September. Anatomy of madness

Max Djeen

Книга, которая раскрывает безумие с совершенно новой, никогда до этого нераскрытой, стороны. Каждый из нас немного безумен, верно?

…я марионетка — труп, подвешенный за струны своего горя…

Коридор, свет в комнате… Рассыпанная пыль. Кажется — это все было просто очередным наркотическим кошмаром. Кажется, что все мои попытки раздавить, уничтожить, размазать свой рассудок по толстым стенам едкой как кислота памяти оказываются бесполезными. С каждой прожитой секундой становилось ясным только одно — дальше так нельзя…

Когда последние крошки земли прижали тела моих близких ко дну холодной ямы — ты поселилась во мне. Грязная беспринципная тварь. Ты хорошо обустроилась в моей голове, со временем заполнив каждый, даже самый незначительный уголок моей истерзанной души. Осознавая всю полноту и могучесть своей власти, ты больше не церемонилась со мной, и при первой выпавшей возможности, со смехом приставила пистолет к моему виску. Твоя мерзкая сущность изволила называть меня своим заложником — рабом. Ты уже четко осознавала, что я марионетка — труп, подвешенный за струны своего горя, но ты не собиралась останавливать этот безумный поток… Видимо бесконечное обилие вдохновения являлось тебе, когда твою больную фантазию посещала еще одна «гениальная» идея очередного адского произведения твоего извращенного искусства. Так тянулись бесконечные секунды, минуты, часы, дни, недели, месяцы…

И вот он сентябрь, год спустя. Я уже не просто твой заложник, я… Я подобие существа, до сих пор живущего, боящегося уйти, потому что, ты породила во мне болезненную зависимость к тебе. Теперь, когда ты на время засыпаешь, мне страшно сделать даже шаг, что бы не разбудить тебя звоном своих рабских кандалов. Я уже знаю как тебя зовут, я знаю, как ты поведешь себя при любой моей попытке сбежать…

Проклятая Боль! Хватит! Остановись! Прошу…

Я выхаркиваю эти слова чаще чем дышит умирающий на войне солдат. Но в ответ слышится лишь дьявольский смех разбалованной суки. Пресмыкаясь, ползая на коленях по пустыне неверных решений, я ищу выход, и поиски чаще проводят в меня новый храм очередной необдуманной, небрежно кинутой фразы. Выход из этого заточения для меня остается неким оазисом воспетым неизвестным писателем моей безумной жизни… Господи, если ты есть — оплати мне билет туда, где не живет это наказание…