Развод? Через год!

Lover of good stories

Чтобы получить богатство и независимость, всего лишь нужно продержаться один год в браке с незнакомцем. Звучит не сильно сложно, правда? Книга содержит нецензурную брань.

Медовый месяц

Месяц спустя.

В очередной раз поправив приборы, стакан с соком, Мэй вздохнула, а затем бросила взгляд на крохотные часики, украшающие её запястье.

Пять минут восьмого. Дейв вот-вот спустится.

Вскочив со стула, она снова поправила и без того ровно стоявшую тарелку.

Мужа она интуитивно почувствовала гораздо раньше чем увидела.

Пригладив волосы и отбросив на спину длинные блестящие пряди, она ещё раз глубоко вдохнула и на выдохе бодро выдала:

— Доброе утро!

Поглощённый застёгиванием запонок Дейв вскинул голову и недоуменно уставился на жену.

— Привет.

— Я приготовила тебе поесть.

Сделав крохотных шажок в сторону Мэй продемонстрировала накрытый к завтраку стол.

— За тот месяц, что мы живем вместе ты до сих пор так и не усвоила, что я не завтракаю?

Он вошёл в столовую и встал максимально близко к девушке, которая нервно сглотнула, но тем не менее, попыталась возразить.

— Но Дейв, я вчера разговаривала с твоим тренером и он сказал, что ты в два раза увеличил физические нагрузки. Тебе нужно правильно и сбалансированно питаться. Я попросила у Бена список разрешённых продуктов и сделала все четко по нему.

Дейв внимательно посмотрел в её безумно красивые карие глаза и мысленно зарычал. Да, он увеличил нагрузки. Из-за неё.

Раньше, до того как он впервые увидел её на похоронах деда ровно тридцать дней назад, у него была постоянная сексуальная партнёрша, с которой он встречался время от времени, для удовлетворения своих естественных мужских потребностей. Это даже, пусть и с большой натяжкой, можно было назвать отношениями.

Но после того, как эта хрупкая высокая девушка, стоявшая напротив, стала его женой, он уже не мог себе такого позволить. Нет, он однажды попытался. Через неделю после свадьбы.

Приехал, как обычно, в отель, где снимал номер для встреч с Моникой, но даже не смог переступить через порог.

Почему-то ему казалось, что он предаёт Мэй. Ту, на которой он женился по расчету и которая вышла за него равно по той же самой причине.

Но Дейв хотел её. Мэй возбуждала его настолько сильно, что почти каждую ночь он видел сны о том, как он страстно любит её на всех горизонтальных поверхностях в доме. Сегодня ночью, например, это был обеденный стол. Тот самый, где сейчас стояли тарелки с завтраком и кувшин с апельсиновым соком.

— Дейв?

Её голос вырвал его из раздумий.

— Что?

— Поешь, пожалуйста. Я сделала яйца бенедикт. С беконом. Твоя мама сказала, что ты их обожаешь. И булочки испекла. Из цельнозерновой муки.

Дейв взвыл. Опять же мысленно. Ещё одна его проблема: Мэй обожали все. Его родители, знакомые, прислуга, соседи, птицы, кошки, собаки, даже жуки в саду и те, наверняка, прибывали в экстазе от того, что могут жить рядом с ней.

Он не понимал, как ей это удаётся, но почему-то это дико его бесило. Дейву хотелось придушить каждого, кому она дарила свою улыбку. Даже собственных мать и отца.

— Ну-ка иди сюда…

Он взял её за руку и усадил на ближайший стул. Затем пододвинул стул для себя. Сел и слегка наклонился вперёд, уперев локти в колени. Это позволило их лицам оказаться на одном уровне.

Мэй робко улыбнулась.

Уже ставшее таким привычным желание вновь проснулось в Дейве. Официально она была только его, но он не мог её коснуться, потому что по факту, она ему не принадлежала. И от этого он разозлился ещё больше.

— Давай я тебе в очередной раз напомню, что происходит. Мне кажется, ты периодически забываешь, что всё вот это, — Дейв неопределённо повертел рукой в воздухе, — ненастоящее. Мы с тобой ненастоящие муж и жена, тебе не обязательно проявлять ко мне эту свою ненастоящую заботу. Ещё одиннадцать месяцев и мы освободимся друг от друга. И каждый получит то, что хочет. Деньги. Мы ведь здесь оба за этим, верно?

Белые ровные зубки Мэй вонзились в нижнюю губу, но глаз она не отвела.

— Поэтому прекращай уже этот цирк. Я, отчасти, всё понимаю. Поскольку у тебя не было родителей, тебе, возможно, хочется поиграть в семью. Но вот только давай не со мной. — резко закончил он и встал.

Мэй медленно поднялась следом и очень тихо сказала:

— Я просто хотела сделать как лучше. Извини.

Дейв прикрыл глаза. Ещё одна её суперспособность: он постоянно чувствовал себя виноватым. Всегда. Порой, как сейчас, например, он и правда перегибал палку, но за этот месяц Мэй ни разу не огрызнулась. Она с истинно христианским терпением выносила все его вспышки.

Он мог вспылить и, нагрубив, уехать в длительную командировку. Они не созванивались и не переписывались сообщениями, но она всегда ждала его по возвращении домой. В какое бы время суток он не приехал, Мэй встречала его на пороге с неизменно ласковой улыбкой и готовым завтраком/обедом/перекусом/легким или плотным ужином. Он не понимал, как она это делает, но факт оставался фактом: рядом с ней Дейв чувствовал себя такой тварью, что впору было застрелиться.

— Ладно, мне пора. — буркнул он и стремительно вышел из комнаты. Тяжело вздохнув, Мэй принялась убирать со стола его порцию.

Сев в машину, Дейв кивнул водителю, разрешая ехать и привычным жестом достал из кармана брюк обручальное кольцо.

Дома, при Мэй, он не носил его принципиально. Но за его пределами всё менялось. В командировках он не снимал кольцо вовсе, порой по несколько десятков минут рассматривая его со всех сторон и вспоминая тот день, когда Мэй, в великолепном белоснежном платье и закреплённой в причёске фате, надевает ему это кольцо. Он помнил как подрагивали её пальчики при этом, как она смотрела на него: слегка испуганно, но доверчиво. И он помнил как его губы быстро коснулись её пухленьких губ, когда священник разрешил ему поцеловать невесту.

Сжав виски, Дейв отогнал от себя эти воспоминания и набрал сообщение Робу: «Когда вернёшься, позвони. Мне срочно нужно надраться.»

Отправив послание, он откинулся на сидение и закрыл глаза.

***

Роб, придерживая телефон плечом, открывал входную дверь своего дома.

— Да… Само собой… Конечно, Дейв… Сейчас только у жены отпрошусь… — заржал он, входя внутрь и бросив сумку с вещами на пол. — Ладно. Наберу.

Отключившись, он прислушался к звукам в доме — тишина. Абсолютная. Пройдя в гостиную он провел пальцем по поверхности кофейного столика, оставив ровный, четкий след.

— Замечательно, блять, — констатировал он.

Тесс ввалилась в дом только ближе к ночи. В прямом смысле этого слова: переступив порог, она практически упала внутрь.

Роб оперевшись на дверной косяк и сложив руки на груди, наблюдал за ней.

— Блять. Я надеялась, что ты мне приснился. В кошмарном кошмаре. — еле ворочая языком сказала она, сфокусировав на нём взгляд.

— Ты что, пока меня не было, только и делала, что бухала?

— А тебя не было? — удивилась Тесс, попутно борясь с ремешком туфли, закрепленном на её тонкой щиколотке.

— Месяц. Меня не было месяц.

— Ну, так ты рано. Нам разводиться только через десять месяцев и 13 дней… — справившись с одной ногой, она отшвырнула туфлю в сторону и принялась за вторую.

Роб продолжал наблюдать. В голове услужливо сменялись картинки их свадьбы, которая не задалась с самого начала. Тесс напилась, опоздала на церемонию, уронила подушку с кольцами и они около полчаса, все, за исключением невесты, лазали под скамьями, в поисках.

Буркнув: «Да, давай» на вопрос священника, она натянула Робу кольцо на палец и демонстративно постукивала ногой, пока он проворачивал аналогичные действия с её безымянным пальцем. Остаток торжества она просидела в компании бутылки вина, которая явно была лишней. Роб тоже слегка перебрал, поскольку никак иначе он не смог объяснить, почему он поперся к ней в спальню ночью.

Она послала его на хрен. Его. Роберта Хилла. На хер послала. Да каждая бы на её месте пребывала в восторге от перспективы оказаться в его постели. Все, но не его жена. На следующий день он уехал на гонки, даже не попрощавшись. Ну, ладно: он планировал, но когда вошел в её спальню, кровать была пуста, а номера телефона собственной жены он даже не знал.

— Мы были бы идеальной парой, если бы не ты, — констатировал он, идя за её пошатывающейся фигуркой по коридору.

Тесс даже не удосужилась ответить. Роба бесило её абсолютное безразличие к нему, словно он был вирусным заболеванием, которое нужно просто перетерпеть.

— Напомни, кем ты работаешь? Коммивояжером? — спросила она, развалившись на кровати и устало прикрыв глаза.

— Ты охренела?

— Нет?

— Я гонщик!

— Пффффф… — рассмеялась она.

— А ты? Кем, блять, работаешь ты? — ей опять удалось задеть его самолюбие.

— Я не работаю. На хера мне это? У меня муж богатый. — хмыкнула Тесс, не открывая глаз.

Роб обдумывал, на что жена жила весь этот месяц, если она не работает, а денег он ей не оставлял. Не справившись с этой задачей самостоятельно, он пошёл самым простым способом: спросил её. Девушка лишь пожала плечами.

— Ну, а бухло-то ты на что покупаешь?

— Я не покупаю себе выпивку… — отмахнулась та, повернувшись на бок и накинув на себя покрывало, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Роб, дрожа от злости, вышел из комнаты девушки, мысленно отметив выяснить этот момент позднее. Ещё не хватало, чтобы репортеры пронюхали про жену алкоголичку.

— Бляяять… Чтоб тебя там черти драли, дедуля! — прошипел Роб и, схватив с вешалки куртку, вышел из дома