Давным-давно

VZV-404, 2011

Забавные случаи происходят с героями книги. Эти истории: смешные и поучительные, и, конечно же, очень добрые. Из серии "Деревенские рассказки".

По дороге, что ведет через лес, шли двое: старенькая бабушка и маленькая девочка.

— Вон там, если идти по дороге промеж леса, видишь большую поляну? Была тут деревня — Малиновка, пятьдесят дворов… — показывает бабушка своей внучке — девочке лет восьми и машет рукой в ту сторону, где между деревьями виднеется солнечный просвет и огромная пустая зеленая поляна.

— А где же она теперь? Там нет никакой деревни, только пустое поле, — девочка всматривается, но не видит деревни, даже ни одного домика.

— Да, теперь нет. Уже давно нет… — отвечает бабушка.

Они ходили в лес по грибы, и вышли к этому месту. Сейчас они возвращаются назад домой. Жарко. Бабушка, хоть и старенькая, но бодро шагает вперед и вперед, опираясь при ходьбе на крепкую палку, подобранную еще при входе в лес. Внучка её немного раскисла от усталости и жары. Бабушка по заведенной привычке деревенских людей вставала очень рано. Вот и сегодня, собираясь в лес, она разбудила внучку в пять часов утра. Вставать девочке не хотелось, но она же сама вчера вечером упрашивала бабушку взять её с собой за грибами. Пришлось просыпаться. А то в следующий раз бабушка ни за что не возьмет. И вот теперь девочка трет глаза, зевает, разморенная жарой. Она пытается идти рядом с бабушкой, но всё равно часто отстает, и ей потом приходится бежать, чтобы нагнать старушку. Вот еще незадача, резиновые сапоги стали потными, носки в них сползают и сапоги жмут, от чего девочка косолапит. А правая нога — в особенности. Быстрее бы дойти до дому, раздеться и побежать купаться на речку. Бабушка не разрешает снять сапоги и идти босиком даже теперь, на обратной дороге — боится, что попадется змея и укусит. Бабушка всегда специально и палку берет для этого, входя в лес. Она часто рассказывает, как шла по лесу и вдруг — змея — лежит черная, здоровая, клубком. А то иногда и две змеи вместе, только головки торчат. А она, бабушка, эту змею палкой — и придави. Змея извивается, хочет вырваться и уползти в траву. А там уже ищи, не ищи — не найдешь. Поэтому бабушка палкой её придавит к земле, а высоким резиновым сапогам — так ей, так ей. Вообще, по рассказам бабушки выходит, что она всех змей, которые ей попадаются, всегда убивает, чтобы не повадно было гадам водиться в нашем лесу, людей и скотину кусать. В долгих рассказах бабушки змеи ужасно большие и попадаются прямо на её пути: то на песчаной дороге греются, то у брода, где переходят речушку, чтобы попасть в березовый лес, который называется Роща, то прямо у белого гриба, который бабушка хотела сорвать. Но все это в Роще.

А есть еще другой лес, с другой стороны деревни. Он называется Дрянная. Там вроде и змеи не водятся, но бабушка не любит этот лес. Он, говорит, темный, и еще там какие-то злые мужики встречаются. Стоят, высматривают, недобрые. Бабушка, правда, в Дрянную тоже ходит — за черными груздями, уж очень их там много. Она, когда в эту Дрянную собирается, всегда дедушку с собой берет: мужиков опасается, да и тащить грибы оттуда далеко, а потому нужна мужская сила. Дедушку, честно сказать, она ругает, и брать с собой по грибы не любит. Он, говорит, бежит как оглашенный, ничего не видит, а она за ним не поспевает. А какие грибы можно углядеть, если ты несешься вперед и вперед, как конь? «Ты, — говорит, — чего в лес пошел, бегать по нему что ли или грибы собирать? Вот летит, не разбирая дороги!». А дедушка ей на это всегда отвечает: «А мне все кажется, что там, впереди грибов-то больше. Чего тут на пути ходить на одном месте. Здесь все ходят. Поди уже все собрали».

— Ба, а куда же она делась-то? — спрашивает внучка, в очередной раз, нагнав бабушку после того, как долго копалась со своим носком, который совсем сполз с ноги и сбился в мыске сапога.

— Кто девалась? — удивляется бабушка. Она уже совсем забыла, о чем они говорили и думала о своих делах — как они придут домой, и она будет разбирать грибы — какие в засолку, какие на жареху, какие в суп.

— Ну, как кто… Ты же про деревню мне рассказывала, которая на той поляне раньше была, — девочке любопытно послушать историю. Когда бабушка рассказывает про свою молодость и те времена, которые были раньше, девочке очень нравиться.

— А, про это… Ну, слушай. Там была деревня Малиновка. Большая деревня. Меня оттуда замуж выдали в нашу деревню. Я с пятого года была. Как стал двадцатый первый, что ли, год — так и выдали.

— Бабушка, а с пятого года — это что?

— Как — что? Мое рождение.

— Как это?

— Как-как. Вот так. Сейчас у нас какой год? Восемьдесят шестой. А я родилась в пятом.

— Так давно? Я даже такого года не помню.

— Ты многое не помнишь, потому что не можешь этого знать, — бабушка смеется и треплет внучку по голове шершавой ладонью с узловатыми искривленными пальцами. Ее пальцы, как она рассказывала, попали в мялку для льна. С тех пор у нее одна рука с такими кривыми пальцами. Скорее всего, были переломы. Только тогда же не лечили — замотали и все. Вот и срослись неправильно.

— Дороги — этой вот — не было в ту пору. Ее потом колхоз насыпал, и мост через речку построили. А то вон в том месте, где у нас река на два рукава расходится, были два моста деревянных. По ним ходили, и телеги ездили. А машины, да трактора — не прошли бы. Как весна — так мосты и сносило. Их заново строили. А что? Лес рядом. Все мужики из деревни соберутся, телеги запрягают, в лес едут. Там навалят сосен. Привозят на берег. Мост построят. Если вёсны не снежные, мосты и несколько лет стояли.

— А в школе не так говорят — тысяча девятьсот восемьдесят шестой. Вот как. — внучка все пытается представить, как это: с пятого года.

— В школе-то правильно говорят, только так как я — сказать быстрее. А потом, я в школе не ученая. Тогда нас в школу не отдавали. Меня читать по слогам — дедушка учил. Уже после войны… Ну вот, выдали, меня, значит, замуж…

— Бабушка, а выдали это как? — удивляется опять внучка.

— Вот расскажу, ты слушай, а не перебивай! Отец у нас суровый был. А мама наша, у меня еще брат Ванюшка был, рано померла. Отец взял мачеху. Она, так — ничего была. Но нас не любила. Особенно Ванюшку. Он маленький был. За ним уход нужен. А ей он на что?

Сядем мы есть за столом. Мачеха большущую сковороду с жареной картошкой на сале на стол поставит и все своими ложками из сковороды едят. А если сначала кто сунется вперед отца, он ложкой деревянной как даст по лбу. Порядок любил!

Конец ознакомительного фрагмента.