Сборник стихов
В России стихи пишет каждый. Это связанно с тем, что русский язык имеет такую глобальную основу, что у каждого возникает желание воздвигнуть на этой основе – памятник – желательно нетленный. И вот тут начинается самое интересное: пьяненький мужичек танцует гопачок, большой начальник рисует образ сальный, а льстивый разгильдяй поет о том, что завтра будет рай, и всяк сверчок хвалит свой шесток, а вековая глупость лицемерья возводит памятник глобального доверья. То, что реклама использует звучную рифу – это как песня. О песнях ни слова плохо. Это бесконечное шоу, где «хлеба и зрелищ» Древнего Рима отдыхают. Они тогда еще не знали, что на флейте водосточных труб, можно сыграть гимн красному минотавру, заблудшему лабиринтах кровавых заблуждений. Если бы Александр Сергеевич Пушкин имел возможность краем уха послушать, что происходить на глобальной основе русского языка. Он бы устыдился. Но бездари не знают стыда, ибо главное для бездарей не слово, а деньги, деньги. Что такое аннотация – это краткое содержание произведения. Краткое содержание: Сборник Русских Сонетов А. С. Пушкину. Пусть плеть – слова, а обух – власть. И не дано словам влиять на обух. Но есть в обители искусств такая связь, Что сохраняется как нужный для влияний посох. >Rasim Safe
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сборник стихов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Поэмы
Киевская Русь
(2000 год)
Посвящаю Городу Киеву
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Песок не может сам вернуться
В часах песочных до поры.
Так мне, быть может, не случится
Уснуть на ложе сладостной любви.
И все ж ничто: ни боль, ни муки
Не могут стать моим венцом,
Я знаю, как божественно упруги,
Полет свобод под ангельским крылом.
Дремотный пью нектар и загораю.
Тобой, о счастье, нежно обладаю.
Как альпинист, сошедший с сладостных вершин,
Так я схожу с Парнаса, но один.
Свободен я перед будущим трудом:
Грешить иль кротко ждать подъема,
Нет мне ни в чем урона;
Младенцем забываюсь перед сном.
А утром жду явленья чистых Муз
Их нежное: наш милый карапуз,
Блаженно спал и в неге сна
К подъему новому готовил он себя!
Они изящны: все богини,
Одна другой милей.
И взглядом дивным
Они сулят мне радость новых дней!
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Мечтать о сладостях вселенских благ
Учил нас идол милый.
Но перепрыгнуть неурядиц каверзный овраг
Он был на деле хилый.
И потому, простите, милые мечтанья,
Поставлю вас вдали, как горизонт.
Пусть тело выстрелит стараньем,
Оплатит радость будущих свобод.
Пусть нарисует чудную картину,
Но без житейских передряг,
Где человек заблудший, как скотина,
Всему на свете изощрённый враг.
И чтобы не гулять излишне долго
В безбрежных дебрях философских резюме.
Я попрошу тебя, читатель, вольно:
— Молись, любезный, иногда и обо мне.
А жизнь, как эскимо, на палочке в жару
Приятно лижут только дети.
Свободному в своих блужданиях уму
Всегда приятно в радости смотреться.
Кому не пряно слышать искреннюю лесть,
Когда она спешат сказать от сердца:
Мы будем ангелом лететь
Навстречу счастью и блаженству.
И нам грядущее создаст портрет,
Подобно песни соловья средь томной ночи,
И все, кто любит счастье с юных лет,
Продолжат радости наших пророчеств.
Надеюсь, Русь ты будешь вечно,
Как солнце, проходить тьму облаков.
И как Титан нести благую человечность
Для озаренья страждущих умов.
Найдя ключи для откровений:
Чтоб истину легко купить,
Достаточно не только зренье,
Но и уменье Бога изучить.
И жить в пространстве искренней любви,
Любя блага святых прозрений,
И обходя капканы хищной пустоты,
Идя к вершинам справедливых озарений.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Ах, Гоголь, Гоголь, этот тип лица
С каким — то бычьим взглядом,
Отлитый из советского свинца,
Стоящий к свету задом.
Им нужен новый Моисей
Водить рабов по обезвоженной пустыне,
И на обломках высохших костей
Растить траву, пасти скотину.
В стране полным — полно Савонарол
И нет князей Медичи.
Сограждане, любезные, простите
За иезуитство коммунальных параной,
За то, что ум наш словно геморрой,
И рад бы съесть духовной пищи
От истинных Медичи.
Но как нам разум хилый починить,
Когда мы продолжаем идолов любить.
Мир — вечный сын безумных джунглей,
Где сладок крик возвышенных свобод.
И хищных логик мощный улей
На сбор нектаров чувственных зовет.
Где так прекрасен дерзкий спекулянт.
Он смеет создавать на ровном месте бурю.
И у него возвышенно летят
Прекрасным ангелом тупые куры.
Где милый обыватель — сладкий сон —
Легко поверит в мир видений,
Лишь нарисуй ему блаженный звон
Душевных наваждений.
Дай посох сладостной удачи,
Открой пределы волшебства.
И станет каждый зрячий —
Восторженно, священное любя.
Не украшай забавной лестью рот безумства,
Не восхвали глумливость дикую невежд, —
Не отдавай ни капли благостного чувства
На суетливость ханжеский ничтожеств.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Зачем умы мутить напрасно?
Не уж — то, нам друзья, не ясно
Веселье нечисти — ущерб,
А гимны злу опасный хлеб:
Коль пахарь трудится, как смерд,
Труды его напрасны, будто смерть.
И все воззванья наши, Боже мой,
Ум произносит всуе, как слепой.
И нет в сознанье чистых страж,
Лишь ловкий, вдумчивый торгаш.
И как мы будем с этим завтра жить,
Когда нет сил свободно возлюбить?
Нет высшей чести благодати,
Среди запутанных понятий.
Нет жажды честного труда,
Когда повсюду хищностей война.
Благой совет «давить по капле
В себе холопа и раба»
Смешон, когда ты сам куёшь капканы
За счёт казенного рубля.
Средь смрада общих направлений,
Средь грязных мыслей и страстей,
Публично наживаясь на растленье
Заблудших в сумерках страны детей.
И где свобод разумных воля,
Коль гнойный чирей, злато нувориш,
Себе находит тихие покои
Под сенью экзотичных крыш.
А Русь бредет сама собой
По полю зла и тяжкой битвы.
И ангел кроткий в миг слепой,
Когда беснующие машут слепо бритвой.
И сколько басен не читай,
И сколько пьес, друзья, вы не пляшите,
Все тот же дикий урожай
Извольте, вопреки благим желаниям, получите.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
И вновь ты, Русь моя — Сарматия
Беспечно, глупо забрюхатела.
С презренным спать легла умом,
Не помолившись перед сном.
Но я ли был тот умник и Дедал,
Который лабиринты ушлые создал?
Возвел систем надежных стойки
И ввел туда кровавого быка,
Где девка красной перестройки
Родила странное дитя:
Быстрей, быстрей, быстрей…
Откушай радиации пырей.
И будь рабом в системе общих дел,
Где не завиден твой удел:
Они легко наденут на тебя,
Как на покорного коня,
Седло пустых забот.
И благостным платочком
Закроют возмущенный рот.
Так лошадь прыткую седлают
И по ушам беднягу запрягают,
Чтобы щупать нрав и прыть, и силу.
Ах, не люблю я скользкие насилья:
Всех сукиных сынов любимый трюк,
Как будто олухи живут вокруг.
Ты видел, как сука виляет хвостом,
Завися от нищих подачек,
А стая голодных и шустрых щенков
При виде ее резвится и скачет.
Она же, потупя живые глаза,
Ложится как тихая жертва.
Вот так вот и я забываю себя
В пространстве циничного ветра.
А ветер в России с таким холодком,
С такой необузданной силой,
Как будто держали их бешеным псом
Средь оргии тяжких насилий.
Не девочка я с молоком на губах,
И сердце порою как камень,
Но наша реальность страшнее, чем в снах
Бушующий пламень.
Там просто проснешься и скажешь: Аминь.
И дальше заснешь как младенец.
А здесь среди пьяных и дерзких скотин
Куда ты спокойствие денешь?
Куда ты потупишь нерадостный взор,
Что скажешь в ответ на кощунство:
— Блаженному сердцу вульгарность — позор,
А наглость беснующих — свинство!
Им тяжко в увядшей с похмелья душе,
И разум их вечно на взводе.
Беснуясь и радуясь, словно во сне,
Они этим будто бы рвутся к свободе.
Мне тяжко и больно на это смотреть.
Живая душа умирает,
И адскую, глупую смерть
Заранее при жизни к себе призывает.
И дальше в реальности злобной жестоко живет
И воздух отчаянья сладостно пьет.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Косою дикой красная чума
Косила зрелые плоды царизма,
И вот теперь уже сама
Стоит на жатве коммунизма.
Где узколобость — честь и гордость
Среди идей борьбы и зла.
А узаконенная подлость
Свергает радость чистого ума.
Как пырей на тучном черноземе
Из года в год сулит нам виноград,
И, мы посулом сладостным влекомы,
Ему не строим нравственных преград.
Так кто нам в заблужденье нашем виноват,
Когда мы сами ждем от ада райских врат?
Кто сам себя не знает,
Тому во благо нет пути.
Восторги сердца заставляют
Каменья розами цвести.
Смерть дико, лихо закапала
Живое сердце, как траву.
Народы жутко умирали,
Откушав кровушку войны:
Где брат на брата за клочок земли
Пролил немало родственной крови.
Где тот, кто мыслит чуть иначе,
Шел в Колыму, как труп незрячий.
И с пьяной поступью заблудшего ума
Из поколенья в поколенье шла чума.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
О, Русь, О, Сфинкс, твои забавные загадки,
Как солнце утра лучезарно хороши.
О, сердцу милому, так бесконечно сладки
Твои блужданья чувственной любви.
Давай обсудим путь былых трагедий.
Мы знаем все загадки жизни наизусть
И потому ломать наигранных комедий
С тобой, любовь моя, я не возьмусь.
Я видел в джунглях вечного неона,
Как стая гарпий пожирала сдобный хлеб,
И слышал музыку таких душевных стонов,
Что на душе кровавый след.
А наш лукавый символ звёздных знаний
Принес рабам утехи райских кущ?
А сколько душ невинных приняли страданья,
Читая глупость сладких обещаний наизусть.
Смотрю и горько в сердце плачу:
Среди больших желаний выйти на любовь —
Абсурд ведет на смерть толпу незрячих,
И путает значения божьих слов.
Мясник народов — дядя Сталин
Был, безусловно, лично прав,
Когда друзей жиреющих из спален
Собакой битою изгнав,
Загнал их жить в тиски Смертей;
Затем в Разделке по сортам
Директором бессменным
Себя назначил лично сам.
Лишь он — народный вождь незаменим.
Все остальные на подмене,
Целуя красные значенья,
Молясь кощунственной измене,
Живут в сердцах как упыри;
Снаружи вроде люди, но суки, битые внутри.
Мы сердцем сердце не искали,
Искали телом тело мы,
И так, растратив тело, обнищали,
Что демон вечной тьмы
Уж искушать нас не берется;
Зачем ему «никто»?
Душа сама пред смертью кувыркнется
Из тела в адское кубло.
И мы со всею мощью «бакса»
Встряхнем кровавых идолов гранит
Наша душа, как клякса,
Любых пророков злобно очернит.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Откуда взялись на Руси
Любители кататься на печи?
Есть с медом куличи,
Крестит вольготно пузо,
И говорит о том, как нужен
Закон благой о том,
Как нужно искренне делиться
И дружно сообща кормиться
Народным общаком;
Когда — то ловко краденным
У злой и злобной гадины — Царя.
Ура! Ура! Ура!
Откуда эта странность на Руси:
И мавзолея кровью смоченные кирпичи,
И раны свежих дыр
Все разукрасить в вкось и в ширь.
И вера в то, что завтра будем лучше
Когда в нас та же жадность чуши
И тот же праздных домыслов кумир.
И вновь из упыря растет упырь,
И вновь кощунник будет воскрешаться:
Он здесь, он рядом, он во мне
Играет гимны возмущений на трубе.
Так долго, так напрасно
Свой обижать безграмотный народ —
Как это глупо и опасно,
И к нищете сознанья духа приведет.
Целуя глупость в звездный лоб,
И сочинять бравурные гимны:
Что грандиозность будущих работ
Исправит злобные анахронизмы.
И общим взмахом ржавых крыл
Достигнем мы обитель рая,
А вороватость ушлых рыл
Сама исчезнет весело, играя.
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Европа рядом — вот она,
А между нами, странная стена.
И климат мягче там, и нравы,
И нет коммунистической отравы.
Глупцы взывают: где бы денег взять,
Чтоб климат благодатный на Руси создать?
Куда бы деть маразм былых затей
И звоны тягостных цепей?
И здравость к Богу сохранять,
И благодати всякие черпать!
Но это все слова, слова!
Какая им цена,
Коль с мыслями лукавыми
Целуются лукавые дела!
Повсюду Русь! Повсюду Русь!
Друзья, клянусь!
Зайдешь на рынок Оболонь,
Такая грязь, такая вонь,
И ноги тонут в липкой жиже;
Народ торгует сам не свой,
И кажется уж ниже
Предела нет ступить ногой.
Но это только по весне.
А так, как на Руси везде
Народ вполне лоялен
И в чем — то даже уникален:
И щирым взглядом на сальце
И добрым видом на лице.
И неким хитрым — Мы для вас
Станцует гопачок, как вальс.
И нечто чистое, большое,
Безумно нежное, живое
В цветке каштана у реки,
Где я в минуты радужной тоски
Любил бродить, как дикий бомж.
А после кушать щирый борщ.
О, Русь, о как мне мил
Твое движенье чистых сил.
Без странностей тупых лукавств,
Где злоба сеет хищный страх.
О, Русь, Божественная Русь!
Тебя люблю, тобой горжусь!
Песнь восхождений
Певец рассвета — наш петух
Меня разбудит поутру.
Я больше не усну,
Лаская внутренний свой слух
Гармонией стиха.
А, в общем — то, какая это ерунда
Для тех, кто здрав, и жизни карусель
Ему свою насвистывает трель.
Я — скульптор, мне дано
Узреть объемы чистых линий,
Пусть в комнате почти темно,
Я четко вижу образ милый
И жесты девственной руки,
И пряных губ восторг улыбки.
Не видно лишь, как глубоко,
Я пью блаженства воздух зыбкий.
Не я все это написал,
Уста твои мне прошептали.
Я только чутко передал
К твоим словам свои печали
На чистый лист — невинный.
Надеюсь, ты его прочтешь,
И образ музы дивный
В обычном зеркале найдешь.
Надрыва нет в душе свободной
И легок труд на благо дня,
Вновь ангел мимолетный
Отметил жестом нежности меня.
Ах, сердце, дева, не обманешь,
Какая чуткая печаль
В тебе зовет меня и манит:
Не я ль твой чистый идеал?
Да, я опять тобой томим.
Прощальный миг былых видений,
Где ты, как дивный херувим —
Предвестник благостных решений.
Вечер раздумий печально плывет
Облаком — воли не зная.
Разум мой будто больной идиот
Попусту сдуру рыдает.
То ли на сердце блаженная страсть,
Чуткой отрады желая,
Верит, что сможет любя обладать
Негою дивного рая.
То ли земных я страстей инвалид.
Нищий, живущий без Бога…
Все, что блаженством восторга блестит,
Нежит мой разум убогий.
Взирая друг на друга криво,
Не зная радости благой любви,
Они надеются, что будут жить красиво,
В душе и сердце — холуи.
Блюдя свой ум по всем канонам
Житейской логики борьбы,
Они надеются с мирским законом
Войти в духовные сады.
И рады в святости купаться,
Но пошлой глупости тупая лень
Мешает духу состояться,
Внося в сознанье сует дребедень.
Бежал я сердцем в никуда
Страшась земных реалий,
И не кричал любви «УРА»
Средь ханжеских печалей.
Так поступал еще вчера,
И мир надменно ненавидел.
Теперь восторженно кричу: «Пора,
Открыть иные сердцу виды:
Забыть навеки зло корысти,
И сделать мир, как утра свет.
И возлюбить пространство истин
И позабыть печали бред.
И пусть блаженств восторженных покой
Нам нежит сердце любящей рукой.
И чувственно, и одиноко,
И тайной сладостью полны
Слова твои.
Я пьян, мое хмельное око,
Не видя мира зыбкие черты,
Блаженно лижет звезды — леденцы
В ладонях благостного Бога.
Ты чувственно и одиноко
Меня любить весь мир зовешь.
И вижу, оком ясным вижу,
Как ты по небу ангелом плывешь,
И с каждым мигом ближе, ближе
Дары земных свобод несешь.
Так сон красы для благости упорно
Блюсти решила девочка — юнец,
И потому ложится ровно в десять
Как научил ее отец.
Еще не полночь, а уж ты,
Обрывки снов не замечая,
В покое девственной красы
На царствие любви венчаешь
Себя (о том, не ведая ни сном ни духом)
Наивность чистая, ты ль не волшебный край,
Где не нужны моления старухи,
Чтобы войти из бренной жизни в рай.
Быть может, истина истлела
В бесспорных спорах как нам быть;
В борьбе за суетное дело
Мы разучились верить и любить?
Быть может, сердце в нас погрязло
В тупом кощунстве серых дней,
Нелепо и напрасно,
Как бисер, под копытами свиней?
Быть может, нет в душе дороги
Средь обезличенных пространств,
Стремящихся не к Богу,
А в некий философский транс?
Пустой душе обитель знаний,
Кимвала мерный звук
И опыт личных оправданий —
Ей милый брат и друг.
Житейский страх — ее хозяин,
Закон удобный алфавит,
Где можно, изучив изъяны
Себя надежно защитить.
А в зле рожденный зло создаст.
Ему не надо истин радость.
Он словно сладкий педераст
Оденет в рюши гадость.
А душу нашу — сердца постамент
Опять украсит тьмы фонарик.
И никогда благой момент
Уж больше в сердце не настанет.
А если душу зло покинет,
Душа порядок наведет.
Зло, погуляв безрадостно в пустыне,
С собой друзей безумных приведет.
И будет хуже, чем вчера —
И где найдешь ты сам себя?
Астральный гад наш нежит.
Не жить мне больше нежась,
Упырь ушаст и колченог,
И шерстью нежной, как щенок,
Покрыт от темени до ног.
И ржавый болт на животе,
И черный кольтик в кобуре,
А за спиною шведский ключ
И голос злобен, и тягуч:
Вот ща…яя…я бол…тик отк…кручу
И всех зловоньем затоплю.
И будя все вы бля в зловонье жить,
И будя все вы суки слезы лить,
И выть, и ныть, и пакостно смердить,
А если че смогу вас пристрелить.
Я — нежить!
Не жить вам больше нежась.
Я где — то это прочитал
И мне серьезно друг сказал:
— Ты чё серьезно видел гада?!
Такая блин отрада
Такие вещи увидать
И так словесно передать.
Поэт забавник был всегда!
Но пафос чуши — большая ерунда!
…deja — vu, my friend, deja — vu…
Я проехал почти всю Россию
И наверно в стихах доживу,
Когда идола скроет могила,
И последней его постамент
Отпадет как пустой элемент.
Наркомания — общественный гроб.
Кто споет ему песни печальные
На могиле сырой по весне?
Опадают мечты идеальные,
Словно листья лианы во сне.
Кто признается так незабвенно,
Как способна благая печаль,
Что его пацана забубенного
Мы толкнули в проклятую даль.
Мы — отцы нашей Родины.
Мы — матеря без мозгов.
Мы — тупые колодины.
Мы — надменное стадо голов.
Мы — алкаши для забавы.
Мы — любители сальной любви.
Мы — модераторы темной отравы.
Мы — покрытые злом кирпичи.
Мы — машины с холодным сознаньем.
Мы — слепые с рожденья кроты.
Мы — бездарные к Богу создания.
Мы — набитые жадностью рты.
Мы — забитые тленом поддонки.
Мы — кричащая глупости тварь.
Мы — закрытые к счастью заслонки.
Мы — забытая к свету прекрасному даль.
Мы — огромной страны человеки
Создаем, создаем в завтра рай.
Но уходит мальчишка на веке
Оставляя живую печаль:
Никого не виню, не жалею,
Что в петлю добровольно полез.
Я такою тоскою болею,
Что сладка мне грядущая смерть.
И свободно теперь я посмею
Совершенно спокойно сказать:
О Наташке одной сожалею,
Что, любя, не посмел обнимать.
Оглавление
* * *
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сборник стихов предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
