Под ритм сердца

Yaselas, 2023

Они влюбились с первого взгляда. Две половинки души и целый мир, настроенный против них. «У меня есть подозрение, что мы с вами – родственные души». Как можно уверенно заявить такое, а потом… выбрать другую?

Глава 3

ТОМИАН

Пока мы ехали в аэропорт, сестра моего друга что-то упорно рисовала в альбоме. Я ждал всю дорогу, что Дэйв поинтересуется, чем она занята, но, видимо, Тэйлисы не нарушали личные границы друг друга или, возможно, ему это было безразлично. Меня же снедало любопытство. Люблю быть в курсе всего, что происходит вокруг.

Флиана, не буду скрывать, заинтересовала меня. Она держалась очень скромно, но взгляд у нее был неглупый.

Девушка молчала не потому, что была неуверена в себе, а просто не считала нужным говорить, не имея темы для беседы.

Дэйв, конечно, и раньше упоминал о своей сестре, но в таких выражениях, что я представлял девчушку лет восьми — десяти, которую он любил и баловал.

Я знал о том, что происходит в его семье, но о Флиане друг говорил предательски мало (учитывая, что я даже ее примерный возраст не знал).

Брат и сестра оказались очень похожи между собой, но у Флианы лицо имело более овальную форму, чем у Дэйва, и нос был слегка вздернут.

— В какой школе вы учитесь, мисс Тэйлис? — не выдержав, спросил я, когда мы уже сидели друг против друга в самолете в бизнес-классе, — конечно, авиакомпании «Оллфордин-97».

Девушка отвлеклась от рисования:

— В школе Дэйлтон, сэр.

— Школа, в которую мы инвестируем, — добавил Дэйв.

А я и забыл! Мы инвестировали во многие организации, но я еще не запомнил их все.

— Флиана уже нашла там друзей, но вообще ей там не особо нравится.

— Почему?

— Потому что в этой школе — сплошь дети богатеньких родителей, — вдруг бросила девушка. Довольно грубо, надо сказать. Не зря говорят, что в тихом омуте черти водятся. — Невероятно заносчивые, наглые и избалованные.

Я и сам был выходцем из богатой семьи, но не стал защищать этих ребят, поскольку в свое время был не самым приятным учеником.

Только повзрослев, я понял, что вел себя паршиво. А Флиана, оказывается, не боялась называть вещи своими именами, когда была в чем-то уверена.

— Если вас кто-то обижает, можете рассказать об этом мне, и я разорю фирму родителей этих учеников, — пошутил я.

Девушка улыбнулась, как ребенок. При виде этой улыбки у меня екнуло сердце.

— Никто не смеет досаждать вам, Флиана, ведь ваш брат работает у меня. Разве другие ученики об этом не знают?

Может, так было только в мои школьные годы, и дети раньше были злее, но у нас царила лютая дедовщина. Поэтому нужно было сразу, с самого первого дня пребывания в школе, сообщать, из какой ты семьи, чтобы тебя не трогали.

— Нет, мистер Оллфорд, меня, к счастью, никто не обижает. Просто были неприятные столкновения с некоторыми.

Все. На этом наша беседа закончилась, Флиана ясно дала понять мне, что я отвлекаю ее от рисования. Ей хотелось погрузиться в себя, в свои мечты, а я мешал этому.

Нам предстояло лететь еще часов шесть. В Нью-Йорке сейчас два часа дня, а в Лондоне — семь вечера. По лондонскому времени мы прилетим в час ночи, а в восемь утра начнется встреча. После часа дня летим обратно в Нью-Йорк, где будет только два часа дня. Я постепенно начинал разбираться в часовых поясах.

ФЛИАНА

Я замечала взгляд Томиана, когда рисовала, и это очень смущало меня. Мне не хотелось говорить с ним, ведь у меня есть плохая черта — портить первое впечатление о себе грубостью и капризами.

Но, черт, когда этот мужчина смотрел на меня, я не могла как следует вдохнуть.

Мой брат ушел в уборную, и мы с мистером Оллфордом III остались наедине. С таким уверенным в себе человеком я пыталась говорить так же уверенно и прямо, но почему-то было безумно страшно. В его глазах, голубых, как тропический океан, ясно читалось осознание собственного величия.

— А вы верите в родство душ, мисс Тэйлис? — неожиданно спросил мистер Оллфорд, отчего я вновь отвлеклась.

— Что? Эм, не знаю. Наверное, нет. А что?

— В студенчестве читал одну книгу, в которой говорилось о родственных душах. Всегда было интересно, как выглядит моя родственная душа… Кажется, теперь я догадываюсь.

Мне были хорошо понятны намеки и насмешки людей, но не хотелось выглядеть глупой, если все-таки мои предположения были ошибочными. Но, кажется, начальник моего брата какой-то ненормальный… Другого объяснения я найти просто не могла. Как человек мог заявить о таком совершенно незнакомой девушке? Наверное, он просто пошутил, как шутил, что разорит родителей учеников моей школы.

— Что вы имеете в виду? — Я решила, что лучше сразу попросить объяснить столь странный вопрос, чтобы не было последующих недоразумений.

— У меня есть подозрение, что мы с вами — родственные души.

Сердце бешено забилось от слов мистера Оллфорда. Как он мог говорить так просто о таких вещах?! В его взгляде я не видела ни капли сомнения, да и не похоже было, что он шутил. Совершенная безмятежность. Мистер Оллфорд выжидательно смотрел прямо мне в глаза, но я будто язык проглотила.

К счастью, вернулся Дэйв. Мистер Оллфорд принялся болтать с ним как ни в чем не бывало. Может, мое богатое воображение нарисовало мне то, чего не было? Надо же было ему так разыграться… Сейчас час ночи в Лондоне, а в Нью-Йорке — восемь вечера. Эти часовые пояса просто сводят меня с ума. Не могу привыкнуть к разнице во времени. Дэйв был абсолютно неправ, когда говорил, что я ее даже не почувствую.

Мистер Оллфорд больше не заводил со мной разговор после своего, так скажем, откровения. Все оставшееся время полета я рисовала, лишь иногда поглядывая на мужчину, фотографируя его глазами. Да, привлекательностью его Бог не обделил. Хотелось бы мне тоже родиться красивой, а не тратить деньги на разные процедуры, чтобы выглядеть более-менее симпатичной…

В аэропорту нас встретили партнеры мистера Оллфорда — деловитые господа в костюмах и при галстуках. Сев в черный лимузин, мы отправились в особняк одного из партнеров, я не поняла, какого именно, поскольку их было пятеро. Представления не имею, для чего нас встречали такой толпой. Неужели ради мистера Оллфорда эти люди готовы мчаться в аэропорт в час ночи?

— Мистер Дронк… Уинстон, мы могли бы остаться в отеле, — обратился мистер Оллфорд к упитанному мужчине, к которому мы, очевидно, и ехали ночевать. — Но спасибо, что проявили такое гостеприимство.

Его имя… Вспомнила марку своих любимых сигарет.

— Я всегда рад помочь, Томиан. — Мне совершенно не нравилась улыбка этого мистера Дронка. Она была какой-то хитрой и неискренней. — А кем вам доводится ваша милая спутница? Неужели это ваша супруга?

Все присутствующие сразу же посмотрели на меня. Сказать, что мне стало неловко, — ничего не сказать. Хотелось провалиться сквозь землю, но я сделала уверенное и важное выражение лица, чтобы никто не догадался, насколько мне не по себе.

— Это моя сестра, мистер Дронк, — рассмеялся брат. — Ей семнадцать. Какая из нее супруга?

— К тому же у меня сейчас не стоит в планах женитьба, — добавил Томиан, посмотрев на меня с ухмылкой. — Пока что нет.

Интерес ко мне сразу пропал, и я вздохнула спокойнее. Дэйв погладил меня по плечу, чтобы я перестала нервничать. Он чувствовал меня. По-настоящему чувствовал. Как никто другой.

— Сегодня не хотите жениться, а завтра захотите, — не унимался мистер Дронк, как будто это была главная причина, по которой приехал сюда мистер Оллфорд. — Ваш отец всегда мечтал, чтобы мы породнились. — Мое сердце вдруг забилось чаще. Я не понимала, отчего оно так отчаянно рвется наружу. — Кэтрин в этом году окончит Йельский университет. Ваш брак укрепит союз между «Форд Эмпайр» и «Дронк корпорейшн». Не думаете?

Настала гробовая тишина. Это было слишком неожиданно, да к тому же в такой обстановке. Томиан, как я уже заметила, отличался прямолинейностью и редкой уверенностью в себе, его трудно было застать врасплох, но даже он опешил.

Мне стало неспокойно, хотя этот разговор меня вообще никак не касался. Опять я мысленно накрутила всякого, придумав какие-то невозможные истории от скуки. Да, это всего лишь скука. Как я могла всерьез принять его слова о родстве душ? Взрослые люди часто странно шутят. Наверное, и мистер Оллфорд просто пошутил. Не стоило принимать его слова за правду, ведь это даже звучало смешно.

— Еще рано об этом думать, мистер Дронк, — беспечно ответил Томиан. — Мне кажется, сейчас нам в первую очередь нужно уладить некоторые проблемы, которые касаются бизнеса. Я помню Кэтрин, мистер Дронк. Передайте, что в Нью-Йорке ей всегда рады.

Похоже, ответ не удовлетворил мистера Дронка, но он сладко улыбнулся и пообещал, что его дочь обязательно навестит мистера Оллфорда.

Ну а мне пора уже прекратить смотреть мелодрамы. Я слишком романтически все воспринимаю последние двадцать четыре часа. Надо возвращаться в реальность.

Мы подъехали к особняку, который удивил меня своими размерами. Огромная территория с домом в четыре этажа, бассейном, фонтанами и роскошным садом. Все было настолько шикарно, что я невольно оробела.

— Довольно мило, — едва выйдя из машины, заявил Томиан. — Но мой дом все равно лучше.

Довольно мило? Какой должен быть особняк у этого человека, если такую роскошь он небрежно называет милой? Весь день я гадала, для чего Дэйв взял меня с собой. Хотел показать, как живут богатые люди? Я должна воспринимать этот уик-энд как поход в музей? Но это ведь не обычные выходные, а деловая встреча. Все-таки мой брат очень странный, но я благодарна ему за эту поездку, хотя еще не совсем понимаю почему.

Я пыталась не вести себя как маленькая дурочка, которая удивляется всему подряд, но это плохо получалось. Зайдя в дом, я чуть не ахнула от изумления. Да это королевский дворец!

— Тут всем хватит комнат, — сказал мистер Дронк гостям.

Как я наконец поняла, остальные господа были из Англии, но из других городов (их акцент слегка смешил меня). Они тоже приехали по делам. А поскольку Уинстон жил в Лондоне, он решил пригласить всех своих партнеров погостить у него.

— Вам предоставлена вторая спальня Кэтрин, — обратился ко мне мистер Дронк. — Я не ожидал вашего приезда, мисс Тэйлис, поэтому строго не судите. Слуги не успели как следует подготовить комнату.

Он провел меня в спальню — ну точно для принцесс. Кровать с балдахином, туалетный столик, огромный шкаф для вещей, диванчик с милыми подушками — все было выполнено в нежных бело-розовых оттенках. Я не особый фанат розового, но все равно не могла насмотреться.

— Кэтрин спала здесь, когда была подростком. Сейчас же это гостевая комната. Вам нравится?

— Да, мистер Дронк. Замечательная комната.

Мужчина улыбнулся и ушел — хотел убедиться, что все гости довольны своими апартаментами. Дэйв, разложив у себя вещи, заглянул ко мне.

— Как у тебя тут красиво, — сказал он, осматриваясь. — Моя комната находится на втором этаже, если что-то будет нужно, заходи. Если хочешь посмотреть Лондон, советую проснуться пораньше. Тайлер будет ждать.

— Хорошо.

Немного поболтав со мной, он ушел, так как жутко хотел спать. А мой организм не привык ложиться так рано, это в Лондоне сейчас два часа ночи, а в Нью-Йорке всего девять вечера. Как же сложно…

«Если я сейчас не лягу, то не смогу проснуться с утра пораньше и не успею нигде погулять», — подумала я и решила все-таки попробовать уснуть. К сожалению, из лимузина плохо виден ночной Лондон. Если уж я приехала, нужно взять от этой поездки все.

Надев пижаму, я улеглась в постель. У меня с детства осталась привычка хоть немного, но порисовать перед сном. Альбом заменял мне мягкую игрушку, без которой невозможно уснуть. Достав его, я принялась рисовать. И тут вдруг открылась дверь. Я быстро спрятала альбом под подушку, так как не любила, когда мои работы видели незавершенными.

— Так и думал, что ты тоже не спишь. — В комнату вошел мистер Оллфорд в синих домашних штанах и красной футболке.

Я торопливо натянула одеяло до подбородка, но Томиан, не обращая на это внимания, направился к шкафу, вытащил джинсы и куртку, в которых я была сегодня, и кинул их мне на кровать.

— Одевайся.

— Что?

И этот сумасшедший — начальник моего брата?

Дэйв всегда вел себя очень взросло и спокойно, а мистер Оллфорд был каким-то подозрительно активным и странным. Какой нормальный человек заявится посреди ночи в комнату к девушке и прикажет ей одеваться?

— Когда я не могу уснуть, то гуляю. Свежий воздух помогает мне быстрее заснуть. Составь мне компанию.

— А при чем здесь я? Вот и идите сами гулять.

Наверное, прозвучало грубо, но я не знала, как сказать по-другому. У всех разные способы бороться с бессонницей, понимаю, но мне-то это зачем? Совершенно ни к чему.

— Не знаю, — лениво протянул мистер Оллфорд. Интересно, он вообще что-нибудь знает? — Хочу с тобой.

И, не дожидаясь ответа, мистер Оллфорд вышел из комнаты. Я сидела в полном недоумении. Вроде это все-таки не иллюзия. Может, какой-то коллективный розыгрыш? Да, о таком расскажешь, и никто ведь не поверит.

У меня не было никаких оснований идти на улицу, но также не было оснований не идти. Мне совершенно не хотелось тешить его эго своим согласием, но я все равно не могла спать. Внутренний голос кричал, запрещая идти, но почему-то я поднялась с кровати и оделась. Наверное, он меня загипнотизировал, по-другому я никак не могла объяснить свои действия. Сильнейшее любопытство овладело мной.

Мистер Оллфорд уже ждал на улице. Он слегка улыбнулся, разглядывая меня. Я никогда не считала себя наивной дурочкой, которая готова по первому зову идти за незнакомым человеком, но мистер Оллфорд не был совсем уж незнакомцем, он все-таки — босс моего брата. Вряд ли он сделает мне что-то плохое. Ведь так?

Сев в ламборгини, я в очередной раз поймала себя на мысли, что ненормальнее меня на всем белом свете не сыскать.

— Прости, но у меня действительно есть очень странная привычка. Я не могу уснуть, пока не прогуляюсь по улице перед сном. Думаю, будет опасно в Лондоне гулять одному, поэтому решил взять тебя.

— Я, по вашему мнению, смогу защитить вас?!

Оллфорд рассмеялся, взъерошил мне волосы. Я замерла.

— Не сердись, малышка Фли.

Томиан завел машину, и мы тронулись с места.

Малышка Фли?

Ночной Лондон был очень красив. Уютно светили фонари, напоминая почему-то о Гарри Поттере и делая волшебным мир вокруг. У меня на сердце стало теплее.

— Дэйв сказал мне, что ты впервые в Лондоне, да и вообще в Европе. Хочу показать тебе красоту этого города, — сказал Томиан.

Он остановил машину и вышел, а следом и я. Это оказалась набережная. Господи, обыкновенная набережная. Стояли скамейки, а за оградой текла река Темза. Вот это да…

Мистер Оллфорд взял меня за руку и подвел ближе к реке.

— Вы ведь не собираетесь меня утопить? — задала я очень глупый вопрос.

Но все это было слишком странно. Ночь. Мужчина. Река. Я вообще-то мечтала попасть в романтическую историю, а не в ужастик…

— Нет, — усмехнулся Томиан и повел меня к пристани, где покачивались на темной воде катера.

Он спрыгнул в один из катеров, потом помог перебраться мне. Каждый раз, когда Томиан прикасался ко мне, внутри у меня начинали бешено порхать бабочки.

Мистер Оллфорд завел катер, и мы поплыли. Хотя скорость была небольшая, мы быстро оказались на середине реки. Оба берега сверкали огнями. Эти огоньки освещали не только Лондон, но и мое сердце. На воде было прохладно, и Томиан принес откуда-то плед и укутал меня.

— Невероятно! — Город ночью был очень красив. — Это ведь чудесно, мистер Оллфорд!

— Просто Томиан, — поправил меня он. — Для тебя я просто Томиан.

— Хорошо, Томиан.

Он улыбался, иногда поглядывая на меня. А я была в полном восторге от открывавшихся видов. Наверное, если у меня когда-нибудь спросят, где бы я хотела умереть, я с уверенностью отвечу, что именно здесь.