Дверь всегда открыта

Meri Vin

Действие происходит в наши дни. У подруги проблемы в личной жизни, и чтобы ее порадовать, подруга пишет книжку про якобы их приключения с налетом мистики. Все счастливы. По прошествии некоторого времени к автору книги приходят неизвестные и требуют, чтобы она рассказала, откуда у нее доступ к информации, представленной в книге.

© Meri Vin, 2021

ISBN 978-5-0053-7278-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НАЧАЛО

Нам всегда кажется, что мы держим свою собственную жизнь под контролем. Что все, что в ней происходит, нами отслеживается, а мы так или иначе можем корректировать эту действительность. Однако иногда так не происходит.

Я всегда была уверена, что не просто контролирую ситуацию, но еще могу и другим помочь справиться с любыми сложностями.

Так было и в тот раз. Все начиналось банально…

Есть у меня подруга, Лапина, с которой мы дружим еще со студенчества. Нам обеим уже за тридцать, и наша дружба проверена различными жизненными перипетиями. Но мы сумели остаться вдвоем, хотя поначалу нас было четверо. Ну, эта ситуация знакома каждому — не все друзья остаются друзьями после окончания вуза, слишком по-разному складываются судьбы, и не всех друзей может устраивать то, как складывается именно ваша судьба. Житейский опыт.

Моя Лапина после университета работала не совсем по специальности, мы закончили филфак, а она устроилась в паспортный стол вольнонаемным служащим. Потом вышла замуж за военного, родила сына и через 8 лет совместной жизни развелась.

Вот удивительно — столько прожито, а в словах уместилось в одном абзаце!

И вот началась у моей Лапины новая жизнь. Она — барышня видная, долго одной ей быть не пришлось. Но, как водится, что-то не складывалось. И вот после очередного такого разрыва, она мне говорит о том, что чего-то хочется особенного, романтичного. А в это время как раз был популярным сериал «Дневник вампира», я ей предложила посмотреть. Она стала отказываться, утверждая, что она этого ничего не любит, и не хочет тратить время. Но я ей все же всучила диск. На следующий день она мне звонит на первой паре, мы обе работаем в университете только в разных структурах — я преподавателем, она в секретариате ректора, и спрашивает, кого я из двух братьев-вампиров выбираю — светленького или темненького?! Вот в этом и есть вся моя Лапина! Она быстро увлекается, и живет этими чувствами. Причем она в них искренне верит и надеется на то, что все люди должны не просто любить друг друга, но еще и заботиться друг о друге. Я думаю, что таких, как она, — осталось человек восемь на свете, не больше. Поэтому я ее храню и оберегаю как раритет. Тем более, что мы с ней — полные противоположности. Я не умею так, как она, — безоговорочно и безгранично верить и доверять человеку, а Лапина — так живет.

И мне захотелось сделать для нее что-нибудь приятное, я спросила у нее, не будет ли она против, если я напишу про нас книжку. Она с воодушевлением поддержала эту идею, памятуя о том, что на своих лекциях я постоянно привожу студентам примеры именно из ее собственной жизни, превращая ее, Лапину, в демонстрационный материал сухой науки.

Сказано — сделано. Если у меня есть какая-то мысль, то я работаю быстро и с азартом. Так было и в тот раз. Я написала небольшую книжечку про якобы наши приключения, вернее — ее приключения, приставив к ней себя как верного компаньона. Чтобы придать особую значимость моменту, я попросила знакомого владельца типографии в Курске сделать мне несколько экземпляров этой рукописи. Однако когда я приехала за готовыми экземплярами, то выяснилось, что он, уезжая в командировку, оставил своим сотрудникам информацию по моему заказу, а они, не ожидая увидеть такой маленький тираж, подумали, что он ошибся, и мне, вместо 12, сделали 1112 экземпляров. В общем, жаловаться мне не пришлось: часть раздала знакомым, часть отдала в книжные киоски. Лапина взяла себе много, сказала, что ей надо. Хотя и осталась недовольна тем, что я в книжке про нее не называю ее своим именем. В то время как она хотела бы остаться в веках именно Лапиной.

Вот и всё. Казалось бы, история закончилась. Но, как выяснилось позже, не совсем…

С того момента, как книжка была издана прошло почти два года. Все уже и думать про нее забыли. И я в том числе. И вот однажды я прихожу домой, и можете себе представить мое состояние, когда я открываю дверь, а живу я одна, а у меня в квартире люди! Мужчины. В черном. Как в кино. Я в шоке. Их трое. В тот момент мне показалось, что они все были на одно лицо. У меня земля из-под ног ушла.

Они молчали и смотрели на меня оценивающе. Потом предложили мне пройти и сесть. И это в моем собственном доме! Вот тут я уже не выдержала. Я плохо помню то, что именно я говорила, но суть понять немудрено. Мне было сказано, что в таком состоянии со мной разговаривать очень сложно, поэтому они придут ко мне ЗАВТРА! И спокойно, с достоинством они все трое ушли.

Не знаю, сколько я простояла в коридоре, но потом все же решила спуститься вниз к консьержу и спросить, что происходит. Дежурила как раз старая вредная тетка Антонина Ивановна, которую мы все звали «КГБ», это было говорящее прозвище — она всегда все про всех знала.

Когда я спросила у нее, кто ко мне приходил, и как она их пропустила ко мне, зная, что меня нет дома, пока предусмотрительно промолчав, что они пробрались в квартиру, КГБ ответила, что ко мне никто не приходил. И более того, меня никто даже сегодня не спрашивал. И сейчас никто не выходил из дома — она только что внимательно изучала график дежурств уборщиц на этот месяц, который висит как раз на входной подъездной двери, никто не мог бы мимо нее проскочить незамеченным. Я продолжала настаивать, возмущаясь, что они забрались в мою квартиру. На что она внимательно посмотрела на меня и сказала, что так много работать вредно, что я слишком уж поздно возвращаюсь с работы домой, и вообще — надо следить за своим самочувствием.

Я была злая, но спорить не стала. Поднялась к себе и позвонила в полицию. Они очень старались, видя мое обеспокоенное состояние, но ничего не обнаружили: следов взлома нет. Я почувствовала в тот момент, что шок становится уже несколько привычным состоянием для моей души за последние 3 часа. По тому, с какой жалостью молодые полицейские на меня смотрели, я поняла, что будет лишним рассказывать им про то, что завтра они придут снова. В общем, я их поблагодарила, извинилась и выпроводила.

Оставшись одна, посидела, подумала, и решив, что чему быть — того не миновать, пошла в душ.

На следующий день я настолько замоталась на работе, что даже и думать забыла про обещанный визит. Только уходя с работы, и прощаясь с охраной, я вдруг вспомнила о том, что, возможно, меня уже ждут.

Домой я шла гораздо медленнее, чем обычно, все размышляла, что делать. Но потом довела себя до нужной кондиции — разозлилась на эту ситуацию: на вахтера, на этих людей в черном, на полицию и смелее зашагала навстречу неизвестности.

На самом деле, лучше бы я так не торопилась…

Вахтер сказала, что меня не спрашивали. Настроение у меня поднялось, но… меня ждали. В квартире было темно. Еще у дверей я поняла, что в доме кто-то есть. Я дернула за ручку — дверь была открыта. Я зашла, включила свет — заглянула в зал — там уже все были в сборе. Я постаралась держать себя в руках.

— Добрый вечер, господа! — Я всех осмотрела, каждый мне кивнул в ответ, но не ответил. — Не могу сказать, что рада вас видеть. Надеюсь, тот факт, что вы не были приглашены, дает мне право думать, что вы не задержитесь у меня в доме надолго?

Они молча смотрели на меня. Я на них. Тут один стал со мной разговаривать.

— Мы не будем вам надоедать своим присутствием.

— Отлично. Это как раз то, что я хотела услышать. В чем дело? Кто вы? Что вам нужно? И как, черт побери, вы сюда попадаете в обход вахтеров?

— Вам не идет так грязно ругаться.

Эта фраза Смелого незнакомца стала красной тряпкой для меня. Но я сдержалась.

— Да что вы, сударь! Если вы не хотите услышать, как я, действительно, грязно ругаюсь, а делаю я это вполне профессионально, образование, знаете ли, подходящее, то лучше вам объясниться. Я жду, — напряженно сказала я.

— Мы все вам объясним. Мы просто хотим знать, откуда у вас эта информация?

У меня как гора с плеч упала! Всего-навсего! Мы уже второй месяц с коллегой из Самары разрабатывали одну проблему, по которой возникало постоянно много вопросов. Это касалось технологии здоровьясбережения в системе образования, мы на этой неделе с ней получили все данные с региональных департаментов образования об инфраструктуре школ наших областей. Я не скажу, что это была секретная информация, но она, действительно, находилась не в широком доступе.

— А почему бы вам не прислать мне официальный запрос по этому поводу?

— Мы у вас спрашиваем лично.

— Хорошо. Поскольку я не могу позволить себе пользоваться информацией из третьих рук, мне приходится ее получать из достоверных источников, со всеми согласованиями, подписями и печатями. Это наука, господа, а не бульварная литература. Наши данные — с департаментов образования двух областей, и часть информации из муниципальных школ. Еще вопросы?

— Нас интересует не эта информация, — как-то уж больно терпеливо и протяжно сказал Смелый незнакомец.

— В таком случае будет гораздо проще, если вы озвучите, какая именно информация вас интересует.

— С кем из них вы общаетесь? Или к вам попали какие-то записи, рукописи, документы?

— Это вы о чем?

— Это я о том, что вы написали.

— Послушайте, — я уже начала терять терпение, — я пишу в год до тысячи страниц — это тезисы, статьи, пособия, монографии, рекомендации, программы, сборники научных трудов. Что именно вас интересует из написанного мною?

— Вы еще упустили художественную литературу.

— Какую? Я не пишу художественную литературу. Я, господа, извините, не писатель, я ученый. Поэтому, прошу прощения, но, судя по всему, вы просто ошиблись. Не могли бы вы уйти. Вы меня утомили.

— Как только вы нам скажете, кто вам рассказал то, о чем вы написали, мы тут же уйдем.

— Да что я написала? Покажите мне это, в конце концов?

И тут он вытащил из внутреннего кармана маленькую книжечку с до боли знакомой обложкой. Это была та самая книжка для Лапиной. Я, конечно, знала, что это — не шедевр, но чтобы так меня инквизировать ради нее!

— И? — спросила я. — Дальше что?

— То, о чем вы писали, кто вам это рассказал?

— Что??? — Моему удивлению и возмущению не было предела. — Что вы сказали? Вы что, издеваетесь? Это бред, который писался, чтобы сделать приятное подруге. Что значит — кто рассказал? А кто это вообще может рассказывать??? Вы ее хоть читали? КТО это может рассказать?

— Именно это нас и интересует.

— Да бросьте вы! Кого это вообще может интересовать?

Я поняла, что они — просто больные люди, а это уже — моя стихия, так что я позволила себе расслабиться. Села на диван и облокотилась на спинку.

— И вы что, только ради этого каким-то нечеловеческим способом проникаете ко мне в квартиру?

— Это серьезный разговор. И мы не хотели бы, чтобы нас кто-то мог услышать, поэтому мы пришли к вам.

— Да? А почему вы меня не пригласили к себе? Или к вам без пропуска и белого халата не пускают?

— Мы всего-навсего хотим знать, кто вам это рассказал.

— А я всего-навсего хочу стать феей. Ну, и дальше что? Как будем помогать друг другу?

— Вы не понимаете всю серьезность ситуации, в которую попали. Это, — он так грозно потряс надо мной моей собственной книжкой, что я прониклась моментом, — прочитали мы. Значит, могут прочитать и они, и он, и другие.

— Так взяли бы и порадовались за меня — такой круг читателей: и вы, и он, и другие — да я просто уже знаменитость. Пора бы подумать о переиздании книжки, раз на нее нашлось столько охотников.

— Это не смешно. Вы ведете себя глупо. И если вы нам не скажете, что все это значит, — он снова потряс в воздухе моей книгой, — то не только вам, но и еще многим грозит опасность.

Меня стала сильно раздражать эта ситуация, и я решила прекратить этот цирк с конями, как говорит моя коллега. Но не тут то было. Они все смотрели на меня как на умалишенную. Я решила не усугублять. Их все же было трое. Я решила им подыграть.

— Вы мне можете толком объяснить, что происходит?

— Да. Вы в опасности.

И тишина.

— Хорошо, — якобы с пониманием ответила я. — А почему?

— Потому что вы скрываете от нас информацию! Кто вам это рассказал?

— Да что именно рассказал-то? В книжке столько страниц! О чем мне кто-то должен был рассказывать? Сориентируйте меня хотя бы по тексту.

— Кто вам рассказал о том, что вы написали? Вы раскрыли часть нашей закрытой информации.

Мне стало не по себе. Страх начал подбираться ко мне медленно, но уверенными шагами.

— А что значит — нашей информации?

— Послушайте, хватит прикидываться, время уходит. Вы нам скажете или нет? — И в его голосе появилась угроза.

Я уже не на шутку испугалась. Это были реально больные люди, которые верили в то, что я написала.

— Мне нечего вам сказать, — откровенно ответила я, — мне никто ничего не рассказывал. Я все придумала. Просто так. Села и написала. Нет, ну, кое-что я нашла в Интернете, о чем собственно я и не скрывала в тексте, но суть происходящего — это моя выдумка. Это неправда, понимаете? Это когда писатель просто придумывает историю, которая может понравиться читателю. Но ведь это вовсе не значит, что все в этой истории должно было происходить на самом деле! Так не бывает. Это же не научное исследование! Это вымысел!

Повисла тишина.

— Она сказала правду. Она, действительно, ничего не знает.

Эти слова принадлежали кому-то из тех молчаливых двух. Я не заметила, кто из них так храбро за меня заступился.

— Этого не может быть. — Сказал разговорчивый незнакомец. — Ты видел, что там написано!

— Да, и тем не менее. Ей нечем нам помочь. Она не знает то, о чем писала.

— Но так не может быть! — Это уже был голос третьего.

— Может, — это был снова мой заступник. — Просто она каким-то образом может быть связана с этим. Мы должны это выяснить. И использовать ее умение.

Я молчала — когда спорят больные, лучше не присоединяться, они то помирятся потом между собой — они же в одной плоскости, а ты останешься виноватым.

— Значит, так, — снова заговорил Смелый незнакомец, — вы идете с нами. По дороге расскажете, как вы это придумывали.

Я не согласилась.

Они не настаивали.

Они остались.