживёт без этой информации, — улыбнулась подруга. — Ты, кстати, знала, что они с Браун снова сошлись?

— Хоть что-то в этом мире остаётся стабильным, — улыбнулась Гермиона.

На следующий день Гермиона пришла в лазарет после занятий и застала Малфоя лежащим на койке и смотрящего в потолок. Когда она вошла, он сел, облокотившись на подушки, и стыдливо опустил глаза.

— Привет, — сказала тихо Гермиона и присела на край койки.

Малфой боялся оторвать глаза от своих рук. Выглядел он намного лучше — Блейз хорошо его подлатал.

— Привет, — пробормотал он.

— Как ты себя чувствуешь? — Драко неопределённо пожал плечами.

— Паршиво.

— Драко, — Гермиона попыталась заглянуть ему в глаза. — Посмотри на меня.

Он осторожно поднял глаза, Гермиона отчётливо видела стыд, плескавшийся в его серых омутах, а ещё страх, поэтому протянула руку и взяла его ладонь в свою.

— Драко, поделись со мной. Я думаю, что я должна знать, что происходит. Чтобы суметь тебе помочь преодолеть такие моменты в будущем.

— В будущем… — вырвалось у Драко. Значит ли это, что она пришла не расставаться с ним? — Гермиона кивнула в подтверждение своих слов.

— Я… — Драко сглотнул и вернул взгляд на руки. — Я сорвался.

— Но почему?

— Я запаниковал и… Когда Поттер сказал про Тёмную Метку и Пожирателей, я представил себе, как они… — дыхание перехватило, и Драко замолчал.

— Ты подумал, что они смогут напасть на Нарциссу или на меня? — Малфой удивлённо посмотрел на неё. — Откуда она знает?

— Поверь, я знаю, что ты чувствуешь, когда вижу все эти статьи в газете, но… Но я просто научилась отбрасывать ненужную информацию. Точнее, ммм, научилась понимать, что именно из того, что пишут в Пророке, действительно заслуживает внимания, а что нет. К тому же я верю Гарри, — Драко хмыкнул. — Да, Драко, я верю Гарри, потому что сегодня их поймали.

Слизеринец слабо выдохнул.

— То, что их поймали, не означает, что на их место не придут новые.

— Конечно, будут новые: всегда, каждый день во всём мире происходят ужасные вещи, Драко. И только мы решаем, как мы сами будем к этому относиться. Я не говорю тебе отгородиться от всего мира, просто… Тебе нужно научиться справляться с подобными новостями, иначе тебе будет слишком тяжело, понимаешь?

— Гермиона… Ты… Ты не видела всех ужасов, что они творили с такими, как ты. А я видел. И принимал участие, — прошептал Малфой. — Это был настоящий ад, Грейнджер.

— Но ты пережил его, ты справился! И ты справишься в этот раз! Оставь поимку плохих парней тем, кто этим занимается, и научись жить и радоваться тому, что ты смог пройти через мясорубку войны и остаться целым и невредимым, тому, что у тебя появился шанс на искупление и на исцеление, — жарко начала Гермиона. — Ты… Ты нужен мне, Драко, и я буду помогать тебе. Если ты захочешь принять мою помощь. Просто позволь мне.

— Я не думаю, что достоин твоей помощи, — пробормотал Драко и отвернулся к стене. — Не после того, что сделал.

Гермиона повернула его лицо к себе и проникновенно заглянула в глаза.

— Каждый имеет право на слабость — это не делает тебя недостойным помощи, — Грейнджер покачала головой. — Пообещай мне, что в следующий раз, когда ты начнёшь паниковать, ты подойдёшь ко мне, и мы вместе с этим справимся. Обещаешь?

— Обещаю, — прошептал Малфой.

— Вот и хорошо, — кивнула Гермиона и улыбнулась краешком губ. — Ты не отделаешься от меня так просто, Драко Малфой. Потому что я, — Гермиона легко коснулась губами его виска. — Люблю, — оставила невесомый поцелуй на щеке. — Тебя, — выдохнула она и легко коснулась его губ своими.

Девушка отстранилась и посмотрела на него. Драко улыбнулся, и для Гермионы это был самый прекрасный момент за последние дни, потому что в его глазах она увидела надежду и решимость.

Азкабан, Северное море, 31 июля 2006 года

Мрачные, пропитанные болью, страхом и отчаянием стены Азкабана давили на каждого, кто осмеливался ступить на холодные тёмные ступени тюрьмы. Однако для Эдвина Бёрка эти стены были родными: он чувствовал себя в них, как дома. Здесь он был властелином страха, повелителем боли и распорядителем самой смерти.

Поправив форменную фуражку, охранник двинулся на ночной обход, его Патронус — мышь — бойко скакала впереди него, заставляя мрачных стражей Азкабана расступаться перед Бёрком. Дементоры устремились наверх, даря минутное облегчение пленникам, пытавшимся не сойти с ума от их постоянного присутствия. Проводя утяжелённой сталью дубинкой по прутьям камер, Бёрк наслаждался видом в страхе отползающих от решёток заключённых. Они знали, что за этим звуком может последовать невыносимая боль.

Бёрк любил припугнуть заключённых, но больше всего он любил видеть страх в их глазах.

На этом этаже содержали мелких воришек. Эти сошки его не интересовали: Бёрк направлялся на самый верхний этаж — туда, где находились по-настоящему интересные личности. В этой части тюрьмы камерами служили узкие каменные кельи, скрытые за ржавыми железными дверями, в которых были узкие зарешечённые окна. Кельи были расположены далеко друг от друга, так что ни один звук не проникал внутрь. Пленники здесь постоянно находились в темнице собственного разума, принимая визиты дементоров, как нечто благостное, потому что только их смрадное дыхание и хрипы, раздающиеся из-под тёмных капюшонов, помогали им понять, что те не сошли с ума и всё ещё живы.

Бёрк подошёл к самой дальней келье и вытащил крохотную записку, которая была заколдована так, чтобы исчезнуть сразу же, как только её прочтёт нужный человек. Он огляделся по сторонам, хотя знал, что в этот час здесь никого не бывает, и бросил записку в щель между прутьями. Спокойным шагом, насвистывая незамысловатую мелодию, Бёрк двинулся дальше.

За дверью кельи послышался шорох. Обветренная рука с ободранными ногтями, покрытая грязью и запёкшейся кровью, потянулась к записке. Через пару секунд в маленькой келье вспыхнул на мгновение голубоватый огонёк.

Завтра.

Записка нашла своего адресата.

Часть II И грянул гром. Глава 6

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 00:51, 1 августа 2006 года

Гермиона отложила последнюю прочитанную книгу и уставилась на стопку древних фолиантов, которые она взяла для изучения. Она проводила в библиотеке мэнора почти всё свободное время, чтобы помочь Гарри найти информацию о тёмных ритуалах, но пока попадалась только ерунда. Девушка подозревала, что в библиотеке может быть скрытый отсек с наиболее тёмными книгами, но не решалась спрашивать у Драко об этом, чтобы не сеять панику.

За последние месяцы Драко больше не поднимал тему отъезда из страны, и это казалось Гермионе немного странным. Обычно, он всегда настаивал на своём, с твердолобой упёртостью, однако после их разговора в библиотеке, он как будто опустил руки. Он не сорвался и не начал снова прибегать к помощи алкоголя, и Гермиона боялась, что он может подсесть на что-то более сильное, поэтому начала ещё внимательнее следить за ним. Она осознавала, что слежка за мужем — не лучший вариант, но не могла найти в себе сил поговорить с ним напрямую. Гермиона чертовски устала.

Вздохнув, она поднялась с кресла и пошла вдоль стеллажей, тянущихся бесчисленными рядами. Она шла без цели, прокручивая в голове мысли о муже. Он стал больше задерживаться на работе. Если раньше Драко был дома уже около пяти, то теперь чаще приходил за полночь. Он говорил, что навалилось много работы, его фирма занимается новой разработкой защитного зелья, и к тому же открывается новый филиал на севере страны, в Абердине. Именно поэтому она сегодня могла позволить себе всю ночь провести в библиотеке. Драко уехал на несколько дней готовить к открытию новую аптеку.

Завернув за один из стеллажей, Гермиона неспешно двинулась вдоль стены, украшенной портретами и бюстами великих волшебников и предков Малфоев. Игнорируя их шёпот, она вновь вернулась мыслями к мужу. Может, Драко готовил для них побег? Что, если в один день она проснётся в другой стране без возможности вернуться? Драко часто общался по каминной сети, но подслушать, о чём шла речь, девушка так и не смогла: голоса всегда были приглушёнными, а когда Гермиона входила в комнату, связь тут же прерывалась, и Малфой бормотал что-то про работу или новых поставщиков.

Она даже вошла в его кабинет, когда тот был в очередной командировке и просмотрела бумаги на столе, но ничего, кроме документов о новых поставках, ей не попалось на глаза, разве что документ о покупке какой-то немыслимо огромной партии волоса единорога её смутил. Гермиона решила, что это для экспериментов с новым защитным зельем.

Гермиона решительно остановилась и сжала кулаки. Нет, она не будет подозревать мужа. Она доверяет Драко. Нужно просто открыто поговорить: я уверена, он всё мне объяснит. Девушка уже было развернулась, чтобы вернуться к столу, где её ждали очередные манускрипты, как взгляд наткнулся на статуэтку дракона, выполненную из серебра. Странно, что такая вычурная вещица делает в Мерлином забытом уголке библиотеки. Гермиона оглянулась: она никогда не заходила настолько глубоко в библиотеку — здесь стояли незнакомые ей фолианты. Дракон сильно выбивался из общего антуража, а Гермиона знала, как Малфои щепетильно относятся к убранству замка. Некое чувство в груди толкнуло Гермиону вперёд. Она подошла к статуэтке и оглядела её. Вокруг фигурки чувствовалось магическое поле, прислушавшись к ощущениям, девушка прошла мимо статуэтки вперёд-назад и ощутила магию справа от серебряного дракона. Когда она взглянула на абсолютно пустую стену, ничем не отличающуюся от остальных в мэноре, её осенила догадка. Тайник. Возможно, скрытая секция. Грейнджер заинтересованно посмотрела на дракона и достала волшебную палочку.

Архив Министерства магии, 00:56, 1 августа 2006 года

Гарри рылся в архивах Министерства уже Годрик знает который час. Джинни его убьёт, если он не закончит в ближайшие десять минут и не переместится домой. Он мог поручить это дело другим аврорам, но боялся, что те могут что-то упустить. Он просматривал архивные дела Аврората, когда дошел до записей Аластора Грюма. В сердце кольнуло сожаление. Он погиб из-за него. Это было одно из самых худших решений Гарри: согласиться тогда на план Грюма, и позволить другим людям превратиться в него самого, рисковать своей жизнью. Аластор умер, Джордж лишился уха, и всё это из-за него.

Откинув тяжёлые мысли, главный аврор продолжил вчитываться в текст. Контрабанда яиц драконов. Тут Гарри улыбнулся, вспомнив Норберта. Хагрид в роли мамочки — самое забавное зрелище, которое он видел. Он вспомнил, как вместе с Гермионой шёл через весь замок на Астрономическую башню, чтобы передать дракончика людям Чарли, и тихонько рассмеялся. Потом их обнаружил Филч и привёл в кабинет к МакГонагалл. Гарри вспомнил, как Гермиона радовалась, что Малфоя тоже ждёт наказание. Улыбка сползла с его лица. Малфой. Он сильно изменился со школы. Они не то, что бы друзья, но хорошими знакомыми их точно можно назвать.

Деревня Хогсмид, Шотландия, апрель 1999 года

Гарри, Рон и Джинни сидели в Трёх метлах, весело делясь новостями. Рон посматривал на дверь, ожидая, когда Гермиона присоединится к ним. Что могло её задержать так надолго? Наверное, опять торчит в библиотеке. Как только он об этом подумал, дверь бара открылась, и вошла Гермиона. Лицо Рона расплылось в улыбке, и он немного привстал со стула. Тут его взгляд упал ей за спину, и он увидел Малфоя, вошедшего вслед за ней, и лицо Рона скривилось. Малфой взял Гермиону за руку, и Рон вспыхнул.

— А ну, убери от неё свои грязные руки, хорёк! — закричал он, вставая в полный рост.

— Рон, успокойся, — шикнула Джинни.

— Он распускает руки!

Пара подошла к столику.

— Остынь, Уизел, — лениво протянул Малфой. Уши Рона покраснели.

— Как ты смеешь открывать свой поганый рот! — начал Уизли, но его перебили сразу два голоса.

— Рональд! — воскликнули голоса Гермионы и Джинни.

— Успокойся, Рон, — спокойно продолжила Грейнджер. — Драко со мной.

— Драко? — Рон уставился на неё. С лица Малфоя не сходила усмешка, он смотрел прямо на рыжего.

— Да, Драко, — упрямо сказала Гермиона. — Сядь, Рон.

Пара присела за стол, при этом Малфой элегантно отодвинул стул для своей девушки, а когда занял своё место за столом, то демонстративно взял Гермиону за руку. Уизли растерянно уставился на это маленькое представление. Гарри дёрнул его за рукав.

— Да сядь уже, Рон.

Уизли плюхнулся на стул и мрачно уставился на Гермиону.

— И как это понимать?

— Так, что мы с Драко теперь… — Гермиона замялась.

— Мы встречаемся, Уизли, — закончил за неё Малфой.

Рональд, казалось, ещё больше покраснел от злости после его слов. Он тяжело выдохнул, и его плечи опустились.

Парень уставился на Гермиону:

— Как ты могла?

— Что могла, Рональд?

— Как ты могла предать нас, вот что! — Рон ударил кулаком по столу. Мадам Розмерта строго посмотрела на парня из-за барной стойки, но тот её не замечал. — Я думал, ты решила вернуться в Хогвартс, чтобы доучиться, а ты решила приударить за Малфоем? Ты отвратительна! — злобно произнёс Рон.

— Не нарывайся, Уизли, — Малфой напрягся и крепче сжал руку девушки.

— Заткнись, Рональд! Это ты отвратителен! — Джинни гневно уставилась на брата и начала защищать подругу. Мерлин, помоги ей: она знала, что он так отреагирует. — Во-первых, это не твоё дело, с кем встречается Гермиона, а во-вторых…

— Это моё дело!

— Это не твоё дело с тех пор, как мы расстались, Рон. Это было почти год назад, и, попрошу заметить, я не получила от тебя ни одного письма, в котором ты бы спрашивал о том, как я справляюсь после ссоры с родителями или как у меня дела! — Гермиона взорвалась: все чувства, что копились в ней за этот год, сейчас рвались наружу. — В каждом письме и при каждой нашей встрече ты говорил только о себе! Как тебе хорошо работается в Аврорате, как вкусно тебя там кормят, какую шикарную игру в квиддич ты посмотрел! Так какое же право ты имеешь сейчас обвинять меня в предательстве?

На глаза девушки навернулись слёзы от злости. Он не имел никакого права так реагировать и говорить такие вещи.

— Ты спишь с ним? — выплюнул Рон.

— Ты перегибаешь палку, Рон, — вмешался Гарри, удерживая друга за локоть.

— Да, — ответил Малфой на вопрос Рона. Он не сводил с него взгляда, следя за каждым движением, рука под столом крепко сжимала палочку. — Тебе нужны подробности? — Драко растянул ухмылку, выгибая бровь.

— Драко, прошу, — повернулась к нему Гермиона. Он увидел в её глазах слёзы и нахмурил брови. Драко успокаивающе погладил большим пальцем костяшки на её руке и кивнул.

— Рон, тебе надо успокоиться и выслушать нас, — сказал Гарри, следя за поведением Малфоя: тот был на удивление нежен с девушкой.

— И извиниться перед Гермионой, — свирепо глядела на брата Джинни.

— Вас? — Рон непонимающе обвёл взглядом друзей. — Вы что… Вы знали?

— С самого начала, — сказала Джинни. — И не говорили тебе, потому что знали, как ты отреагируешь. Поэтому ты сейчас уймёшь свой пыл и выслушаешь нас, а потом извинишься перед Гермионой. Иначе, клянусь, Рональд, я нашлю на тебя такой силы Летучемышиный сглаз, что ты всю оставшуюся жизнь будешь выковыривать летучих мышей из носа, а ещё… Я расскажу всё маме, — угрожающе закончила свою тираду девушка.

Рон сперва покраснел ещё больше, но затем поник и уткнулся взглядом в столешницу. Гарри отпустил локоть друга и посмотрел на Малфоя. Тот оторвался от Уизли и встретился глазами с давним врагом. Малфой неуверенно кивнул ему, благодаря за защиту чести своей девушки. Гарри кивнул в ответ.

— Ладно, раз уж мы все успокоились, давайте поговорим, — произнёс он. — Как ты, Гермиона?

— Я… Хорошо, — Гермиона улыбнулась другу и начала рассказывать последние новости из школы: приближались ЖАБА, и она переживала.

Гарри во время разговора постоянно наблюдал за Малфоем. Тот не отрывал взгляда от Гермионы, и в его глазах парень разглядел… Нежность. Это немного шокировало его, но, похоже, его чувства к Гермионе были настоящими. Он сам также смотрел на Джинни.

— Поттер, — произнёс Малфой. Он прочистил горло. — Я бы хотел извиниться.

Малфой серьёзно смотрел на него. Гарри уставился в ответ, широко раскрыв глаза. Рон, который дулся всё это время и не принимал участия в разговоре, поперхнулся сливочным пивом и закашлялся. Когда тот перестал задыхаться, Малфой продолжил.

— Я знаю, что вёл себя, как придурок в школе, и хочу принести свои извинения. И… — слизеринец сглотнул, посмотрел на руку, в которой лежала ладошка Гермионы, и вернул взгляд к зелёным глазам напротив. — Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты выступил в Визенгамоте в мою защиту. Спасибо.

Гриффиндорец ошарашенно молчал, сидя с приоткрытым ртом. Чтобы Драко Малфой извинялся перед ним, благодарил? К этому он был не готов. Гермиона сияла. Джинни заинтересованно переводила взгляд с Драко на Гарри. Рон, казалось, даже перестал дышать. Наконец, Поттер отмер и кивнул Малфою.

— Э-э-э, да… Пожалуйста, — только и смог произнести он. — Тебе тоже спасибо, ну, что не сдал нас тогда. То есть, я понимаю, что ты сделал всё возможное и поэтому… Да. Спасибо и тебе, — неловко закончил он.

Поттер протянул Малфою руку, и тот, завороженно уставившись на неё, медленно поднял свою. Они сцепили их в крепком рукопожатии над столом. Малфой усмехнулся, но не злобно, как привык Гарри, а по-доброму, и, наклонив голову, покачал ею.

— Я был бы глупцом, если бы не принял твою руку, — пробормотал он.

— Что ж, один глупец уже сидит за столом, — улыбнулся Поттер, вспоминая их несостоявшееся рукопожатие на первом курсе.

Архив Министерства магии, 01:15, 1 августа 2006 года

Гарри с усилием отмахнулся от воспоминаний и вернулся к папкам. Их оставалось ещё около десяти штук. Поттер тяжело вздохнул и решил, что эта папка будет последней: остальные он просмотрит завтра. Глаза жгло от постоянного недосыпа, но Гарри всё равно продирался через написанный от руки текст под слабым свечением Люмоса из палочки. Просматривая по диагонали очередной документ, взгляд зацепил знакомую фамилию. Петтигрю. Аврор резко распрямился и начал читать внимательнее.

Малфой-мэнор, Уилтшир, 03:59, 1 августа 2006 года

Гермиона довольно вздохнула. Она потратила два с половиной часа на то, чтобы снять все защитные и скрывающие чары. Перед ней предстала дверь из чёрного дерева с серебряной ручкой. На двери среди витиеватых узоров расположился дракон с расправленными крыльями. Подойдя ближе, Гермиона всмотрелась в узор. На крыльях и груди дракона были вырезаны руны.

Одал — богатство и наследство. Йера — возрождение. Райдо — путь.

Холодок пробежал по спине, сами по себе эти руны могли ничего не значить, но место, где они были высечены, и их расположение заставляло сердце Гермионы забиться в тревоге. Девушка нажала на серебряную ручку и открыла дверь.

Архив Министерства магии, 03:31, 1 августа 2006 года

Поттер поднял взгляд от папки, которую только что просмотрел. Голова кружилась от количества информации. Кажется, он нашёл то, что искал. Он поднялся со стула и взмахнул палочкой: все папки сложились в одну стопку. Захватив документы, он рванул прочь из архива. В крови кипел адреналин, мозг работал на полную. Гарри пытался уложить информацию в голове и составлял в уме список распоряжений на завтра.

Влетев в зал совещаний, аврор подошёл к доске, на которой была расположена вся информация по предыдущим делам о похищениях и убийствах. Разложив на столе папки, Поттер начал делать новые записи.

Грюм вёл дело некой тайной организации тёмных магов, именовавших себя «R». Ему удалось выяснить, что эта группировка долго оставалась в тайне лишь потому, что обладала огромным политическим влиянием и достаточными запасами золота в Гринготтсе. Члены группировки занимались тёмными ритуалам, связанными с кровью, и они также использовали в своих ритуалах маглорождённых и детей.

Гарри добавил информацию на доску и снова уткнулся в документы. Грюм писал, что члены «R» имели влияние даже на дементоров Азкабана. От этой информации ему стало плохо. Он уже много лет уговаривал министра убрать дементоров из тюрьмы, но тот считал, что Азкабан — единственное место, которое сможет их сдержать. Твою мать. Поттер перенёс список фамилий известных членов организации на доску и начал сопоставлять его с другими документами.

Перегрин (лидер), статус: мёртв.

Питер Петтигрю (в будущем Пожиратель смерти), статус: мёртв.

Джейкоб (фамилия не указана), статус: неизвестно.

Патриция Рейкпик, статус: мертва.

Кадзухиро Сиратори, статус: уехал из Англии в 1980 году после падения ВДМ.

Верукка Бакторн-Снайд, статус: мертва.

Мерула Снайд, статус: мертва.

Юстас Бёрк, статус: мёртв. Дополнительная информация: потомок Бёрка, совладельца магазина Горбин и Бёрк. Есть сын Эдвин Бёрк.

Зенит Ксип, статус: мёртв.

Итак, из всех участников в живых остался один, но он уехал на другой конец света сразу после падения Волдеморта, а от другого остался сын, и его сын — в Англии. Более того, работает охранником в Азкабане. Неужели это именно то, что они искали всё это время?

Поттер подцепил палочкой колдографию, которую приложил Аластор, и отправил на доску. На колдо красовалась каменная стена, на которой были изображены три руны.

Малфой-мэнор, Уилтшир, 06:31, 1 августа 2006 года

Гермиона трясущимися руками сжимала дневник. Этого не может быть. У неё в руках находились записи Люциуса. Оказывается, её дражайший свёкр состоял не только в рядах Пожирателей смерти.

Руна Райдо. Путь. «R». Вот как они себя называли. И вещи, которые они творили, заставляли Гермиону нервно сглатывать, пытаясь побороть спазмы в горле.

Они проводили жуткие эксперименты с тёмными артефактами и ритуалами, в том числе убивали маглорождённых, чтобы выкачивать из них магическое ядро и напитывать себя силой. Это звучало безумно. Они крали детей из семей маглов до того, как те получали свои письма и успевали узнать, что они волшебники. Святой Годрик, помоги им. Неужели кто-то решил возродить эту группировку? Кто? А что, если это… Нет, она не будет об этом думать.

Гермиона пролистала дневник ещё раз и перечитала строки. Люциус не поделился со своим хозяином этой информацией. И слава Богу. Гермионе стало дурно от мыслей о Волдеморте, накачивающего себя магией, отнятой у детей. Девушка сомневалась, что это вообще возможно, но, кто знает, к чему могли привести их безумные эксперименты. Официально Люциус не состоял в этой группе, но являлся главным спонсором. Чего он на самом деле добивался? Часть дневника была зашифрована, и Гермионе некоторые символы были незнакомы. Она попыталась ещё раз внимательнее прочитать их. Здесь угадывалась смесь рун: часть из них была германо-скандинавской, так хорошо знакомой девушке. Она начала записывать всё, что сможет расшифровать.

Минут через двадцать, не встретив больше ни одного знакомого символа, Гермиона отложила перо и вчиталась в текст на пергаменте.

Сын… Жена… Оплодотворение… Простые люди… Величие… Могущество… Сверхсущество… Власть…

Вчитываясь в слова, девушка холодела всё больше и больше. Теперь она поняла причину того, что Люциус так спокойно отнёсся к тому, что его сын женился на маглорождённой.

— О, Боже…

Архив Министерства магии, 05:59, 1 августа 2006 года

В зал заседаний ворвался Фоули. Гарри вздрогнул: он не ожидал, что в такой час тут кто-то будет.

— Сэр! Мы поймали одного! — запыхавшись, отрапортовал аврор. — Охранник на входе сказал, что вы не покидали Министерство, и я сразу побежал к вам.

Главный аврор застыл на мгновение, а затем быстрым шагом направился к выходу.

— Где? — бросил Гарри через плечо коллеге, бегущего за ним к допросным.

— Недалеко от Абердина, на севере. Он ошивался рядом с домом, где жила семья маглорождённых — наши люди под прикрытием заметили, как он проникал в дом, — Фоули запыхался и перевёл дыхание. — Мы взяли его с поличным: он оглушил детей и собирался прикончить отца семейства, когда мы его схватили.

— Чёрт. Напомни мне дать этим ребятам повышение, — пробормотал Поттер.

— Конечно, сэр, — кивнул Фоули и открыл для Поттера дверь допросной.

Поттер вошёл в небольшую комнату. За железным столом, скованный заколдованными наручниками, сидел невысокий щуплый волшебник лет сорока пяти с козлиной бородкой. Он показался Гарри смутно знакомым. Закованный в наручники волшебник выглядел помятым: под глазом наливался фингал, нос был разбит и из него вытекала тоненькая струйка крови, очевидно, его ударили лицом о стол. Гарри хмуро оглядел стоявших за спиной подозреваемого авроров. Поттер встал напротив мужчины и упёр ладони в холодный металл стола, взгляд стал жёстким. Волшебник поднял на него взгляд затравленных глаз.

— Ты расскажешь всё сам, или мы применим силу, — это был не вопрос. Волшебник напротив сглотнул, посмотрел на двух авроров позади себя и кивнул головой.

— Сам, я расскажу всё сам.

— Имя?

— Бонди Уоррен.

— Род деятельности?

— Продажа ингредиентов для зелий, — Уоррен не отводил взгляд от глаз главного аврора.

Гарри замешкался на мгновение, но тут же продолжил.

— Что ты делал в доме семьи… — Поттер вопросительно посмотрел на коллегу.

— Бликс, — незамедлительно подсказал начальнику Фоули.

— В доме семьи Бликс?

Тот долго смотрел на аврора, видимо, что-то просчитывая в уме.

— Добывал материал.

Гарри вздрогнул и переглянулся с Фоули.

— Материал для чего?

Козлобородый попытался сказать что-то, но захрипел и схватился за горло. Охранники рванули к нему, но Гарри поднял руку.

— Очевидно, на нём какое-то заклятие, не позволяющее всё рассказать. Принесите Сыворотку правды.

Уоррен мелко затрясся. Он хрипел и пытался что-то донести до аврора, но Гарри не мог расшифровать его хрипы.

— Говори то, что можешь. Назови своих подельников, — строго приказал аврор.

— Н-не м-могу, — продолжал хрипеть тот.

Фоули вернулся с сывороткой, но Гарри пришла в голову другая идея.

— Возможно, заклятье не даст ему рассказать нам какую-либо ценную информацию даже под Сывороткой: попробуем залезть ему в голову. Вызови дежурного легилимента.

Фоули кивнул и взмахнул палочкой, серебристый Патронус-заяц тут же унёсся прочь из комнаты. Через пару минут дверь снова открылась.

— Перкинс, мы поймали одного из похитителей: на нём заклятье, он не может говорить, — Гарри быстро ввёл вошедшего в курс дела. — Постарайся действовать аккуратно, нам нужны любые сведения.

Главный аврор отошёл в сторону. Пожилой легилимент молча кивнул и без лишних слов направил палочку на Уоррена, но как только мужчина произнёс заклинание, заключённый издал пронзительный крик, упал лицом на стол, содрогнулся и замер. Из его ушей вытекала густая кровь. Перкинс в растерянности смотрел на него: рука так и осталась висеть в воздухе, на его лице застыл шок. Охранники рванули к Уоррену. Положив два пальца на шею лежащего перед ними волшебника, один из охранников поднял взгляд.

— Он мёртв.

— Чёрт, Перкинс!

— Это не я… Клянусь! Я только успел войти в сознание, как меня сразу же что-то вытолкнуло…

Перкинса потряхивало, он всё ещё не опустил палочку. Поттер снял очки и сжал переносицу двумя пальцами, затем провёл рукой по лицу. Надев очки обратно, посмотрел на коллегу.

— Тебе удалось что-нибудь увидеть?

Пожилой легилимент опустил палочку и с тревогой посмотрел Гарри в глаза.

— Драко Малфоя.

Больница Святого Мунго, 07:45, 1 августа 2006 года

Скорпи спал на зелёном диване, сжимая в руках плюшевого дракона. Не в силах находиться в стенах мэнора, Гермиона спрятала все найденные в кабинете Люциуса документы в свою бисерную сумочку, подняла сына и решила отправиться на работу. Грейнджер планировала спокойно всё обдумать и после принимать решение.

Она нервно сжимала волосы на макушке, пытаясь побороть дрожь в руках: её глаза перебегали со строчки на строчку в раскрытом перед ней дневнике. Судя по записям, эксперименты ставили ещё и на женщинах. Адепты Пути — так их мысленно прозвала Гермиона — насильно скрещивали маглорождённых с полукровками и чистокровными, чтобы вывести идеального ребенка, обладающего достаточно крепким магическим ядром, чтобы впоследствии это ядро перенести в другого человека. Неизвестно, чем закончились эти эксперименты, но жертв было много, судя по записям.

Она подумала про Люциуса, который сейчас сидел в Азкабане. Когда Драко решил навестить отца с единственной целью — вылить на него информацию о том, что его единственный сын, наследник чистокровной династии, женится на маглорождённой — тот, к великому удивлению Драко, взбудоражился, в глазах зажёгся безумный огонёк. Гермиона тогда посчитала, что Люциус сошёл с ума под влиянием дементоров, но теперь она понимала, что тот вспомнил про эксперименты.

Что они тогда получили? Каков был результат? Грейнджер перевела взгляд на свои записи.

Сын… Жена… Оплодотворение… Простые люди… Величие… Могущество… Сверхсущество… Власть…

Следует ли из этого, что Люциус планировал скрестить сына с маглорождённой и вывести идеального ребёнка, чтобы впоследствии забрать его магию и получить власть? Это не укладывалось в её голове. Вот почему Люциус был рад: его план сработал без его участия. Но мог ли он поступить так с собственным сыном? Собирался ли воплотить план в жизнь? Гермиона перевела взгляд на Скорпи. Он и есть то самое сверхсущество, о котором говорилось в дневнике? Мог ли её ребенок обладать сильнейшим магическим ядром? Рождённый от чистокровного с историей тысячелетней селекции и сильной маглорождённой ведьмы. В свои годы Скорпи уже умеет контролировать стихийную магию. У многих детей первые выбросы магии случаются в шесть лет, а Скорпиусу всего пять.

Боже, помоги нам. Гермиона закрыла глаза, но главный вопрос, который крутился у неё в голове — знал ли об этом Драко? Не было ли это и его планом тоже? Она отказывалась в это верить. Драко не мог так поступить — он не такой, как его отец. Гермиона вспомнила его взгляды на неё, когда он признавался ей в любви: никто не может настолько подделать чувства.

Больница Святого Мунго, 08:15, 1 августа 2006 года

За дверью послышался какой-то шум. Гермиона вынырнула из воспоминаний. Она кинула взгляд на Скорпи и подошла к двери.

— Гарри?

Гермиона вышла за дверь и удивлённо посмотрела на друга. Гарри выглядел ужасно, будто не спал всю ночь: мантия вся измята, на лице щетина, глаза красные. Аврор уставился на неё. Гермиона вспомнила, что сама не спала всю ночь. Как же выглядит она сама? Но Гарри не обратил на это внимания, его мысли были заняты другим.

— Я пыталась объяснить, что вас нельзя беспокоить, — Луиза обеспокоенно посмотрела на начальницу.

— Гермиона, надо поговорить. Это срочно, — Гарри сделал шаг в её сторону.

— Всё в порядке, Лу. Дай нам пару минут, пожалуйста.

— Конечно, — девушка наколдовала чай и поставила поднос на столик в приёмной. Гермиона устало села на небольшой диванчик.

— Что случилось?

Гарри ходил по приёмной нервным шагом, сжимая кулаки, его взгляд перемещался по помещению, не задерживаясь на предметах надолго.

— Мы поймали одного.

— Что? — Гермиона пролила чай. — Когда? Кто это был? Что вы узнали?

— Практически ничего. Он… Умер.

— При задержании?

— Нет. В допросной.

Гермиона уставилась на друга.

— Вы что… Пытали его?

— Годрик, Гермиона, конечно, нет, — воскликнул Гарри.

— Тогда… Что произошло?

— Мерлин, это будет тяжелее, чем я думал.

Поттер устало потёр лицо и остановился напротив подруги, скрестив руки. У Гермионы засосало под ложечкой. Он зажал губы между зубами и после недолгого молчания начал говорить.

— Я задержался в архивах, разбирал дела прошлых авроров и наткнулся на папку с делами Грюма. Он обнаружил тайную организацию, которая проводила тёмные ритуалы над детьми и… Маглорождёнными.

Волосы на затылке Гермионы зашевелились, она молча слушала друга, не перебивая. Она слушала обо всём том, о чём недавно читала в дневнике Люциуса. О рунах, об экспериментах, о том, что они играли правительством как куклами, дёргая за ниточки, когда им это было нужно, о дементорах, о сыне одного из участников, который сейчас работает в Азкабане. Гарри сказал, что за ним отправили группу авроров. Тело начала бить неприятная мелкая дрожь. Когда друг дошёл до рассказа о Уоррене, Гермиона почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног.

— Он был партнером Драко… — прошептала она. — Я видела в документах у него в кабинете…

Поттера осенило — вот где он его видел! На одном из приёмов Малфой стоял рядом с Уорреном в отдалении от всех и довольно долго разговаривал, и Гарри тогда обратил на это внимание. Гермиона почувствовала, что голова начинает кружиться.

— Гермиона… — девушка подняла взгляд на аврора. — Перкинс увидел Драко в голове у Уоррена.

Следующее, что она почувствовала — это крепкие руки Гарри, держащие её за плечи. Она открыла глаза и обнаружила себя лежащей на диванчике в приёмной. Друг обеспокоенно смотрел на неё. Когда Гермиона взглянула на него, он облегчённо выдохнул и облизал пересохшие губы.

— Гермиона, нам немедленно надо спрятать тебя и Скорпиуса.

— Что?

— Прошу, на время расследования тебе нужно затаиться. Мы ещё точно ничего не знаем, но пока все улики указывают на то, что твой муж причастен ко всему.

— Улики косвенные, Гарри, — слабо произнесла девушка.

— Это пока всё, что у нас есть. Гермиона, куда уехал Малфой вчера?

— В Абердин, — непонимающе уставилась на него.

— Мы поймали Уоррена в Абердине, Гермиона.

— Нет, — затрясла головой девушка. — Нет, нет, нет, я уверена, что это просто совпадение, Гарри. Это совпадение! Не может не быть им! Просто чья-то жестокая шутка…

— Гермиона, — перебил её аврор. — За ним отправилась группа. Мы допросим его и узнаем, как всё обстоит наверняка, но пока тебе нужно спрятаться. Они охотятся на маглорождённых, а ты самая известная маглорождённая в стране. Пожалуйста, пока мы не разобрались во всём, позволь мне позаботиться о тебе и Скорпе. Подумай о нём. Где он сейчас?

— В кабинете — спит, — на автомате ответила девушка, всё ещё пытаясь осмыслить всю свалившуюся на неё информацию.

Гарри потянул её и поднял с дивана.

— Хорошо. Я не отойду от тебя ни на шаг, пока мы не спрячем вас. Ты не можешь сейчас появляться в мэноре.

Войдя в кабинет, Поттер закрыл за ними дверь, пока Гермиона будила сына.

— Дядя Гарри? — сонно позвал его малыш.

— Привет, Скорп. Готов отправиться в путешествие?

— Путешествие? Мама, мы куда-то едем?

— Да, Скорпи, нам нужно будет уехать на какое-то время. Не волнуйся, мы скоро вернёмся.

— А папа? Он тоже поедет с нами?

Гермиона посмотрела на Гарри.

— У папы много дел, Скорп, но мы постараемся решить их быстрее, и папа присоединится к вам, — слабо улыбнулся крестнику Поттер.

Гермиона складывала одеяльце сына в бисерную сумочку, когда Гарри скользил глазами по кабинету и его взгляд наткнулся на документы, разложенные на столе подруги. Глаза зацепились за руны, нарисованные на одном из листов, и он резко рванул к документам.

Warriors — League of Legends, 2WEI, Edda Hayes / на репит до конца сцены

— Гермиона, что это? — отрывисто спросил он.

Она замерла. Медленно Гермиона подняла взгляд на друга. В её глазах плескался страх.

— Это документы из кабинета Люциуса, — деревянными губами произнесла девушка. Поттер не отрывал взгляда от документов. Пролистав дневник, он обратил внимание на пергамент с почерком подруги.

— Что это? Что это означает, Гермиона? Ты расшифровала эти руны. Что это означает? — повторился он.

— Я… Я не знаю, Гарри, я не уверена…

— Рассказывай, — взгляд Поттера изменился: он стал похож на главу Аврората, а не на её близкого друга.

— Я д… Думаю, что это план Люциуса… По в… Выведению совершенного реб… — Гермиона посмотрела на сына, который сонно моргал и пытался подавить огромный зевок. — …Человека. Для того, чтобы выкачать его магическое ядро.

— Он хотел использовать для этого своего сына? — подразумевая, что Люциус хотел использовать внука.

— Я не уверена, Гарри, — прошептала Гермиона. В голове был сплошной сумбур: мысли путались, наскакивая одна на другую.

— Ты закончила?

Гермиона кивнула. Поттер собрал все документы и убрал их в карман мантии.

— Уходим, немедленно.

Гарри зашагал к камину в её кабинете, когда в коридоре послышался взрыв и здание содрогнулось. Гермиона пригнулась и прикрыла Скорпи. С потолка посыпалась штукатурка. Палочка аврора взметнулась — он накинул щит на подругу и крестника. Скорпи в панике прижался к матери.

— Мамочка, — закричал ребенок.

Прозвучал ещё один взрыв: стены снова дрогнули, за этим послышались крики и выстрелы заклинаний. В панике Гермиона подняла сына на руки и подскочила к аврору, в одной руке сжимая палочку. Она встала за спину Гарри. Тот повернулся к камину и бросил летучий порох. Ничего.

— Камины заблокированы. Чёрт! — он повернулся к Гермионе. — Я накину на вас Протего — нам нужно добраться до выхода. Держись за мной, не высовывайтесь из-за спины.

Гарри накинул на них Протего Максима и открыл дверь в коридор. Быстрым шагом он прошёл через приёмную и выглянул в коридор.

Пыль стояла в воздухе, мешая дышать. Потер накинул на Гермиону, Скорпа и себя заклинание Головного пузыря и жестом показал следовать за ним.

— Нам нужно добраться до лифтов.

Они начали пробираться сквозь пыль по коридору к лифтам. Гарри шёл быстро. Внезапно дверь на лестницу распахнулась, и оттуда высыпало пятеро человек в чёрно-серебристых мантиях. Они только начали разворачиваться в их сторону, как палочка Гарри уже успела поразить троих. Он действовал молниеносно. Один из чёрно-серебряных кинул в Гарри Аваду. Гермиона в ужасе закричала, когда зелёный луч метнулся к её другу, но Гарри успел отскочить и отправил в ответ Оглушающее, которое попало в цель. Не мешкая, Поттер метнул во второго Инкарцеро и пошёл дальше.

— Гермиона, не отставай, — крикнул он.

Она не понимала, что происходит: с нижних этажей слышались крики, прогремел новый взрыв. Потолок над ними начал обваливаться, Гермиона рванула вперёд, крепко прижимая тело и голову сына к груди. Ребёнок отчаянно кричал и плакал, прижимая к себе плюшевого дракона и цепляясь за локон матери, не понимая, что происходит. Гарри кинул Протего над головой Гермионы и Скорпа: камни ударились о щит и, рассыпавшись в разные стороны, упали на пол. Поттер на минуту остановился и вызвал Патронус.

— Нападение на Мунго, весь состав сюда! — рявкнул он и продолжил продвигаться к лифтам.

Звонок лифта звякнул, двери всех четырёх лифтов раскрылись, и оттуда показалось ещё больше чёрно-серебристых мантий. Их было слишком много. Около двадцати. Гермиона обернулась назад. Путь был отрезан обломками потолка. В панике прижавшись к спине Гарри, Гермиона направила палочку в толпу из-за спины друга.

Заклинания озаряли тусклый свет коридора. Со всех сторон раздавались крики и вспышки. Гермиона не переставала кидать щит на Гарри и Оглушающие в толпу. Поттер действовал палочкой быстро: он двигался из стороны в сторону, вставая при этом всегда так, чтобы Гермиона была позади него, придерживая её одной рукой за спиной. Толпа оттесняла их к обломкам всё сильнее: передвигаться становилось всё труднее и труднее, мешали обломки под ногами и новые летящие в них заклинания.

И тут кто-то из толпы увидел её и крикнул остальным:

— Это она! Это грязнокровка! И ребёнок с ней!

В неё полетели заклинания. Гермиона в панике отскочила назад, споткнулась об один особенно большой обломок и полетела назад спиной, крепко вцепившись в сына. Она больно ударилась затылком о камень, из глаз полетели искры. Скорпи отчаянно зарыдал. Гермиона почувствовала, как что-то теплое разлилось по волосам на затылке, но заставила себя подняться и проверила сына. Со Скорпи всё было в порядке, если не считать истерики. Выпрямившись, она оценила обстановку. Их окружали и зажимали к стене из обломков.

Дверь рядом с ней разлетелась в щепки от взрывающего проклятья, и Гермиона потащила Гарри туда: всё равно выхода не было, а там они смогут укрыться за столом. Гарри кинул Бомбарду в толпу и забежал в комнату. За столом Гермиона обнаружила плачущую Лу, её глаза были расширены в ужасе. Грейнджер перевернула стол и нырнула за него.

— Что происходит? — заплакала Лу и вцепилась в руку Гермионы.

— Не знаю, но авроры уже в пути, — сказал Гарри, стреляя в появляющихся в проходе новых людей.

***

Блейз оглушил выбежавшего из-за угла угла человека в чёрно-серебристой мантии и рванул на себя дверь, ведущую на лестницу. Пожалуйста, пусть она сегодня решила прийти попозже. Пролёт, ещё один. Перепрыгнуть через завалы. Из раны на голове кровь стекала прямо на глаза, и ему приходилось постоянно смахивать её. Вдохнув воздух, полный пыли, Забини закашлялся.

От двери, ведущей на этаж, остались одни руины. На этаже происходило нечто невообразимое. Десятки людей стреляли в кого-то заклинаниями. Забини прорвался через завалы и начал со спины оглушать нападавших. Они были со всех сторон.

В дальнем конце коридора образовался просвет из-за того, что несколько нападавших упали. Забини увидел Поттера, закрывающего собой Грейнджер и… Скорпиуса.

Святой Салазар, только не это. Забини похолодел. Он начал пробивать себе дорогу к Грейнджер, остервенело раскидывая заклинания и удары. Блейз заметил, что Гермиона со Скорпом на руках вбежали в ближайший кабинет.

Взрыв оглушительной силы раздался совсем рядом, откинув его головой в стену. Потолок и стены начали складываться как карточный домик. Теряя сознание, Блейз услышал чей-то нечеловеческий крик отчаяния.

Министерство магии, Лондон, 09:25, 1 августа 2006 года

Рон собирал отряд авроров, чтобы отправиться на задержание Малфоя. Он знал: он всё это время чувствовал, что ему нельзя доверять, и вот его опасения могут сегодня подтвердиться. Малфой что-то замышляет.

Он отдал последние распоряжения своей группе из пяти авроров и уже собирался трансгрессировать, как в офис ворвался Патронус Гарри — большой серебристый олень встал перед ним. «Нападение на Мунго! Весь состав сюда!» — раздался голос Главного аврора. Мунго? Но там же Гермиона…

— Блять, — выругался Рон. Он повернулся к группе авроров. — Малфой откладывается, немедленно трансгрессируйте в Мунго.

Авроры начали исчезать один за другим с громкими хлопками. Рон рванул в сторону кабинета Фоули: нужно, чтобы тот поднял запасной состав авроров и отправил подкрепление в больницу, пятерых его людей явно будет мало, раз Гарри запросил весь состав.

— Фоули, немедленно подними запасной состав и отзови из миссий других авроров. Нападение на Мунго, нужно подкрепление, срочно! — Рон ворвался в кабинет второго заместителя Главного аврора. Тот от неожиданности подпрыгнул в кресле и в шоке уставился на Уизли.

— Нападение на Мунго? — растерянно спросил тот.

— Фоули, у нас нет времени на вопросы! Немедленно выполняй приказ! — закричал Рон.

Фоули вскочил с кресла.

— Так точно, сэр! — он начал отсылать Патронусов.

— Я в больницу! — крикнул Рон и трансгрессировал к больнице.

Он жёстко приземлился возле здания, на земле лежали куски бетонной стены. Рон оглядел здание, верхний этаж почти полностью был разрушен. По спине побежал холодок. Чёрт. Там находится офис Гермионы. Один из его авроров стоял на входе, накладывая на территорию вокруг больницы маглоотталкивающие чары в ожидании начальника. Рон подбежал к нему.

— Они повесили сильный антитрансгрессионный купол. Шепард изнутри попытается его разрушить, чтобы наши смогли трансгрессировать прямо в здание, — отрапортовал аврор.

— Понял, — Рон понимал, что по регламенту он должен оставаться снаружи, чтобы дать указания новоприбывшим аврорам. К тому же Гарри, скорее всего, внутри, но его убивала мысль, что Гермиона может быть сейчас там. — Я пойду внутрь.

— Но, сэр, скоро должно прибыть подкрепление, нужно будет отдавать распоряжения… — аврор посмотрел на Рона. Тот уставился на него в ответ, разрываясь на части.

— Гермиона может быть там, я не могу просто стоять и ждать.

— Сэр, мистер Поттер наверняка внутри: я уверен, что он сможет защитить вашу подругу. Вы нужны нам здесь.

Рон запустил пальцы в волосы. Сердце неистово билось о грудную клетку. Он посмотрел на вход в больницу. Витрина выглядела пустой, но, он знал, что сейчас там происходит что-то страшное, голос Гарри был очень взволнованным. Он оглядел здание ещё раз. Он не сможет трансгрессировать сразу наверх из-за купола.

— Попытаемся разрушить купол отсюда, — он принял решение: втроём у них должно получиться быстрее.

Шепард кивнул, и они взмахнули палочками. Через двадцать минут купол был разрушен, и Уизли с Шепардом трансгрессировали сразу на верхний этаж.

Повсюду лежали обломки, под завалами кричали люди, со всех сторон слышался свист заклинаний. Рон увернулся от летящего в него зелёного луча света. Авада?

Уизли и Шепард начали атаковать нападающих. Рон подскальзывался на камнях под ногами: он буквально чувствовал, что там, внизу находятся люди, слышал их крики и хрипы. Он молился, чтобы там не было Гермионы.

Отразив заклинание обратно в последнего нападавшего, Рон кинулся к завалам и начал пробираться на другую сторону коридора, откуда были слышны звуки перестрелки. Он боялся применять Бомбарду для разрушения завала, чтобы не навредить тем, кто мог оказаться по другую сторону. Там могли быть Гарри с Гермионой. Шепард рядом помогал ему. Вскоре в завале появился просвет, Рон увидел макушку Гарри в толпе. Уизли начал усерднее отбрасывать куски потолка в сторону, когда его взгляд зацепился за того, кто был за спиной друга. Сердце остановилось на секунду, а затем забилось где-то у горла.

— Гермиона, — прохрипел Рон. — Скорее, скорее, — начал бормотать он.

— Ох, Годрик, — Шепард заглянул в просвет и охнул. — У неё на руках малыш.

Рон снова посмотрел в сторону Поттера, но увидел лишь, как тот забежал в кабинет. Через минуту, когда завал был разобран достаточно для того, чтобы они смогли протиснуться в дыру, послышались хлопки аппарации, и в коридоре появились авроры, направленные сюда Фоули. Рон пролез через завал и направил палочку на людей в чёрно-серебристых мантиях, и тут сразу пятеро из нападавших одновременно направили палочки в кабинет, где скрылись Гарри, Гермиона и Скорпиус и крикнули «Бомбарда Максима».

Рон, будто в замедленной съёмке, увидел, как пять красных лучей врезались в потолок и стены возле кабинета, и мир рухнул.

Из его рта вырвался нечеловеческий крик:

— Не-е-ет!

Вместо кабинета теперь зияла дыра. В глазах застыл чистый неприкрытый ужас.

Рон бросился в ту сторону, но был остановлен Шепардом, который что-то кричал ему в ухо, однако звуки не доносились до Рона, который был в близком к шоку состоянии. В голове билась одна мысль. После такого взрыва невозможно выжить.

— Сэр, нужно остановить их, пока ещё кто-нибудь не пострадал! — Шепард дёрнул его в сторону, спасая от луча заклинания.

Рона накрыла ярость, такая сильная, какую он не испытывал до этого ни разу в своей жизни. В груди жгло, руки сжались до побеления, мышцы напряглись, изо рта вырвалось рычание, переходящее в крик, и он бросился в толпу.

Когда прибыла новая партия авроров, оставшиеся нападающие начали трансгрессировать прочь, по возможности стараясь захватить своих товарищей, поражённых заклинаниями. Как только последний человек в чёрно-серебристой мантии исчез, к Рону тут же подскочил Патронус-мышь: «Нападение на Азкабан группой неизвестных лиц. Часть тюрьмы разрушена. Охрана пытается держать оборону, нужно подкрепление. Срочно!»

Больница Святого Мунго, Лондон, 14:49, 1 августа 2006 года

Paint It Black — Sebastian Bohm / на репит до конца сцены

Сперва в сознание проникли звуки, потом медленно начала приходить боль. Забини поморщился и попытался открыть глаза. Яркий свет ударил по сетчатке, и голову будто пронзило острой иглой. Блейз зажмурил глаза и слабо застонал.

— Блейз, — взволнованный голос Тео раздался справа от него. — Слава Мерлину, ты жив. Я примчался, как только услышал о нападении на больницу.

Блейз осторожно попытался снова раскрыть глаза и дал им привыкнуть к свету. Из разбитого окна пробивалось яркое августовское солнце. Он немного приподнялся на локтях, и голова закружилась. Его затошнило. Скорее всего, у него сотрясение. Воспоминания о произошедшем толчками врывались в гудящую голову. Поборов тошноту, Забини оглянулся. Он лежал на кафельном полу: вокруг него стонали другие раненые, вокруг носились колдомедики.

— Что тут произошло? — спросил Тео. — Кто напал на больницу?

— Чёрт, — Забини поморщился от боли и облокотился на стену. — Я не знаю. Я был на втором этаже, когда прогремели взрывы.

Забини провёл рукой по затылку и посмотрел на руку. Она была в крови. Это плохо. К нему подбежал колдомедик.

— Мистер Забини, как вы себя чувствуете?

— Паршиво. Сотрясение, — слабо проговорил Блейз.

— Сейчас я вас подлатаю. Вот, выпейте, — медик протянул ему несколько склянок с зельями.

Крововосполняющее и Обезболивающее, — определил мулат и выпил оба зелья. Боль сразу начала отступать. Колдомедик произнёс Диагностическое заклинание. Забини увидел на диаграммах, что у него, слава Салазару, не было трещины в черепе. Это было бы сложно залечить за минуту. В остальном у него были ушибы мягких тканей и бесчисленное количество ссадин. Ерунда. Он легко отделался. Колдомедик начал взмахивать палочкой над телом Забини и бормотать целебные заклинания. Блейз молча следил за действиями колдомедика, когда в его голове всплыли воспоминания о последнем взрыве, он резко развернулся к Тео.

— Там была Гермиона со Скорпом! — Тео отшатнулся и в немом ужасе, раскрыв рот, уставился на друга. — Чёрт, Тео… Там был такой мощный взрыв…

Нотта затрясло крупной дрожью.

— Т… Ты же не думаешь, что они…

Мулат медленно покачал головой, на глаза навернулись слёзы.

— После такого взрыва… Я не думаю, что они смогли бы… — Забини затих.

— Нет! Нет, нет, нет! НЕТ! Ты бредишь! — слизеринец подорвался с пола и рванул к выходу.

— Тео!

Но Нотт не слышал: он выбежал в коридор и направился к лестницам. Тут и там люди разбирали завалы, из-под которых звучали стоны и крики, полные боли. Чем выше поднимался Тео, тем больше мёртвых тел попадалось ему на пути. У одних головы были пробиты осколками рухнувшего потолка или стены. У других по всему телу были глубокие разрезы как от Сектумпсемпры. Крови было много. Лестницы были обрушены во многих местах, в стенах зияли дыры от ударивших в них заклинаний.

Наконец добравшись до верхнего этажа, Тео увидел, что от него практически ничего не осталось. Он вышел из разрушенного дверного проёма под открытое небо. Яркое солнце показалось ему насмешкой над бурей, которая бушевала у него в груди.

Здесь уже работали авроры, осторожно орудуя палочками и разбирая завалы. Из-под обрушенных плит не доносилось ни звука, и это испугало Теодора больше, чем крики внизу, ведь крики означали, что люди ещё живы. Чёрт! Чёрт! Гермиона, пожалуйста, пожалуйста. Тео попытался вдохнуть, но грудь сдавило так, будто стальной обруч впился в грудную клетку.

Справа промелькнули рыжие волосы. Нотт увидел Уизли, который, отбросив палочку, руками раскидывал в стороны камни. Он судорожно всхлипывал и что-то бормотал. Рядом с ним на коленях, опустив голову, сидел Поттер, его руки безвольно повисли вдоль тела.

Тео медленно, будто во сне, пошёл в их сторону. Его ноги еле шевелились, в горле пересохло, руки были ледяными, но он не обращал на это внимания.

Его взгляд был прикован к тому, что находилось под ногами у Поттера и Уизли.

Прядь каштановых волос.

Тео остановился, по телу пробежала леденящая дрожь: он заглянул в проём между обломками и увидел её лицо. Безжизненная бледность, карие глаза устремлены в пустоту, рот безвольно приоткрылся, в черепе зияла ужасающая рана.

Это была она.

Гермиона.

Мёртвая.

Внутри Тео что-то оборвалось, он рухнул на колени и упёрся ладонями в края проёма. Грудь задрожала, из глаз брызнули горячие слёзы, он зарыдал в голос. Он не мог оторвать взгляда от лица девушки.

— Нееет! — его голос был похож на стон раненого зверя.

Слизеринец протянул дрожащую руку и дотронулся до лица мёртвой подруги. На ощупь она была ледяная: не такая, какой он обычно ощущал её в своих объятиях. Всё её тепло и огонь ушли, оставив вместо себя лишь холод и смерть. Сердце Тео болело и разрывалось от горя. Ему казалось, что одна его часть покинула его душу и лежала сейчас под завалами, вместе с Гермионой. Его взгляд зацепился за что-то белое, выглядывающее из-под камня. Тео в истерике схватил камень и откинул его — голос сорвался от крика.

Маленькая бледная ручка Скорпиуса всё ещё сжимала локон своей матери, ища у неё защиты даже после смерти.

Поттер посмотрел на Нотта, на Рона, который тихо скулил, сгорбившись и уткнувшись лицом в острые осколки камней, затем перевёл взгляд на лицо подруги, уснувшей вечным сном под обломками. Челюсти Гарри были плотно сжаты, брови нахмурены, в зелёных глазах застыла решимость.

Камеры временного содержания, Министерство магии, Лондон, 15:55, 1 августа 2006 года

Малфой нервно мерил камеру шагами. Его задержали, когда он готовился к открытию новой аптеки в Абердине. Трое авроров ворвались в здание и оглушили его, он даже не успел достать палочку. Очнулся он уже в камере. Никто не говорил ему, почему его схватили и засунули в эту конуру. Он потребовал позвать Поттера, но ему никто не ответил.

Что они себе позволяют? Ему даже не предъявили никаких обвинений. Уже за одно это его должны были отпустить по закону. Малфой провёл рукой по волосам в попытке успокоиться. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Его мысли носились по черепной коробке в попытках понять, что происходит и чем таким важным занят Поттер, что уже третий час не может к нему спуститься и объяснить, какого Мерлина его заперли здесь.

Он сел на скамейку и начал возводить стены окклюменции, чтобы отбросить все лишние мысли и попытаться понять, в чём его могут обвинять.

Дверь подземелья распахнулась, и кто-то быстрым шагом направился в сторону его камеры. Малфой поднял голову и увидел перед собой злое лицо Уизли, с которого будто схлынула вся кровь. Он схватился за решётку и сжал её кулаками, вперив полный, едва сдерживаемой ярости, взгляд на Малфоя.

— Я клянусь, ты сдохнешь самой мучительной смертью! Я лично прослежу за тем, чтобы дементор высосал всю твою гнилую душу до последней капли, ублюдок! — прокричал рыжий.

Малфой сощурился, медленно поднялся и приблизился к решётке, соблюдая дистанцию между собой и Уизли.

— Успокойся, Уизли, и объясни в чём дело, — спокойно сказал Драко и засунул руки в карманы. Он совершенно не понимал, отчего тот сейчас устраивает перед ним представление.

— В чём дело?! — Уизли трясло так, что тот едва держался на ногах. Малфой окинул его настороженным взглядом. — Ты виноват в её смерти! ГЕРМИОНЫ БОЛЬШЕ НЕТ! ОНА УМЕРЛА!

— Что… — едва дыша, произнёс Малфой. Сердце быстро-быстро забилось в груди, всё тело сковало, кровь застыла в жилах, он был не в силах пошевелиться. Широко раскрыв глаза, он уставился на Уизли. Рыжий явно говорит какой-то бред.

— Ты сдохнешь, мразь, — выплюнул Уизли и оторвался от решётки. — Я тебе это гарантирую.

— Я не понимаю… — прошептал Драко.

— Твои новые друзья напали на Мунго и разрушили половину здания. Только не говори, что не знал, потому что я и весь Аврорат уверены в том, что ты связан со всем этим, — злобно прошипел Уизли, делая шаг назад.

— О чём ты говоришь? — деревянными губами произнёс Драко. Он вцепился в решётку ледяными пальцами.

Уизли развернулся и сделал пару шагов по направлению к выходу, но остановился, будто вспомнив о чём-то, и, обернувшись, сказал, глядя ему прямо в глаза:

— Твой сын тоже был там, — сухо бросил Рон. Глаза Малфоя расширились, из груди вышел весь воздух. — Он не выжил.

Ноги подогнулись, и Драко рухнул на каменный пол: руки безвольно опустились вдоль тела, спина сгорбилась, потеряв свою обычную аристократическую выдержку. Он уткнулся лбом в железные прутья решётки, его взгляд был пустым. Из его груди вырвали сердце, и все чувства покинули его.

***

Он не знал, сколько прошло времени. Он не чувствовал холода от каменной кладки под его ногами. Ни одного звука не пробивалось сквозь вакуум в голове. Из неё будто ушли все мысли разом: там было так тихо и пусто. Драко всё сидел в той же позе, в которой оставил его Уизли. Тело застыло, будто в кататонии, лицо безвольно расслабилось, глаза смотрели в одну точку.

— Малфой, — донеслось до него сквозь вату в ушах. Драко никак не отреагировал.

Кто-то присел напротив него.

— Малфой, мы допросим тебя завтра, — произнёс голос. — Я выбил у министра разрешение на сопровождение тебя на похороны. Через час за тобой придут.

Похороны? Драко не понимал, о чём ему говорят. Чьи похороны? Мозг категорически отказывался обрабатывать информацию, смысл слов ускользал от него, будто произносящий их говорил на другом языке. Малфой всё так же сидел, уперев лоб в прутья и не реагировал ни на что. Тот, кто был по другую сторону решётки, тяжело вздохнул, встал и направился к выходу, оставив Малфоя.

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 10:00, 2 августа 2006 года

Valentine — Maneskin / на репит

Небо, затянутое серой пеленой, проливало крупные капли-слёзы, ветер качал ветви многовековых деревьев, закрывающих от него людей, собравшихся сегодня почтить память одной из самых ярчайших волшебниц своего времени. Плотные ряды стульев растянулись на много метров вдоль могил чистокровной знати предыдущих поколений Малфоев. Чёрные одеяния всех присутствующих не давали взгляду уйти от самого главного. Впереди виднелся деревянный помост, на котором стояли два богато украшенных гроба в окружении белых пионов и сирени. В гробах лежали девушка с буйными кудрями и ребёнок с белоснежными волосами цвета звёзд.

На кладбище стояла тишина, прерываемая редкими всхлипами, люди пытались держать себя в руках.

Малфоя вели по проходу между рядами, со всех сторон слышалось перешёптывание, но он не обращал на них внимания. Его взгляд был прикован к помосту.

Его лицо не выражало никаких эмоций, будто его уже поцеловал дементор, выпив всю душу до дна. Взгляд был тусклый: из глаз ушёл весь блеск, зрачки казались гранитно-чёрными, будто плиты надгробий, лицо осунулось, под глазами залегли глубокие тени.

Джинни сидела, крепко сжимая в объятиях Джеймса и тихо роняя слёзы. Остальные Уизли со скорбью на лицах сидели в том же ряду. Взгляд Рона был опустошённым, он будто постарел на несколько лет за эти дни. Тео, роняя слёзы и тихо всхлипывая, сжимал в руках маленький магловский плеер, который ему подарила Гермиона, и плюшевого дракона. Забини сидел рядом, устремив взгляд в землю, на лице застыла маска. Миссис Грейнджер тихо плакала в плечо мужа, тот обнимал её за талию и старался сдержать слёзы.

Гарри подвёл Малфоя к помосту. Драко внимательно смотрел в лица самых любимых людей на свете. Его грудь начала быстро вздыматься и опускаться, он тяжело задышал через нос; руки, скованные наручниками, задрожали. Он опустил веки, зажмурив глаза, и из-под ресниц сорвались тяжёлые капли, стекая к губам.

Аврор потянул Малфоя к стульям в первом ряду. Его посадили отдельно от остальных, даже его матери не разрешили приближаться к сыну. Из глаз Нарциссы непрерывным потоком текли слёзы, она пыталась их вытирать, но её платок промок насквозь ещё десять минут назад. Она посмотрела на сына, её сердце разбилось на тысячу маленьких осколков. Она потеряла всех. Мужа, который свихнулся на расистских идеях; сноху, которую полюбила всем сердцем и считала её своей дочерью; внука, который был всем для неё — её светом и счастьем; и любимого сына, за которого так много и долго боролась. Нарцисса подавила всхлип и выпрямилась.

Волшебник перед помостом начал свою речь о том, какой вклад принесла Гермиона в магический мир, о её достижениях, о победе в войне, о законах, которые она продвинула. Малфой слушал это всё и понимал, что тот не сказал главного. Волшебник не произнёс ни слова о том, кем Гермиона была для Драко. Она была для него целым миром. Она была для него всем. Он не сказал о её тёплых руках, которые растопили его замёрзшее сердце. О её глазах, которые сияли ярче самого солнца, когда он говорил ей о том, как сильно он её любит. О ложбинке между ключиц, которую Драко так любил целовать. О её тёплом запахе, таком домашнем и уютном, что стоило Драко вдохнуть его, как все печали уходили. О её прекрасных губах, которые дарили ему незабываемое чувство покоя, когда она целовала его. Он не сказал того, что Гермиона смогла полюбить его, Драко Малфоя. Того, от кого отвернулся весь мир. А потом переубедить этот мир и показать ему, что Малфой достоин жить в нём и достоин её любви, и из этой любви родился их сын. Самый светлый человек в его жизни. Его маленькое чудо. Скорпиус. Его созвездие будет вечно светить на небе, напоминая Драко о том, что счастье когда-то было в его жизни.

Речь закончилась, и волшебник взмахнул палочкой. Гробы опустились вниз, аккуратные холмики земли укутали в тёплое одеяло могилы, и сверху опустились надгробия, на которых был высечен герб Малфоев.

Люди начали расходиться. Теодор поднялся с места и подошёл к надгробиям. Он сел на колени перед могилой Скорпиуса и усадил любимую игрушку малыша в основание надгробия.

— Твой друг будет охранять твой покой, малыш, — прошептал Тео. Он повернулся к могиле Гермионы, вытер слёзы правой рукой, но их тут же заменили новые. Он судорожно втянул воздух в грудь и положил плеер на могилу девушки, дрожащим голосом сказав. — Мы ещё потанцуем с тобой, детка.

Из груди всё-таки вырвались всхлипы, которые он сдерживал, плечи Нотта затряслись от рыданий. Забини подошёл к другу и положил ему руку на плечо. Тео замер, собираясь с силами, и поднялся с помощью друга. Они развернулись и, бросив взгляд на Малфоя, который ни на кого не смотрел, направились к выходу с кладбища.

Когда все разошлись, Гарри позволил Малфою подойти к могилам жены и сына. За ними последовали трое авроров с палочками наготове.

Драко на слабых ногах прошёл это расстояние. Он набрал воздуха в грудь и попытался сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Слёзы хлынули бурным потоком из глаз, и Драко, не выдержав, рухнул на колени. Его плечи содрогались от рыданий. Поттер стоял на три шага позади него. Его серьёзный взгляд был прикован к Малфою.

Раздались горестные рыдания. Малфой будто выпустил всю боль, которая копилась в нём всё это время. Он уткнулся лбом в землю и начал раскачиваться. Руки впивались в землю, будто в попытках добраться до любимых людей.

Авроры сделали шаг вперёд, но Гарри поднял руку и покачал головой.

Малфой кричал и сжимал руки в волосах: его пальцы впивались в платиновый шёлк, и он тянул его в разные стороны. Гарри заметил несколько белых прядей в его руке, когда тот подполз к могиле сына, его глаза округлились.

Изо рта Малфоя раздавались нечленораздельные звуки вперемешку с отчаянными рыданиями и судорожными всхлипами. Ему было абсолютно всё равно, что подумают о нём стоявшие рядом люди. Он тонул в своем горе отчаянно и полностью.

— П-прости-те… Пр-рости-те….

Поттер смотрел на Малфоя: тот будто помешался, он кричал, его глаза были зажмурены от отчаяния. Ладонь сжала чернозём и поднялась ко рту. Драко начал засовывать землю в рот, жадно и яростно, будто пытаясь заткнуть дыру в груди. Сердце Гарри сжалось, он сделал шаг вперёд.

— Малфой, — тихо позвал он.

Тот не слышал и продолжал есть землю, сходя с ума от отчаяния. До Драко наконец дошло. Так ясно и отчётливо. Что он больше никогда не увидит любимых глаз, не почувствует любимых рук, не услышит весёлый смех жены и сына. Они умерли. Теперь мысли были наполнены их образами в гробу: их мёртвыми застывшими навеки телами, они отпечатались на его веках изнутри.

Поттер подошёл к Малфою и положил руки ему на плечи.

— Драко, мне жаль.

Тот открыл глаза и перевёл безумный взгляд на Поттера.

— Тебе жаль… — прошептал он, и его лицо исказила гримаса злости: адский зверь поднял свою яростную голову и зарычал в груди Драко. Малфой закричал. — Где ты был, когда они умирали?! ГДЕ. ТЫ. БЫЛ?!

Поттер сжал губы и нахмурился, но промолчал. Малфой вцепился пальцами, испачканными в земле, в плечи аврора и заглянул безумными гранитными омутами в зелёные глаза.

— ТЫ ПОКЛЯЛСЯ ИХ ЗАЩИЩАТЬ! ТЫ! ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ОПАСНОСТИ НЕТ!

Гарри не находил ответа. Он отвёл взгляд. Малфой оттолкнул его и упал на землю. Он продолжал всхлипывать и скулить.

— Ты обещал… Ты говорил, что опасности нет… Это твоя вина… Твоя вина… Твоя вина…

Его голос становился всё тише, пока не перешёл в шёпот. Малфой глубоко вздохнул несколько раз: всхлипы прекратились, тело расслабилось. Он открыл глаза, посмотрел на свинцовое небо, тяжёлые капли дождя давно промочили его одежду и стекали по лицу, путаясь в волосах. Опёршись на руки и покачиваясь, он поднялся. Встав, Драко вытер тыльной стороной руки рот и сплюнул. Он выпрямился во весь рост и посмотрел на Поттера сверху вниз. На лице, перепачканном землёй, застыла холодная маска: черты обострились до состояния заточенных ножей. Его глаза метали стальные молнии.

— Я убью тебя, — с ледяным спокойствием сказал Малфой.

Он сделал шаг в сторону Гарри, но три Оглушающих разом вонзились в его тело. Малфой рухнул на спину, раскинув руки на могилах жены и сына.

Глава 7

Остров Фэр, Шотландия, 10:15, 1 августа 2006 года

Трое волшебников появились из воздуха, их ноги врезались в чёрный мокрый песок. Со всех сторон бушевал ветер, кидая в людей солёные брызги Северного моря. Мужчина указал на пещеру в скале, возвышающейся над побережьем, и две девушки последовали за ним. Ноги увязали в песке, и холод пробирал до костей, хотя был самый разгар лета. Зайдя в пещеру, волшебник взмахнул палочкой и разрезал ладонь: одна из девушек охнула, но он, не обратив на неё внимания, приложил руку к холодной стене. На стенах пещеры отразилось серебристо-голубоватое свечение, и стена перед троицей исчезла. Они вошли внутрь и направились вглубь глубокого тоннеля, высеченного из камня. Одна из девушек тихонько всхлипывала. Пройдя метров двести, мужчина остановился и снова достал палочку, только в этот раз он произносил заклинания вслух. Стены туннеля раздвинулись и открыли их взору уютную кухню с деревянными столами и полками, заполненными едой и напитками.

— Что это за место? — опомнилась Гермиона.

Гарри тяжело опустился на стул и, поставив локти на столешницу, опустил лицо на ладони.

— После победы я начал думать о том, что будет, если всё повторится, — глухо начал он. — У меня было что-то вроде паранойи. Я начал искать информацию об убежищах и вспомнил, что маглы в период Второй Мировой войны построили кучу бомбоубежищ в Лондоне и Шотландии. Мне показалось хорошей идеей обустроить одно из таких убежищ, на тот случай, если Пожиратели снова начнут предпринимать попытки… Не знаю… Захватить власть. Я хотел защитить Джинни, — Гарри поднял голову и посмотрел на Гермиону. — Я поделился этим с Роном, и он согласился со мной. Мы начали обустраивать бывшие бомбоубежища, сделали их ненаносимыми и защитили Фиделиусом. Потом Рон рассказал Лаванде, та Парвати, и так по цепочке. В тот год мы обустроили около десяти убежищ, — он помолчал и окинул взглядом кухню. — Про это убежище никто не знает.

Поттер усталым взглядом посмотрел на Гермиону. Девушка была, мягко говоря, в шоке. В тот год, когда она пыталась разобраться в сложных отношениях с родителями, а после вернулась в Хогвартс, Орден продолжал своё дело. Она с уважением посмотрела на друга: он проделал огромную работу. Она тяжело вздохнула и тоже села на стул. Скорпи на её руках оглядывался по сторонам и тихонечко шмыгал носом. Это была его первая трансгрессия, и он был немного ошарашен. Лу тихонько подошла к Гермионе.

— Что произошло в больнице? — дрожащим голосом спросила она. — Кто были те люди? Пожиратели смерти?

Гарри и Гермиона переглянулись. Поттер снял очки и устало протёр глаза.

— Нет. Это были не Пожиратели. Это… Какая-то новая группировка. Точнее, она не новая — просто вышла из подполья. Существуют они, как мы недавно выяснили, очень давно, — он тяжело вздохнул и повернулся к Гермионе: — Нам нужно серьёзно поговорить. Наедине.

— Я могу взять Скорпи, — предложила Лу.

— Спасибо, — с благодарностью отозвалась Гермиона. — Скорпи, Лу покажет тебе твою комнату, хочешь посмотреть?

Малыш кивнул, его глаза слипались от переутомления. Лу забрала мальчика и вышла из кухни, закрыв за собой дверь. Когда её шаги затихли, Гарри наложил Оглохни на дверь и вновь повернулся к подруге.

— Гермиона, очевидно, они приходили за тобой. Мы чудом спаслись, — девушка кивнула. Её реакции были заторможены: она устала, рана на голове болела, в спине стреляла боль, по всему телу были ушибы, которые ныли. — У меня есть предложение, — Гермиона подняла на него взгляд. — Я сделаю так, что все подумают, будто вы со Скорпи не выжили в Мунго.

— Нет! — Грейнджер отшатнулась. Гарри нахмурился и подался вперёд.

— Гермиона. Они. Охотятся. За тобой. Если они узнают, что вы с сыном выжили, они не прекратят искать вас. Пострадают люди. Гриммо и Нора скомпрометированы, потому что Малфой знает о них и может туда попасть. Если он узнает, что вы живы, он с лёгкостью проведёт своих новых друзей туда, и тогда пострадают Джинни, Джеймс, Альбус, все Уизли. Подумай об этом. Они могут взять в плен твоих родителей, чтобы шантажировать тебя. Мы ещё не знаем, на что способны эти люди, но то, как легко они разбрасывались Авадой направо и налево, говорит о многом, — жарко говорил аврор.

Гермиона облизнула пересохшие губы и покачала головой:

— Мы не знаем точно, причастен ли Драко к этому.

Поттер внимательно посмотрел на неё.

— Судебный колдомедик сказал, что в крови Уоррена было какое-то неизвестное зелье, которое не позволяло ему рассказать важную информацию. Гермиона, кто у нас самый известный изобретатель зелий на данный момент? Малфой, — не дожидаясь ответа, произнёс Поттер. — Ты сама мне сказала, что он работал с Уорреном. Я видел его вместе с ним ещё полгода назад на каком-то благотворительном вечере. К тому же, — продолжил Гарри. — Мантии террористов отражали мои заклятия. Ты сама видела. В них были вплетены серебряные нити: я уверен, что это были волосы единорога, у кого в стране есть столько средств, чтобы купить такую огромную партию волос и сделать из них мантии? Не пару штук, а минимум пятьдесят, если не больше. Я уверен, что их намного больше.

Гермиона не могла найти контраргумент. Всё, что говорил Гарри, было логично. Всё складывалось один к одному. Вот только она не хотела верить в то, что Драко втайне замышлял переворот. Она подняла на него глаза, полные слёз.

— Нет, Гермиона. Ты меня не переубедишь. Я сделаю это с твоего согласия или без. Речь идёт о ваших жизнях! И жизнях других важных для меня людей, — его лицо было жёстким.

Грейнджер спрятала лицо в ладони и глубоко вздохнула. Если Драко узнает об их «смерти», он сойдёт с ума. Это было слишком жестоко по отношению к нему, а ведь они даже не были на сто процентов уверенными в том, что Малфой причастен. Все улики были косвенными.

Наконец приняв решение, Гермиона посмотрела Гарри в глаза:

— Хорошо. Но ты не должен ему говорить о нашей… Смерти. До тех пор, пока не допросишь его. Я прошу только об этом, Гарри. Сперва убедись, что он не причастен, и если это так, то ты приведёшь его сюда.

Гарри долго смотрел на неё, обдумывая предложение. Малфой будет сотрудничать, пока будет знать, что Гермиона жива. Если он узнает об их с сыном «смерти», то может уйти в отказ, и тогда они не получат информацию. Дело ещё осложнялось тем, что Малфой был сильным окклюментом и допрашивать его с помощью легилименции не имело никакого смысла: он запросто мог подсунуть им ложные или искажённые воспоминания. К тому же он сам мог принять зелье. Если, конечно, был причастен. Если же нет, то Гарри использует Сыворотку правды и к вечеру будет точно знать, имеет ли Драко ко всему происходящему какое-то отношение.

— Ладно, — кивнул он. — Если он не причастен, я сразу же приведу его сюда.

Гермиона облегчённо выдохнула.

— Спасибо.

— Мне нужно идти как можно скорее. Я трансфигурирую трупы, которые найду в Мунго, в тебя и Скорпиуса, чтобы представить всё так, будто вы погибли в том взрыве, — Гарри встал со стула. — Вам нужно отдохнуть. Здесь есть всё необходимое: еда, горячий душ, вода.

Взгляд Гермионы упал на плюшевого дракона, который остался на столе.

— Гарри, постой, — тихо окликнула его девушка. Она достала палочку и сделала дубликат игрушки и протянула её другу: — Скорпи никогда не расстаётся с ним.

Гарри взял плюшевого дракона и кивнул. Он развернулся и направился к стене. Произнеся необходимые заклинания, Поттер сделал шаг вперёд, но остановился, обернувшись.

— Выйти отсюда можно только через эту дверь, Гермиона, прошу, не пытайся трансгрессировать или делать необдуманные поступки. Очень важно, чтобы никто не мог отследить твой магический след. Ты можешь колдовать в пределах убежища, но не пытайся выйти наружу. Я постараюсь прибыть с информацией как можно скорее.

Гермиона устало кивнула. Она чувствовала, что её мир рушится и не в силах была как-то этому помешать.

Больница Святого Мунго, Лондон, 11:35, 1 августа 2006 года

Трансгрессировав на крышу больницы, Гарри ожидал, что здесь будет много авроров, однако было пусто и тихо. Оглядывая разрушения, Гарри подумал, что им действительно чудом удалось спастись.

…Грейнджер перевернула стол и нырнула за него.

— Что происходит? — заплакала Лу и вцепилась в руку Гермионы.

— Не знаю, но авроры уже в пути, — сказал Гарри, стреляя в появляющихся в проходе новых людей.

За стенами кабинета, где они прятались, послышались хлопки трансгрессии. Гарри понял, что аврорам удалось разрушить антитрансгрессионный купол. В этот момент послышался мощный взрыв. Стол вместе с четырьмя находящимися за ним волшебниками отлетел к стене, и потолок начал падать на них. Гарри рванул к Гермионе, вцепился в неё и трансгрессировал до того, как тяжёлая плита обрушилась на то место, где они находились секундой ранее…

Не теряя времени, он нашёл несколько трупов террористов и приступил к трансфигурации. Это заняло довольно много времени. Он закончил с трансфигурацией и, подняв трупы с помощью палочки, перенёс их в заранее расчищенное место. Опустив поддельных Гермиону и Скорпиуса, он положил рядом с телом мальчика игрушку дракона и накрыл их обломками. Готово. Червячок сомнения грыз его изнутри. Правильное ли решение он принял? Какими окажутся последствия? Он надеялся, что поступает верно.

Поттер встряхнул головой и огляделся. Теперь нужно выяснить, куда подевались остальные авроры и почему никто не разбирает завалы.

Он трансгрессировал ко входу в больницу и прошёл через витрину в холл. Вокруг суетились колдомедики, повсюду лежали тела.

— Мистер Поттер? — удивлённо позвал его аврор, который остался здесь на случай, если нападавшие вернутся.

— Шепард, где все? — Гарри подошёл к коллеге. — Я был наверху, когда произошёл взрыв, меня отбросило в окно взрывной волной. Я только что пришёл в себя.

Шепард оглядел его — тот и вправду выглядел потрёпанным: весь в пыли, в волосах запутались кусочки штукатурки, руки и лицо в ссадинах, мантия порвана и местами подпалена от попавших в неё заклинаний.

— Эм, они все направились в Азкабан.

— Что? — Гарри округлил глаза. — Зачем?

— Вы не в курсе? Было нападение на тюрьму, больница была отвлекающим манёвром.

У Гарри внутри всё похолодело. Он провёл рукой по волосам.

— Давно было сообщение?

— Около двух часов назад, — Шепард выглядел взволнованным.

— Чёрт! — как раз тогда, когда он трансгрессировал из больницы. Он развернулся и направился к выходу. — Мне нужно туда.

— Сэр! Может, вам лучше остаться здесь? Подлечиться…

— На это нет времени, — отрезал Поттер, выбегая из больницы.

Азкабан, Северное море, Англия, 13:45, 1 августа 2006 года

Руины Азкабана отражали то, что творилось у Гарри внутри. Чёрные осколки разрушенных стен открывали вид на зияющую дыру в том месте, где когда-то стояла тюрьма для волшебников. Трупы авроров, охранников и заключённых были разбросаны везде, куда падал взгляд Поттера. Он опоздал — тут никого не было. Выжившие авроры, скорее всего, вернулись в лазарет Министерства. Гарри чувствовал себя паршиво. Осознание того, что он стоит на пороге, возможно, новой войны, приносило душераздирающую боль. Он окончательно уверился в том, что принял правильное решение сфальсифицировать смерть Гермионы и Скорпиуса. Руки сжались в кулаки. Он вытянет из Малфоя правду, и если это его вина, то он ответит за это сполна.

Камеры временного содержания, Министерство магии, Лондон, 16:10, 1 августа 2006 года

— Какого чёрта, Рон! — Поттер был в ярости.

Уизли разрушил его план и сказал Малфою о смерти жены и сына. Гарри слишком поздно понял, куда направляется Рон, когда они вернулись в Министерство.

— Этот ублюдок заслужил получить часть моей боли, — Уизли трясло от ярости.

— Теперь он не сможет дать показания! Если раньше он ещё мог бы с нами сотрудничать, то теперь он вряд ли это сделает!

Поттер сорвался на крик. Эти дни были слишком тяжёлыми для него: он не спал уже больше суток, не помнил, когда в последний раз ел и был чертовски измотан последними событиями. Он мерил быстрыми шагами коридор перед камерами временного заключения. Когда он отправился за Роном, тот уже выходил из помещения. Поттер увидел, в каком состоянии был Малфой: он сейчас для них бесполезен, и Гарри совершенно не знал, что теперь делать. Как сказать Гермионе, что Малфой узнал об их «смерти» раньше времени и у Поттера нет никакой информации по поводу его причастности к событиям?

— Чем ты думал, Рон? Нужно сохранять голову ясной. Тем более в такие времена, — Поттер уставился на Уизли.

— Я ни о чём не жалею, — глухо пробормотал тот.

Поттер тяжело вздохнул и ущипнул переносицу.

— Ради всего святого, Рон, исчезни с моих глаз, пока я не совершил ошибку, — аврор был на грани.

— Защищаешь его? — злобно выплюнул Уизли. — Его, Гарри? Ты сошёл с ума?!

— Чёрт, Рон! Я никого не защищаю, я думаю о деле! — Гарри вскинул голову. — Немедленно вернитесь в офис, аврор Уизли. Это приказ.

Рон зло смотрел на друга ещё с минуту, затем резко развернулся и направился к лифтам. Поттер опёрся ладонями о холодную кафельную стену коридора, опустил голову и тяжело, протяжно вздохнул. Он попытался успокоить дыхание. Этот день слишком длинный.

Наконец успокоившись, Гарри вошёл в помещение с камерами и подошёл к решётке, за которой сидел Малфой. Тот ни на что не реагировал. Поттер приказал охраннику вызвать колдомедика.

Пожилой волшебник отвернулся от Малфоя, сидевшего всё в той же неудобной позе и не реагирующего на раздражители, встал и подошёл к Гарри, нервно шагающему неподалеку.

— Ну что? — спросил аврор.

— К сожалению, здесь ничего нельзя поделать. Очень похоже на симптомы кататонического ступора. Он может провести в таком состоянии несколько недель. Всё, что мы можем — это обеспечить его жизнедеятельность и перевести в палату, — развёл руками колдомедик.

— У нас нет нескольких недель! — в отчаянии воскликнул Поттер. — Есть ли что-то, что поможет его вывести из этого состояния?

— Для этого нужна очень мощная стимуляция: какое-то событие, которое его встряхнёт и выведет из ступора, — немного подумав, ответил волшебник. — Клин клином вышибают, так сказать.

Поттер медленно кивнул. Его лицо было задумчивым.

— Да, кажется, я понимаю, о чём вы. Спасибо. Возвращайтесь в лазарет, там вы сейчас нужнее.

Пожилой медик ушёл. Что ж, говорите, клин клином? Поттер посмотрел на Малфоя. Он сможет организовать ему встряску. Гарри вышел из помещения и направился в кабинет министра.

***

Группа авроров вернулась с результатами обыска в офисе Малфоя. В мэнор они не смогли попасть: поместье никого не пускало в отсутствие хозяев. Поттер зашёл в зал совещаний, куда авроры принесли коробки с документами. Он устало посмотрел на них и понял, что у него совершенно нет сил находиться на ногах, не то, что рыться в бумагах. Гарри отдал распоряжение Фоули известить его, если тот найдёт что-то стоящее, и решил отправиться домой. Он не видел свою жену и детей с позавчерашнего утра. К тому же надо сообщить ей о «смерти» Гермионы и Скорпиуса и начать организацию похорон как можно скорее. Ему нужно выбить из Малфоя информацию, и он планирует сделать это не позднее завтрашнего полудня. У них нет времени тянуть с этим.

Площадь Гриммо 12, Лондон, 18:50, 1 августа 2006 года

Джинни себе места не находила. От мужа не было вестей со вчерашней ночи. Она понимала, что, возможно, случилось что-то важное. Возможно, они нашли похитителей, но, во имя Мерлина, почему он не смог найти минутку и отправить ей Патронус с весточкой, что всё в порядке?

Входная дверь отворилась, и послышались шаги по лестнице в сторону кухни, где была девушка. Джинни упёрла руки в бока и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы отчитать нерадивого мужа, но когда он появился в проёме, она резко выдохнула и руки опустились вдоль тела.

— Гарри! Что случилось?

Поттер устало потёр глаза и прислонился к стене кухни. Он откинул голову и сомкнул веки.

— На Мунго было совершено нападение. Гермиона и Скорпиус были там. Они не выжили.

Джинни схватилась за стол и медленно осела на пол. Гарри подошёл к ней, поднял на руки и отнес в гостиную. Он положил жену на диван, сел рядом и начал рассказывать события прошедших суток. Ему дважды пришлось заставить Джинни выпить Успокаивающее зелье: она не могла справиться с истерикой. Закончив рассказ, Гарри устало откинулся на спинку кресла.

— Джинни, всё намного серьёзнее, чем мы думали. Пожалуйста, собери вещи и держи их наготове. После похорон я перевезу тебя с детьми в безопасное место, и нужно отправить Молли Патронус, чтобы она помогла всех оповестить и организовать похороны. Завтра в десять утра, в Малфой-мэноре. Нужно связаться с Нарциссой.

— К чему такая спешка?

— Я не знаю, что задумали эти люди, у нас совершенно нет о них информации. Нужно похоронить Гермиону и Скорпа как можно скорее и спрятать вас. Ты сможешь помочь с этим?

— Конечно, — Джинни серьёзно кивнула. — Иди поспи, ты выглядишь ужасно.

— Ты справишься с… Ну…

— Не переживай, зелья ещё действуют, — Джинни шмыгнула носом и добавила шёпотом: — Я поплачу завтра.

Поттер устало кивнул. Ему нужно вечером переместиться в убежище и рассказать Гермионе, что всё пошло не по плану, но у него совершенно не было на это сил. С этими мыслями Гарри уснул прямо в кресле.

***

Вечером Фоули прибыл с докладом. Гарри открыл красные глаза и поднялся с кресла, чтобы открыть дверь. Поттер впустил коллегу, и они расположились на кухне. Джинни поставила горячее рагу перед ними и ушла укладывать детей.

— Мы нашли документы, подтверждающие, что Малфой занимался разработкой зелья, способствующего блокировке речи при попытке субъекта рассказать сведения неугодные тому, кто приготовит зелье. Оно также блокирует попытки проникнуть в разум с помощью легилименции, поэтому Уоррен сразу умер, когда Перкинс вошёл в его сознание.

— Таким образом остаётся только добровольная передача воспоминаний? — Фоули кивнул. — Чёрт! Малфой ни за что не поделится с нами воспоминаниями. Как он?

— Всё так же сидит и ни на что не реагирует.

— Завтра он заговорит. Мы отведём его на похороны.

— Что? — Фоули округлил глаза.

— Это единственный способ вывести его из этого состояния, — Поттер вздохнул и подцепил вилкой рагу. Прожевав, он спросил: — Что ещё вы обнаружили?

— Волосы единорога закупались Малфоем в гигантских масштабах: часть из них шла на эксперименты с защитными зельями, другая часть уходила в стороннюю фирму по производству мантий.

— Кому принадлежит сторонняя фирма?

— Некой мисс Сиратори.

— Сиратори… — Поттер нахмурился. Такая знакомая фамилия. Где же он мог её слышать. Он мысленно представил доску с уликами в офисе Аврората, и его осенило: — Кадзухиро Сиратори! Участник группировки, уехавший в Японию после падения Волдеморта!

— Да, у него есть дочь, которая ведёт бизнес в Лондоне, — Фоули, как обычно, вздрогнул, когда Гарри произнёс имя Волдеморта. — Мы занимаемся получением ордера на обыск её цехов, думаю, завтра сможем навестить мисс Сиратори.

— Отлично, — Гарри кивнул и тяжело вздохнул: — Кажется, всё складывается не в пользу Малфоя, — он потёр лицо.

Улики, что принёс Фоули, указывали на вину Драко, и Поттеру от этого было не легче. Он не мог понять его мотивов. Для чего ему участвовать в заговоре? Если не из-за денег, то для чего? Получить влияние? Гарри казалось, Малфой в этом не был заинтересован: он держался подальше от политики, да и в целом от Министерства. Может, именно поэтому? Может, у него были амбициозные планы стать министром магии, но его не брали даже на самую низкую должность в Министерстве. Гарри помнил, как тот пытался устроиться штатным зельеваром, но ему отказывали каждый месяц, когда он приносил новые заявления. В итоге Гермиона уговорила его открыть собственную фирму, и он так и сделал. Его фирма была самой успешной и самой большой в Британии и Шотландии. Чего же тебе не хватало, Малфой?

Фоули и Поттер собрали документы и направились в Министерство, чтобы разобраться с последствиями двух террактов. Нужно написать кучу отчётов. У Гарри снова заболела голова.

Остров Фэр, Шотландия, 22:10, 1 августа 2006 года

Гермиона не находила себе места в ожидании Гарри с новостями. Она осмотрела убежище. Здесь действительно было всё необходимое, а также пять спален. В каждой стояло по две койке, кроме двух последних: там стояло по одной большой кровати. Здесь было две ванные комнаты с душем и ванной, большая кладовка с запасами еды, примерно на год. Все продукты находились под стазисным заклинанием и не могли испортиться. В убежище даже нашлась гардеробная с запасной мужской и женской одеждой. В отдельной комнате находился небольшой лазарет на пять коек, рядом с ним большая кладовая с запасами зельев и лекарственных мазей, а также стол с котлом для приготовления зелий и шкаф с ингредиентами. Гарри и вправду хорошо подготовился.

Гермиона заняла одну из спален, в которой была одна кровать, она хотела, чтобы Скорпи спал у неё под боком на случай опасности. Она не смогла бы сомкнуть глаз, если бы не чувствовала его тепло рядом с собой. Гермиона разложила их вещи в тумбочки, стоящие по бокам от кровати. Они все вместе поели, приготовив еду из запасов на кухне, помылись, сменили одежду. В итоге Гермиона сдалась и отправилась поспать через несколько часов. Когда она проснулась, Гарри ещё не объявился, и не было похоже на то, что он появлялся в убежище, поэтому девушка вернулась в постель. Она повернулась на подушке и посмотрела на сына, который сладко сопел на своей половине кровати, сжав в объятиях своего дракончика. Он был так похож на Драко. Всё в нём было от него. Иногда Гермиона даже завидовала Драко: она бы хотела, чтобы у сына были и её черты. На счастье, Скорпи рос смышлёным ребенком, так что она надеялась, что он перенял от неё тягу к знаниям и огромный мозг. Гермиона тепло улыбнулась и провела рукой по серебристым прядям малыша, убирая их с его глаз. Это напомнило ей о муже. Она так скучала по нему. По его тёплым прикосновениям и мягкому шёпоту. По поцелуям и мятному дыханию. В горле образовался комок, и Гермиона сглотнула.

Что произошло, Драко? Почему Гарри так долго нет, неужели Малфой решил не идти на контакт? Зная его упрямство, она могла в это поверить, но она также была уверена, что, если бы Драко был невиновен, он тут же предоставил бы свои воспоминания и выпил Сыворотку правды. Он знал, что его арест причинит ей и сыну боль, и он точно не хотел этого. Она знала это.

Хогвартс, Шотландия, 31 декабря 1998 года

Вечеринка по случаю Нового года была в самом разгаре: тут присутствовали все четыре факультета. По волшебному радио крутили песни группы Ведуньи, и народ лихо отплясывал на танцплощадке. Вокруг неё на разномастных диванчиках сидели группами по три-пять человек ученики разных факультетов вперемешку. Сейчас было неясно, кто к какому факультету принадлежит, так как все нарядились в праздничную или удобную одежду. В воздухе кружились зачарованные снежинки, создавая волшебную атмосферу. Гермиона стояла на балкончике, где расположилась их компания, и смотрела на танцующих, попивая из горлышка сливочное пиво. Ей было хорошо и спокойно на душе.

— Я больше не могу сидеть, пошли танцевать! — воскликнула Дафна. Она была в приподнятом настроении. Недавно они снова сошлись с Блейзом, помирившись после очередной ссоры.

Дафна вскочила и потянула за собой мулата и Асторию. Пэнси тоже встала и пошла за однокурсниками.

— Гермиона, пошли потанцуем! — Джинни подошла к ней сбоку.

— Пока не хочется. Может, позже, — улыбнулась ей Гермиона.

— А я с удовольствием схожу и потрясу костями, — Нотт встал с дивана и потянул за собой Джинни. — Пойдём, покажу тебе слизеринский мастер-класс, как стать королями танцпола!

Джинни захохотала и побежала с ним вприпрыжку по лестнице. Гермиона счастливо улыбнулась и проследила за тем, как они вышли в центр площадки и стали так лихо двигаться, что стоявшие рядом пары в страхе шарахались от них. Гермиона тихо засмеялась.

— Они совершенно не умеют танцевать, — сказал, улыбаясь, оказавшийся рядом Малфой. Гермиона посмотрела на него светящимися глазами.

— Покажешь как правильно? — подначила она его.

— Конечно.

Он взял из её рук бутылку и поставил на столик. Драко подошёл к ней и слегка поклонился, глядя в глаза. Гермиона хихикнула. Как манерно! Он протянул вперёд руку ладонью вверх, и Гермиона вложила свою руку в его. Она оказалась на удивление горячей. Малфой взял вторую её ладошку и потянул себе на плечо, затем положил свою большую ладонь ей на талию и прижал ближе к себе. Оказавшись на таком мизерном расстоянии от него, у Гермионы перехватило дыхание. Она сглотнула. Малфой заметил это и усмехнулся краем губ. Он начал вести её в танце, и хотя музыка совсем не соответствовала медленному ритму, с которым Драко кружил её, Гермионе это нравилось. Она чувствовала небольшое напряжение в теле от его близости. Она никогда ещё не была настолько близко к нему.

Они виделись почти каждый день на протяжении этого месяца: Малфой часто помогал им в лазарете готовить новые зелья и работал над их усовершенствованием. Он также стал больше времени проводить в компании Тео, Блейза и Гермионы в Башне старост. Грейнджер могла сказать, что он неплохо вписался в их компанию. Малфой, оказывается, умел шутить и быть весёлым. Она помнила своё удивление, когда впервые увидела, как он засмеялся. Громко, в голос над какой-то глупой шуткой Тео. Он тогда был похож на обычного парня, каким и являлся, а не на человека, пережившего войну. Гермиона была рада, что у него были такие друзья, которые помогли ему преодолеть кризис. Девушка часто ощущала на себе его взгляд, но когда поворачивалась к нему, он уже отводил его в другую сторону. Она не знала, что чувствует по этому поводу, но птица в животе трепыхала крыльями каждый раз, когда она успевала повернуться и пересечься с ним взглядом. Он немного краснел и улыбался краем губ, а затем неизменно отводил глаза.

Но сейчас он смотрел прямо на неё и не отводил взгляд. Она разглядывала его радужку, похожую на ртуть, на расплавленный металл. Это завораживало. Малфой теснее прижал её к себе, и у неё сбилось дыхание. Его зрачки расширились, губы раскрылись, и из них вырвался выдох. Гермиона почувствовала запах мяты, и от этого у нее закружилась голова. Тело стало ватным. Драко слегка наклонился к её лицу. Они уже давно перестали двигаться. Рука Малфоя сползла ниже положенного. Он прижал её сильнее и начал склоняться, глядя прямо в глаза. Гермиона замерла. Кончики носов почти соприкасались, тела были напряжены. Они не дышали.

Громкий хлопок шампанского, и последовавший за этим девичий вскрик разрушил этот момент. Они отстранились друг от друга. Рука Малфоя исчезла с талии Гермионы, и девушка почувствовала холод там, где она раньше лежала. Он прочистил горло и отошёл на шаг назад, отводя взгляд. Он облизал губы и провёл по волосам рукой. Гермиона не знала, куда деть руки. Теперь ей было неловко. Она осмотрелась по сторонам, взгляд упал на бисерную сумочку, и она вспомнила.

— У меня есть подарок для тебя, — сказала она. Малфой удивлённо на неё посмотрел. Она подошла к сумочке и засунула в неё руку, что-то нащупывая. — Я не знала, что можно тебе подарить… Но, надеюсь, тебе понравится.

— Ты не должна была, — хрипло пробормотал Драко.

— Мне хотелось, — девушка посмотрела на него и достала из сумочки пергамент, скрученный в свиток и перевязанный фиолетовой лентой.

— Я… У меня тоже есть подарок.

Теперь настала очередь Гермионы удивляться. Малфой направился к мантии, перекинутой через подлокотник дивана, и достал оттуда свёрток. Девушка подошла к дивану и присела на него. Драко опустился рядом. Он повернулся к ней, и их колени соприкоснулись. Гермиона не стала одёргивать ногу. Малфой протянул ей свёрток. Гриффиндорка посмотрела в омуты серых глаз и увидела, что он был взволнован.

— Откроешь? — хрипло спросил Драко.

— Да, — отмерла Гермиона.

Руки дрожали, когда она срывала простую упаковочную бумагу, перевязанную серебристо-зелёной лентой. Ну, конечно! — улыбнулась про себя девушка. Из-под бумаги показался корешок книги. Она улыбнулась, бросив взгляд на Драко. Тот следил за её реакцией. Бумага упала на пол, и Гермиона в шоке замерла. Это была История священных двадцати восьми. Гермиона мечтала прочесть её, но знала, что та хранится только в чистокровных семьях и на неё наложены мощные чары, отталкивающие полукровок и маглорождённых волшебников. Она замерла. Девушка осторожно дотронулась до обложки, не почувствовав никакого покалывания от магии. Драко снял с книги все заклинания ради неё, чтобы она смогла прочитать эту книгу. Она подняла на него взгляд: в глазах стояли слёзы.

— Это… Это самый лучший подарок, Драко, спасибо.

Сердце подскочило к горлу, когда она назвала его по имени. Она впервые обратилась к нему не по фамилии. У Малфоя перехватило дыхание. Он сглотнул и прочистил горло.

— Я расколдовал её. Теперь ты сможешь узнать всё о тысячелетней истории непревзойдённой селекции моего рода, — усмехнулся он. Гермиона тихонько рассмеялась и снова посмотрела на книгу. Она раскрыла её посередине, пробежалась глазами по тексту и, счастливо вздохнув, закрыла.

— Теперь мой, — сказала она.

Гермиона протянула Драко свиток и закусила губу в волнении. Он принял его и развязал фиолетовую ленту. Раскрыв пергамент, его глаза побежали по строчкам текста. Сердце забилось у горла, когда он вчитался в строки. Драко в волнении вскочил с дивана и перечитывал строки раз за разом. Гермиона отложила книгу и встала рядом. Он повернулся к ней. Его ошарашенный взгляд впился в её глаза.

— Как? — прошептал он. Девушка скромно улыбнулась и облизала губы.

— Быть Героиней Войны имеет свои плюсы, например, знакомство с министром. Я попросила МакГонагалл организовать мне доступ к камину Министерства и выпросила у Кингсли для тебя разрешение покинуть Хогвартс на пару дней для того, чтобы ты смог побыть с матерью в праздники, и, понимаешь, он был обязан мне, так что я воспользовалась этим, — она скромно потупила взгляд и заправила локон за ухо. — Ты… Тебе понравился подарок?

Гермиона подняла на него карие глаза. Драко всё это время не дышал: он сильно выдохнул и смотрел на неё так, будто она была восьмым чудом света. Сейчас для него так и было. Он не виделся с матерью с августа, даже наверняка можно сказать с мая, учитывая, в каком состоянии он находился большую часть прошлого года. Драко сильно задышал, грудь вздымалась от глубоких вдохов. Он отбросил свиток на диван, сделал большой шаг в сторону Гермионы и резко впился в её губы поцелуем. Гермиона сдавленно охнула, но ответила на поцелуй. Драко, не почувствовав сопротивления, запустил руку в её волосы, второй прижал к себе за талию и углубил поцелуй. Гермиона приоткрыла губы, и его горячий язык тут же скользнул внутрь. Девушка тихо простонала и положила руки ему на затылок, притягивая к себе ещё ближе. Малфой толкнул их вперёд, затем ещё раз, пока спина Гермионы не упёрлась в стену. Отец в его голове высунул недовольное лицо из-под люка, но Драко послал его нахуй и пинком закрыл крышку. Слизеринец прижался к ней всем телом, рука потянулась к свитеру на талии. Поцелуй становился горячее: языки сплетались в страстном танце, голова Гермионы кружилась, ноги подкашивались. Запах Драко обволакивал её, отключая мозг. Рука парня проникла под свитер и медленно потянулась по талии к рёбрам, вторая немного сжала волосы на затылке. Он простонал ей в губы, отстранился, чтобы набрать воздуха, и тут же перешёл к поцелуям в шею. Гермиона задыхалась от ощущений. Её никто так никогда не целовал. Это было так, будто она попробовала на вкус само счастье, и ей это нравилось. Она гладила его шею, пока губы Драко ласкали её.

Он с трудом оторвался от нежной шеи и посмотрел в её глаза. Они оба тяжело дышали. Их глаза горели от эмоций. Гермиона улыбнулась краешком губ. Драко улыбнулся сперва неуверенно, но потом широкая улыбка озарила его лицо. Он прижался своим лбом к её, не отрываясь от её глаз.

— Ты невероятная девушка, Гермиона, — он легко коснулся её губ своими, серьёзно посмотрел на неё и прошептал: — Спасибо тебе, — ещё поцелуй: — Спасибо, — ещё один поцелуй в такие сладкие губы: — Спасибо.

Остров Фэр, Шотландия, 22:35, 1 августа 2006 года

Гермиона проснулась, резко распахнув глаза. Из-под век выкатилась слезинка, и девушка смахнула её рукой. Она тихонько выскользнула из кровати, проверив спящего сына, и отправилась на кухню. Там сидела Лу и пила чай.

— Миссис Малфой, налить вам чай? — спросила девушка, увидев начальницу. У той кольнуло в груди при звуках любимого имени. Драко.

— Пожалуйста, Лу, называй меня Гермиона.

— Оу, конечно, — улыбнулась Луиза. — Гермиона.

Девушки просидели на кухне до самого утра, хотя здесь сложно было сказать, когда начинался и заканчивался новый день — в убежище не было окон. В итоге они уснули на диване, который стоял напротив выхода из убежища. Гарри так и не появился.

Остров Фэр, Шотландия, 13:00, 2 августа 2006

Когда дверь в стене отъехала в сторону, впуская солёный морской воздух, Гермиона резко открыла глаза. За столом сидели Скорпиус и Луиза, они рисовали что-то в альбоме. На кухню вошёл Поттер — выглядел он паршиво. Гермиона резко подскочила, и тёплый плед, в который она вчера завернулась, упал на пол. Скорпиус посмотрел на маму, вскочил со стула и подбежал к ней. Девушка взяла сына на руки и поцеловала его в щёку. Гарри подошёл к дивану, сел, положил руки, сложенные в замок, на колени и склонил голову.

— Новости неутешительные. Азкабан разрушен, — девушки ахнули. Лу прижала руку к губам. — Нападение на Мунго было отвлекающим манёвром. Среди погибших в Азкабане не обнаружили ни одного Пожирателя, — Гарри поднял глаза на Гермиону. — Гермиона… Драко знает.

— Нет, — Гермиона в неверии затрясла головой. Она попросила Гарри не говорить ему, пока тот не поймёт, причастен ли Драко к террактам. Неужели он причастен? Неужели это он организовал покушение на них? Этого не может быть. — Нет, нет, нет, Гарри…

— Нет, ты не так поняла. Пожалуйста, Лу, ты не могла бы, — Поттер посмотрел на Скорпи, обнимающего мать за шею.

— Да, конечно, — опомнилась девушка. — Пойдём, Скорпи, порисуем в комнате.

— Нет, я хочу остаться с мамочкой, — затряс головой малыш и ещё сильнее обнял Гермиону за шею.

— Милый, я скоро подойду, пожалуйста, поиграй пока с Лу, — Гермиона мягко передала ребёнка на руки Луизе и погладила его по щеке.

Лу вышла из комнаты, малыш на её руках обеспокоенно смотрел на маму. Гермиона повернулась к другу и села на диван. Она подняла плед и начала теребить нитку, вылезшую из полотна. Гарри тяжело вздохнул и потёр лицо руками.

— Рон был вне себя, когда увидел ваши тела под завалами. Когда мы принесли их в морг Министерства, я был занят тем, чтобы не подпустить к ним судебных колдоэкспертов, и Рон вышел из моего поля зрения. Когда я понял, куда тот направился, было уже поздно, — аврор посмотрел на девушку. — Он сказал Малфою, что вы умерли.

— Боже… — Гермиона сомкнула веки, слеза скатилась по щеке.

— Малфой, он… Он впал в ступор, он ни на что не реагировал, и колдомедик сказал, что единственное, что выведет его из этого состояния, это.

— Новый шок… — всё так же шёпотом перебила его Гермиона. — Что ты сделал, Гарри? — строго спросила девушка, нахмурив брови.

— Я… Я только что вернулся с ваших похорон, и я заставил Малфоя быть там.

Гермиона вскочила. Плед снова оказался на полу. Её трясло от злости. Из глаз потекли горячие слёзы.

— Гарри, ты обещал мне! Ты обещал ничего не говорить ему, пока не узнаешь…

— Я помню, Гермиона, — перебил подругу Гарри и встал рядом. Он положил руки на её плечи в успокаивающем жесте. — Это моя вина, я не уследил за Роном. Мы допросим его сегодня, я пришёл, только чтобы рассказать тебе, чтобы ты была в курсе.

Гермиона вырвалась из его рук.

— Приведи его сюда, Гарри! — воскликнула она.

— Гермиона, он может быть…

— Нет! Он не причастен! У меня было время успокоиться и подумать!

— Авроры провели обыск в его офисе, и там были документы о создании зелья, которое убило Уоррена, Гермиона, — Поттер сделал к ней шаг. — Мантии террористов были с волосом единорога, который купил Малфой. Он сотрудничал с фирмой, которая сшила эти мантии.

— Как всё гладко складывается, Гарри, ты не находишь? — Гермиона от злости начала мерить кухню шагами. — Ты не подумал о том, что его могли подставить?

— Я….

— Ты даже не подумал об этом? Я права? — хмыкнула девушка. Она повернулась к нему и скрестила руки на груди. Под глазами блестели дорожки слёз.

— Но зачем кому-то подставлять Малфоя?

— А зачем ему убивать нас? Меня и Скорпи?

Её грудь вздымалась от тяжёлого дыхания, глаза метали молнии. Гарри не мог найти ответа на её вопрос, он и сам себе его задавал и не раз.

— Я не знаю, — он покачал головой. — Возможно, он хотел воплотить план Люциуса в жизнь.

— Ты сам-то веришь в это? — Гермиона истерически хохотнула. — Зачем ему ждать пять лет, чтобы реализовать план чокнутого отца?

— Возможно, тогда эксперименты ещё не были готовы, а сейчас они довели их до нужного результата… Может, они только сейчас смогли набрать мощь. Я не знаю, Гермиона, у меня так же, как у тебя, есть вопросы к этому делу.

Поттер нервно запустил пальцы в волосы и сжал их. Гермиона жарко заговорила.

— Гарри, у нас есть отдельные кусочки, и они так хорошо соединяются между собой, но когда смотришь в целом на картинку, то она не складывается! Разве ты не видишь? У Драко отсутствует главное — мотив! — она подошла к другу и взяла его руку в свои ладони. — Драко бы ни за что на свете не позволил кому-то сделать больно мне или Скорпи. Я знаю своего мужа, Гарри. Я уверена, что это всё какой-то план по его уничтожению!

— Чёрт, — Гарри вздохнул и закрыл глаза. На веках отпечатался Малфой, на могилах жены и ребёнка. — Я уже не знаю, чему верить, Гермиона. Это похоже на паутину, которую сплели вокруг нас, а мы и не заметили.

— Возможно, на это и был расчёт. Что мы будем действовать в панике и принимать неправильные решения. Но у нас было время подумать! Гарри, пожалуйста, приведи его сюда.

Гермиона умоляюще смотрела на друга. У него разрывалось сердце. В ушах всё ещё стояли рыдания Малфоя. Гарри подумал, что бы он почувствовал, если бы в одночасье потерял всю семью? Он опустил голову.

— Кажется, мы совершили огромную ошибку, Гермиона, — глухо проговорил он.

— Но мы же можем всё исправить! Ты приведёшь его сюда, мы его спрячем! Он поймёт, почему мы так сделали, я уверена.

— Он сказал, что убьёт меня, — пробормотал Поттер. — Я не уверен, что он захочет пойти со мной, даже если я расскажу ему о том, что ты жива. К тому же его ещё не допросили…

— К чёрту допрос, Гарри! Ты приведёшь Драко сюда, и мы поговорим с ним все вместе! И ты убедишься в том, что его подставили.

Гарри долго смотрел на подругу. Затем устало кивнул.

— Хорошо, я попробую вытащить его из Министерства.

— Пообещай мне, Гарри, — настояла девушка.

— Обещаю, я приведу его сюда, Гермиона, — он серьёзно посмотрел ей в глаза.

Гермиона выдохнула, её ноги подкосились, и она опустилась на деревянный пол. Гарри поднял её и помог сесть на диван.

— Спасибо, — слабо произнесла она.

Камеры временного содержания, Министерство магии, Лондон, 13:00, 2 августа 2006 года

Он очнулся в камере. Снова. Видимо, его оглушили, когда он бросил их великому спасителю Поттеру угрозу. Драко пошевелился, тело ныло. Он опёрся на локти, а затем, держась за железную скамейку, встал. Ему оставили еду на подносе. Как гуманно. Драко скривился. Он хотел выкинуть блюдо и уже сделал шаг в направлении подноса, но пошатнулся и чуть не упал. Он не ел с прошлого утра. Чёрт.

Малфой взял еду и сел на скамью. Силы ему ещё понадобятся. Чтобы совершить свою месть. Он поклялся, что как только увидит лицо Поттера, то не оставит на нём живого места. Как и на мерзкой роже Уизли. Им овладела ярость. Малфой с остервенением откусил кусок подсохшего хлеба. Они все сдохнут, мрази. Он убьёт каждого, кто был в больнице и не помог его семье, но в первую очередь Поттера и Уизли.

Покончив с пищей, Малфой почувствовал, что голова перестала кружиться, по телу разлилось тепло. Он подошёл к каменной стене камеры, сел на пол, согнув ноги, и положил вытянутые руки на колени. Отсюда было видно дверь, выходящую в коридор. Он устремил взгляд, полный ледяной ярости на дверь. Он подождёт.

В голове начали всплывать моменты с похорон. Малфой откинул голову на стену. Он чувствовал чёрную пустоту в груди — там, где раньше билось его сердце. Уизли вырвал его в тот момент, когда подошёл к камере и сообщил об их смерти. Холодные тела жены и сына стояли перед глазами — безжизненные, застывшие навеки. Малфой закрыл глаза в надежде прогнать страшное видение, но их образы, казалось, отпечатались на сетчатке. Он зажмурил глаза и ударил головой о стену. Драко был чертовски измучен. Круциатус показался бы ему щекоткой по сравнению с той болью, которую он испытал пару часов назад, когда их тела погрузили в холодную равнодушную землю. Он набрал воздух глубоко в лёгкие, до боли, чтобы почувствовать. Медленно выдохнул.

Гермиона. Девушка, что изменила его жизнь. Она была сплошным противоречием. Смогла пройти жестокую мясорубку войны и при этом сохранить в себе человечность. Она была чертовски умной, но всё же совершила самую большую глупость, понадеявшись на Поттера. Его девочка. Его любимая. Он не знал, что сможет когда-нибудь испытать такую любовь, но она показала ему. Малфой горько усмехнулся: если любовь причиняет такую сильную боль, то он больше никогда не будет любить. С него хватит. Его жизнь была дерьмовой, пока он не встретил её, так не логично ли было завершить её на этой ноте, вместе с уходом любимых людей? Обязательно, любимая. Я буду с вами очень скоро, но сперва я заставлю их страдать так же, как страдали вы, когда умирали. Дождитесь меня, скоро мы будем вместе.

Хогвартс, Шотландия, апрель 1999 года

Их свидание должно было пройти в Выручай-комнате. Гермиона в волнении добавляла последние штрихи к своему образу. Взмахнув палочкой, она успокоила свои кудри, и они легли на плечи аккуратными локонами, которые она заколола в изящный пучок на затылке, и выпустила пару прядей у лица. Нанеся бальзам на губы, девушка удовлетворённо кивнула и вышла из спальни.

— Ого! Ты собралась покорить весь мир, Грейнджер? — Тео застыл на полпути к лестнице, занеся ногу над первой ступенькой.

— Всего лишь на свидание с Драко, — улыбнулась она.

Улыбка Тео дрогнула, и он усмехнулся.

— Этот придурок не достоин такой шикарной девушки, как ты! Может, лучше пойдёшь со мной на свидание, м, Грейнджер? — Тео поиграл бровями. — Я выше него, и у меня есть кудряшки — прямо как у тебя! Представь, какими будут наши дети?

Гермиона захохотала.

— Боюсь представить, сколько средств для волос понадобится, чтобы приструнить их шевелюру.

— Значит, ты не отрицаешь возможность, что у нас могут быть дети? — Нотт широко улыбнулся и, подхватив её за талию, поднял в воздух и закружил. Платье Гермионы распахнулось, а затем обернулось вокруг её ног, когда Тео отпустил девушку.

— Прекрати, Нотт, ты испортишь мой образ! — воскликнула девушка, заливаясь смехом.

— Ты прекрасна, ничто и никто не сможет испортить такую красотку. Даже такой придурок, как я.

— Судя по твоим словам, ты и все твои друзья придурки.

— Так и есть, — широко улыбался слизеринец. — Ты не знала, что это главное условие для принятия на Слизерин?

— Теперь буду знать. Мне пора бежать, увидимся!

— Хорошо проведи время, Грейнджер, — Гермиона кивнула другу и выскользнула за портрет.

Драко ждал её в коридоре восьмого этажа. Когда она появилась из-за угла, у него перехватило дыхание. Прекрасна. Он осмотрел её наряд: скромный вырез платья скрывал грудь, но открывал вид на соблазнительную ложбинку. Драко перевёл взгляд ниже: из-под платья, которое доходило ей длиной до середины бедра, он увидел её ноги. Чёрт, он мечтал закинуть их себе на плечи и заставить её стонать его имя. Малфой напрягся, пытаясь угомонить мысли.

— Привет, — Гермиона скромно улыбнулась.

— Привет, — улыбнулся Драко в ответ и спросил: — Готова?

— С удовольствием посмотрю, что вы для меня приготовили, мистер Малфой, — игриво улыбнулась Гермиона, отчего член Драко дёрнулся в брюках.

Малфой глубоко вдохнул, успокаивая разбушевавшуюся фантазию, прошёлся перед стеной несколько раз, и перед ними открылась дверь. Он положил руку на талию Гермионы, и они вошли внутрь.

Комната дала именно то, что нужно. Мягкий приглушённый свет, толстый ковёр на полу, который заглушал их шаги, зелёный бархатный диван с мягким пледом напротив камина, столик и два стула. Драко ещё вчера принёс сюда еду и оставил под стазисным заклинанием, бутылку вина для Гермионы, тыквенный сок для себя и ещё один сюрприз, над которым он долго работал. Ей должно понравиться — Драко мысленно улыбнулся.

— Здесь чудесно! — воскликнула Гермиона, окинув взглядом комнату.

— Я хочу показать тебе кое-что.

Драко отошёл к камину, засунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда предмет. Он навёл на него палочку и, вернув предмету первоначальный размер, поставил его на каминную тумбу. Драко взмахнул палочкой, и по комнате полилась мелодия.

Everything will be okay — Algie Powers

Он улыбнулся и повернулся к Гермионе. Она улыбалась, но потом её глаза расширились.

— Это… Это же магловская музыка!

— Да, — он улыбнулся шире. — Я нашёл способ заставить магловское радио работать в Хогвартсе.

— Но как? Ты покажешь мне? — её глаза горели от восторга.

Малфой медленно направился к ней. Подойдя ближе, он положил руки ей на талию. Она подняла свои к его плечам.

— Конечно, — нежно прошептал он, проведя носом по виску девушки. — Но сперва я хочу с тобой потанцевать под магловскую музыку.

Гермиона тихо засмеялась, глядя на него сияющими глазами. Он легко повёл её в танце. Она улыбалась, её руки перемещались от его плеч к шее, зарываясь в волосы на затылке и обратно. Он взял её за руку и покружил, снова услышав её звонкий смех. Драко закусил губу в бесполезных попытках сдержать широкую улыбку. В этот момент он чувствовал, что был самым счастливым человеком во вселенной.

Мелодия сменилась на другую, более медленную и романтичную. Драко притянул Грейнджер к себе и накрыл её губы своими. Она охотно ответила на поцелуй. Он раскрыл языком нежные губы и углубил поцелуй. Его руки сжимали её тонкую талию. Ему захотелось сорвать это мешающее платье. Драко почувствовал напряжение в штанах, когда представил Грейнджер без одежды. Он тихонько простонал ей в рот, спустил руки чуть ниже и сжал пальцы. Гермиона охнула и сильнее прижалась к нему. Голова Драко закружилась, он оторвался от её губ и поцеловал подбородок, проложил дорожку поцелуев по горлу, лизнул ложбинку между ключиц. Гермиона тихонько застонала. Это снесло крышу Малфою. Он вернулся к её рту и подхватил за бедра. Гермиона тут же сомкнула ноги вокруг его талии. Драко шагнул к дивану, не прекращая её целовать. Его губы впивались в её, язык облизал нижнюю губу, затем Драко прикусил её и тут же поцеловал. Его ноги уткнулись в диван. Малфой достал палочку из заднего кармана и кинул невербальное заклинание, диван увеличился до размеров кровати. Драко нежно опустил Гермиону на спину и упёрся предплечьями по бокам от её головы. Он оказался между её ног: его уже давно вставший член уперся в её промежность, и девушка громко охнула, почувствовав его эрекцию. Драко оторвался от её губ и посмотрел ей в глаза.

— Последний шанс остановить меня, Грейнджер, — прошептал он, тяжело дыша и отчаянно желая, чтобы она его не останавливала.

Он боялся, что ещё минута, и он взорвётся: ему не терпелось попробовать её сладкий вкус, ощутить себя внутри неё. Гермиона вместо ответа потянулась к нему и поцеловала. Драко шумно выдохнул, его рука тут же потянулась к подолу её платья и потянула его вверх. Гермиона впивалась пальцами в его плечи, гладила по спине, её грудь вздымалась от частого дыхания.

Малфой провёл рукой по её бедру, задрав платье. Затем он оторвался от её губ и спустился поцелуями по шее, к плечу, мягко стянул лямку платья и поцеловал местечко у ключицы. Другой рукой он стянул вторую лямку, приподнялся и медленно спустил платье на талию, глядя ей в глаза. Гермиона немного покраснела, её глаза блестели, как расплавленная карамель. Малфой освободил её руки от лямок платья и посмотрел на небольшую грудь, скрытую бежевым простым лифчиком, безо всяких кружев, но он казался ему самым соблазнительным из всего, что он когда-либо видел в жизни.

Он завёл ей руку за спину и расстегнул лиф. Вернулся поцелуями к шее, спустился и облизнул тонкие ключицы, затем продолжил движение вниз. Гермиона тяжело дышала, следя за его действиями и запуская пальчики в его волосы. Малфой поднял на неё взгляд, затем мягко отодвинул чашечки бюстгальтера. Гермиона смущённо закусила губу. Она была так прекрасна и невинна. Драко, не отрываясь от её глаз, лизнул сосок, отчего девушка охнула и в смущении откинула голову назад. Слизеринец начал медленно целовать её грудь, сжал в пальцах другой сосок и немного покрутил. Гермиона тихо постанывала и извивалась под ним — это сводило с ума. Член был готов разорвать штаны.

Драко начал опускаться ниже: он стянул с неё платье полностью, а затем подцепил трусики пальцами. Гермиона потянула к нему руки и начала расстёгивать рубашку: в отличие от неё, Драко был полностью одет. Руки плохо слушались, она пыталась вытащить пуговички из тесных петель. Драко наклонился к ней с поцелуем и убрал её руки от рубашки. Привстав на кровати, он начал медленно расстёгивать рубашку, разглядывая её разгорячённое тело. Сняв наконец предмет одежды, он оставил лёгкий поцелуй на её губах и провёл рукой по внутренней стороне бедра.

Добравшись рукой до трусиков, он почувствовал влагу и простонал ей в шею:

— Чёрт, Гермиона.

Он оторвался от её шеи и спустился на пол, подвинув её бедра ближе к краю кровати. Его движения стали немного резче, возбуждение волной накатило на него: глаза блаженно закрывались, но он держал их открытыми, чтобы не пропустить ни одной её эмоции. Он стянул с неё трусики, в нос ударил запах её возбуждения, и это сносило крышу. Ему хотелось выпить её, вознести на вершину блаженства, дать ей всего себя. Положив её ноги себе на плечи, он начал двигаться с поцелуями все выше и выше. Гермиона судорожно выдохнула.

— Драко, что ты… — она приподнялась на локтях.

Он поднял на неё взгляд, и его глаза загорелись от осознания. Её никто не ласкал там — он будет первым!

Малфой улыбнулся и прошептал:

— Доверься мне.

Гермиона облизала пересохшие губы и кивнула, но не стала опускаться обратно, наблюдая за его действиями. Драко добрался до скопления нервов и аккуратно лизнул языком клитор. Гермиона, охнув, откинулась на спину. Язык Драко обводил чувствительный бугорок по кругу, надавливал, двигался то резко, то невыносимо медленно, всасывал его губами. Она была восхитительна на вкус. Девушка стонала и извивалась под его напором. Тяжёлое дыхание поднимало и опускало грудь. Гермиона вскинула бёдра и прижалась к лицу Драко, он провёл языком в последний раз, и она вскрикнула, пальцы на ногах подогнулись, всё тело содрогалось в сладких судорогах.

Малфой отстранился от Гермионы, встал и посмотрел на неё: она была так прекрасна после оргазма, капельки пота стекали по шее и между грудей, она была такой мокрой от возбуждения. Гермиона посмотрела на него пьяными глазами, и он демонстративно облизал губы. Девушка покраснела. Драко улыбнулся и расстегнул ремень. Сняв штаны вместе с боксерами, он достал палочку и, направив кончик древка на её живот, прошептал Противозачаточное заклинание. Малфой подвинул её повыше и расположился между её бёдер. Он заглянул в её глаза и глубоко поцеловал. Гермиона почувствовала собственный вкус. Её охватила новая волна возбуждения, когда член Драко уткнулся в её вход. Малфой отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Ты готова? — прошептал он. Девушка облизала губы и кивнула. Она вцепилась в плечи парня.

— Только будь осторожнее, — прошептала она. Малфой расширил глаза. Неужели она…

— Гермиона, ты… Девственница? — спросил он, и та кивнула.

Малфой с трудом сглотнул, моргнул и нежно поцеловал её. Он будет очень нежным. Драко направил рукой член ко входу, не отрывая глаз от лица Гермионы. Он поцеловал её и одновременно толкнулся. Гермиона глухо вскрикнула. Малфой остановился, давая ей привыкнуть к новым ощущениям, и посмотрел на неё.

— Всё хорошо? — прохрипел он.

Внутри неё было очень тесно. Он еле сдерживался, чтобы не толкнуться глубже. Когда Гермиона, привыкнув, кивнула, он начал медленно двигаться дальше. Войдя до конца Драко, выдохнул ей в шею. Он медленно вышел и снова толкнулся внутрь. Гермиона тихо застонала и прижалась к нему, боль прошла и появились новые ощущения. Стало очень приятно. Она чувствовала наполненность, член Драко медленно скользил внутри неё, он тяжело дышал ей в шею, целовал и легонько прикусывал кожу, тут же зализывая место укуса. Глаза Гермионы закатились в удовольствии, она сильнее толкнулась к нему и обвила ногами его талию. Её пальчики скользили по спине Драко, поднимаясь и опускаясь к плечам и талии. Малфой начал двигаться быстрее и глухо застонал. Он приподнял рукой её ногу и изменил угол. Гермиона громко застонала от новых ощущений. Она чувствовала, как тугая пружина скручивается внизу её живота. Малфой покусывал мочку её уха, его громкое дыхание и стоны врывались в сознание Гермионы, заставляя возбуждение расти. Их тела сплелись в танце любви, она не могла определить, где заканчивалась она и начинался он. Сейчас они были одним целым, двигаясь в такт. Малфой почувствовал, как девушка громко задышала и напряглась. Её стеночки сжались вокруг его члена, голова запрокинулась.

— Дра… Ко… — громко вскрикнув, Гермиона кончила.

— Ты прекрасна, милая, — прошептал Драко и толкнулся ещё глубже, движения стали хаотичнее. Он был на грани, чувствуя, как она сжимает его изнутри. — Такая красивая сладкая девочка, — шептал он в её ухо: — Моя!

Он сделал последний толчок, и его тело содрогнулось, он бурно кончил. Драко замер на мгновение и, громко дыша, заглянул в её глаза. Гермиона улыбнулась. Малфой нежно улыбнулся ей и убрал мокрые волосы с её виска.

Драко медленно выскользнул из неё, призвал палочку и произнёс Очищающее. Он лег рядом с ней на бок и укрыл их пледом. Гермиона повернулась к нему лицом, протянула руку и начала гладить его грудь и плечи, нежно проводя пальчиками по длинным шрамам от Сектумсемпры, вызывая на его теле мурашки. Он смотрел на неё, разглядывая покрасневшие от поцелуев губы, щёки, тонкую шею, покрытую потом и его поцелуями. Внутри него будто раздулся пузырь, наполненный нежностью, счастьем и… Да, это точно была любовь. Чувство, которое, как он думал, никогда не посетит его. Но вот он здесь, с ней. В горле встал комок. Он был так счастлив и одновременно так боялся её потерять. Драко прижал её к себе и вдохнул запах её волос, запечатлевая его в памяти. Он понял, что, что бы ни случилось, он не отпустит её ни за что на свете. Малфой будет бороться за неё, за её любовь, за её нежность и ласки. Она выбрала его из всех, доверилась ему, и он ни за что не подведёт её доверие. Малфой нежно отстранился от неё, заглянул в глаза и провёл рукой по волосам.

— Я люблю тебя, — слова шёпотом сорвались с его губ. Гермиона расширила глаза и задержала дыхание, её губы приоткрылись. — Я… Никогда не думал, что смогу кого-то полюбить, но вот он я, окончательно и бесповоротно влюблённый в тебя, — Малфой облизнул пересохшие губы. — Я пойму, если ты…

— Драко, — прошептала Гермиона, прижала палец к его губам и закусила нижнюю губу.

Она приподнялась на локте и приблизилась к его лицу, оставила на губах лёгкий поцелуй, отстранилась и проникновенно заглянула в серые омуты его глаз.

— Я люблю тебя, — Драко медленно выдохнул и на мгновение прикрыл от облегчения глаза. — Я выбрала тебя, Драко. И я не откажусь от тебя. Ни за что на свете.

Драко притянул её к себе, втягивая в очередной поцелуй и показывая ей, насколько сильно он нуждается в ней.

Они уснули в тёплых объятиях друг друга. Опьянённые счастьем и совершенно влюблённые.

Камеры временного содержания, Министерство магии, Лондон, 13:35, 2 августа 2006 года

Eat Your Young Bekon’s Choral Version — Hozier

Дверь его камеры отворилась. Малфой резко распахнул глаза, взгляд впился в посетителя. Это был не Поттер. Молодая женщина вошла в его камеру, окинула его любопытным взглядом и элегантно села на железную кушетку, закинув ногу на ногу. Она была в узкой юбке-карандаше, на плечах висела чёрно-серебристая мантия. Волос единорога был вплетён в материю, — определил Малфой. У девушки были чуть раскосые глаза, радужка была тёмной, почти чёрной, как и волосы, гладкими прядями струящиеся по плечам до талии, губы алели от яркой помады. Девушка перевела взгляд на охранника, и тот, кивнув ей, отошёл от камеры. Малфой молчал и безразлично глядел на посетительницу. Она прервала его приятные воспоминания. Пусть убирается к чёрту, он ждёт Поттера.

Девушка, наконец, обратила внимание на пленника: её губы изогнулись в улыбке и она заговорила.

— Драко Малфой, — протянула она. Малфой молча смотрел. — Я пришла к тебе с предложением, от которого ты не сможешь отказаться.

— Если это не голова Поттера, то оно меня не интересует, — безразлично бросил Драко.

— Лучше, — её губы растянулись в коварной улыбке. — Я предлагаю тебе возможность отомстить всем за смерть твоей семьи.

Малфой отнял голову от стены. В его глазах мелькнула заинтересованность, но лицо так и осталось неподвижной маской.

Девушка продолжила:

— Ты поможешь нам, а мы поможем тебе.

— Как?

— Я дам тебе портключ, он перенесёт тебя в мэнор, и ты сможешь совершить месть. Взамен нам нужно только одно. Помоги уничтожить Орден Феникса.

Малфой усмехнулся.

— Иди нахер, мне нужен только Поттер. И Уизли. Остальные меня не интересуют, — он снова откинул голову на стену и отвёл от неё глаза.

Девушка встала с койки и элегантно присела рядом с Малфоем, ловя его взгляд.

— Глупый, тебя казнят сегодня, если ты не найдёшь способ выбраться из этой конуры. Им нужен козёл отпущения, и против тебя уже подготовлены документы, доказывающие, что ты сам убил свою семью.

Малфой резко дёрнулся вперёд и схватил незнакомку за горло. Он повалил её на пол и сжал пальцы. Драко навис над ней.

— Скажи это ещё раз, и я вырву твой мерзкий язык, — прорычал он. Лицо исказил злобный оскал, а в глазах плескалось чистое безумие. Девушка не могла ответить, так сильно он сжимал её горло. Женская рука вцепилась в предплечье Малфоя, и тот немного ослабил хватку, чтобы она могла ответить.

— Тебя подставили, Драко, — начала она, но была перебита им.

— Не называй меня так, — снова прорычал он.

— Хорошо. Малфой. Они подставили тебя. Кто-то в Ордене давно точил на тебя зуб. Вчера они организовали терракт в больнице, надеясь выманить тебя. Там были Гермиона и Скор… — железные пальцы сильнее сжали горло.

— Не смей, — зарычал Драко. — Не смей произносить их имена, — девушка кивнула, поморщившись. — Кто это был? Имена!

— Мы точно не знаем, но среди них был один рыжий, — она выразительно посмотрела на него.

— Откуда сведения?

— Мы следили за ними долгое время. Они подбросили документы тебе в офис во время обыска, а сейчас уже готовят приказ о твоей казни: они считают, что это ты организовал нападение на Мунго.

— Бред! — выплюнул Малфой.

— Можешь мне не верить, но я предлагаю тебе то, чего ты жаждешь больше всего на свете. Ты всё равно хочешь убить Поттера, так почему бы не помочь нам в ответ? Какая тебе будет разница, — она проникновенно заглянула в его глаза.

— Я не убийца, — прошипел Малфой сквозь сжатые зубы.

— Но хочешь убить, — прошептала незнакомка.

Малфой долго смотрел на неё, зрачки метались от одного чёрного глаза к другому. В принципе ему было всё равно, скольких он убьёт, пока не доберётся до своей цели. Теперь всё равно. Абсолютно похуй. Он сожрал юную версию себя, когда жрал землю с могилы семьи. Тот жалкий Малфой, который не смог поднять палочку на старика и произнести роковые слова, умер на холодной земле под дождём. Новый Малфой жаждал мести, и это было теперь единственной целью его жизни. Причинить им такую же боль, чтобы захотелось сдохнуть как можно быстрее. Они будут молить его о пощаде. О, у него имеется хороший пример, как заставить людей молить о смерти: спасибо тётушке, теперь Драко был благодарен ей за бесценный опыт. Малфой оторвал руку от горла девушки и медленно поднялся, на лице снова появилась холодная маска. Девушка прочистила горло и встала.

— Ну что? Согласен на сделку? Мы помогаем тебе выбраться отсюда, ты помогаешь нам уничтожить Фениксов, — повторила предложение девушка.

Как будто он с первого раза не понял, Малфой едва не закатил глаза. Он медленно кивнул, не отрывая взгляда от её тёмных глаз.

— Хорошо. Тебе нужно действовать немедленно, пока крысы не ушли в подполье, — она протянула ему галлеон и взмахнула над ним палочкой. — Это портключ, он активируется через пять минут с этого момента.

Малфой сжал галлеон в руке. Скоро, любимые. Я сломаю их поганые жизни так же, как они сломали ваши. Девушка улыбнулась ему. Он не ответил на улыбку.

— Я сама свяжусь с тобой, — она вышла из камеры. — Кстати, меня зовут…

— Похуй, — перебил её Малфой и сел на кушетку с прямой спиной, ожидая активации портключа и глядя прямо перед собой. Девушка усмехнулась.

— До встречи, Малфой.

Её каблучки зацокали по каменному полу подвала. Малфой не шевелился. Он был готов. Его месть будет сладка и поистине жестока.

Глава 8

Министерство магии, Лондон, Англия, 14:00, 2 августа 2006 года

Гарри вышел из камина в Атриум и направился к лифтам. В холле была суета: вокруг сновали репортеры пророка, и Поттер постарался обойти толпу.

— Мистер Поттер, как вы прокомментируете нападение на Мунго?

— Правда, что Пожиратели смерти сбежали из Азкабана?

— Драко Малфоя ждёт поцелуй дементора?

— Ждёт ли Малфоя смертная казнь?

Поттер никак не комментировал вопросы, пробиваясь сквозь толпу. Он заметил рыжую макушку Рона возле лифтов и, растолкав локтями особо упрямых писак, пробился, наконец, сквозь их гомон.

— Рон! — Гарри окликнул его, и тот придержал дверь лифта.

Гарри кивнул ему и встал лицом к дверям. Рон рядом пошевелился.

— Нас вызвали к заместителю министра.

— Что? Почему не к Кингсли? — Поттер резко повернулся к другу.

— Кингсли в командировке.

Главный аврор снова повернулся к двери. Это плохо. У него мало времени: нужно вытащить Малфоя как можно скорее, пока его не повели на допрос. Он не может подвести Гермиону ещё раз. Поттер тяжело вздохнул и на секунду зажмурил глаза. Его лишат должности, если узнают, что он помог Малфою сбежать. К чёрту должность, сейчас есть гораздо более важные вещи. Гарри решительно выпрямился.

Звонок лифта оповестил их о том, что они приехали на нужный этаж. Поттер шагнул в раскрытые двери и направился к кабинету заместителя министра. Рон следовал за ним на расстоянии пары шагов. Он всё ещё был расстроен тем, что друг его отчитал, хотя понимал, что сделал, возможно, только хуже. Уизли был бледным и осунувшимся. Он пару часов назад похоронил лучшую подругу — девушку, в которую был влюблён в школе и которую поклялся защищать и оберегать. Не справился. И сейчас он чувствовал внутри зияющую пустоту, сквозь которую пробивалась злость на Малфоя. Он никогда не доверял белобрысому ублюдку, терпел его только ради Гермионы, и Уизли очень хотелось, чтобы тот получил по заслугам. Может, хорьку и удалось ускользнуть от суда в прошлом, но сейчас он не отвертится. Рон постарается сделать всё, чтобы тот получил Аваду в голову. Он сам вызовется привести приговор в исполнение и сделает это с улыбкой на лице.

Дверь в кабинет заместителя министра отворилась, и авроры прошли внутрь. Гарри и Рон встали напротив стола, за которым в большом кожаном кресле сидел Шафик. Замминистра оторвался от бумаг и посмотрел на вошедших.

— Сэр, вы нас вызывали, — начал Гарри.

— Да, мистер Поттер, мистер Уизли, — Шафик кивнул. — Положение дел таково, что народ сильно недоволен происходящим. Очевидно, Аврорат не справился со своей задачей по защите населения. Я вынужден отстранить вас от работы на ближайшие полгода.

У Гарри всё похолодело внутри. Челюсть дёрнулась. Если его сейчас отстранят, он не сможет вывести Малфоя, а мантия-невидимка лежит на Гриммо. Чёрт!

— Сэр, позвольте мне…

— Нет, мистер Поттер, — прервал его Шафик, поднятой рукой. — Вы немедленно покинете здание Министерства и сдадите свои значки. Решение принято, и министр лично подписал его.

Шафик протянул ему документ: Поттер сделал шаг и взял бумагу из рук замминистра. Подпись Кингсли. Дважды чёрт. Почему Кингсли так поступил? И почему уехал в командировку в такое смутное для страны время? Что-то не складывалось. Картинка не собиралась. Кингсли бы никогда не отстранил его, предварительно не обсудив это с Гарри, но тем не менее доказательство было у него в руках.

— Сэр, это ошибка. Разрешите мне сперва переговорить с министром Бруствером, — продолжил настаивать Гарри.

— Министр уехал по срочному вызову, его не будет здесь до следующей недели. Вы сможете поговорить с ним, но только тогда, когда он вернётся, а пока попрошу вас сложить полномочия и спокойно покинуть Министерство, иначе… — он взмахнул палочкой, дверь открылась, и вошли пятеро авроров. Они смущённо посмотрели на бывших начальников. — Вас выведут силой. Мы не хотим устраивать сцен в здании Министерства, но если будет нужно…

Поттер понял намёк. Он молча снял значок главы Аврората и положил его сверху на приказ об отстранении. Рон, стоявший с открытым ртом, шмыгнул носом и тоже сложил свой значок. Гарри посмотрел на него и кивнул на дверь. Голова снова начала болеть. Нужно отправиться на Гриммо, забрать мантию и переправить Джинни с детьми в убежище. Теперь у него меньше возможностей как-то защитить их.

Рон и Гарри вышли из Министерства.

Поттер повернулся к другу:

— Рон, послушай, нашим семьям может грозить опасность. Пришло время воспользоваться убежищами. Иди в Нору, перенеси всех родных в одно из убежищ, пока не говори мне, в какое именно, я сам свяжусь с тобой. Мне нужно забрать Джинни с детьми.

Рон молча кивнул, он чувствовал себя подавленным и растерянным.

— Гарри, что происходит? Я совершенно не понимаю… — рыжий замолчал, поджав губы.

— Что-то очень плохое, Рон, — тяжело вздохнул Поттер. Он подошёл к другу и положил руку ему на плечо. — Но мы обязательно во всём разберёмся. Только сперва нужно обезопасить наших родных.

На пустой улице раздалось два тихих хлопка.

Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия, 13:45, 2 августа 2006 года

Мэнор выглядел точно так же, как и пару часов назад, когда хоронили его семью. Малфой направился к воротам и пошёл к замку по каменной дорожке. Он старался не смотреть в сторону кладбища. Я приду к вам позже, любимые, но сперва поохочусь на крыс.

Он влетел в главные двери замка и направился к лестнице. Его палочка осталась в Министерстве. Он попросит мать дать ему свою: она вряд ли ему откажет. Её палочка хорошо его слушается — он пользовался ею, когда Поттер с Вислым забрали его палочку из боярышника в тот проклятый день в мэноре. Когда Гермиона корчилась в муках на полу. Малфой резко остановился и схватился за голову.

— Всё будет хорошо, детка. Я отомщу. Ты больше не будешь страдать, — прошептал он.

Мысли в голове путались. Разные образы вспыхивали под веками. Он сильнее сжал голову и зажмурил глаза. Голоса пробивались сквозь обрывки воспоминаний. Гермиона кричит от боли на полу. Её руки на его щеке. «Я люблю тебя». Её мёртвое тело в гробу. Она смотрит на него с восхищением, когда Малфой принёс зелье в лазарет. Холодные безмолвные могилы. Драко с трудом прекратил круговорот мыслей и распахнул глаза.

Наверху лестницы появилась смутная фигура.

— Драко?

— Детка… — прошептал он.

Фигура побежала вниз по лестнице. Вокруг шеи Драко сомкнулись объятия. Такие знакомые, такие родные, но… Он моргнул. Светлые волосы возле его щеки. Запах сирени ударил в нос.

— Мама?

— Слава Мерлину, тебя отпустили! Драко, сынок, что происходит? — Нарцисса отстранилась. — Гермиона и Скорпиус… — она всхлипнула.

— Меня не отпустили, мама, я сбежал, — деревянными губами произнёс он. В голове стоял туман.

— Что? Как ты…

— У меня нет времени. Мама, мне нужна твоя палочка. Они отобрали мою при задержании, — он заглянул матери в глаза.

Нарцисса отшатнулась.

— Драко… Что ты собрался делать? — прошептала она. Её глаза в страхе округлились. Малфой смотрел на мать обжигающе пристальным взглядом.

— Мстить, — холодно произнёс он.

— Нет! — Нарцисса в ужасе сделала шаг назад. Драко подошёл к ней ближе.

— Тебе меня не переубедить, — он сделал ещё шаг. — Ты можешь помочь мне и отдать свою палочку, или я сам её заберу.

— Драко, прошу, одумайся! Твоя месть ничего не исправит! Их не вернёшь, — Нарцисса отступала назад и тщетно пыталась остановить сына от ошибки.

— Я знаю, — спокойно произнёс Драко. — Палочку, мама.

— Сынок, прошу, остановись, давай мы с тобой спрячемся во Франции.

Боль пронзила сердце Малфоя. Он пытался спрятаться во Франции, пытался организовать побег его семьи: все последние месяцы он работал над этим, проводил сделки с недвижимостью, переводил деньги со счетов Гринготтса, купил дом для родителей Грейнджер. Всё было готово. Он не успел всего на пару дней. На краю сознания замаячила тёмная фигура, Драко не смог различить её очертания. Он повернул голову в сторону фигуры, но там ничего не было. Малфой сощурился и повернулся к Нарциссе.

— Ты уедешь во Францию сегодня же, но сперва отдашь мне свою палочку, мама. Ты меня не остановишь. Я всё решил, — лицо как холодная маска, а в глазах стальная решимость.

На глаза Нарциссы навернулись слёзы. Она теряет своего сына. Снова. Она понимала, что бессильна против него, но также леди Малфой понимала, что он не успокоится и не сможет спокойно жить. Похоже, ей придётся смириться с тем, что её ребёнок будет страдать всю жизнь. Так не лучше ли быть рядом с ним и помогать ему? Она любит его больше жизни. Её любимый сын. Её Драко. Что бы она почувствовала, если бы его отняли у неё? Трясущаяся рука пробралась в карман мантии и нащупала палочку. Сжала. Сильно.

— Я никуда не уеду, сынок, — прошептала Нарцисса и вложила древко в руку сына.

Драко посмотрел на свою руку и сжал волшебную палочку матери. Он поднял на неё взгляд серых глаз и сделал шаг назад.

Остров Фэр, Шотландия, 14:20, 2 августа 2006 года

Гарри, Джинни и двое их детей появились перед входом в пещеру. Поттер быстро повёл семью внутрь. Дойдя до стены, открывающей вход в убежище, Гарри остановился и посмотрел на жену.

— Прежде, чем мы зайдём, мне нужно тебе кое-что рассказать, — начал Поттер.

Джинни удивлённо смотрела на него. Гарри потёр подбородок, обросший щетиной.

Он набрал воздуха в грудь:

— Гермиона и Скорпиус живы, — Джинни отшатнулась в шоке. — Они здесь. Прости, что не сказал тебе, но так было нужно. Эти люди… Они охотились за ними. Мы… Я принял решение, что будет лучше сделать всё так, будто они умерли. Чтобы обезопасить их и остальных.

Джинни открывала и закрывала рот. Затем злость поднялась из живота. Если бы не маленький Альбус у неё на руках, она бы врезала собственному мужу.

— Гарри, как ты мог? — выдавила она. — Мы похоронили их всего несколько часов назад, и сейчас ты говоришь мне такое?! У тебя всё в порядке с головой?

— Видимо, не совсем, — пробормотал Поттер.

— Годрик! — она испытывала облегчение вперемешку со страхом. Если её муж пошёл на такой отчаянный шаг, значит, всё действительно намного серьёзнее, чем они думали. В то же время новость о том, что её подруга и крестник живы, вселила в неё ошеломляющее облегчение. — Подожди пару минут, мне нужно осознать всё.

Она отошла к противоположной стене, откинулась на неё и глубоко задышала, пытаясь успокоить нервы. Она почти не спала ночь, организовывая с Молли и Нарциссой похороны, а теперь узнаёт, что всё было зря. Нет, конечно, не зря. Главное, что террористы думают, что Гермиона и Скорпи мертвы. Да, это главное. Её чувства подождут.

Вздохнув в последний раз, Джинни подошла к мужу:

— Я готова.

Поттер открыл дверь, и они вошли внутрь. Джеймс кряхтел у отца на руках. Гарри отлевитировал чемоданы к дивану и опустил сына на пол. Джинни оглядывала кухню. Гарри подошёл к ней и забрал маленького Альбуса из рук жены, взял Джеймса за ручку.

— Пошли, — пробормотал он. Тот подозревал, что сейчас будет много слёз и объятий.

Гарри повел её по коридору к комнате, откуда слышался звонкий смех Скорпиуса. Джинни всхлипнула, услышав его, и рванула вперёд.

Дверь комнаты распахнулась. Гермиона, Лу и Скорпи уставились на ворвавшуюся в комнату рыжеволосую девушку. Та, громко всхлипнув, рванула к ним и сжала обоих в крепких объятиях.

— Годрик, Гермиона, Скорпи! Я думала… Вы живы, Мерлин! — рыдала она.

Гермиона ошеломлённо гладила её по спине и посмотрела на Гарри, вошедшего следом за ней:

— Гарри, что.?

Он прочистил горло:

— Меня отстранили от работы. Приказ Кингсли.

— Что? — одновременно спросили Гермиона и Джинни. Рыжеволосая добавила. — Почему ты мне не сказал?

— Не было времени, нужно было покинуть Гриммо как можно быстрее.

Джинни вытерла мокрые дорожки на щеках и посмотрела на Гермиону и Скорпиуса, который вытирал с личика следы её влажных от слёз поцелуев.

— Фу, тётя Джинни, ну кто же так целует, — скорчил он личико.

Его крёстная хихикнула, потом ещё и ещё, пока комнату не наполнил её громкий хохот. Гермиона с Гарри переглянулись и слегка улыбнулись.

— Джинни, — тихо сказала Гермиона.

— Простите, просто я так рада, что вы живы! Когда Гарри сказал мне, что вы погибли, я думала, моё сердце разорвётся, — Джинни глубоко вздохнула и снова посмотрела на них.

Маленький Джеймс подошёл к кровати и улыбнулся Скорпиусу, тот спрыгнул на пол и начал что-то увлечённо рассказывать малышу. Лу сидела в стороне и ковыряла дырочку в пледе.

— Гарри, где Драко? — громко спросила Гермиона.

— Всё ещё в камере, — пробормотал Поттер.

— Что? Ты же пошёл за ним! — вскочила Гермиона. Гарри сильнее прижал к себе Альбуса. — Почему он ещё там?

— Я не успел дойти до камер: нас с Роном вызвали в кабинет Шафика, и тот отстранил нас. Я не могу появляться в Министерстве.

— Гарри Джеймс Поттер, ты пообещал мне, что вытащишь его! — гневный взгляд Гермионы упёрся в друга. — Ты сейчас же пойдёшь за ним!

— Что происходит? — негромко спросила Джинни.

— Твой муж посадил невиновного человека в камеру.

— Мы точно не знаем… — начал Гарри, но Гермиона его перебила.

— Его подставили, Гарри! Кажется, мы это уже выяснили! У него не было никакого мотива!

— Вы можете успокоиться и объяснить мне, что, чёрт возьми, происходит? — гневно воскликнула Джинни.

— Джинни! Дети, — Гарри перевёл взгляд на малышню, копошившуюся в альбоме с рисунками Скорпа.

— Значит, идём на кухню, и ты там мне всё объяснишь, — девушка прошла мимо него.

— Нет, Джинни, — остановила её Гермиона. — Я всё объясню тебе, но только после того, как Гарри исполнит своё обещание и отправится за моим мужем.

Гарри смотрел на Гермиону и понимал, что она права. Он обещал ей.

— Что ж, мне не впервой пробираться в Министерство, — невесело произнёс он. — Мне нужна мантия, — повернулся он к Джинни.

— Что? Гарри, ты собрался незаконно проникнуть в Министерство? — Джинни ошарашенно смотрела на мужа.

— Джинни, эти два дня были чер… — он скосил глаза на детей. — Ужасно долгими, прошу, я всё объясню тебе, когда вернусь.

— Что, если ты не вернёшься? Как я могу отпустить тебя…

— Джинни, ты не понимаешь? Начинается война, — перебил её Гарри.

— В… Война?

— Что такое война? — поднял голову Скорпиус.

— Боже, — Гарри ущипнул переносицу.

— Я потом объясню тебе, — сказала Гермиона, бросив взгляд на сына. Она нервно заламывала руки. Они теряют время. — Гарри, время уходит. Прошу.

— Да. Да, ты права, пока ещё не все знают о моём отстранении. К тому же Фоули может помочь: я доверяю ему, — он снова повернулся к жене. — Джинни, прошу, успокойся. Я постараюсь вернуться поскорее.

Джинни подошла к нему и, забрав из рук Альбуса, кивнула и поцеловала. Она с тревогой смотрела на мужа. Война? Снова? Да помогут им все светлые силы.

— Я ничего не понимаю, — недовольно сказал Скорпиус.

— Я тоже, — пробормотала Лу.

— Пойдём на кухню, выпьем чай, и я всё объясню, — вздохнула Гермиона.

Министерство магии, Лондон, Англия, 14:45, 2 августа 2006 года

В Министерстве был переполох. Гарри с трудом уворачивался от авроров, снующих туда-сюда. Что здесь произошло? Он пробрался к лифтам: слава Мерлину, они были пусты. Гарри быстро вошёл в кабинку и нажал кнопку нижнего уровня. Поправил мантию-невидимку. Пока всё идёт лучше, чем тогда, когда они вломились в Министерство. Теперь ему хотя бы не нужно было изображать из себя Пожирателя смерти. Гарри передёрнуло — Ранкорн был ужасен на вкус.

Лифт звякнул и остановился. Коридор был пуст. Хорошо. Гарри быстрым шагом направился к лестнице, которая вела к камерам временного заключения. Быстро преодолев расстояние, Поттер заглянул в зарешечённое окошко в двери помещения с камерами. Один охранник, как всегда, сидит за столом, другой делает обход. Гарри думал, как их отвлечь. Он вспомнил, что их смены начинаются в восемь утра, сюда редко кто-то заходит. Возможно, они не знают, что он отстранён. Нет, он не может так рисковать.

С лестницы послышались шаги. Гарри прижался к стене. Мимо него пронёсся один из авроров. Поттер, не мешкая, рванул вслед за ним и успел проскочить в открытую дверь. Отлично, внутрь он попал. Обратно придётся выбираться с боем. Гарри крепче сжал палочку под мантией. Он прошёл вперёд, к камере Драко, думая подождать, когда аврор выйдет, и кинуть в охранников Оглушающие, как вдруг его взгляд упал на камеру Малфоя. Пустую.

— Блять! — вырвалось у Гарри.

— Что это было? — один из охранников начал осматриваться.

— Что? Я ничего не слышал, — отозвался другой.

— Как-будто кто-то выругался.

— Нужно проверить всё, не хватало нам ещё одного побега сегодня.

Побег? Малфой сбежал? Гарри начал медленно отходить к двери. Мысли в голове бились одна о другую. Как он смог сбежать? Кто мог ему помочь? Чёрт, неужели он всё-таки связан с этим делом? Гарри почувствовал, что он окончательно запутался. Кто бы ни плёл эту сеть, действовали они искусно и от этого становились ещё опаснее. Охранники наконец отвернулись от двери, и Поттер тихонько прошмыгнул на выход.

Выбравшись из Министерства, он убедился, что сбежал именно Малфой: в холле только об этом и говорили. Гарри завернул за угол и стянул с себя мантию. Он прислонился лбом к кирпичной стене и ударил по ней кулаком, выпуская наружу отчаяние.

— Чёрт! Чёрт! Блять! — костяшки окрасились в красный. Он зажмурился. — Что же делать… — прошептал он.

Он не мог пойти в мэнор, существовала вероятность того, что замок сейчас кишит сбежавшими Пожирателями, к тому же без приглашения хозяев туда никак не попасть. Куда мог направиться Малфой?

«Я убью тебя!» — в голове возник ледяной голос Малфоя. Гриммо. Он мог направиться туда? Гарри вздохнул от облегчения, что успел спрятать семью. Образ Рона возник в голове. Нужно проверить Нору. Он уже повернулся для трансгрессии, как его окликнули.

— Мистер Поттер? — голос Фоули раздался с противоположной стороны дороги. Он подбежал к нему. — Что происходит? Ходят слухи о вашем отстранении…

Он растерянно смотрел на Гарри, тот повернулся к нему.

— Это не слухи, Берт, нас с Роном отстранили от работы на полгода.

— Что?! — вытаращил глаза Фоули. — Но… Как они могли! Вы же лучшие авроры в Британии!

— Очевидно, не самые лучшие, — горько усмехнулся Поттер.

— Мистер Поттер, если я могу вам чем-нибудь помочь — чем угодно, вы только скажите.

Гарри посмотрел на бывшего коллегу. Тот был старше его на десять лет, но всегда беспрекословно исполнял его приказы. Фоули ни разу не говорил о них с Роном плохого слова, в отличие от некоторых других старших авроров, недовольных, что его поставили главой Аврората. Наоборот, Фоули всегда заступался за честь начальника. Поттер доверял ему и даже приглашал на семейные праздники.

— Вообще-то мне может понадобиться твоя помощь, Берт. Ты сможешь установить наблюдение за Гриммо и Норой? Возможно, Малфой захочет посетить наши дома.

— Конечно. Но почему вы уверены, что он может там появиться?

— Он сказал, что убьёт меня, — пробормотал Поттер. И добавил. — На похоронах. Видишь ли, Малфой считает меня виноватым в смерти Гермионы и Скорпиуса.

— Что? Как вы можете быть виновны в их смерти?

— Тем, что не защитил их, — Поттер нахмурился. — Послушай, я сейчас отправлюсь в Нору: мне нужно проверить, смог ли Рон спрятать свою семью.

— Спрятать?

— Да. Похоже, мы на пороге новой войны, Берт. Нам всем нужно спрятать свои семьи. Как минимум нам с Роном из-за Малфоя.

— Война? О чём вы говорите? — прошептал Берт.

— Послушай, Берт, сейчас у меня нет времени всё объяснять, но если ты будешь готов присоединиться к Ордену, то я свяжусь с тобой, когда буду уверен, что все мои близкие в безопасности, хорошо?

— Д… Да. Да, конечно, мистер Поттер!

— И ещё, Берт. Я больше не твой начальник, зови меня Гарри.

Фоули кивнул, в его взгляде плескалось беспокойство.

— Я направлю парочку авроров куда вы… Ты сказал.

— Спасибо! Я свяжусь с тобой.

С этими словами Гарри трансгрессировал в Нору, оставив обескураженного Фоули посреди пустынной улицы.

Площадь Гриммо, Лондон, Англия, 14:25, 2 августа 2006 года

Пусто. Ебаный ублюдок успел скрыться. Малфой проверил каждую комнату в доме Поттеров, но все они были пусты. Вещи исчезли из шкафов. Игрушки детей тоже. Ни следа Поттера. Малфой остановился посреди гостиной, в которой провёл немало вечеров в обществе Поттеров и неё. Он взглянул на каминную полку. Там стояли колдографии, люди на них улыбались и махали руками. Он подошёл к полке и взял в руки рамку с колдографией. Гермиона, Скорпиус и Драко на вечеринке по случаю трёхлетия Джеймса. Он помнил этот вечер. Гермиона тогда замахнулась на Поттера, когда он вошёл на кухню. Драко усмехнулся.

— Не волнуйся, милая, я его найду и закончу то, что ты не завершила. О, он точно получит от меня хороший удар, и не один, — Малфой улыбнулся. — Крыска вылезет из норки. Рано или поздно, — проговорил Малфой вполголоса.

Тёмная фигура вновь появилась на краю зрения, но как только Драко перевёл на неё взгляд, тут же исчезла. Он потёр глаза. Малфой вернул взгляд на фотографию и вытащил её из рамки. Сжав снимок в руках, Драко вышел из дома.

Охота началась.

Нора, Оттери-Сент-Кэчпоул, Англия, 16:35, 2 августа 2006 года

Гарри зашёл в дом. Так пусто и непривычно тихо. Хорошо, Рон успел их спрятать. Поттер прошёлся по всем комнатам, проверяя, все ли ушли. Никого. Вещей нет. Облегчённый вздох вырвался из его груди. Он достал палочку и произнёс заклинание. Большой серебристый олень возник перед ним.

— Найди Рона и передай ему: Я закончил. Пришли Патронус, когда решишь дела.

Олень кивнул головой с величественными рогами и устремился наружу. Гарри оглядел Нору ещё раз и вышел из дома.

Остров Фэр, Шотландия, 16:50, 2 августа 2006 года

— Что значит сбежал, Гарри? У него же даже палочки нет, — Гермиона нервно мерила шагами кухню.

— Не знаю. Возможно, ему кто-то помог, — покачал головой Поттер.

— Но, Гарри, если ему кто-то помог сбежать, это означает, что он замешан! — сказала Джинни.

— Нет! — Гермиона гневно посмотрела на друзей.

— Гермиона, подумай сама, кто ещё будет ему помогать? — продолжала настаивать Джинни.

Грейнджер нервно теребила заусенец на пальце. Кровь выступила на коже. Она была сбита с толку. Боже, почему всё так запутано. Кому понадобилось помогать Драко покинуть камеру? Разве что…

— Кто знал, что он там? — вскинула голову девушка.

— Эмм, немногие. Я полагаю, министр, замминистра, я, Рон, Фоули, авроры, которые его арестовали, и охрана, — перечислил Гарри. — После похорон, очевидно, узнали все.

— Чтобы подготовить план побега, нужно время. Сомневаюсь, что это был кто-то из тех, кто был на похоронах, — Гермиона начала снова ходить из угла в угол. Её мозг наконец-то начал нормально работать. — Значит, остаются Кингсли, Шафик, Фоули и авроры, которые его арестовали.

— Гермиона, это смешно: никто из них ни за что в жизни бы не позволил Малфою выйти из камеры, не то, что организовать побег, — возразил Поттер.

— Но кто-то же его организовал! Не мог же он сам сбежать из камеры, даже не имея при себе палочки!

— И у нас остаётся один вариант, — сказала Джинни. Гермиона и Гарри посмотрели на неё. — Террористы. Они могли узнать это, когда вы арестовали его, — она посмотрела на мужа. Гермиона уже было открыла рот, но Джинни продолжила. — Нет, послушай! Его арестовали в Абердине, именно там схватили Уоррена. Что, если там были и другие подельники? Они увидели, как Уоррена арестовали и…

— И ничего не сделали, чтобы предупредить Драко! — скептически отразила Гермиона. — Если он, по твоему мнению, связан с террористами, тогда почему они его сразу же не предупредили? Уоррена поймали ночью, Драко был в Абердине в это время.

— Может, они не смогли с ним связаться? А когда узнали, что тот в камере, то придумали, как его вытащить.

— Но как они могли узнать в таком случае? — вставил Поттер.

— Крыса в Министерстве, — произнесла Гермиона. — Это единственный вариант. Ты видел дневник Люциуса и отчёт Грюма, они могли проникнуть в Министерство и…

— Гермиона, — перебил её Гарри. — В последние годы в Министерстве проходят постоянные проверки Сывороткой правды всех, я подчёркиваю, всех сотрудников. Если бы кто-нибудь имел зуб на маглорождённых, его бы тотчас бы уволили.

— Но, но… — мысль крутилась на кончике языка, она никак не могла её сформулировать. — Эти люди, они… Они не имеют зуб на маглорождённых, Гарри! Да! Они им наоборот нужны! У них нет цели их истребить, как у Волдеморта. Они могли спокойно обойти все проверки!

Рот Гарри открылся. Чёрт. Она верно рассуждает, ведь террористы действительно не имели цели очищения расы. У них была другая цель. Вопрос — какая? Власть, деньги?

— Чёрт, — пробормотал он вслух. — Тогда нужно подумать, кто в Министерстве может быть крысой.

Конец ознакомительного фрагмента.