Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней. Кристофер Райан, Касильда Жета. Саммари

Smart Reading, 2023

Это саммари – сокращенная версия книги «Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней» Кристофера Райана и Касильды Жета. Только самые ценные мысли, идеи, кейсы, примеры. Хотите анекдот? Во время визита американского президента на ферму миссис Кулидж спросила экскурсовода, сколько раз в день совокупляется петух. «Десятки раз», – был ответ. «Не могли бы вы рассказать об этом президенту?» – попросила миссис Кулидж. Президенту передали эти слова. «Все время с одной и той же курицей?» – поинтересовался Кулидж. «Нет, всегда с разными». Он кивнул: «Передайте это миссис Кулидж». Секс волнует всех, и это нормально. К тому же… что, если этот анекдот отражает реальную природу нашей сексуальности? Что, если сексуальная верность одному партнеру в течение всей жизни противоречит самой человеческой природе? Так и есть, утверждают доктор философии Кристофер Райан и доктор медицины Касильда Жета. Достаточно непредвзято изучить опыт наших доисторических предков, чтобы понять: в какой-то момент люди просто-напросто стали заложниками культурных стереотипов. И дорого за это заплатили. Эта теория одних возмущает, других – вдохновляет, но равнодушным не оставляет никого. Познакомьтесь с ней в саммари! В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Оглавление

  • Кто мы на самом деле?
Из серии: Smart Reading. Ценные идеи из лучших книг. Саммари

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней. Кристофер Райан, Касильда Жета. Саммари предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Оригинальное название:

Sex at Dawn: How We Mate, Why We Stray, and What It Means for Modern Relationships

Авторы:

Christopher Ryan, Cacilda Jetha

www.smartreading.ru

Кто мы на самом деле?

«Правило» со множеством исключений

Что такое семья и как она возникает? Ответ прост: мужчина встречает женщину (в идеале — находит «вторую половинку») и заключает с ней негласный, а потом и юридический договор. Согласно договору он становится добытчиком, который поможет женщине вырастить потомство, она же заведет потомство именно от него, будет верна ему навеки и перестанет оглядываться по сторонам в поисках других партнеров.

Биологи, антропологи и прочие специалисты по человеческой природе твердо уверены, что именно по такому сценарию развивались отношения мужчин и женщин с доисторических времен. Моногамия, сексуальная верность одному партнеру, ревность при малейшем намеке на измену — такова суть Homo sapiens.

Однако если это в нашей природе, почему из этого правила так много исключений?

▶ Откуда такое количество разводов?

▶ Почему в мире растет число неполных семей?

▶ Почему брак так быстро убивает страсть?

▶ Почему проституция и порнография не исчезли как явление?

▶ Почему сексуальные желания мужчин и женщин различны?

▶ И наконец, задумайтесь-ка, коль скоро у женщин в крови верность одному-единственному партнеру, почему многие из них во время секса издают такие громкие, возбуждающие, прямо скажем — призывные крики?

Чтобы разобраться во всем этом, нам следует тщательнее изучить свое происхождение.

Кто наши родственники?

Сразу расставим все точки над i. Нам нравится отделять себя, таких цивилизованных и развитых, от мира дикой природы. Однако биологически человек не потомок обезьян, а один из них. Есть пять видов крупных человекообразных приматов — шимпанзе, бонобо, орангутанги, гориллы… и люди. По меркам эволюции мы не дальние родственники: общий предок человека, шимпанзе и бонобо жил всего лишь пять миллионов лет назад.

Да, наши судьбы сложились по-разному. Человек превзошел в сообразительности всех остальных. Но речь ведь не о полетах в космос или изобретении гаджетов, а о сексуальном инстинкте. А тут общего гораздо больше.

Ни один вид близких нам приматов не знает моногамии. Это очень раздражает ученых, так что они прямо-таки одержимы желанием найти в природе других идеальных кандидатов на естественную моногамию. Долгое время таковым считалась степная полевка. Эти грызуны вызывали у ученых умиление: формируют пару, живут в одном гнезде, вместе воспитывают молодняк, защищают друг друга. Если один из пары умирает, вдовец или вдова не ищет нового партнера. Увы, многолетние наблюдения подтвердили иное: может, нору полевка согласна разделять с одним-единственным партнером, но за пределами норы она совокупляется с кем угодно. Столь же недолго продержалась легенда о лебединой верности. Вообще, из 180 видов птиц, считавшихся ранее моногамными, 90 % таковыми не оказались. Причина проста: моногамия — весьма невыгодная для выживания вида стратегия.

Вернемся к истории нашего вида. Конечно, моногамия у людей существует давно, но не слишком давно с точки зрения истории[1]. Моногамия распространена в обществе оседлых земледельцев, к земледелию человек перешел лишь около 10 тысяч лет назад. А наш вид существует 200 тысяч лет.

До перехода к земледелию мы были охотниками-собирателями, живущими относительно малыми сплоченными группами, придерживающимися равноправия во всем, включая сексуальную жизнь. Мы и сейчас можем наблюдать такие отношения в племенах собирателей по всему миру от Австралии до Амазонки.

Почему же из собирателей мы превратились в земледельцев?

Исторический поворот не туда

Где-то 12 тысяч лет назад климат на Земле начал меняться. Становилось все суше и жарче. Кочевать по плоскогорьям в поисках еды было все труднее, и люди потянулись в долины рек. Земля там была плодороднее, но простора для кочевников не осталось. Куда выгоднее было осесть на одном месте и возделывать почву, чтобы она давала больше урожая. Люди изобрели плуг, и дело пошло.

На первый взгляд сельское хозяйство обещало куда более сытную и счастливую жизнь, чем собирательство. В аграрных обществах производительность труда крестьян в пять раз больше, чем у собирателей. А коль скоро пропитанием занята лишь пятая часть населения, руки и умы остальных свободны. И возникают города, технологии, письменность — короче, цивилизация.

Однако если вы год за годом возделываете одну и ту же землю, возникает риск голода — у собирателей, которые в поисках еды постоянно переходили с места на место, такая проблема возникала куда реже. И даже в изобильные годы вы питаетесь хуже: налегаете на рис и зерно, но недополучаете витамины (рацион собирателей куда лучше сбалансирован: это и орехи, и ягоды, и мясо животных).

Археологи подтверждают: когда люди перешли от собирательства к сельскому хозяйству, их средний рост уменьшился почти на 15 см.

А еще меняется отношение к собственности. Вообще говоря, для собирателей собственность была относительным понятием, ибо в их обществе важно делиться. Никакого благородства, просто альтруизм в таких условиях — самая выгодная стратегия. Сегодня ты поймал дикую козу и угостил неудачливого товарища, и, если завтра твоя охота пойдет насмарку, ты можешь надеяться на его поддержку

Но если ты годами обрабатываешь один и тот же участок земли, важно знать, где проходят его границы. И нельзя ли их увеличить. Кроме того, землю можно передать по наследству. Детей становилось больше (девушки стали созревать раньше, репродуктивная жизнь увеличилась). Вопрос о том, кровные ли это дети, стал для мужчин принципиальным. Но и женщины стали заинтересованы в том, чтобы кормилец не заглядывал в другие хижины.

Свободе сексуальной жизни, прежде свойственной нашему виду, пришел конец.

В общем, сельское хозяйство изменило не только быт человека, но и его мышление. И в лучшую ли сторону? Так ли преувеличивает антрополог Джаред Даймонд, когда называет переход к земледелию «катастрофой, от которой мы так и не оправились»?[2]

Почему Дарвину понравилась бы «Красотка»

Переход к земледелию превратил в собственность не только землю. Женщины сами стали собственностью. Ревность заставляла мужчин все тщательнее контролировать сексуальное поведение жен. И соревноваться за выбор самой привлекательной. Неудивительно, что вся эволюционная биология во главе с Дарвином представляет собой сексуальную жизнь как борьбу[3]. Она всегда подпитывается напряжением.

Самки знают, что потомство обходится им куда дороже, чем самцам, и поэтому придирчивы. Самец должен убедить их в своей состоятельности. Поэтому павлины распускают хвосты, а мужчины всячески демонстрируют свою брутальность.

О беспорядочных связях, разумеется, речи не идет. Да и в семейной жизни нет места страсти. Дарвин, а вместе с ним и все викторианское общество воспринимали женское либидо как некое недоразумение. То, что отношения в таком контексте смахивают на проституцию (секс в обмен на ресурсы), никого не смущало. Дарвину наверняка понравился бы фильм «Красотка».

Отрицание женского либидо имело самые печальные последствия: от строжайших запретов на мастурбацию до удаления клитора, которое практиковалось в США вплоть до XX века как средство от истерии.

Бонобо против Дарвина

Если секс для женщины играет утилитарную роль, почему именно человеческие самки наделены способностью, которой нет у большинства млекопитающих: быть сексуально активной в течение всего менструального цикла, а еще в период беременности и кормления? Кроме людей, в мире приматов такой способностью наделены только бонобо (самки шимпанзе сексуально активны лишь 30–40 % этого времени).

Проживая в труднодоступных джунглях, бонобо стали объектом пристального изучения не так давно — и сразу удивили ученых. Чем же? Своей любвеобильностью. Спаривание играет в социальной жизни бонобо ключевую роль. Секс у них — это и приветствие, и способ подружиться, и средство разрешения конфликтов. Неудивительно, что уровень агрессии в стаях бонобо (где, кстати, ключевую роль играет самка) очень низок. Как хиппи, они предпочитают творить любовь, а не войну.

Мы привыкли сравнивать человека с шимпанзе, но бонобо и шимпанзе равноудалены от нас в эволюционном смысле. А кое в чем бонобо нам гораздо ближе:

▶ множество позиций для половых актов (шимпанзе практикуют позу «самец сзади»);

▶ гомосексуализм (очень редок у шимпанзе);

▶ поцелуи во время секса (нет у шимпанзе);

▶ у человека и бонобо вульва расположена между ног и ориентирована к передней части тела, у других приматов — к задней;

▶ и самое важное: только люди и бонобо используют сексуальность для социальных целей и получения удовольствия. Сексуальная жизнь других приматов подчиняется репродуктивной цели.

И бонобо, и люди имеют повторяющуюся микросателлитную ДНК. Она важна для выработки окситоцина — гормона, который помогает нам испытывать удовлетворение от общения с другими. Как полагают антропологи, куда вероятнее, что шимпанзе утратили это генетическое свойство, нежели люди и бонобо приобрели его независимо друг от друга.[4]

Нельзя не думать об этом

Конец ознакомительного фрагмента.

Оглавление

  • Кто мы на самом деле?
Из серии: Smart Reading. Ценные идеи из лучших книг. Саммари

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней. Кристофер Райан, Касильда Жета. Саммари предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Примечания

1

Читайте саммари книги Дэвида Грейбера и Дэвида Венгроу «Рассвет цивилизации. Новая история человечества».

2

Читайте саммари книги Джареда Даймонта «Ружья, микробы и сталь. История человеческих сообществ».

3

Читайте саммари книги Чарльза Дарвина «Происхождение видов путем естественного отбора».

4

Читать саммари книги Лоретты Бройнинг «Гормоны счастья. Как приучить мозг вырабатывать серотонин, дофамин, эндорфин и окситоцин».

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я