Сказки о страшном

Mara Strega, 2021

Взрослые – большие дети, только сказки у них куда страшнее. Сказки учат нас жить, преодолевать трудности, находить общий язык с друзьями и договариваться с нечистой силой. В этом сборнике вы найдёте рассказы разных жанров (от ужасов до фэнтези), которые объединяет отношение к окружающей действительности: современный мир жесток и страшен, пусть даже в конце все жили долго и счастливо.В книге встречается упоминание нетрадиционных сексуальных установок, но это не является пропагандой.

Несколько сияющих личностей

Эдди — папочке — за его любовь.

Кире — за запах сияния.

А.М.Ш. — за увлечение меня С.К.

С.К. — за вдохновение.

Людям свойственно примерять на нее маски,

придавать определенные черты, ибо гораздо

страшнее оказаться перед безликим.

С сайта vampires-hunter.clan.su

Дэвид «Удо» Кунччи, как всегда, курил. В гробовой темноте его комнаты без окон слабый искусственный огонёк электронной сигареты был единственным, благодаря чему он ещё чувствовал себя зрячим. Эльма где-то вычитала, что солнечный свет и даже свет ламп накаливания могут пагубно сказаться на его цвете кожи. Эльма вообще была сумасшедшей во всех оттенках смысла этого слова. Вряд ли можно себе представить другую торгашку, которая бы так заботилась о благополучии своего товара. Главное — вовремя его продать, на цвет кожи можно было бы и плюнуть.

Но Эльма была не такой. Для временных постояльцев вроде Дэвида она обустроила целую уютную комнату. Дэйв усмехнулся, сделав очередную затяжку.

интересно сколько их тут побывало до меня? и что с ними стало?

Она с фанатичным трепетом относилась к каждому и каждой, долго и усердно выбирала одежду и причёску, делала выгодный макияж своим постояльцам. Это оправдывало себя, потому что Дэвид определённо чувствовал себя в своей тарелке. Образ злоупотребляющего как минимум марихуаной рокера-раздолбая, который Эльма подобрала для него, подходил ему как нельзя лучше. Правда, он бы предпочёл гораздо более аскетическое убранство комнаты вместо этой двуспальной кровати, мягкого стула и стола с резными ножками, но ещё неизвестно, что его ждёт у его нового хозяина. Хозяйки.

Дэвид сидел на полу, вытянув длинные ноги к центру комнаты, и вертел в руках слабо светящуюся электронную сигарету. Сумасшедшая Эльма где-то по ту сторону двери занималась важным делом. Дэйв подозревал, что она готовит к отправке ещё одного

раба

постояльца и что он вскоре сможет полюбоваться результатами её работы. Он не знал, есть ли ещё комнаты для постояльцев и есть ли отдельные комнаты для мальчиков и девочек. Но одна мысль звенела в его мозгу, словно вложенная туда извне.

моя хозяйка хочет двоих

Ему не положено было знать что-то о планах своей хозяйки или вообще знать, что она существует, до того момента, как он окажется у неё. Да и вообще, он должен был прийти в себя

очнуться? ожить?

только у неё дома. А он здесь. У Эльмы. Курит бесконечную электронную сигарету и не знает, чем себя занять в кромешной тьме. Значит, его приключение началось раньше, чем кто-либо мог планировать. Дэвид отбросил сигарету, как наскучившую игрушку, сложил руки на животе в замок и постарался заснуть. К чёрту кровать, мы — рокеры — созданы, чтобы страдать.

***

Запрещайте своим детям играть около железнодорожных переездов. Это чревато бедой. Это смертельно опасно. Поезд остановить очень трудно. Тормозной путь поезда — около километра…

Мистер Кинг потряс головой, пытаясь избавиться от лезших в неё штампованных мыслей. Видимо, мозг так защищался от безумной реальности, разворачивавшейся на его глазах. Как только информация из памяток для родителей и сборников правил дорожного движения покинула его голову, там воцарилась пустота, разбавляемая только непреодолимым желанием убежать немедленно.

Видимо, девочка заигралась и не заметила поезда, выбежала на пути прямо перед ним. Споткнулась. Прямо под высекающие искры из рельсов колёса. Верхняя половина туловища девочки, отделённая от нижней, ещё жила — он понял это

полностью обескровленный мозг при остановившемся сердце живёт ещё несколько минут

каким-то неведомым ему доселе уголком разума. Внезапно мистер Кинг осознал, что стоит на коленях и что кое-кто заслоняет девочку (вернее, её живую половину) от него. Девушка стоит перед ней на коленях, как и сам мистер Кинг в десяти метрах от сцены катастрофы, и придерживает голову девочки руками.

Девушка медленно повернула голову к мистеру Кингу и произнесла:

— Вызовите «скорую». И пусть они все уберутся подальше.

вызовите скорую и пусть они все уберутся подальше

Мистер Кинг машинально достал мобильник и набрал три цифры. В этом, похоже, не было большой необходимости — в радиусе двадцати метров все, у кого были средства связи, уже куда-то звонили, либо в «скорую», либо в полицию. Мать девочки, по счастью, была где-то на той стороне железной дороги, за поездом. Она бы всё ещё больше испортила.

Его озадачило другое. До конца своих дней он не будет уверен, на каком языке обратилась к нему девушка. Язык мог быть без преувеличения любым — на международном-то курорте! Но он понял её, зная только английский и немного французского. Кроме того, мистер Кинг не мог взять в толк, как он вообще её услышал. В коллективном вопле окружающих, который, казалось, длился бесконечно, было бы трудно за десять метров распознать сказанное спокойным голосом.

Дело было в другом. Она не говорила, она, как и он,

Сияла

Вот почему девушка обернулась и нашла взглядом именно его. Она нашла того, кто действительно поймёт и поможет.

пусть они все уберутся подальше

Мистер Кинг с трудом поднялся на ноги, готовый разгонять толпу, но этого не потребовалось. Видимо, сияние девушки была таковым, что она без усилий заставила всех посторониться. На них никто даже не смотрел, мама девочки ещё не успела обойти поезд. А девушка говорила что-то, продолжая удерживать голову девочки.

не бойся милая просто поспи тебе станет легче

мне больно

тебе просто жарко ведь сейчас лето постарайся уснуть а когда проснёшься тебе будет хорошо

я посплю только ты не уходи

я всё время буду здесь с тобой

Девочка засыпала. Уходила.

повреждения несовместимые с жизнью являются противопоказанием для реанимации

Ноги мистера Кинга снова ослабели, будто в его очередном падении на колени был какой-то сакральный смысл. Девушка продолжала убаюкивать её теплом своих рук и бесконечными словами на непонятном ему языке. Как она может так хладнокровно смотреть на смерть ребёнка, было для мистера Кинга загадкой. Одно дело придумывать и писать что-то подобное

роза-в-шляпе

и совсем другое — видеть своими глазами реки крови и смерть ребёнка. Девушка была спокойна, словно

дэн торранс

её сердце было чуждо чужой боли и страданиям. Словно реки крови она вброд переходила каждый день.

Когда всё было кончено, она аккуратно положила голову ребёнка на землю и стала отползать прочь от надвигающейся толпы, резко усилившихся криков, мигалок и крови. В сторону мистера Кинга. И

ААААААААААААААААААА!!!

закричала беззвучно, опустившись на землю, словно от нестерпимой боли. Мистер Кинг всё-таки упал на колени вновь, обнял незнакомую сияющую девушку и что-то зашептал по-английски.

почему мне так больно? почему я? мне не нужен этот дар я должна забыть как больно за что?

— Доктор Сон, — мистер Кинг удивился, услышав свой голос, произносящий эти слова.

— Слишком высокий титул для меня, — осипшим, словно от долгого крика, голосом проговорила девушка. — Мне надо сматываться, пока они не узнали, что я врач. Иначе меня осудят.

— Вы ничего не могли сделать, Мария, — это имя само пришло ему на ум — так работало сияние. Он помог ей подняться, несмотря на свою старчески больную спину и хромую ногу.

— Это понимаем мы с вами, а властям, особенно

твердолобым

полицейским, ничего не смыслящим в медицине, придётся долго это доказывать.

Они ушли вдвоём, переговариваясь теперь уже только мысленно. Мария ещё долго держалась за живот, морщась от боли, словно что-то успело её туда ранить.

***

доктор смерть в пути

Дэвид открыл глаза, хотя мог бы этого не делать — всё равно была кромешная тьма. Во сне он сполз по стене, к которой прислонился, и теперь лежал ничком на середине комнаты, пытаясь припомнить, что же такое страшное ему снилось.

Сна он толком не помнил, но знал, что его новой хозяйке угрожает что-то.

смерть

Ещё за время сна он понял, что знает, как её зовут, и что она не совсем обычный человек. Она обладает

сиянием?

какими-то способностями, которые, возможно, и заставили его прийти в себя

очнуться? ожить?

раньше времени. Возможно, ему чудовищно повезло с ней. Осталось надеяться, что повезёт ещё и с товарищем. Или подругой.

Внезапно дверь (во всю стену) его комнаты открылась, впуская поток свежего воздуха и неяркий солнечный свет, а вместе с ними нового постояльца.

— Познакомьтесь тут друг с другом, — произнесла Эльма, снова закрывая дверь.

Дэвид продолжал лежать, наслаждаясь своим положением пленника, который оказался в камере раньше. Он кожей чувствовал, как парень, стоящий рядом с ним, переминается с ноги на ногу, пытаясь привыкнуть к темноте и не зная, с чего начать разговор. Определённо, он не успел разглядеть Дэвида как следует, пока в комнате было светло. Зато Дэвид, хоть и взглянул мельком, разглядел его очень даже хорошо. Парень — Д или Ф? как-то так его зовут — был примерно на голову ниже Дэвида и более хрупкого телосложения — просто несформировавшийся юноша. Смуглая кожа, каштановые аккуратно уложенные волосы, тёмно-карие глаза, наивное божественно красивое личико — полная противоположность Дэвида «Удо» Кунччи. Да у их будущей хозяйки неплохой вкус. Она, видимо, хотела сыграть на контрасте.

Дэвид рывком сел, с удовольствием напрягая сильные мышцы пресса, а потом вскочил на ноги. Юноша чуть пошевелился, почувствовав движение, но боясь сделать в темноте неверный шаг. Дэвид, чуть больше привыкший к темноте, приблизился к нему, обеими руками запрокинул его лицо и склонился к нему. Потом властно поцеловал аккуратные, но чувственные губы, сминая их, пробуя на вкус.

данте его зовут данте

Парень в первую секунду оцепенел, не пытаясь сопротивляться, но потом сообразил, что с ним делают что-то непотребное и совсем неправильное, и упёрся руками в мощную грудь

у него даже соски твёрдые

Дэвида, разорвав поцелуй.

— Что ты… — начал он больше удивлённо, чем возмущённо.

— Сумасшедшая Эльма ушла? — невозмутимо спросил Дэвид, отступая на шаг к кровати.

эльма сказала его зовут дэвид и он если не сумасшедший то весьма эксцентричный

— Я не знаю.

— А ты подумай.

Дэвид опустился на колени перед кроватью. Верно, там было что-то припрятано. Данте закрыл глаза и потёр губы указательным пальцем. Тогда он понял, что имеет в виду этот сумасшедший — им дано видеть больше, чем видят их глаза.

— Да, похоже, она ушла, — проговорил он, всё ещё удивляясь. — И всё-таки, почему ты меня поцеловал?

— Мне так захотелось. Жизнь слишком коротка, чтобы не делать того, что тебе хочется.

И тут из рук Дэвида брызнул яркий свет, Данте зажмурился, попутно пытаясь понять, что же случилось. Когда глаза чуть привыкли к свету, он понял, что Дэвид зажёг довольно крупный светодиод, работающий от батарейки. Теперь он повесил импровизированный светильник на стену, и комната озарилась мягким неярким светом. Наконец, Данте смог разглядеть своего товарища по рабству. Именно так.

Дэвид оказался высоким и несколько нескладным мужчиной. Одет он был словно небрежно — отменный рокер-раздолбай — но под одеждой перекатывались мощные мускулы, пока он поднимал что-то с пола. Русые волосы были невероятно спутаны. Похоже, Эльма и не прикасалась к ним своим волшебным гребнем. Серые глаза были чуть широковато посажены, скулы были слишком высоки, а чувственные пухлые губы —

пахнут крепким табаком и ментолом

широковаты для его лица. Дэвид обошёл его, чуть покосившись в его сторону и сел за его спиной на стол. В его длинных костлявых пальцах чуть светился кончик электронной сигареты.

Затянувшись, Дэвид махнул ему в сторону кровати:

— Присаживайся, чувствуй себя как дома.

Данте покорно сел, утонув в мягкой перине. Он смотрел в одну точку перед собой, словно пытался разобраться в каких-то своих очень важных воспоминаниях. Он чувствовал на себе неотрывный взгляд Дэвида. Будто этому эксцентричному рокеру хотелось

поиздеваться

поиграть в какую-то свою игру. Но Данте не собирался этого позволять. Не нравилось чувствовать себя всего лишь игрушкой.

хоть я и есть всего лишь…

— Разве Эльма не запрещает пользоваться светом? — спросил Данте, набравшись решимости, и взглянул на мужчину.

— А тебе не наплевать? — немного резковато ответил Дэвид, чуть склонив голову на мощной шее и продолжая буравить его испытывающим взглядом. Данте снова отвёл глаза. Дэвид был ему откровенно неприятен.

но его губы такими не были

— Нет, не наплевать.

— Странно. Почему? — в хрипловатом голосе Дэвида прозвучало искреннее удивление.

Данте потёр губы указательным пальцем, раздумывая.

— Потому что она будет злиться, наверное.

Дэвид кривовато снисходительно ухмыльнулся, скользнув взглядом от его обтянутого свитером плеча к тонким пальчикам, комкающим покрывало и

да ты нервничаешь

ответил:

— Расслабься, малыш. Эльма слишком сумасшедшая, чтобы сойти с ума, увидев здесь свет. И слишком хочет продать свой товар. Думаешь, она убьёт нас? Ей это не под силу. Посадит? Мы с тобой и так сидим. Нам ничего за это не будет.

— А откуда ты взял светодиод и батарейку? — осведомился Данте, продолжая комкать покрывало.

— Спёр, — коротко ответил Дэвид, снова затягиваясь и закрыв от наслаждения глаза. Данте уставился в ту же точку в пространстве, что и прежде. Дэвид нравился ему всё меньше.

неужели мне придётся жить с ним? циничный сумасшедший ублюдок

Дэвид отшвырнул сигарету и бросился к кровати так быстро, что Данте не успел испугаться.

— Да сколько ты будешь мучить это покрывало?! — рявкнул Дэвид, выпутывая из его пальцев скомканную ткань. Данте ошалело отнял руки от чуть прохладных пальцев Дэвида, на губах которого играла лёгкая усмешка. Теперь их лица разделяло очень маленькое расстояние, и Дэвид жадно разглядывал его. Данте сам не понял, как ему в голову пришло произнести свою мысль-вопрос вслух:

— Ты гей?

Дэвид рассмеялся в голос, запрокинув голову. Он так и стоял на одном колене, обе руки на смятом покрывале у рук Данте. Отсмеявшись, он посмотрел в глаза Данте, чуть прищурившись.

— Что это, по-твоему, значит?

— Ну… геи — это… — Данте с лёгкой паникой понял, что краснеет.

— Геи — это мальчики, которые трахают мальчиков, — закончил за него Дэвид. — А я, малыш, могу трахать всё, что шевелится, и получать от этого колоссальное удовольствие. Особенно это удовольствие усиливает крепкий алкоголь, косячок марихуаны или хорошая музыка.

Договорив, он приподнялся и быстро лизнул сомкнутые губы юноши, отчего тот отпрянул, захлопав глазами.

— Ммм, ванильный блеск для губ. Вкусно, — Дэвид прикрыл глаза от удовольствия, смакуя на губах вкус Данте. Затем он ещё раз потянулся и успел украсть мимолётный поцелуй прежде чем

у него чувственные губы о боже я не должен целоваться с парнем

Данте вновь оттолкнул его от себя. Всё выглядело так, будто Дэвид просто играет. На самом деле он с огромным интересом исследовал их необычную связь. Ещё во время первого поцелуя он заметил, что его чувства обостряются, когда его губы соприкасаются с губами этого странного юноши. Возможно, хозяйка подарила им часть сияния, одну на двоих, и только в слиянии она проявлялась в полной мере. Сейчас сияние было им обоим ни к чему, так что истинные мотивы его поведения лежали

какой милый мальчик

совсем на поверхности.

Руки Данте продолжали упираться в грудь Дэвида, и тот положил свои ладони поверх его.

— Ты весь такой правильный, Данте де Феличе?

Юноша сглотнул, а Дэвид отнял его руки от своей груди и развёл их в стороны, затем упал на него всем телом. Данте не очень сопротивлялся, оседая на кровать, но стоило Дэвиду развести его ноги в стороны своим коленом и устроиться между них, юношу охватила паника. Данте выгнулся дугой, вырвал руки из железной хватки Дэвида и метнулся, пытаясь выкарабкаться из-под него.

Дэвид без труда развернул его к себе и удержал на месте за плечи, снова укладываясь на него. Данте метался под ним, пытаясь вырваться, отбиваясь что было силы в тонких руках, но Дэвид играючи удерживал его на месте. Силы их были явно не равны. И явно не в пользу Данте.

— Отпусти меня, отпусти!

Дэвид снова коснулся его губ, расплываясь в улыбке. Юноша ни на секунду не прекращал вырываться, его дыхание стало судорожным, словно ему не хватало кислорода. Наконец, Данте удалось высвободить обе руки, и он стал колотить ими грудь Дэвида что было сил. Дэвид перехватил его запястья и прижал их к кровати.

— Да успокоишься ты или нет?!

Дэвид наслаждался, упивался его страхом и беспомощностью. Отпустив одну его руку, он потянулся, чтобы снять шарфик с длинной шеи. Эффект был неожиданным. Если до того в глазах юноши был страх, то теперь в них застыл неподдельный ужас. Рука, которая, было, потянулась, чтобы снова ударить Дэвида, безвольно упала на покрывало. Его зрачки расширились, а тело сотрясала мелкая дрожь.

— О боже… — беззвучно прошептали губы юноши. Он побледнел, как полотно.

о боже только не души меня

Дэвид снял шарфик и отбросил его куда-то на кровать, затем снова перехватил руку, которая тянулась к шее, собираясь закрыть её. Прижался носом к ароматной коже, поцеловал её несколько раз. Данте судорожно дышал под ним, слёзы лились из глаз ручьём. Дэвид снова поцеловал его в губы, отпустил его руку, чтобы прикоснуться к шее. Как только его длинные пальцы легли на гладкую кожу, Данте перестал дышать. На его лбу выступил холодный пот, и он проговорил чуть слышно:

— Не надо, пожалуйста. Лучше зарежь меня, только не делай этого.

Дэвид смотрел на это перепуганное до смерти существо, на его отвернувшееся лицо, полный ужаса взгляд. Странно всё это. Ему внезапно перестало хотеться этой игры. Дэвид перекатился на спину, упав рядом с ним на кровать. Нашёл его руку и сплёл свои пальцы с его.

— Данте?

Нет ответа. Только глухие рыдания в ладонь.

— Данте, кто это с тобой сделал?

Юноша вырвал свою руку из его и перевернулся на левый бок, разрыдавшись в голос. Дэвид, чуть поразмыслив, сел поближе к нему, погладил его плечо, голову.

— Не плачь, малыш. Я не хотел тебя так перепугать. Я знаю, тебя кто-то обидел, но не плачь. Я тебя обижать не буду.

— Я думал… думал… — захлёбываясь, проговорил Данте.

— Шшш, я знаю. Перестань плакать, а то смоешь всю косметику. И вообще, тебе уж точно пора спать.

Данте кивнул и рискнул сесть. Красивые глаза сияли от слёз.

сияют его глаза сияют

— Где наша хозяйка сейчас?

Данте потёр губы указательным пальцем.

— Она… там очень светло… и какой-то прибор издаёт противный звук. Доктор Смерть в пути.

Дэвид вздрогнул.

— Что это значит?

— Я не знаю, — покачал головой юноша, всё ещё пытаясь восстановить сбитое слезами дыхание. — Мне пришло это в голову.

***

Дорогой мистер Кинг! Как у вас дела? Как ваше здоровье?

Сегодня ночью в операционной я как-то по-особенному засияла. Я почувствовала запах тех самых несуществующих цветов и вдруг услышала чей-то высокий голос у себя в голове. Он сказал «Доктор Смерть в пути». Конечно, если это не шизофрения, то всё очень серьёзно, поэтому я испугалась. Однако операция закончилась хорошо, с женщиной всё в порядке до сих пор, а чувство надвигающейся беды меня не покидает. Как это понимать?

С уважением, ваша Мария.

Милая Мария!

Вопросы о здоровье я воспринимаю как личное оскорбление. Неужели, я до такой степени стар?!

Мой ответ: неисповедимы пути сияния, но оно редко ошибается. Будь осторожна, ищи, смотри сны. Ты узнаешь.

Твой сияющий Король Ужасов.

***

Почти на другом конце земного шара маленькая девочка — пятилетняя дочь в богатой, но неблагополучной семье — ложилась спать в девять вечера. Она уже несколько дней болела лёгким насморком, но мама не стала показывать её врачу. Как-никак стояло очень даже тёплое лето, и вряд ли несильная простуда могла повредить её дочери. Элис попросила дать ей Элмера — её любимую куклу. Мама охотно согласилась, положила Элмера рядом с ней, поцеловала девочку в лоб и выключила свет.

В дверях она оглянулась — кукла-вампир в половину дочкиного роста показалась ей сегодня особенно жуткой. Его тёмно-серые глаза сверкнули из-под полуприкрытых ресниц, будто он наблюдал за ней. Во рту показались клыки, хотя, кажется, они покупали версию без клыков. Женщина помотала головой и вышла. До утра она будет вязать, смотря очередной сезон «Игры престолов».

Девочка, лишь только она вышла, чуть нахмурилась во сне — у неё заболела голова.

***

Мария как раз сделала первый глоток кофе на работе, когда у неё возникла резкая и сильная головная боль. Чуть не захлебнувшись, она прижала ладонь ко лбу.

— Что с тобой? — донёсся до неё обеспокоенный голос коллеги, сидевшей за столом напротив.

— Ничего… — проговорила она, потирая лоб. Можно было списать всё на кофе, который она пила очень редко. Если бы не страшное видение, которое пронеслось у неё перед глазами — маленькая девочка, над которой стоит усмехающаяся

усмехающийся?

Смерть. Он сжимает её голову костлявыми руками, словно берёт в тиски. И девочка умирает.

***

Дэвид проснулся от страшного кошмара. Он не представлял, который сейчас час или даже день — они с Данте больше не зажигали лампочку, а всё время тратили на бессмысленную болтовню и сон. Он лежал в этой гробовой бесконечной темноте, стараясь припомнить подробности сна: маленькая девочка, фигура в белом, боль, смерть. Он и не сомневался, что всё это происходило где-то с девочкой на самом деле. Только где? И сможет ли Мария

доктор сон

её спасти?

Данте спал рядом под одеялом, отвернувшись к стене. Интересно, сколько времени они потратят, чтобы разыскать в темноте его одежду, которую он швырял с кровати перед сном во всех направлениях? Сам Дэвид был одет, и только растоптанные ботинки сбросил на пол под кровать. Дэвид тихо позвал юношу.

У стены послышалось шевеление, потом Данте перевернулся на спину.

— Пора? — спросил он.

— Нет. Хочу, чтобы ты кое-что помог мне узнать.

Дэвид сел, нависая над ним, по тонкой струйке дыхания нашёл его губы и мягко поцеловал их, передавая ему с поцелуем образы, посетившие его во сне. Данте поморщился и задышал чаще. Разорвав поцелуй, Дэвид спросил:

— Где они? Можешь сказать точный адрес?

Юноша потёр губы указательным пальцем и закрыл глаза.

это где-то в америке штат мэн город дерри

Потом бесстрастным голосом назвал адрес.

Дэвид снова лёг на спину, сцепив пальцы в замок на животе.

мария откликнись пожалуйста запиши адрес ты должна её спасти

Все его силы уходили на то, чтобы передать ей это сообщение. Разболелась голова.

***

Она услышала высокий с хрипотцой голос у себя в голове. Первая ассоциация была с каким-нибудь рокером. Пожалуй, с Брайаном Молко. Ну или с Мэнсоном. Секс, наркотики и рок. Бисексуал. Или просто пансексуал.

она скоро умрёт спаси её доктор сон

Мария машинально записала адрес. Это где-то в США. Если позвонить мистеру Кингу, он обязательно поможет найти их номер телефона. Или даже сам

сходит

позвонит туда.

— Мистер Кинг, прошу прощения за поздний звонок. Я кое-что увидела. Кое-что странное.

***

В огромной гостиной раздался звонок домашнего телефона. Миссис Тауэр успела посмотреть только первую серию нового сезона, как кто-то решил самым наглым образом её отвлечь.

— Слушаю вас.

— Добрый вечер, мэм. Меня зовут Кинг. Стивен Кинг.

хрен тебя дери местная знаменитость

— Очень приятно, мистер Кинг. Чем могу помочь?

— Где сейчас ваша дочь, миссис Тауэр?

В её душу закрался лёгкий холод. Паника, с которой всегда ассоциировались фильмы, снятые по романам Кинга. Самих романов она не читала.

— Она уже час как спит. Что не так?

— Сходите и проверьте.

— Она спит, говорю же вам.

я сказал сходи и проверь напыщенная стерва

— Я бы не стал звонить просто так.

— Окей.

В трубке послышались шаги — видимо, это был радиотелефон. Всё для вашего удобства.

— Она спит.

Мария сказала она может спать и не проснуться

— Разбудите её.

козёл козёл козёл какого хрена тебе нужно от меня и элис?

— Она не… она не просыпается, — наконец-то; её голос звучал испуганно и ошарашено.

— Немедленно вызовите «скорую», мэм, и будьте на связи.

***

Был почти конец рабочего дня, вестей она так и не получила. Она быстро собирала вещи в надежде уйти вовремя и связаться с Кингом хотя бы по электронной почте.

у нас должно было получиться у нас всегда это получается у меня всегда получается

Звонок.

мистер кинг доктор ужас

— Она умерла пять часов спустя, не приходя в сознание.

о чёрт почему?

— Доктор сказал, это был менингит. Знаешь, Мария… Я побывал у них дома.

— А там?

— А там кукла. Живая, как ты себе хотела заказать. Она меня до смерти напугала. Мне показалось, она сияет.

— Вы сами говорили, что куклы не сияют, лишь их владельцы.

чёрт возьми конечно говорил думаешь я знаю всё на свете и не способен на ошибку?

— Не знаю, как тебе объяснить. Но кукла сияла, и недобро. Лучше тебе

держаться подальше от этих кукол

приглушить своё сияние на время.

ты вовсе не то хотел сказать ведь правда? что ты скрываешь стивен?

— Стивен, где ты находишься?

она обратилась по имени? кажется она что-то подозревает

— Я недалеко от дома.

— Правду.

— Нам пора прощаться.

ГДЕ ТЫ ЧЁРТ ПОДЕРИ?!

— Это было мощно — на таком-то расстоянии. Я в больнице. ТЭЛА. Но всё уже хорошо.

— Попробуй умри.

— Я постараюсь выжить. Мне ещё роман дописать надо.

***

доктор смерть в пути

Мария не знала, о чём идёт речь, но, судя по всему, в этом была доля правды. В конце концов, умерла девочка

элис

и мистер Кинг был в больнице в нешуточном состоянии. Ей лично бояться было нечего, все знали, что она приносит отделению удачу. При ней здесь не было ещё не одной смерти, а после того случая на отдыхе, когда она почувствовала себя в роли провожатой на тот свет, и вовсе всегда всё было благополучно. Когда она была на работе, спать можно было спокойно и врачам, и медсёстрам.

Доктор Смерть в пути… На каком он этапе? Едет ли Доктор Смерть именно сюда, в её Центр, чтобы вдоволь навороваться несчастных душ?

А пока она ждала прибытия к себе двух новых жильцов. Когда же Эльма, наконец, снарядит её посылку в путь?

***

— Наконец-то, я… Что это?

Сумасшедшая Эльма смотрела внутрь комнаты в лёгком недоумении.

опять придётся приводить их в порядок

— Вообще-то, я собиралась вас отправить сегодня. Что вы тут устроили?

Дэвид курил, пуская к потолку струйки пахнущего ментолом дыма, а Данте, сидящий рядом с ним на кровати, заплёл на своих каштановых волосах штук пятнадцать косичек и рассеянно играл ими, напевая себе под нос какой-то подсказанный Дэвидом мотивчик.

Через несколько часов они уже летели в самолёте. Их путь должен был занять много времени на «почтовых перекладных». Эльма позвонила Марии и сообщила, что её приобретение в пути.

***

В нескольких тысячах километров оттуда миссис Тауэр горевала по своей дочери. Вампир Элмер безучастно взирал на неё, неуклюже развалившись на полке в детской. Миссис Тауэр где-то на задворках сознания, позади мыслей о погибшей дочери, отчётливо понимала, что нужно избавиться от некоторых вещей, которые всегда будут напоминать ей о том страшном вечере. В первую очередь она хотела избавиться от куклы, в обнимку с которой её дочь впала в кому. Кроме того, кукла стоила некогда около тысячи долларов, а её избалованное деньгами сознание не могло выпустить этого из виду.

В тот же день миссис Тауэр нашла в интернете девушку Эльму, которая согласилась помочь с перепродажей.

***

спи спи спокойно умри

Мария подскочила на кушетке в холодном поту. На работе всегда так: стоит улечься спать пораньше, когда нутром чувствуешь, что вся ночь впереди будет спокойной и никто не посмеет будить, обязательно проснёшься самостоятельно. Иногда её будили страшные сны, иногда — вещие. Иногда странными предчувствиями приходило сияние. Так было и сегодня.

Голос невидимого существа был убаюкивающим, бархатным, но он не был добрым. И ещё… ей казалось, что существо было ей странно знакомым.

здравствуй тьма старая подруга

Ты был прав, Генри Девлин, она именно подруга. И никуда ты от неё не денешься.

На ум пришёл дурацкий мультик про реаниматолога, который на дежурстве жарит бутерброды с помощью дефибриллятора. А Смерть тем временем добивает его пациента. Мария нехотя встала, нацепила на нос слабые немодные очки и отправилась бродить по отделению.

Стояла тишина, какая только может быть ночью в реанимации. Пациентки мирно спали, медсестра посапывала на кушетке в коридоре. Всё было хорошо, а это значит, что предзнаменование относится к какому-то другому периоду времени. Холодно. Ночью всегда холодно.

как там мои мальчики?

Пройдёт ещё недели две до встречи с ними. И пока она на цыпочках возвращается в ординаторскую, чтобы доспать до утра. В момент, когда она проваливается в сон, она на мгновение видит лицо Эльмы. В глазах девушки застыл смертельный страх. Кажется, она была за рулём.

***

Здравствуй, Эльма! Моя посылка ещё не дошла, но спешу уведомить тебя, что тебе грозит смертельная опасность. Не вздумай садиться за руль в ближайшие месяца, наверное, два. С уважением, покупатель Мария.

***

Мария сидела на кровати в позе лотоса и смотрела на две практически одинаковые коробки на полу.

наконец-то они здесь

Несмотря на нетерпение, заставить себя сорвать упаковочную плёнку и открыть коробки, рассмотреть содержимое было в течение некоторого времени выше её сил. Она знала, что

кто

в коробках. Понравится ли она им? Или две тысячи долларов и в общей сложности два месяца ожидания пошли насмарку? Такие чувства всегда обуревают, когда долго, слишком долго ждёшь чего-то, и вот наконец-то свершается чудо. Смотришь на него и оставляешь на полочке в коробочке, которую даже не потрудился открыть.

доктор сон

Кто-то из коробки обратился к ней уже знакомым голосом обречённого на наркозависимость рокера. Он сиял.

куклы не сияют лишь их владельцы

Всё верно. Она сияет. Он отражает.

доктор сон хватит рассуждать выпусти нас я ладно но данте утомлён

Мария спрыгнула на пол и сорвала обёртку с одной из коробок. Не с рокером, с Данте.

раз уж он утомлён

Она сняла крышку из жёсткого картона, подняла кипу документов и увидела его — своего Данте де Феличе, шарнирную куклу от фирмы «Иплхаус». Он был настолько идеально красив, что невозможно было не влюбиться в него. Возможно, это была слишком выглаженная красота,

как у куклы

но Мария влюбилась в него такого, какой он есть. Огромные карие глаза с длинными ресницами взирали на неё довольно безучастно.

— Полно тебе, Данте, — проговорила она с лёгкой насмешкой. — Я слышала вас.

Затем она открыла вторую коробку. Её обитатель — кукла от «Доллши» — сразу сел, потирая затёкшую шею. Дэвид уставился на неё с хитроватым прищуром серых глаз.

— Ну вот и встретились, мифическая хозяйка. Кто такой мистер Кинг?

Мария улыбнулась, взяла обеих кукол в руки и поставила на стол у края.

— Ты ещё с ним познакомишься. Как путешествие?

— Это было долго и утомительно, — ответил Дэвид за обоих, усаживаясь на край стола и свешивая ноги в растоптанных ботинках. Данте хранил молчание и всё так же продолжал стоять, следя за происходящим лишь глазами. Куклы были очень разными, это бросалось в глаза. Данте — застенчивый скромник, а Дэвид — рокер-раздолбай. На секунду у неё в голове пронеслась мысль, что, наверное, это было

большой ошибкой

до крайней степени неосмотрительно — свести под одной крышей двух созданий с настолько разными характерами. Кроме того, по поверьям «шарнирщиков» нельзя было держать под одной крышей кукол от разных фирм. Случится несчастье.

— Мы с Данте подружились, ведь правда, Данте?

На лице юноши возник лёгкий румянец,

с чего бы вдруг?

но он улыбнулся и кивнул.

— Я рада. Вот, собственно, ваше жильё на ближайшее время.

Дэвид обернулся и увидел то, что не заметил вначале: стол был превращён в самую настоящую комнату с удобной мебелью. Стол имел второй ярус, предназначенный изначально, видимо, для книг. Но теперь там был второй этаж, тоже меблированный. Их хозяйка ждала их.

Данте улыбнулся и, всё ещё молча, уселся в мягкое кресло.

Что-то подсказывало Дэвиду, что они здесь не просто для игр. И уж очень эта ситуация не походила на рабство. Он вынул из кармана электронную сигарету и сделал затяжку.

зачем мы тебе?

просто живите здесь вы сияете а сияние спасает жизни

Данте даже не пошевелился, пока они вели этот немой диалог. Но ведь он тоже сияет, иначе он бы не двигался, не был живым… Но, должно быть,

он нас не слышит

его сияние заключается немного в другом.

ты права данте не слышит ему лучше удаётся узнавать место где что-то происходит

— Именно так вы узнали адрес той девочки и сообщили мне?

— Да, это я узнал, — сказал Данте чистым высоким голосом. — С ней всё в порядке?

— Нет, — ответил Дэвид раньше, чем Мария успела открыть рот, и улёгся спиной на стол, оставив ноги свешенными с края. Он мрачновато смотрел в потолок, делая затяжку за затяжкой. Он не видел её кончины и, если быть до конца честным, даже не задумывался о ней больше,

я сделал всё что мог

но сейчас он неожиданно понял, что её нет в живых.

— Она умерла, — добавил он, прикрыв глаза, — а некто мистер Кинг оказался в больнице.

— Всё так и есть, — подтвердила Мария, садясь снова на кровать и как будто не зная, чем себя занять. — А что значит эта фраза — «Доктор Смерть в пути»? Это ведь Данте сказал.

— Если бы я знал, — Данте спрятал лицо в ладонях.

***

Всё, у чего есть глаза, может за тобой наблюдать. Мария иногда ностальгировала по поводу плакатов со своими рок-кумирами, которыми были завешаны все стены в её подростковой комнате. И вместе с тем не хотела возвращать пылящиеся в диване плакаты на место после основательного ремонта — ей некогда не давали покоя их глаза. Со временем к ним привыкаешь, но это не меняет того факта, что Вилле Вало, или Мэрилин Мэнсон, или Тилль Линдеманн постоянно смотрят на тебя, пока ты в комнате.

Теперь в комнате не было плакатов, там было кое-что

кое-кто

похуже. Те, у кого никогда не было корейских шарнирных кукол, похожих на людей, не имеют ни малейшего представления о том, что такое гленофобия.

Мария смаковала это непривычное слово «гленофобия», пока готовила себе обед. Себе и заодно двум созданиям в комнате по соседству, которые торчали за своим собственным персональным ноутбуком, читая «Сияние» мистера Кинга.

Признаться, она бы сошла с ума, если бы они были обычными куклами. Если бы они сидели неподвижно, как болванчики, упершись отсутствующим взглядом в пространство, их голоса не звучали в комнате, где они живут, они казались бы чем-то ужасающим. Куклы внушали бы суеверный страх. Корни его, по-видимому, лежат глубоко в человеческой натуре. Когда-то давно кукла были культовым предметом. Её использовали для колдовства, в неё вселялись боги и духи. С её помощью можно было причинить вред.

Современное популярное искусство только подогревает страхи и суеверия, показывая всё новые и новые фильмы с участием кукол. Чего стоит один только корейский фильм «Кукольник» о шарнирных куклах! Да, в нём много скрытой философии, на самом деле, но и крови много. И одна фраза «дух злой куклы» приводит в трепет.

Принеся своим шарнирным куклам обед, Мария с удивлением осознала, что успела к ним почти привыкнуть. Это всё Дэвид —

рокер-раздолбай

рядом с ним каждый начинает себя чувствовать как дома в любой обстановке. Есть такие люди, с первого взгляда — душа компании, дебошир, распутник, ругатель, пьянчуга. А через некоторое время выясняется, что он умён как никто, обладает огромным сердцем, способным по-настоящему сильно любить. Дэвид был таким. За милым лицом капризного рокера скрывалась зрелая серьёзная личность.

— Как вам мистер Кинг?

— Страшно, — ответили оба хором и рассмеялись.

— Хочешь знать, как у него дела? — продолжил Дэвид.

— Читаешь мои мысли? Осторожно, там много всего плохого.

Да у всех людей в мыслях полно грязи. Мария давно в этом убедилась, ещё когда мечтала стать психологом. Каждая интересная и, казалось бы, нормальная личность несёт в себе океаны какой-то дряни, которая захлёстывает с головой, стоит приподнять крышку шлюза. Со временем далось понимание: раковую опухоль, скажем, лёгкого, можно вырезать, а болезни души не лечатся. Препараты просто до неё не достают. Гематоспиритуальный (или гематоанимальный, как угодно) барьер не пропустит лекарство к душе, сколько его не принимай.

На секунду она улыбнулась — вспомнила фразу из анекдота, которая в нужные моменты всплывала из её подкорки.

богаты мы духовно а душевно мы больны

— Надо уметь видеть прекрасное в людях, а не копаться в грязи. Ты права — плохого хватает во всех нас. И все мы душевно больны.

Дэвид сидел на краешке кровати и вдруг его взгляд стал несколько отрешённым. Мария сразу поняла, что он мысленно ищет мистера Кинга.

— С ним всё в порядке, кажется, — наконец, проговорил Дэвид. — Чтобы узнать лучше, мне нужен мой наркотик, — и он похабно ухмыльнулся.

Неразговорчивый Данте на этот раз решил ответить:

— Ты придумаешь любую сказку, чтобы заполучить его.

— Малыш, я сказок не рассказываю. Ведь ты сам убедился, что «наркотик» усиливает сияние.

Данте пробурчал что-то в ответ, но Мария перебила его:

— О чём вы говорите? Наркотик?

Дэвид ухмыльнулся ещё похабнее, встал с кровати и почти рывком притянул голову Данте к себе. Мария остолбенела — Дэвид самозабвенно целовал юношу, которому эта ситуация явно была не по душе.

что за отношения между ними?

Но не только сам факт их поцелуя смутил её, а сияние, которое от них исходило в тот момент. От него воздух переливался, как от мощных потоков горячего пара.

пар как в книге доктор сон забавно

Она почувствовала особенный запах цветущего дерева — признак её сияния — и в этот момент узнала, что мистер Кинг уже вернулся домой и отправился выгуливать собаку Молли Воплощение Зла.

Потом губы их разомкнулись, сияние повисло в воздухе, словно шлейф от духов и вскоре погасло — до своего привычного уровня.

я знаю ты видела всё сама у тебя сильное сияние

да я видела но это вы сияли так ярко

куклы не сияют мы лишь зеркала

или линзы

или линзы

***

Несколько дней спустя Дэвид, после долгого ворчания и препираний, всё-таки согласился ехать к Марии на работу в сумке. Сумка была специально с сетчатой боковой частью, чтобы не лишать его совсем света и давать некоторый обзор, но всё равно её рокер был недоволен. Конечно, ему бы хотелось гордо вышагивать рядом с ней. Но лучше несчастным горожанам этого не видеть, иначе ещё пару десятков запишут в душевнобольные.

Мария взяла его специально на это дежурство, потому что с ней должна была дежурить медсестра Алина, которой она некогда рассказала про шарнирных кукол. Алина с тех пор помешалась на них не меньше самой Марии и тоже мечтала такую купить. Мария справилась с непосильной задачей заказа и поиска более дешёвого посредника для отправки авиапочтой раньше Алины, и теперь несла Дэвида, чтобы показать ей. Или похвастаться, что, впрочем, одно и то же. В любом случае, кукол нужно выгуливать. Если ими никто не любуется и с ними никто не играет, куклы умирают.

Она и сама не знала, почему её выбор пал на Дэвида, а не на красавчика Данте. Возможно, Дэвид произведёт лучшее впечатление. Он тоже красивый, но он при этом «свой парень», с ним комфортно себя чувствуешь, а вот Данте красив до неприличия. И немного замкнут в себе. Нерешителен. Застенчив. Молчалив. Понятное дело, никто из них не собирается двигаться и разговаривать при посторонних, но разве душа куклы не видна даже и без этого?

Дэвид в сумке что-то проговорил вполголоса. Она не расслышала.

что?

девочка справа беременна и едет на аборт к тебе в центр

я знаю я заметила

останови её

я никогда не вмешиваюсь пока меня не попросят

Но это был не тот случай… Дэвид попросил вмешаться, поэтому Мария вздохнула и коснулась плеча девушки. Та подняла на неё грустные серые глаза.

как же ей страшно

— С вами всё в порядке?

— Да. То есть… нет. Мне страшно.

Мария кивнула. Сияние или просто врачебная интуиция подсказывали ей, как это часто бывало, что со здоровьем у девушки далеко не всё в порядке. Возможно, это будет её последняя беременность. Кроме того, она попыталась быстро вспомнить график работы акушеров-гинекологов в гинекологическом корпусе. Её память порой выдавала феноменальные вещи

улазкина

и нередко подсказывала ей решения. Товарищ Улазкина была из тех, кто охотно брал взятки в крупных размерах и делал аборты без медицинских показаний, нарушая тем самым одно из положений центра. Она работает в этот день с утра, и даже если девочка не заплатит, она сделает всё в лучшем виде. Потому что она убийца и садистка. Она получает от смерти, крови и боли удовольствие. Если когда-нибудь в городе начнутся серийные убийства с особой жестокостью, Мария будет знать, кто их совершает.

как будто я и так всегда всё не знаю

— Даже и не думай ехать туда, — строго произнесла Мария, чуть сжав плечо девушки. Та в изумлении отшатнулась. — Ты будешь жалеть до конца своих дней.

Кажется, девушка поняла, что эта молодая женщина влезла к ней в голову и всё про неё знает. Она немедленно встала и вышла на следующей остановке.

а ты говорила не вмешиваешься

но ты ведь попросил

***

— Мария Эдуардовна! Вы всё-таки её купили! Уиииии!

Алина прыгала от счастья, при этом не глядя даже на куклу на руках у Марии, не замечая того, что находится, вообще-то, в реанимации. Подпрыгнув ещё раза три, она протянула нетерпеливые руки к Дэвиду.

— Дадите подержать? — выдохнула она.

— Ничего против не имею, но пойдём лучше в ординаторскую. Там светлее.

Поначалу Дэвид был не очень доволен тем, что его все стремились полапать. Конечно же, с Алины всё только началось. Потом в «обсервационную» ординаторскую по очереди зашли все врачи и все медсёстры. Алина же не выходила оттуда ни на секунду, игнорируя намёки Марии, что пора бы заняться пациентками.

— М-да, дожились, — сказал большой грузный мужчина, став в дверном проёме. — Как дети, честное слово. Вам, может, ещё соски всем раздать? Пойду по старой дружбе попрошу на обсервации. Только вот бутылочек со смесью на вас может не хватить.

— Владимир Иванович, понимаете, есть такое слово «страсть».

— Да я понимаю. Медсестёр отпусти.

— Они сами не уходят! — рассмеялась Мария, украдкой погладив Дэвида по голове в качестве успокоения, которое ему, кстати, вовсе не требовалось. Он был несколько тщеславен, и всеобщее внимание ему только льстило. Раздражение от лапающих его медработников быстро растворилось в самолюбовании.

а катя хорошенькая

дорого бы ты дал чтобы стать человеком

ни гроша в виде куклы я привлекаю больше внимания

— Мария Эдуардовна, последний вопрос и я уйду: где вы куклу заказывали?

— У сумасшедшей Эльмы,

сумасшедшей? что я такое говорю?

но новая кукла будет дорогой. Можешь попробовать купить подержанную.

Алина радостно убежала, записав себе в телефон адрес сайта Эльмы.

какой милый намёк на то что она мало зарабатывает

она зарабатывает больше меня но у неё семья

Мария усадила его на край тумбочки у окна и проговорила:

— Сиди смирно, Доктор Сон идёт работать. Так что не мешай.

***

Ночью ей опять снился какой-то призрак, сама тьма, протянувшая к ней руки. Когда, наконец, зазвенел будильник, она обнаружила, что Дэвид сидит на краю её кушетки, прислонившись спиной к подушке. Он размышлял о чём-то своём и явно не сомкнул глаз всю ночь.

— Не спишь? — сонно проговорила она.

— Зато тебе, наверное, очень спокойно спалось, — съязвил он, покосившись на неё глазом.

— Что ты знаешь?

— Что Доктор Смерть в пути. Что он охотится за тобой. Знаю, что что-то обязательно здесь произойдёт. За время работы Центра здесь умирали пациентки?

— Да, пока таких было, кажется, всего трое.

— И ни одной при тебе?

— Ни одной. Последняя смерть случилась, когда у меня был выходной.

— Хотел бы я тебя предостеречь, да не знаю, от чего.

***

Доброго времени суток, Мария! Болезнь отпустила меня так же внезапно, как и началась, причём отпустила полностью. Вот и доверяй после этого врачам — они ведь говорили, что до конца выздороветь мне не удастся. Тем не менее, я пишу по тридцать страниц в день, потому что хочу закончить два начатых романа.

Как же не хочется умирать! Но я понимаю: мне рано или поздно, а скорее — рано, придёт конец. Крышка. Так что было бы неплохо, если бы ты нашла способ увековечить мою бессмертную душу (о бренном теле и думать не смею).

Твой С.К.

Доброго времени суток, Постоянный Писатель! Я рада, что ты выздоровел, и очень надеюсь, что твоё бренное тело проживёт до окончания твоих романов, а я тем временем придумаю, как тебя оставить в живых. Или проводить в вечность.

Твоя Мария.

***

— Он что-то чувствует, однозначно, — задумчиво говорила Мария, помешивая чай, пока Дэвид уплетал лист салата. — Может быть, не хочет говорить.

— Почему нет? Это, пардон, не та ситуация, где можно сказать «Я не хотел тебя расстраивать». Мы все уже определились, что речь пойдёт о человеческих жизнях.

Его раздражённый тон должен был оскорбить мистера Кинга, но Мария неожиданно уставилась в пространство перед собой, выронив чашку на пол. Оклик вскочившего на ноги Дэвида донёсся до неё словно издалека. Эльма — вот кто был сейчас у неё перед глазами. Эльма, не справляющаяся с управлением машиной. Резко побледневшая, вдавливающая педаль тормоза до отказа.

На этот раз она выжила. Но что будет в следующий?

— Эльма… — проговорила Мария.

— Но ведь она жива, — чуть испуганно, но утвердительно отозвался Дэвид. На пороге кухне появился Данте и остановился на краю лужи горячего чая.

***

Дорогой Покупатель! Спасибо за предупреждение (которого я не послушалась). Сегодня я чуть не попала в автокатастрофу, отныне буду пользоваться только общественным транспортом. Эльма.

***

— Дэвид?

— Говори быстрее.

Лицо Данте смутным бледным пятном выделялось на фоне тёмной комнаты. Впрочем, Дэвид и не пытался сфокусировать на нём сонный взгляд.

— Можно, я лягу с тобой? Мне сегодня страшно одному.

Было слышно, как Дэвид усмехнулся.

— Хочешь ко мне? А не боишься?

Данте переминался с ноги на ногу в нерешительности, чуть склонившись в сторону Дэвида. Ему было страшно, потому что Дэвид не умел быть нормальным, ему в обязанности вменялось, что он должен делать всем вокруг неприятно.

— Я боюсь. Но… послушай, Дэвид… я знаю, что мне будут сниться кошмары… так что позволь мне просто поспать рядом.

— Да конечно, малыш, в чём вопрос? Ложись! — Дэвид откинул одеяло, и Данте поморщился, избегая смотреть на него, — Дэвид не отягощал своё тело бельём.

Им понадобилось не меньше пяти минут, чтобы устроиться: Дэвид настоял на том, чтобы молодой человек лёг у стенки, и Данте пришлось перелезать через него. Наконец, он с облегчением отвернулся к стене, и тогда тёплая рука Дэвида обняла его за талию, притягивая, а у своего уха он услышал удовлетворённый шёпот:

— Наконец-то!

— Дэвид, оставь меня в покое, — Данте скрутился калачиком, уткнувшись лицом в ладони. Рука Дэвида принялась легонько поглаживать его живот.

— Но ты ведь отказался со мной переспать тогда.

Дэвид прижался к нему, продолжая мурлыкать на ухо какую-то песенку. Данте попытался зашипеть, хоть прикосновения тёплой руки не были неприятными. Даже отвлекали от страшных снов…

самолёт над бездной отёк лёгких

Дэвид взъерошил его волосы, дохнул в них размеренно и тепло, успокаивая. Очевидно, он прочитал его мысли.

— Это тебе снилось?

— Это было лишь предчувствие сна… — вздохнул Данте.

— Можно ещё вопрос?

Данте весь сжался в комок — даже его сияние позволило бы уловить, о чём пойдёт речь.

— Кто тебя всё-таки обидел?

— Я не знаю.

не помню

Я ведь… пришёл в себя в доме Эльмы. Как и ты.

Дэвид чуть пошевелился, вздохнул.

— Я вдруг подумал… Возможно, тебя сделали по чьему-то образу и подобию…

— Это был не бог, — слова сорвались с уст Данте против его воли, как заклинание, как очень важная информация, которую никто из них не смог бы расшифровать.

***

— Знаете что?! Я накопила денег, завтра еду оплачивать! У меня тоже будет кукла! Правда, подержанная… но ведь это не имеет значения, правда?

***

Мария лежала без сна. Алине понадобилось всего два месяца, чтобы скопить приличную сумму. Насколько Мария помнила, новый Глюино стоил тысячу долларов. Подержанного не найти дешевле, чем за восемьсот. Откуда у неё деньги при зарплате медсестры? Значит, так должно быть. Такова уж судьба.

или это рок?

Пройдёт ещё пара месяцев, пока она получит посылку, как раз будет поздняя осень, когда в отделении и так хватает женщин с тяжёлой патологией. А Алина будет отвлекаться на куклу, а кукла будет

всё портить

безучастно сидеть в сестринской, вызывая приступы гленофобии у всех входящих.

***

— У Данте есть секрет, — как бы между прочим произнёс Дэвид, теребя пальцами длинные волосы.

— Меня немного смущает, что мы с тобой сплетничать собираемся, — отозвалась Мария.

— Не смущает ли тебя то, что мы с тобой дружим и общаемся, а с Данте ты практически не видишься?

Мария задумалась. Данте не был разговорчивым, всё больше сидел в комнате с книгой и старался не попадаться на глаза. Он словно был полон тайн, и не желал приоткрыть дверцу своего внутреннего мира.

— А что за секрет? — медленно проговорила она.

— Он боится удушения. Не просто боится, сходит с ума. Подумай, он ведь кукла, его не убьёшь так просто. Создаётся впечатление, что у него был такой негативный опыт. Моя идея такова: его сделали как портрет какого-то парня, которого задушили. Это память на подсознательном уровне. Или на генетическом, что вернее.

— Кукла вуду?

— Примерно так. Только я не уверен, что где-то в его теле есть волосы того парня. Всё-таки, он не авторская кукла, а серийная… Ну, ты понимаешь, о чём я.

Мария кивнула.

— Думаешь, это как-то связано с моим сиянием? Я хочу сказать, вряд ли все куклы из этой серии отличаются именно такими чертами характера.

— Верно, только Данте такой, — согласился Дэвид, чуть сощурив глаза. — Хотя я не очень уверен в том, что все куклы живые.

Мария усмехнулась:

— Думаешь, вы уникальные в своём роде? С одной стороны — да, шарнирные куклы все сделаны вручную, в отличие от китайских массового производства. С другой — куклы оживают, когда с ними играют. Кукольники отлично это знают и заставляют своих кукол оживать, либо отдают их в руки тем, кто оживит их. Большинство кукол отражают черты характера своего владельца, но только не вы. Мы с вами совсем разные.

— Ты хочешь сказать, мы с Данте такие, какие есть? И лишь твоё сияние делает нас настолько живыми, а Данте заставляет вспоминать прошлое? Интересная теория, однако… Была бы ты мужчиной, ты была бы такой как я. Сто процентов.

— А я ведь могла бы после смерти…

стать куклой

что?

Мария остолбенела от внезапно посетившей её мысли. Если допустить, что Данте в прошлом был человеком и теперь сохранил эту память, пусть и частично, то любой человек

мистер кинг

может запросто стать куклой! Вот и решение: ей просто нужна кукла, которая внешне будет хотя бы напоминать мистера Кинга (или которая ему понравится), и тогда она сможет оживить его после смерти. Сможет ли? Мария была уверена в своих силах.

— Хочешь третью куклу? — с сомнением спросил Дэвид, приподняв одну бровь.

— Ты против того, чтобы жить с Королём Ужасов? — она улыбнулась.

***

— Пошла вон.

Голос раздался над самым ухом. Высокий, пронзительный, звенящий злобой и ненавистью к ней. Мария подскочила, потому что была уверена — кто-то стоит над её кушеткой. Но в холодной тишине ординаторской было пусто. Снова какой-то призрак из прошлого или из будущего пришёл к ней. Три часа ночи, начало октября, и внезапно она поняла, что изо рта у неё идёт пар.

что происходит? ведь батареи греют

Да, батарея обожгла ей руку. Постепенно леденящий холод рассеялся, как будто из помещения что-то ушло. Вздохнув, Мария потянулась к мобильнику, чтобы написать сообщение мистеру Кингу. Она так и не рассказала ему о мысли, посетившей их вместе с Дэвидом пару недель назад.

***

Дорогой Доктор Ужас!

Мне и моему другу пришла в голову одна интересная идея, как сохранить тебе вечную жизнь. Не хочешь ли ты после смерти твоего бренного тела преобразиться в куклу?

Твоя Доктор Сон.

Дорогая Доктор Сон!

Что-то я с трудом представляю себя в теле холщёвой куколки, набитом соломой.

С.К.

Дорогой С.К.!

Я говорила о шарнирной кукле. Посмотри, например, на сайте компании «Гранадо» и выбери себе какую-нибудь красивую куклу. Они там все фактурные, тебе кто-нибудь понравится, обязательно!

М.Э.

***

Под утро, когда она наконец смогла уснуть, ей приснился страшный сон. Или, скорее, ожидание сна, но она точно знала, что видела ближайшее будущее. За вторым завтраком дома она рассказала своим куклам об этом кошмаре.

— Да, мне снилось то же самое, — отсутствующим тоном произнёс Данте, уставившись на свои сцепленные в замок руки. — А отчего у человека может с самолёте случиться отёк лёгких?

— От разных причин. Но мы ведь уверены, что самолёт не падал, верно? — она не была уверена.

Данте кивнул:

— Конечно. Ему нужно, чтобы самолёт долетел к месту назначения.

— Кому? — спросили Дэвид и Мария почти хором.

В ответ Данте лишь покачал головой.

если бы я знал

***

— Мария, ты только не пугайся.

— Хорошенькое начало для разговора. Говори быстро, я на операции.

У Дэвида был телефон, но он очень редко звонил ей, тем более когда она была в операционной. Случилось что-то ужасное.

— Я тут в интернете. Погиб второй пилот грузового самолёта из международной системы грузоперевозок. Минутку… тут написано… «острая сердечная недостаточность».

— ОЛЖН, отёк лёгких, — прошептала Мария, на секунду закрывая глаза. Молодой мужчина, абсолютно здоровый.

почему?

Потом она нажала на кнопку сброса. Работа есть работа.

***

Дорогая Мария!

Я последовал твоему совету и выбрал себе куклу на сайте «Гранадо». Его зовут Агент Мэдс (сумасшедшее имечко), ссылка прилагается.

Твой С.К.

P.S. Он великолепен, мне нужен только он. Скажешь, куда тебе деньги на заказ перевести.

Сообщение от мистера Кинга пришло на электронную почту, пока Мария ехала с работы домой. Ещё вчера была тихая сухая погода, а сегодня резко похолодало и выпал снег. Любопытство пересилило, и она стянула с озябшей руки перчатку, достала из кармана телефон. На морозе сенсорный экран слегка притормаживал, будто отправлялся в спячку. Анабиоз. В холоде ничто не могло существовать.

Письмо это дало ей пищи для размышлений до конца пути. Мистер Кинг выбрал куклу, снятую с производства. В принципе, для компании не проблема произвести ещё одну такую же, потому что формы для отливки у них хранятся годами — кому же придёт в голову выбрасывать дорогостоящие материалы? Но политика производителя предполагает ограниченный тираж каждой куклы, и вот тут у них могут возникнуть разногласия с людьми корейского менталитета. Мария не имеет над ними никакой власти, кроме денег, которые они могут получить, а могут не получить от неё. Она может предложить доплату за производство куклы, но даже в этом случае они имеют право отказаться. А мистер Кинг им никто, он в их среде не авторитет.

По возвращении домой она сразу засела за компьютер. Зашла на сайт и нашла контакты компании. Вернее, контактов не было, но можно было отправить свой вопрос напрямую на сайт.

Ответили ей только на следующий день — отказом. Тогда она попросила дать ей контакты хотя бы менеджеров компании, чтобы пообщаться лично. Эта затяжная беседа длилась дней десять, пока ей — наконец — удалось получить электронный адрес главного менеджера «Гранадо».

Марии казалось, что за всю свою жизнь она не проявляла столько дипломатии и не использовала столько любезных оборотов, как в эти десять дней. В итоге менеджер дал согласие, но куклу не могли начать делать раньше марта. Осенью и зимой, объяснил менеджер, пик заказов на кукол, и выполнять индивидуальные заказы довольно проблематично, особенно если требуется фулсет, а Мария заказала агента Мэдса именно в таком виде. Кроме того, сумма заказа возросла до небес даже по меркам этого демократичного сайта. Полторы тысячи долларов плюс пересылка. Полторы тысячи.

они здорово нагреют руки на копеечном заказе почему я не умею делать этих кукол?

— Ты здорова?

Раздражённый голос Дэвида раздался очень неожиданно. Она как раз сидела, спрятав лицо в руки, опустошённая после финального

удачного о господи удачного!!!

разговора с представителем компании «Гранадо».

— Да, — выдавила она из себя. — Что случилось?

— Я уже минут пять стою здесь и не могу дозваться тебя. У тебя-то что случилось?

— Устала. Пыталась заставить их принять заказ на куклу… Завтра снова на сутки.

Дэвид покачал головой, словно не веря своим ушам:

— Так нельзя, Мария. Когда у тебя отпуск?

— Летом. Я — незаменимая, понимаешь? Когда меня нет в отделении, там обязательно что-то происходит. После завтрашнего дежурства у меня три дня выходных — почти что отпуск! — она слабо улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ.

мы могли бы сходить куда-нибудь

конечно я возьму вас обоих в парк

— Пойдём, ты нужна мне — я не могу достать заварник. Ты рискуешь остаться без чая! — Дэвид поманил её жестом за собой.

***

Поздняя промозглая осень в парке. Снега не осталось, но жухлая трава, усеянная листьями, голые ветви деревьев и камни мостовой покрыты инеем весь день. Воздух холоден и прозрачен, но свинцовые тучи спустились почти на самые кроны тополей у аллеи. Мария в лёгкой овчинной дублёнке удаляется вглубь парка медленно и задумчиво. Кажется, она забыла о существовании двух кукол, бредущих за ней по шуршащим листьям на обочине.

— О чём она думает? — вдруг спрашивает Данте достаточно громко, чтобы она услышала и обернулась, но она не слышит и продолжает идти, глядя на низкое небо. Где-то на дереве каркает ворона.

— Я не знаю…

и не хотел бы знать

Ей иногда нужно подумать о своём, ты не находишь? Она одиночка по жизни, а мы отныне — её постоянная компания.

— Это её выбор, — пожал плечами Данте и заодно поёжился — был небольшой мороз, благодаря которому, кстати, они в парке были единственными

живыми

гуляющими. Мария, конечно, одела их по сезону — оба получили по свитеру (Данте зелёный, а Дэвид — чёрный), и по шерстяному пальто, и по шарфу, но этот холод пробирал до костей. Скорее бы вернуться домой! Данте казалось, что ему не столько холодно, сколько неуютно в этом парке. К тому же, ему не было о чём думать в этом холоде и под этим серым небом. Мысли приходили к нему за чашкой горячего чая, в тепле шерстяного пледа.

— Данте?

— А? — он вздрогнул от неожиданно прозвучавшего голоса Дэвида.

— Можно, я поцелую тебя?

— Марии пора купить куклу-девушку, — улыбнулся Данте, отступая от своего спутника на шаг в сторону.

Но Дэвида это ни капли не устраивало. Он дотянулся рукой и за рукав притянул Данте, развернул его к себе, прижался своими губами к его. Поцелуй вышел почти целомудренным, пусть и долгим, и Дэвид наслаждался бы им, если бы не

я здесь

этот странный и страшный голос, прозвучавший в головах их обоих. Голос, на который, казалось,

я уже здесь!!!

обернулась Мария, застыв вполоборота к ним. Дэвид разорвал поцелуй и успел подхватить мысль Марии,

он хвастается

когда она вновь отворачивалась от них.

— Ты слышала голос? — спросил он уже дома, пока она бездумно рисовала что-то беспорядочное в своём блокноте, словно уйдя в транс.

— Да, конечно. Я почувствовала ваше сияние и стала прислушиваться, что будет.

— Как ты чувствуешь сияние?

Она встряхнула головой, словно стараясь отогнать неприятные мысли.

— Однажды… Это долгая история. Один красивый итальянец по кличке Кира однажды сделал мне очень больно. Мне пришлось держать свои эмоции при себе, но в тот день и много раз после, стоило мне вспомнить его, я чувствовала запах цветов. Сначала я подумала, что это чьи-то духи. Потом заметила, что чувствую его отголосок даже тогда, когда рядом никого нет. Это был запах какого-то цветущего растения, только я не могла вспомнить, что за оно…

— Это было весной? Тогда ничего удивительного.

Мария улыбнулась — он прочитал её мысли.

— Ты прав. Был март. На улицах лежал снег.

Дэвид уставился на неё во все глаза. Странно: живая кукла не верит в чудеса. Серьёзно, что ли?

— Я узнала, что это за запах, случайно, — продолжила Мария как ни в чём не бывало. — Как-то летом я поехала на пару дней к папе в Дубраву. И неожиданно почувствовала этот запах — такой знакомый! Он шёл со стороны нашего старого дома, тогда уже почти разрушившегося. От целой рощи цветущих акаций, возникшей на месте сада… Когда мы ещё жили там, я часто орудовала топором, не давая акациям слишком разрастаться. Знаешь, какие они живучие? Не успеешь срубить одну — завтра на этом месте новые ростки. Я раньше и не задумывалась никогда, как пахнет цветущая акация. Это, наверное, осталось на подсознательном уровне. И знаешь, что?

— Ммм?

— Веточка, которую я сорвала, пахла очень слабо, слишком слабо… Я же всегда чувствую запах целой рощи акаций.

***

Дорогой С.К.!

У меня к вам есть вопрос как к человеку, немного более умудрённому жизненным опытом, чем я. Я не знаю, что происходит между моими куклами. Насколько я поняла, Дэвид постоянно пристаёт к Данте (в сексуальном смысле), причём против воли последнего. Откровенно говоря, мне это не по душе… Что вы думаете по этому поводу? Мне нужно надавить на Дэвида?

Ваша Д.С.

Дорогая Д.С.!

С позиции своего опыта я скажу лишь две вещи: в каждой сказке должен быть отрицательный герой и в каждой сказке должен быть конфликт. Оставь всё как есть.

Твой К.У.

***

— Мария Эдуардовна! Вы такое пропустили! — Алина бежала к ней со всех ног. — Пойдёмте, я вас познакомлю со своим Глюино!

а я принесла дэвида специально когда ты была на работе

Мария вошла за ней в сестринскую и её внезапно передёрнуло ещё до того, как она увидела сидящего на столе вампира. Его тёмно-серые, почти стальные, глаза, безучастно взирали на окружающее, бледная кожа, чуть приоткрытые розовые губы…

он не ожил? алина ведь тоже немного сияет

— Это вампир-алхимик, его зовут Глюино, а своё имя я пока не придумала… — щебетала Алина, и Мария слабым голосом произнесла:

— Да, я знаю эту куклу. «Доллсум»?

— Да! А вы действительно его знаете?!

да слишком хорошо

Эти слова чуть не сорвались с её губ, хоть она и сама не знала, что они означают.

— Вот, хотите подержать? — Алина ловко подхватила куклу и протянула её Марии, но та даже не сделала движения в сторону вампира. Она неожиданно поняла, что не хочет прикасаться к кукле, не хочет даже приближаться к ней. В грудную клетку влился холодный ужас при одной лишь мысли, что придётся прикоснуться к этой кукле. Неожиданно в серых глазах что-то блеснуло, как холодный блик от солнца.

— Ты играешь с ней? — Мария произнесла этот вопрос раньше, чем предполагала, но зато он помог ей отвлечь внимание Алины и не брать Глюино в руки.

— В смысле?

— Говорят, — улыбнулась Мария, усилием воли подавив дрожь во всём теле, — что куклы оживают, только если с ними играют.

не дай бог эта тварь оживёт

— Круто, у меня тогда появится ещё один мужчина!

***

— В общем и целом, он мне жутко не нравится, — подытожила Мария. Её куклы сидели на краю стола, который служил им квартирой, и внимательно слушали всю историю знакомства с Глюино, вампиром-алхимиком.

— Ты ведь когда-то хотела его купить, я прав? — поднял на неё глаза Дэвид.

— Да, — просто ответила Мария.

— Как можно хотеть иметь дома вампира? — содрогнулся Данте.

— Полагаю, так же, как хотеть иметь дома наркомана со стажем и мальчика-недотрогу, — улыбнулась ему Мария.

— Но мы хотя бы не убийцы.

— Он тоже. Пока, — Мария потёрла лоб. — Я купила бы его на официальном сайте, нового, созданного специально для меня, а тот — подержанный.

— И он не живой? — снова подал голос Данте. — Мария, этого просто не может быть. Все куклы, которых делают вручную, рано или поздно оживают. Чаще всего — когда попадают в руки к хозяевам. Мы стали исключением, потому что ты…

сияешь

А… Алина? Она сияет?

— Уж точно сильнее некоторых. У меня есть идея, если, конечно, вы согласитесь… Боюсь, она вам не очень понравится, но попробовать стоит.

— Не томи, рассказывай. Не знаю насчёт Данте, а я люблю рисковать, — рассмеялся Дэвид. Взгляд его был решительным.

***

В субботу она дежурила сутки с Алиной, а значит — с Глюино, Данте и Дэвидом. Усиленная бригада всем понравилась, особенно Алине. Мария даже испугалась, что восторженная медсестра затискает Данте до смерти. Для осуществления задуманного ей было нужно, чтобы все трое остались наедине, поэтому вскоре она вытянула Алину из сестринской под предлогом выполнения назначений. Конечно, они могли перевести пациенток прямо с утра, оставив пустой обсервационную половину реанимации, а потом ничего не делать целый день, но Мария решила иначе — до обеда все останутся на своих местах, а учитывая, что заняты разные палаты, то и обе медсестры будут при деле.

Как только они вышли из сестринской, Дэвид встал и сладко потянулся, возвращая к жизни затёкшие мышцы. Данте продолжал тихонько сидеть на столе — вдруг, кто-то вернётся в помещение?

— Да чего ты сходишь с ума? Те, кто не сияет, не обратят внимания, — Дэвид бросил на него косой взгляд и двинулся к вампиру, лежащему на столе, склонился над ним, как обычно склоняются над тем, что не хотят трогать. Например, над трупом.

— Эй, Глюино! — позвал он. Кукла не отозвалась, всё так же продолжая смотреть в потолок. Данте неслышно подошёл и встал за его спиной, будто ещё больше боясь подойти к этому странному бледному молодому человеку.

Дэвид наклонился, чтобы потрясти его за плечо, и его длинные спутанные волосы неожиданно упали Глюино на лицо.

он вцепится в них зубами

Дэвид мотнул головой, убирая волосы и вытряхивая ненужную мысль из головы, потом сразу положил руку на холодное плечо вампира.

Глюино слабо вздохнул и закрыл глаза на секунду, потом открыл их вновь — и его взгляд был осознанным на этот раз. Дэвид опустился рядом с ним на колени.

— Ну что? — спросил он мягко, Данте даже усмехнулся, услышав в его речи такие нотки.

— Я… — обронил Глюино и прикусил губу, не зная, что сказать дальше. Он медленно сел и вздрогнул от холода — на нём была только лёгкая белая рубашка. Выражение серых глаз на юношеском, почти детском лице было мученическим.

Дэвид снял с шеи шарф и накинул его на плечи Глюино, тот благодарно завернулся в него и заодно в свои длинные белокурые волосы.

— Спасибо, — шепнул он.

— Помнишь что-нибудь? — участливо спросил Дэвид, и Глюино покачал головой.

— Только отрывки… — сказал он, уставившись в пол. Потом заговорил чуть быстрее, будто услышал голос суфлёра: — Меня купила хозяйка Алина, я у неё дома живу, и здесь… Она со мной не играла.

Дэвид поднял голову и бросил короткий взгляд на Данте, по-прежнему стоящему у него за спиной. Ему казалось, что у Глюино

какая-то страшная болезнь

потеря памяти, потому что своё пробуждение он, например, помнил, просто отлично. С этой куклой было явно что-то совсем не так. Он вновь положил руку на плечо Глюино, подивившись тому, как отчётливо проступают под кожей вены.

— Но ты ведь помнишь прежнюю хозяйку?

Глюино медленно покачал головой.

— Ну да ладно, — улыбнулся Дэвид, хотя Глюино

что-то внутри него

ему жутко не нравился. — Давайте подчистим их запасы конфет. Я Дэвид, кстати.

Глюино улыбнулся, кивнув в знак знакомства.

— А я Данте, — улыбнулся и Данте, обходя большую тарелку, которая служила медсёстрам в качестве вазы для конфет, и садясь по-турецки. Дэвид понял этот жест по-своему — Данте хотелось быть подальше от Глюино. Дэвид тоже подсел к тарелке с конфетами, потирая руки. Вампир чуть помедлил.

— А разве так можно? — усомнился он. — Нас увидят, и…

— И что? — усмехнулся Дэвид, натягивая свою любимую маску — рокера-раздолбая, и принимаясь разворачивать конфету. — Играй, как тебе нравится.

Данте вздрогнул. Это был девиз Белорусского общества любителей шарнирных кукол. Мария рассказывала им о нём, и даже выкладывала их фотографии в группы Общества в социальных сетях, но никогда лично не приезжала на встречи и не давала своих кукол никому из членов Общества в руки. Она была собственницей, но Данте подозревал, что были и другие причины, по которым она не хотела подпускать их близко к кому-то из остальных шарнирщиков.

***

День выдался спокойным, и вечером она лежала на расстеленной постели в ординаторской, читая какой-то очередной ужастик на телефоне. Марии казалось, что её куклы ведут бессловесную беседу, но она не решалась вмешаться. В конце концов, может, она ошибается — ведь Данте не

слышит

может читать мысли. Возможно, они просто думают хором — об одном и том же.

— Что видели? — наконец, спросила она, выключая телефон и откладывая его в сторону. Она неосознанно посмотрела сразу на Дэвида, словно не ожидала от Данте никакого желания говорить.

— Он живой, конечно… Но… что-то не так. Не могу точно сказать, что. У тебя он тоже вызывает леденящий душу ужас?

Мария кивнула.

— Такое ощущение, что у него амнезия — так ведь называется потеря памяти? Он словно что-то скрывает, а может — и вправду не помнит, не знаю. И… он выглядит очень больным. Будто его изнутри пожирает какая-то тварь.

— Но сам он не злой?

— Нет, — Дэвид чуть нахмурился, потеребил волосы, — думаю, нет. Он просто потерянный мальчик…

— Мария, беги отсюда, — вдруг раздался высокий голос Данте. Дэвид в один прыжок преодолел расстояние между тумбочками, на которых они сидели, и обнял Данте, повалив его навзничь.

— Что с тобой? — Дэвид чуть встряхнул его, убирая с лица влажные от пота пряди волос.

— Прости… — шепнул Данте. — Я словно в трансе был… Мне так не нравится этот Глюино…

Резко зазвонил внутренний телефон. Экстренное кесарево — к счастью, всё обошлось хорошо и для матери, и для ребёнка, но Данте и Дэвид узнали это спустя минут сорок, до того пребывали в неведении. Они не хотели без приглашения заглядывать в мысли Марии.

***

— Мария Эдуардовна! У меня украли куклу!

Звонок от Алины раздался утром её выходного дня неделю спустя. Неделя выдалась беспокойной — много тяжёлых пациенток, бессонные ночи в родзале и в операционных… И вот ещё одно происшествие. Мария была окончательно и бесповоротно уверена в том, что Глюино вернётся сам. Потому что он ожил, потому что он знает, кому принадлежит, и ещё… ещё…

почему-то же он должен вернуться?

Очевидно, куклу взял кто-то из медперсонала. Алина со своим общительным характером успела показать её чуть ли не всему Центру, так что кто угодно мог положить на неё глаз. И если Глюино сам не вернётся, его не найдёшь.

Он нашёлся на следующий день. Мирно сидящим на столе в сестринской с отсутствующим взглядом. Он появился там около трёх часов дня, за то время, пока медсёстры приводили рабочие места в порядок перед пересменкой. В облике Глюино ничего не изменилось, а вот в персонале Центра ожидались подвижки, что Мария поняла вскоре по отчаянным воплям откуда-то сверху и последовавшим звонком на внутренний телефон.

Некая санитарка, которая, по мысли Марии, и украла куклу, зачем-то днём залезла на стул в хозяйственном помещении. Может быть, хотела достать что-то с верхней полки шкафа. Или вытереть пыль. Так или иначе, она упала со стула, причём весьма неудачно. Её нашли на полу бездыханной пару часов спустя. Как можно сломать шею, падая со стула на пол, Мария ума не могла приложить. Разве что

что-то вмешалось

очень хотеть умереть.

***

— Опять ты всё пропустила. Вторая смерть в отделении от острого лейкоза, и тебя нет. Ты ж на работе только про своих упырей фильмы смотришь, или книги читаешь. Когда уже делом займёшься? — Антоныч говорил беззлобно, это была их манера шутить друг над другом.

— Вы, наверное, вчера «Город костей» пропустили. Ох уж эти пациентки с их СЛР, вечно телек посмотреть не дадут! — так же беззаботно ответила Мария, хотя в сердце влилась холодная тревога. Снова пора вызывать в отделение священника. И изгонять бесов,

знать бы каких

которых вечно боится их набожный шеф. Знал бы он, каковы они, настоящие бесы!

Христианство придумало себе врага, потому что, как выразился мистер Кинг, в любой истории должен быть отрицательный персонаж. В хорошей истории он должен активно взаимодействовать с положительными. Если повезёт и удастся не убить «плохого парня», то история будет длится вечно. Христианству уже чуть более двух тысяч лет — почти вечность по меркам обычного человека. Плохой парень жив, хороший — постоянно следит за нейтральными персонажами. Плохой парень пакостит, хороший пытается всё исправить. Но никто из них окончательно не победит. Потому что христианство — хорошая история.

В мире есть зло помимо придуманных бесов, и против него религии особенно нечего предложить. И тем не менее эти ритуалы каким-то образом действуют.

нам нужна вера

Марии оставалось только надеяться, что ночь пройдёт хорошо.

В ординаторской было холодно, несмотря на горячие батареи. Интересно, это холод почувствует любой вошедший сюда человек, или только те, кто сияет? Мария дремала, завернувшись в два одеяла. Она понимала, что уже приближается утро, и заставляла себя хоть немного поспать, когда ручка двери чуть щёлкнула.

Мария не открывала глаз. Она сразу поняла, что это не кто-то из

людей

персонала. В такой час любой из них начал бы с осторожного стука. Нет, за дверью было что-то иное. Или…

Что-то ледяное коснулось её уха, скользнуло к шее. Мария распахнула глаза, схватилась рукой за воздух у шеи. Что-то, какой-то холодок выскользнул из её руки и растворился в воздухе, недовольно зашипев, как кошка.

— Не смей сюда возвращаться, я тебя уничтожу! — произнесла она, и ручка двери снова щёлкнула. До самого утра в отделении царил покой.

А утром она первым делом пошла к шефу с необычным для себя заявлением:

— Здесь что-то есть, хозяйничает в отделении. Нужно срочно вызвать священника.

***

— Ты видел? — спросила она, снимая дублёнку.

— А как же, Доктор Сон! Ты здорово напугала эту сущность! — Дэвид стоял закутанный в плед — квартира не очень хорошо отапливалась.

— Завтра придёт священник, думаю, это ненадолго поможет…

— Почему ненадолго?

— А что, ко мне демон приходит? Христианский бес, посланник Дьявола? — Мария внимательно посмотрела в глаза Дэвида. Он покачал головой:

— Не думаю. Мне страшно. Потому что я не знаю, с чем мы имеем дело.

Мария оказалась права — после прихода священника на работе воцарился относительный покой. Никто не умирал, всегда были в наличии свободные койки, по ночам она высыпалась, и в ординаторской не было холодно. Но она знала, что это ещё не всё, что эта сущность не оставит их в покое…

Она должна была что-то предпринять, только она не знала, что. Если веришь в силу слова Божьего, в распятие и святую воду, бороться со злом как-то сразу становится легче. Но Мария знала, что это не тот случай, поэтому искала силы в себе… Хотя что может сделать её сияние? И чем всё это закончится? Ведь она не книгу читает, в которой развязка точно наступит на одной из последних страниц, а тебе только останется прочитать её. Здесь всё двигалось к

смерти

логической развязке, но она не знала, как и когда наступит эта развязка и что от неё требуется. Она перечитала все книги преподобного Саммерса, легенды и мифы, связанные с куклами, чтобы найти подсказку, как поступать.

Она выяснила, что убить куклу можно, выколов ей глаза, оторвав голову и сломав ноги — таким образом ты отнимаешь её душу и лишаешь её способности передвигаться, — но время Глюино ещё не пришло. Однажды утром — декабрь уже близился к концу — она проснулась со странным чувством, что всё не просто движется к логической развязке, а несётся к ней со скоростью звука, набирая скорость. Как будто весь мир сел на гигантские санки и летит с горки в пропасть.

сущность покинет куклу и вселится в кого-то другого не дай бог это буду я

***

Дорогой С.К.!

С Рождеством вас!

Ваша М.Э.

Дорогая М.Э.!

И тебя с Рождеством!

Твой С.К.

***

На Рождество она работала, оставив кукол дома в одиночестве. А поздним утром двадцать шестого, как раз когда она пыталась доспать то, что недоспала ночью, раздался телефонный звонок.

— Эмм… я просто хочу сказать, что ты снова пропускаешь самое интересное! — жизнерадостно сказал в трубке голос Антоныча.

Когда она уходила, на родзале как раз была одна роженица. Она родила и успела потерять больше литра крови, пока персонал на пересменке пил чай. К счастью, её спасли.

только бы они не отходили от неё ни на секунду

***

— Что здесь творится? — спросил Антоныч, когда им выпало общее суточное дежурство — на Новый год.

— Что вы имеете в виду? — невинно уставилась на него Мария. Он не ответил, и в его взгляде читалось «Да брось, ты всё поняла!»

— Антоныч, с миром что-то очевидно не так, — подала она голос. — Со всем миром. И с нашим отделением, как с его небольшой моделью.

— О нет, всё выглядит так, будто у нас тут в последнее время филиал ада. Что ты об этом знаешь?

— Могу только высказать предположение… — Мария потёрла подбородок. Он поверит, конечно, поверит. — Думаю, к нам пришла какая-то сущность. Что за она — не знаю. Раз уж от неё не спасло освящение, то это что-то нехристианское.

— Тогда, может, святая вода?.. — Антоныч достал из-под стола бутылку водки. Мария рассмеялась.

Пить она отказалась, даже за Новый год, но празднование накануне до поздней ночи сказалось, и она уснула, как только её голова коснулась больничной подушки. В отделении поддерживался какой-то постоянный уровень шума — видимо, все остальные сотрудники продолжали праздновать без перерыва. Возможно, к ним подключились и пациентки. Около часа ночи на фоне равномерного шума голосов из анестезиологической сестринской ей послышался сигнал от аппарата — кто-то снял пульсоксиметр.

Мария поднялась с кушетки с закрытыми глазами и даже не проснувшись. На ощупь нашла ручку двери, нажала её, открыла дверь, оказалась в коридоре. Уже у палаты сообразила, что пришла в одних носках и даже без стетоскопа. Одна из двух её пациенток держала пульсоксиметр в руке.

— Что стряслось? — спросила Мария, пытаясь овладеть хриплым от сна голосом.

— Мне плохо… Меня так трясёт…

начинается

Мария не раздражалась на своих пациенток, даже когда они явно переигрывали. В конце концов, это её работа — знать, что с ними не так, усматривать за их жалобами проявление какого-то заболевания. Они-то не понимают, что с ними…

Она на автомате дослушала пациентку и двинулась к шкафчику с лекарствами. В этот момент, наконец, на пороге палаты возникла Алина.

— Позвони в лабораторию, кровь на сахар, — просто произнесла Мария, пока набирала в шприц раствор глюкозы. Здоровая женщина «гипует»? Как-то невесело. И Алина здесь, значит, кукла тоже отдыхает в одном из помещений.

Спустя некоторое время, когда диагноз подтвердился, а женщине стало лучше после лечения, Мария пыталась заснуть. Она заставляла себя подумать о чём-то хорошем, но всё равно последняя её мысль вовсе не была спокойной.

эту куклу надо сжечь

***

— Он пытается её выследить, — голос Данте прозвучал так близко и так неожиданно, что Дэвид сначала подпрыгнул на кровати, а потом уже проснулся.

— Ты с ума сошёл… Я чуть не умер.

Данте хмыкнул — куклу так просто не убьёшь.

— Что ты там говорил? — спросил Дэвид, ложась на бок и пристально разглядывая юношу.

— Доктор Смерть… он пытается её выследить… он думает, что должен добраться до неё за пределами Центра…

— Утром мы ей расскажем, ладно? Как она?

Данте потёр губы своим характерным жестом.

— Она в ординаторской. Вроде, спит.

***

— Отлично… Я хочу избавиться от этой чёртовой куклы как можно скорее, — Мария только что дослушала их соображения и накрылась с одеялом головой. — Только сначала я высплюсь за две ночи.

— Что ты собираешься с ним сделать? — поинтересовался Дэвид. — Нет, я знаю, как убить куклу, только… Та тварь, что живёт в ней, может вырваться наружу.

— Что в ней живёт, Дэвид?

Дэвид покачал головой.

— Я не знаю. Спроси-ка лучше у своего Короля Ужасов.

Дэвид оставил её в покое и вернулся к Данте в комнату. Трудно бороться с чем-то, не зная, что это. Ведь Мария лечит болезни лекарствами не вслепую… Иногда она предполагает, что может быть не так, а дальше назначает лечение и смотрит, поможет ли оно.

— Данте, мы должны ей помочь.

— Послушай, у неё на ноутбуке огромная папка на эту тему, — нахмурился Данте чуть раздражённо. — Она уже перечитала всё — и она не знает, что вселилось в эту чёртову куклу. Данные не сходятся…

— Но мы знаем больше.

— Почему?

— Потому что мы… потому что я прикасался к Глюино. Я что-то почувствовал, мне нужно только вспомнить, — Дэвид спрятал лицо в руках, зажмурившись.

я должен вспомнить

Он не задумывался тогда, насколько важна эта встреча, насколько важно прикосновение, он не старался тогда воспользоваться сиянием, чтобы раскусить

эту тварь

Глюино. Что же, что же было с ним не так? Он не ожил… или просто спал…

— Ты можешь перенести сияние в свои воспоминания, — услышал он голос Данте словно из-за толстой стены, и не успел он обдумать эту фразу, как юноша отвёл его руки от лица и впервые сам поцеловал его в губы.

вспоминай же!

Бледная кожа, невидящий взгляд, словно он мёртв, но он уже оживал, потому что с ним играли… Невидящий взгляд, он не дышит, и вдруг оно

доктор смерть

покидает его. Не чёрное и не белое, просто сияющее особенным древним сиянием, древним, как сам мир. Через секунду Глюино откроет глаза, а пока Дэвида охватывает панический ужас, что он разлетится на куски. Это существо столько могущественное, огромное, всепоглощающее, что он не понимает, почему тогда, в реальном мире, не заметил его. Даже воспоминание может его убить…

ты следующий

пошёл прочь

вы все умрёте

Дэвид разорвал поцелуй и сразу упал на колени, обхватив разрывающуюся от боли голову руками, Данте опустился рядом с ним.

— Ты слышал? — хрипло прошептал Дэвид, и Данте кивнул, хотя выглядел он вполне нормально, может только, слегка испуганным.

— Что это было, Дэвид?

— Я не знаю. Это что-то настолько древнее и настолько могущественное… Как мы до сих пор живы?..

— Мне страшно.

Они засели в интернет и несколько часов, пока Мария спала, искали любую информацию по древним монстрам и духам, которую могли найти. Получилось негусто, но всё равно Мария потом читала это долго и внимательно. Оставалось только подобрать лекарство опытным путём — испробовать все известные способы борьбы с этими монстрами на кукле Алины.

Дэвид налил ей чаю и негромко произнёс:

— Мария, я просто хочу, чтобы ты знала кое-что. Это существо — вовсе не зло.

— Но оно убивает.

— И тем не менее. Оно мне кажется чем-то естественным, чем-то, что нельзя осуждать. Как хищник. Как дождь или солнце.

***

Прошли долгие две недели, в течение которых Мария закупала амулеты, записывала обряды со слов специалисток по чёрной магии и разведывала, когда Алины не будет на работе, чтобы беспрепятственно добраться до куклы. Сама она старалась заглядывать в Центр каждый день — стоило ей появиться на пороге, как целые сутки в реанимации царил покой. Эта тварь её боялась.

Ещё месяц она в каждое свободное от Алины дежурство проводила над куклой один за одним обряды изгнания духов, демонов, богов и всех других монстров, о которых она когда-либо слышала. «Терапии» этой хватало дня на два, потом в отделении снова раздавался сигнал тревоги на мониторе — и начинались проблемы. Мария явственно чувствовала, что кто-то смеётся ей в лицо. Этот кто-то набирал силу. Иногда она думала, что это другая ипостась Глюино

вампир

подпитывается за счёт людей, иногда ей казалось, что это существо приносит её пациенток в жертву. Однажды она даже попросила Алину забрать куклу домой, та с радостью согласилась, но на следующем дежурстве Алина выглядела странно растерянной. На расспросы Марии она ответила:

— Мария Эдуардовна, я могу поклясться, что оставляла его дома. Каким образом он снова оказался у меня в сумке — ума не приложу…

***

Дэвид сидел у окна, уставившись на серо-белый унылый пейзаж, и напевал какую-то песню. Кажется, что-то из Placebo. Он слегка покачивался в такт мелодии, а мыслями он был, казалось, далеко за пределами реальности. Он узнал кое-что, что ему не предназначалось,

подсмотрел

и чем он не хотел делиться с кем бы то ни было. Только он подозревал, что обязан сказать Марии. Пусть Дэвид Кунччи и был изрядным говнюком, пусть и вёл себя иногда, как подонок, но чужие секреты он не выдавал. Это и снедало его сейчас. Дилемма: рассказать Марии, испортить ей настроение, а также и жизнь на последующие месяцы, или быть хорошим мальчиком и позволить ей всё узнать в своё время…

когда будет поздно

Его метания прервал её голос почти над самым ухом:

— Дэвид? Теперь и у тебя развилась ситуационно обусловленная глухота?

Он дёрнулся, как ошпаренный, обернулся. Мария улыбалась, а до него смысл сказанной фразы не доходил.

— Эээ… что? — спросил он.

— О чём ты задумался?

— Да так… Ты-то чего такая радостная?

Мария сделала вид, что собирается запрыгать на месте:

— Алина ушла в отпуск и забрала Глюино с собой. Две недели у нас будет спокойно!

Дэвид заставил себя улыбнуться, потом спросил как бы невзначай:

— Послушай, когда, ты говорила, будет готова кукла для мистера Кинга?

— В марте её начнут делать, а что?

сказать или нет? сказать или нет?

— Сегодня мне приснился сон… Или… Скажем так, это было ночное проявление сияния. Мне снилось, что мистер Кинг смертельно болен, и что ему дают только два месяца, а сейчас только начало февраля, так что…

я не произнесу это вслух

— Я всё равно не уверена, что у меня получится, — тихо, но без капли паники проговорила Мария. Она села на краешек дивана, что всегда выдавало в ней волнение, а на лице её было выражение, которого Дэвид не ожидал, — печаль. Глубокая, как само море.

она знает?..

я только знаю что когда-то ему суждено умереть

***

Дорогой С.К.!

Дэвиду снился страшный сон. Он сказал, вы в больнице. Будьте осторожны!

Ваша Мария.

Дорогой С.К.!

Вы пугаете меня. Отзовитесь!

Ваша М.Э.

Доброго времени суток!

Кто бы ни читал это письмо, пожалуйста, отзовитесь. Мне страшно.

Я не вижу его…

М.Э.

Добрый день, дорогая М.Э.!

Я не сразу нашла ваши письма, Стивен никогда не даёт мне пароли от своих ящиков.

Он в больнице сейчас, но всё уже в порядке. Нет. Далеко не всё в порядке: у него рак лёгких. Как-то события так быстро разворачиваются, я даже сама не понимаю, сколько дней уже прошло с тех пор, как он оказался в реанимации… Сегодня он немного пришёл в себя, начал самостоятельно дышать и попросил написать вам. Он просил вас поторопиться, хоть я и не совсем поняла, о чём он.

Поторопитесь, умоляю вас.

Иначе я сойду с ума.

С уважением, Табита Кинг.

***

Иногда Мария могла расплакаться без причины, особенно когда читала что-то. Она не смогла бы объяснить, что с ней происходит. Возможно, некоторые тексты сияли, показывая эмоциональное состояние писавших их людей. Это был как раз такой случай.

Она сидела на работе, попивая чай, и довольно беззаботно читала письмо жены мистера Кинга. Уже прошло то время, когда она боялась смерти, что-то в ней оцепенело, заставив относиться ко всему философски. Секунда — и вот она рыдает, сама не зная о чём. Она чуть не захлебнулась чаем, так душили её эти рыдания. Она отлично понимала, что время ещё есть, что о нём заботятся знающие американские медики, что он всё ещё жив и относительно здоров (если не считать рака лёгких).

пожалуйста только не он только не сейчас

Она глубоко подышала и сумела успокоиться. Так или иначе, эта чёртова кукла сумела задеть мистера Кинга. Так или иначе, от этой демонической сущности в теле куклы следует избавиться. Всё летит к развязке.

Поэтому все две недели она была спокойна.

Все две недели, что Алина отдыхала с мужем в Египте, в отделении царил покой и порядок. Никто не умер.

Правда, на десятый день случилось кое-что страшное.

— Доктор, я хочу умереть.

Мария смотрела в абсолютно сухие и осмысленные голубые глаза пациентки и тряслась от холода. Она слышала эту фразу пару раз и раньше (в других больницах), но таким твёрдым и уверенным тоном — впервые.

Первый ребёнок этой женщины умер в месячном возрасте. Две следующие беременности закончились выкидышами. Эта была четвёртой и — как оказалось позже — последней. Ребёнок умер в реанимации через сутки, матку пациентке пришлось удалить по некоторым показаниям. Она повторно оказалась в реанимации за короткий срок — за двенадцать часов до разговора с Марией она выбросилась из окна четвёртого этажа. Она получила пару переломов, но в целом осталась жива и здорова.

Мария смотрела ей в глаза, и ей не хватало духа начать её отговаривать.

если бы она умирала я бы её проводила

Женщина не умерла, и Мария не понимала, что происходит. Вернее, она что-то почувствовала, что-то едва уловимое, что не смогло оформиться в мысль…

***

— Здравствуйте, Мария Эдуардовна! Я вернулась!

Мария слабо улыбнулась — на руках Алины был Глюино. Ей показалось, что кукла выглядит бледнее прежнего. Ещё — что Алина сама не осознаёт, что кого-то держит на руках.

Спустя час она с двумя коллегами летели в сестринскую на истошный вопль одной из медсестёр. Когда они оказались на пороге, та бросилась к ним (к Марии, потому что все, кому страшно или больно, всегда бросаются к ней), не в состоянии произнести ни слова.

— Успокойся и объясни, в чём дело, — потребовала Мария, отцепляя медсестру от себя.

— Здесь… здесь кто-то есть!

В сестринской стоял кавардак, словно и вправду в ней орудовал грабитель. Правда, ничего не пропало, как выяснилось впоследствии, и окно, через которое можно было попасть внутрь, было закрыто. Только цветы в вазе — подарок мужа одной из женщин — иссохли, будто простояли там месяц. И икона, висевшая на стене, оказалась растерзанной в щепки.

— Ты права, — задумчиво проговорила Мария. — Здесь кто-то

что-то

есть, и эта тварь голодна.

***

— Дэвид, вы справитесь без меня?

— Да, кон… что?! Где ты?

— Я еду в больницу.

— Прошу прощения, а где ты работаешь?

— Дэвид, послушай, он достал меня: у меня температура и страшный кашель, я еду в ближайшую больницу, где есть пульмонология. К счастью, она в полукилометре от дома. Слушай меня внимательно: свяжись от моего имени с «Гранадо», пусть начнут делать Агента Мэдса как можно раньше.

Мария нажала на сброс, не дожидаясь его следующей реплики. Ей не нужна жалость, ей нужно спасти свою жизнь.

***

Спустя неделю — Мария как раз немного пришла в себя и ей разрешили пользоваться мобильным телефоном — раздался звонок.

— Где ты, твою мать? — раздался в трубке голос Антоныча. — Эклампсия на столе, острая печёночная недостаточность, острый лейкоз — это три разных смерти за неделю.

— Я в больнице, у меня пневмония…

— Возвращайся немедленно! У нас тут люди умирают!

***

Ей пришлось вернуться через пару дней — и сразу воцарился относительный порядок. Правда, медсёстры ещё не отвыкли сломя голову бежать на любой сигнал тревоги и не отключали мониторы практически никогда. Марии всё ещё было плоховато, она старалась отлёживаться на дежурствах, но одно она знала точно — в этой схватке она победила. Пока превосходство за ней.

Куклы в её отсутствие тоже не теряли времени: Данте успешно связался с компанией «Гранадо» по просьбе Дэвида. Дэвид думал, что принял правильное решение — Данте спокойнее его и умеет употреблять вежливые обороты. Выяснилось, что кукла готова и отправлена. К счастью, Мария успела оплатить её заранее. Ждать осталось около месяца.

***

ты всё равно умрёшь

Мария открыла глаза и несколько секунд не могла понять, где она находится. Поняв, что она дома в своей спальне, она вскочила, уронив на пол книгу, которую читала перед сном. Эта тварь приходила к ней только на работе, когда Глюино был рядом. Неужели, он стал настолько сильным, что пришёл сюда?

я не смогу

Её силы и нервы были на пределе. Переиграть его, победить саму смерть… Это слишком трудно. Она была готова сдаться. Когда вдруг неожиданная мысль

сама смерть

посетила её. Мария подошла к окну и вгляделась в предрассветное мартовское небо. Почему она раньше об этом не подумала?..

В стекло ударилась птица и, бездыханная, плавно полетела вниз с высоты девятого этажа.

***

— Антоныч, что вы знаете о смерти?

— Смерть — это необратимое прекращение…

— Я вас сейчас ударю! — Мария сказала это вполне серьёзно, но они рассмеялись оба через мгновение.

— Ну ладно… В индийской мифологии была богиня Мритью, довольно миролюбивая, её назначили на этот пост из-за насущной потребности. Из её слёз, кстати, родились болезни… У греков было целое загробное царство со множеством «должностей», но без бога смерти человек умереть не мог.

— Без Танатоса, то есть?

— Да. Кельты верили в Анку — воплощение смерти на повозке, запряжённой скелетами лошадей. У мексиканцев смерть женского пола, многие почитают её как святую.

— А возможно ли, чтобы смерть поселилась где-то? Вселилась в какой-то предмет?

Антоныч пожал плечами, потом неожиданно улыбнулся:

— «Знакомьтесь — Джо Блэк»?

— Я о другом.

— Понимаю, — он вновь посерьёзнел. — Думаю, это возможно только в одном случае — если существует много разных смертей.

–…И вот одна из слёз Мритью обрела собственную жизнь… — задумчиво произнесла Мария.

— Или один из богов смерти навестил нас. Ты ведь об этом? В нашем Центре орудует не меньше, чем бог.

— Как его убить? — с надеждой в голосе спросила Мария.

Антоныч покачал головой.

***

Покачал головой и Дэвид.

— Ума не приложу, как убить смерть.

— Или хотя бы выгнать его. Давай, Дэйв, ты вечно что-нибудь придумываешь!

Дэвид сделал затяжку и упал на кровать.

— Я что-нибудь придумаю. Скоро. Обещаю тебе, хозяйка. А ты за это купишь мне подружку, а то Данте такой недотрога.

— Говнюк, — Мария вышла, оставив его поразмышлять наедине с сигаретой.

Сама она отправилась погулять. К счастью, март принёс тепло, и воздух в частном секторе около её многоэтажки потрясающе пах весной. Ей как раз надо было подышать свежим воздухом.

Она никогда раньше не задумывалась о том, как убить смерть. В её любимом чёрно-белом фильме «Орфей» Смерть убивает главного героя, когда тот уже находится в загробном мире, и он оживает. Но о смерти самой Смерти там ничего не было…

Рычание и злобный лай за спиной. Мария обернулась как раз в тот момент, когда разъярённый питбуль бросился на неё. Она сорвалась с места так, будто от этого зависела её жизнь, только через несколько стремительных секунд понимая, что так оно и есть.

я тебя уничтожу доктор сон

попытайся

Мозг быстро анализировал информацию — обрывок цепи на шеи собаки, капающая из пасти слюна. Он сорвался по чьему-то приказу и у него, кажется, бешенство. Ещё Марии с детства запомнилась истина, внушённая мамой — от собаки невозможно убежать. Не стоит даже пытаться. Но сейчас она спасает свою жизнь, и ежедневные занятия фитнесом ей в этом помогут.

я попытаюсь

Их забег длится всего несколько секунд, и собака обязательно догонит её, если она будет бежать по прямой. Мария видит справа от себя забор, не слишком высокий для неё, и прыгает через него. Приземлилась она не очень удачно, но питбуля препятствие несколько задержало. Она бросилась через двор к дому, навстречу новому лаю — немецкая овчарка, охраняющая двор, была отвязана. Мария на бегу выставила вперёд руку

не трогай меня пожалуйста!

и побежала к крыльцу — нужно оказаться внутри.

там никого нет

Вспышка сияния сохранила ей много времени — к другому забору. Лай питбуля слышался уже во дворе, а перелетая через забор, она услышала скулёж овчарки — Доктор Смерть устранил угрозу.

На той стороне забора оказался сваленным какой-то строительный мусор, она приземлилась на его кучу и полетела кубарем, приложившись левым плечом. Пытаясь встать, она отползла к зарослям кустов, и тогда услышала, что и собака перемахнула через забор, заскулив в куче мусора.

кусты

Мария оглядела ближайшую ветку.

как возле центра

У них шипы, длинные, торчащие в разные стороны. Она схватилась за ветку, отчаянно пытаясь сломать её, ободрав ладонь.

пожалуйста!

Ветка оторвалась, и Мария не стала останавливать инерцию, позволила своей руке хлестнуть на всю мощь. Острые шипы пришлись как раз по морде питбуля. Собака остановилась, пропахав лапами по земле и жалобно скуля. Мария никогда не била животных, пока они не нападали на неё, а сейчас был особый случай. Она вскочила и снова ударила со всей силы, на этот раз целясь в глаза.

Питбуль опустил голову, попытался потереть залитую кровью морду передней лапой.

— Прости, — сказала Мария и ударила его по голове каблуком ботинка. Часть её — милосердный доктор — протестовала глубоко внутри, но владела ею другая часть — жестокий убийца. Не следует убивать, если можно обойтись без этого, но если кто-то пришёл убить тебя, убей его первым.

Покончив с питбулем, она вернулась во двор. Овчарка была ранена, но не смертельно. Пёс подошёл к ней, виляя хвостом. Мария на секунду закрыла глаза. У питбуля бешенство, это говорило ей её сияние. Значит, овчарка тоже заражена…

Она посмотрела в умные глаза собаки, которые просили её кое о чём. И она отлично понимала эту просьбу.

прости

Она присела на корточки, пёс подошёл и лёг на землю у её ног.

Сегодня Доктор Сон выполнит работу Доктора Смерти.

Сегодня Доктор Сон проводит на тот свет не человека, но собаку.

***

Она нашла Данте в объятиях Дэвида.

— Мы боялись за тебя, — спокойно объяснил Дэвид, прижимая Данте к себе ещё сильнее.

— Вы всё видели.

— Я знал, что ты бежишь, — подал хриплый от плача голос Данте.

— А я знал, что за тобой гонится сама Смерть, — добавил Дэвид.

— Завтра всё закончится, — прошептал Данте, и она почувствовала холод где-то в животе. Завтра она работает вечер и ночь.

***

Утро выдалось тёплым, светило солнце, и ей никак не верилось, что это могут быть последние сутки в её жизни. Почему последний день всегда должен быть настолько красивым, чтобы было жалко покидать этот мир?

***

Мистер Кинг был на пару дней отпущен домой.

сегодня всё закончится

Марии угрожала смертельная опасность. Теперь уже непосредственно ей. Ему плохо писалось, хоть он и понимал, что его время на исходе, а роман закончить надо обязательно. Мыслями он всё возвращался и возвращался к ней. На его часах было полвосьмого, значит, она скоро приедет на работу ко второй смене.

Он встал с кресла и пересел на кровать. Лёг, а Молли Воплощение Зла запрыгнула к нему в ноги. Мистер Кинг закрыл глаза и постарался перенестись к Марии. Пусть хоть его сияние будет с ней.

На работе её ждёт неприятный сюрприз.

***

— У нас тяжёлая пациентка, — с порога услышала она голос Антоныча.

— Что случилось? — спросила Мария, забрасывая свои вещи на полку шкафа.

— СКВ, с сердечной недостаточностью.

— Беременная?

— Уже нет, но пока и нетранспортабельная. Вернее, её заберут, но не сегодня. Ждут, пока можно будет не забирать. Поэтому… шеф остаётся дежурить с нами, устроен индивидуальный пост в двухместной на физиологии, а ты побудь анестезиологом, пожалуйста.

Антоныч пил кофе большими глотками, чего Мария за ним обычно не замечала. Их ждали весёлые

вернее ужасные

шестнадцать с половиной часов.

К восьми вечера телевизор им надоел, а кофе практически кончился. Антоныч бесцельно щёлкал пультом, переключаясь с канала на канал.

— Ты пробовала что-то сделать? — внезапно спросил он, будто продолжил начатый разговор.

— С куклой?

— С какой ещё куклой? — он удивлённо поднял брови, и Мария поняла, что не рассказала ему.

— Все неприятности в отделении начались, когда Алина купила шарнирную куклу.

— А, вампира этого? — Антоныч покачал головой — опять Алина учудила!

— Да. Я думаю, что сущность, или смерть, или что-то там, вселилась в эту куклу. Алина не может унести его домой раз и навсегда, он вечно возвращается, — Мария помолчала, потом припомнила первый вопрос коллеги. — Я провела все обряды, которые нашла, но ничего не помогло. Если мы правы и в куклу вселилась смерть, то я не знаю, как её оттуда выгнать.

Они оба задумались.

***

Утром того дня в приёмном покое гинекологического корпуса Центра происходила интересная сцена. Странная девушка, худоватая, бледноватая, с длинными чёрными волосами, заплетёнными в африканские косички, с абсолютно неправильными чертами лица, заламывала руки. Её тонкие, словно паучьи лапки, пальцы переплетались под какими-то немыслимыми углами. Она вся сжалась в комок и дрожала от холода, хотя батареи ещё хорошо грели, а она была тепло одета. Её муж (тоже худоватый) колоритный длинноволосый блондин с козлиной бородкой наблюдал за ней с напряжённым интересом. Наконец, он не выдержал и взял её трясущиеся руки в свои:

— Надя. Надя, перестань.

— Мне страшно, — пискнула она высоким голосом и подняла на него маленькие подслеповатые янтарно-зелёные глаза. Было в этом взгляде что-то такое, что любой, встретивший его, понимал — она видит больше, чем позволяют её глаза.

— Солнышко, мы ведь всё обсудили заранее. Ты ведь уже не боялась операции, правда? — он разговаривал с ней, как с ребёнком, уговаривал, и в этот момент всем присутствующим стало ясно, что Надя не в себе. «Не в себе» — интересное выражение для душевной болезни. Владимир, её муж, никогда не говорил ни его, ни слов вроде «сумасшедшая»,

дауннннннадя чокнутая долбанутая у неё крыша набекрень дура совсем с катушек съехала как ещё её в школе называли?

«больная», «странная». Научившись старательно подбирать слова за годы их совместной жизни, он говорил про Надю «у неё некоторые психологические особенности», и то только по необходимости. Как правило, когда отдавал её на попечение других людей. Например, врачей.

— Я не боюсь операции, — захныкала Надя, согнувшись, пытаясь отобрать руки у мужа и спрятать в них лицо. Тяжёлые африканские косички заскользили по плечам, загородили её от сторонних наблюдателей.

— А чего же?

— Здесь смерть, — сказала она чётко и ясно, и в коридоре повисла мёртвая тишина. Владимир нервно оглянулся на окружающих их пациенток и их мужей, которые теперь все буравили взглядом необычную пару. Во взглядах было осуждение, неприязнь, сочувствие к нему — мужу такой сумасшедшей.

— Надя, что ты такое говоришь? — прошептал он.

— Если я останусь здесь, я умру. Давай уйдём, нам надо уйти.

— Но у тебя ведь завтра операция!

— Мы вернёмся через месяц, пожалуйста, давай уйдём…

Она подняла на него глаза, в которых плескались боль и мучение. Странные маленькие чуть косящие глаза янтарно-зелёного цвета, которые всегда смотрели не на тебя, а в тебя, заглядывали в самую душу. Некрасивая, нескладная, гадкий утёнок со шрамом через левую бровь, она была его самым любимым существом на земле. Если бы перед ним сидела не Надя, он бы и слушать не стал. Но её «некоторые психологические особенности» включали кое-что ещё. Она сияла.

Владимир уже многие годы задавался вопросом: знал ли он, что она сияет, когда спасал её от группки её ублюдков-одноклассников, которые издевались над ней во время урока физкультуры на улице? Она сидела, сжавшись в комочек, на скамейке и плакала навзрыд, а эти твари безмозглые швыряли в неё спелыми каштанами, называя всеми теми словами, которые он никогда не произносил. Он тогда неожиданно понял, что обязан спасти это маленькое худое сокровище. Что будет дальше, его не волновало. Он даже не боялся, что, возможно, его отметелят эти засранцы, ведь их много, а он по физической силе их не превосходит.

Однако они поспешно ретировались, когда у Нади появился защитник. Как только он обнял её, она перестала плакать, потёрла побитые каштанами плечи и произнесла, заглянув ему в глаза: «Ты пришёл!»

Она сияла, и поэтому он привык доверять её чувствам. И сейчас, заглянув в эти любимые глаза, он ответил:

— Пойдём.

Они встали синхронно и практически выбежали из приёмного покоя на залитую светом улицу. Пациентки, вздохнув, переглянулись с мужьями.

***

Всё началось в одиннадцать вечера. Красный сигнал тревоги заставил их обоих подскочить и броситься из ординаторской в сторону палаты. Пока они бежали, их ушей достиг крик:

— РЕАНИМАЦИЯ!

— Пообещай мне, — быстро сказал Антоныч, — что уничтожишь эту куклу.

Мария кивнула.

Дальнейшие двадцать минут все сотрудники отделения были заняты реанимацией несчастной женщины. Сердце начинало работать, но потом остановилось вновь. Где-то в ординаторской долго звонил телефон, но Мария была занята тем, что набирала лекарства, ей было не до вечно чем-то обеспокоенных акушер-гинекологов.

Кто-то из медсестёр сбегал туда и снял трубку. Потом Мария услышала:

— В операционную! Срочно, там гипоксия!

— Да пошли бы они на… — рявкнула Мария, но шёпот на ухо заставил её замолчать:

— Засунь трубу и уходи. Убей эту грёбаную куклу.

Антоныч сразу снова вернулся к реанимации, а она сорвалась с места. Как он и предложил, она начала наркоз, потом спросила у анестезисток:

— Вы знаете, что делать?

Обе кивнули — благо, они были опытные.

— Я ухожу, проведите наркоз самостоятельно.

только бы успеть

Она ворвалась в сестринскую через тридцать секунд. Сигнал тревоги всё ещё звучал в двухместной палате.

Куклы там не было.

где он?!

в другом корпусе

Она могла поклясться, что с ней сейчас говорил Данте. Он всегда знает, что и где происходит. Ответом ей стал холодный смех, раздающийся словно повсюду.

он силён

Жребий брошен. Мария вылетела из сестринской и побежала к лестнице. Со второго на пятый этаж. Как она могла забыть, что Алина сегодня работает в гинекологии? По транспортному коридору к новой лестнице. С пятого этажа на второй. Что она будет делать с куклой, когда окажется в той сестринской? По надземному переходу. Её дыхание сбивалось — она ещё не успела окончательно поправиться и вернуться к тренировкам. Направо. Вниз по лестнице, три пролёта до подвала. Подземный переход.

Какая-то смутная тень мелькнула в самом начале перехода, отразилась в гладких кафельных стенах.

пошёл вон!

Снова злой смех. Но тень растворилась без следа.

***

— Данте, где он? Где он?! Скорее!

Данте нервно потёр губы указательным пальцем, на секунду прикрыл глаза.

— Он бежит ей навстречу, по коридору… Дэвид, мне страшно!

Дэвид упал на кровать и зажмурился.

мария он бежит тебе навстречу он силён

***

мария он бежит тебе навстречу он силён

Дэвид. Отлично, надо собраться с силами. Протяжённость подземного перехода — около сотни метров. Иногда ей казалось, что больше, но сейчас он будет именно стометровым.

Больше всего она не любила этот коридор по одной причине — он был извилистым. Никогда не знаешь, что встретишь за углом. Можно только догадываться, глядя на отражение в стенах. Итак, совсем скоро она окажется в гинекологии. Возьмёт в руки куклу. Полимер, из которого делают этих кукол, настолько не похож на настоящее живое тело, что пробирает дрожь.

Какие же странные мысли лезут в голову!

Развилка. Она всегда ходила прямо — там не было лестниц, только пологий подъём, В последнюю секунду она метнулась налево — пусть крутой пандус, пусть лестница, зато Доктор Смерть её не догонит. Он не ожидает.

Вот и пандус. Она бежит по нему вверх, и вдруг в дверном проёме появляется Глюино, вернее, его призрак — высокий, выше неё, бледный, в белом балахоне. Он делает движение так стремительно, что застаёт её врасплох.

Он толкает её. Мария вскрикивает, пытаясь удержать равновесие. Все падения в жизни проносятся перед её глазами. Она всегда падала на лапы, как кошка, её ловкое тело и отличные рефлексы позволяли ей не терять равновесия даже в самых сложных ситуациях. Но теперь она стоит не на твёрдой земле, она — на крутом пандусе, и она летит спиной вперёд, она вот-вот ударится головой, и её некому спасти. Доктор Смерть холодно смеётся.

***

— О боже!

— Что? Данте, что?!

Он не ответил, и Дэвид притянул его к себе, целуя крепко и страстно. И увидел.

господи я должен её спасти

***

Мария успела закрыть глаза, но её затылок в конце ошеломляющего полёта оказался в чьей-то мягкой ладони.

— Дэвид?

Он смотрел на неё сверху — такой же призрак, как и Глюино, тоже в свой полный рост, такой реальный и надёжный.

— Беги, — Дэвид поставил её на ноги рывком. — Я справлюсь с ним.

И Мария побежала, мимо шипящего от беспомощной ярости Глюино, вверх по пандусу и к лестнице. Она знала, что Доктор Смерть бросился за ней вслед, и что Дэвид его остановил. Ей нужно время, только время, чтобы добраться до пятого этажа, где находится сестринская.

***

дэвид он убьёт тебя

нет я его задержу

На самом деле, всё было именно так — Дэвида убивали. От первого же удара он отлетел в стене и больно ударился плечом. Глюино мерзко улыбнулся и не побежал за Марией, а двинулся на Дэвида. Он собирался его убить.

***

Когда Дэвид оказался на полу, Данте разорвал поцелуй. Дэвид прохрипел:

— Зачем? — и сразу закашлялся.

— Затем, что тебе нельзя умирать.

— Она там одна! Он догонит её! Данте, поцелуй меня! Сейчас же!

Данте погрустнел и вдруг произнёс:

— Мы пойдём туда вместе.

***

Мистер Кинг застыл с книгой в руках. Ему не писалось, и он решил почитать. Спустя некоторое время он понял, что ему и не читалось.

его надо оживить

Это было как озарение, и он напряг все силы, чтобы донести эту мысль до Марии.

***

его надо оживить

Дверь лифта открылась на пятом этаже, и Мария чуть не закричала — как ей раньше не пришло это в голову? Если это смерть, её нужно реанимировать.

спасибо мистер кинг

Глюино стоял посреди коридора и смотрел на неё исподлобья.

всё кончено доктор сон пора умирать

***

ты не посмеешь ей помогать!

Мистер Кинг услышал этот страшный голос и сказал вслух:

— Пошёл вон!

И тут же закашлялся, захлёбываясь кровью. За секунду он понял, что времени у него мало, схватил со стола стакан и со всей силы швырнул в стенку. Последним, что он услышал, были торопливые шаги Табиты.

***

Кто-то оттолкнул Марию с дороги. Двое — её куклы, ставшие почти людьми —

вот это сияние!

накинулись на Глюино, схватили его за руки и удержали на месте. Он зарычал, но Мария уже бежала по коридору. Сестринская.

— Где он?! — крикнула она, вбегая, а потом бросилась к полке, не дождавшись ответа Алины, лежавшей на диване. Она схватила Глюино в руку, и её словно ударило током. Кукла дёрнулась, словно оживая.

— Мария Эдуардовна, что вы…?

***

— Давно не встречались, Данте? — Доктор Смерть без труда вырвался из их хватки. Данте отступил на шаг, схватившись за шею. Дэвид потрясённо посмотрел на него.

они узнали друг друга

— Тогда умри ещё раз! — рявкнул Глюино, и Данте судорожно вздохнул, а потом рухнул на пол. Где-то за много километров оттуда, Дэвид оторвался от его губ. Данте лежал без чувств, а на шее его выступил страшный кровоподтёк.

***

Мария прижалась к губам куклы своими и вдула в рот Глюино воздух. Это, должно быть, выглядело довольно странно, но ей было наплевать. Добежав до стола, она начала делать кукле непрямой массаж сердца одним пальцем, когда на пороге

что же я делаю и поможет ли это?

возник Доктор Смерть. Он почти совсем превратился из призрака в реального человека из плоти и крови. Лицо его перекосила ярость.

— Не смей! Тысячу лет я был мёртв, и я наконец нашёл себе тело… — прошипел он, но Мария снова прижалась губами ко рту Глюино, тот неожиданно вздохнул, распахнул глаза, и Доктор Смерть, уже протянувший к ней руку, пронзительно завизжал.

Он растаял в воздухе, превратился в вихрь, разметавший бумаги на столе, и исчез навсегда. Потом уже завизжала Алина — она увидела севшего на столе Глюино.

— Алина. Успокойся, — Мария вдруг поняла, что говорит это сама себе.

всё закончилось?.. неужели…

— М-Мария Эдуардовна… Э-это…

— Да, это Глюино, — кивнула Мария. Кукла повернулась к Алине и улыбнулась.

— Элис назвала меня Элмером… Та девочка. Прошлая хозяйка.

— О-он живой! — Алина уставилась на него во все глаза.

— Конечно, живой, потому что ты сияешь! — Мария теряла терпение. — Я пойду, думаю, меня ждут…

Когда она была уже на пороге, сзади раздался голос Элмера:

— Спасибо тебе, Доктор Сон. Он вселился в меня, когда Элис взяла меня на прогулку в лес. Всё было словно в тумане, я не мог от него избавиться столько времени…

***

— Данте, очнись, пожалуйста! — Дэвид тряс его за плечи. Он просто больше ничего не мог придумать. Наконец, Данте чуть пошевелился и задышал глубже. Ещё через некоторое время он пришёл в себя.

— Дэвид.

— Тише, не говори ничего, — Дэвид погладил его по голове, заглянул в карие глаза. В них была спокойная печаль, как тогда в глазах Марии.

— Послушай меня. Меня убили в той, прошлой жизни. Какой-то ублюдок, который приходил в гости к моему отцу. Уже не помню, что мы не поделили, да теперь это и не важно. Важно одно: я хочу умереть.

— Прошу тебя…

— Нет, — Данте смотрел в его глаза неотрывно. — Я должен, раз уж я умер тогда. Мария теперь справится и без нас, так что… Просто будь со мной рядом.

Дэвид наклонился и поцеловал его в лоб.

— Я люблю тебя, малыш, — прошептали его губы. Он только что осознал своё чувство в полной мере.

***

— Антоныч? Что у вас там? — она набрала их по внутреннему телефону из ординаторской гинекологии.

— У нас всё замечательно — она жива и даже в сознании. У тебя-то что? Хотя… не говори. Ты убила его?

— Я его прогнала. Надеюсь, ещё тысячу лет мы его не увидим. Что в операционной?

— Я там был — всё в порядке. Приходи, попьёшь чаю. Я на всех завариваю.

Мария положила трубку и дошла до кушетки, упала на неё. Силы закончились. А дела — ещё нет. Она быстро набрала телефон Дэвида.

— Как вы?

— Это… — Дэвид запнулся, словно пытаясь совладать с голосом. — Я потом тебе перезвоню. Потом.

данте мёртв

Мария поняла это, даже не используя сияние. Кто-то должен умереть, без жертв не бывает счастливых финалов…

Что сталось с Мистером Кингом, она не знала. У неё не было сил.

***

В три часа ночи на другом конце города Надя подскочила в холодном поту.

— Что с тобой? — проворчал Владимир.

— Он умрёт, он сейчас умрёт!

— Наденька, милая, ложись спать.

— Там, в Центре!

Но она повиновалась мужу, хотя ещё долго вздрагивала от страха.

***

Марию не стали будить в двадцать минут четвёртого утра, когда к ним поступил звонок из милиции. Какой-то несчастный решил свести счёты с жизнью, прыгнув с крыши Центра. Как он забрался туда и почему его не заметила охрана, никто не знал. Попытка удалась, и их помощь не потребовалась.

Пусть Доктор Смерть ушёл, смерти никому не избежать.

***

Мария, добрый день!

Мой муж снова в реанимации. Прошу вас, поторопитесь сделать то, что вы ему обещали, умоляю. Счёт идёт на дни.

Ваша Табита Кинг.

Миссис Кинг!

Я делаю всё, что в моих силах, но не смогу сделать то, что обещала, раньше чем через десять дней. Держитесь, пожалуйста.

Ваша Мария.

***

Мария отправила сообщение у порога своей квартиры. Убрала телефон подальше, вошла и направилась сразу в комнату, где жили её куклы. Дэвид сидел на подоконнике в позе лотоса спиной к двери, сигарета в руке, склонённая голова. Мария боялась того, что может увидеть в комнате, боялась очередной смерти, и всё же взглянула на постель Дэвида.

Данте лежал там, спокойный, неподвижный, красивый, каким был всегда. Для обычного человека в нём ничего не поменялось, но Мария видела перемену. Данте был мёртв. И ей было почти физически больно.

— Дэвид? — позвала она.

— Не волнуйся, я отлично справляюсь, — он обернулся, и она увидела на его щеках слёзы. — Разве можно ждать от куклы сильных глубоких чувств? Вот переспать не с кем, но ты же купишь мне подружку, правда?..

Мария схватила его на руки и прижала к себе.

прекрати защищаться нападением

И Дэвид расплакался вновь, обняв её за шею, насколько позволяла длина его рук.

***

Они каждый день по очереди дежурили на сайте, отслеживающем передвижение посылки. Мария чувствовала, что коробка с куклой придёт на почту в последний момент, когда у них уже не будет времени. Откровенно говоря, времени и так уже не было — Мистер Кинг пережил одну реанимацию. В следующий раз реанимировать его не будут…

— Есть! Он здесь! Мария, бегом! — раздался крик Дэвида однажды утром.

Кукла пришла на почту, и Мария успела впрыгнуть в ботинки, накинуть куртку и схватить сумку, прежде чем Дэвид добежал до неё из комнаты.

— Возьми меня с собой. Вдруг, ты забудешь строчку.

Дэвид несколько раз спрашивал у неё, что она собирается делать с куклой, чтобы душа Мистера Кинга вселилась в неё, и она каждый раз пожимала плечами, пока ответ не пришёл сам собой — она произнесёт строчку из какого-нибудь его произведения. Как-то само собой получилось выбрать её…

— «Когда призовет Господь на свой суд праведный, Он спросит меня: «Почему ты убил одно из настоящих моих чудес?» Что я Ему скажу? Что это моя работа?» Я помню её отлично.

И тем не менее, она взяла его с собой в сумку.

Она бежала со всех ног, молясь всем богам, чтобы на почте в этот час не было очереди.

Зазвонил телефон — с номера Мистера Кинга.

— Мария, это Табита, — судя по голосу, она была на грани истерики. — Он умирает, его не хотят реанимировать… Они сказали… — миссис Кинг душили рыдания.

— Табита, мне нужно пять минут. Умоляю.

Через двадцать секунд она ворвалась в здание почты. Очереди не было, но она сходила с ума, пока несли её посылку и пока она ставила свою подпись на всех бланках. До смерти его мозга оставались секунды. Дэвид вылез из сумки и помогал ей срывать многочисленные слои обёртки с посылки, мало заботясь о том, что кто-то увидит живую куклу.

Держитесь, Мистер Кинг, сейчас она откроет коробку!..

Минск

20.04 — 9.07.2015

Письмо Стандартное

Все события в книги вымышленные. Или нет.

Центр со всеми его корпусами, отделениями, переходами и подвалом существует.

Города Дерри и тот, другой… Разве они могут быть вымышлены, если в первом до сих пор живёт реально существующий мистер Кинг, а во втором расположен реально существующий Центр?

Пациентки вымышлены.

Мария, Алина, Катя, Владимир Иванович, Шеф, Антоныч, король ужасов С. К. и Эльма не вымышлены, но принадлежат сами себе и в этой истории лично замешаны не были.

Если увидите Эльму, передайте ей привет. Она не сумасшедшая.

Надя и Владимир живут в одном со мной городе, и они в некотором роде известные личности. Они тоже принадлежат сами себе. Надя не чокнутая (странная, сумасшедшая и т. п.) и на пороге Центра замечена не была.

Искренне надеюсь, что компании Dollshe Craft, Iplehouse и Granado не будут в обиде за то, что я в бескорыстных целях позаимствовала их замечательных кукол Дэвида Кунччи, Феликса и Агента Мэдса. Искренне надеюсь, что когда-нибудь Granado всё-таки выпустит Агента Мэдса вновь, как это случилось в моём повествовании. Также прощу прощения у компании Dollsoom за использования их очень дорогой куклы Глюино (Вампир-Алхимик) в такой неприглядной ипостаси. Очень показателен тот факт, что глюино — гипотетическая суперсимметричная пара глюона, вступающая в сильные взаимодействия. Квантовая физика — замечательная наука, которая к куклам не имеет никакого отношения, однако кому же ещё стать вместилищем самой Смерти, как не гипотетической частице?

Письмо Автора

«Ааа, я пародирую Кинга! Ааа, я пишу о самом Короле Ужасов! Ааа, я замахнулась на написание страшилки! Ааа, это ужасное Мэри Сью!» — вот что примерно творилось у меня в голове всё время, пока я писала эту повесть. Однако же, я это сделала. Играй, как тебе нравится.

Идея написать это произведение долгое время витала в воздухе. Я вообще не представляла, что это будет за рассказ. Всё началось, пожалуй, с увлечения шарнирными куклами. Дэвил Кунччи — само совершенство, и я до сих пор мечтаю его купить. Пока нужная сумма денег не собралась, я пыталась вроде как запрограммировать Вселенную, что он мой. Поскольку вспоминать, как рисуются портреты, мне было попросту лень, я решила написать его портрет словами. Так и родилось начало этого рассказа, под рабочим названием «И ещё одна странная сказка». Я искренне не знала, что они — Дэвид и Данте — будут делать со своей жизнью в этой странной сказке.

С другой стороны было увлечение Стивеном Кингом, которое у меня развилось после первой прочитанной книги — «Доктор Сон» (вы уже поняли). Хотелось превратить свой рассказ в ужастик его вымышленного мира, пусть и не столь профессиональный. Писать гораздо легче о том, что тебя окружает — так события переместились в Центр. Кроме того, многие моменты, касающиеся меня, действительно невымышленные.

На страницах рассказа, пусть и косвенно, я воскресила Эди. Это отец моего друга, который ради шутки называл меня «доченька». Эди был смертельно болен, и я об этом узнала в день вручения диплома медицинского университета. На следующий день Эди умер на операционном столе.

Эпизодические персонажи — Надя и Владимир — появились в повествовании, можно сказать, случайно. Я виделась с Надей вживую несколько раз, и она сияет очень ярко, уж поверьте. Я должна была её увековечить как одну из «сияющих личностей».

Искренне надеюсь, что моё слабое сияние не оживит описанных событий, и все мы будем жить долго и счастливо.

Ваша Мара Стрега