Ветер на воде игристой рябью нарисует мимолетные следы…

Lana Veil

Мысли, изложенные в свободных стихах. Иногда просто хочется красивых образов, передающих запахи, звуки, вкусы того, что возвращает тебя в еле уловимый момент, уже ставший воспоминанием.

© Lana Veil, 2021

ISBN 978-5-0053-9101-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Корабль

Сколько тайн, миров сокрыто в глубине,

В ней звёздный свет бессильный тонет,

Корабль заплутал, он ищет берег

В кромешной тьме, под парусами стонет,

Не помнит дома своего, в забвение уходит,

и компас не спасёт, уж минул час,

Крик чаек душу, сердце рвёт на части,

И лунная дорога хороводы водит — всё мираж.

Иди, мятежный, смело в бездну!

Никто не ждал тебя, никто маяк не зажигал.

Доверься глубине и боль утихнет.

Она одна тебе верна — растворенным светом напоит и все страдания отпустит.

Море в ноябре

По песку солёный морской ветер — посланник бездны,

Порывистые мысли гонит, стегает плетью.

Страдания одним лишь жестом превращаются в искусство,

Узором волн ложатся, словно нарисованные кистью.

Ноябрь черными глазами всматривается в душу,

Испить готов всю без остатка и ветру на растерзание оставить.

А у высокого обрыва, где волны разбиваются о скалы,

Его любовь особенно прекрасна. Опасно.

Опасно полюбить неуловимое. Не мочь летать, не мочь мечтать.

Хотеть забыться, но не мочь упасть.

Мучительно на грани находиться и не понимать —

Каково это смириться и каждый раз апреля ожидать?

Я не хочу тебя менять. Истина во мраке.

Смотри в меня, как я вдыхаю воздух вкуса крови на губах,

Как я смотрю в ту глубину, что льется у меня из глаз,

Смотри, как утону, чтобы вернуться, о берег в сердце твое биться,

И новую картину из душ разорванных в морскую пену ты смог бы снова на песке нарисовать — привычно холодно и опостыло.

Сад

Спустились сумерки на сад,

В нем тайны откровения сокрыты,

В туманной мороси в листве,

Поникли розы — всеми позабыты.

Беседка у ручья залита тусклым светом,

Как прежде там, плетется плющ, росой увешан.

Сейчас там пусто. Нет ни звука.

Зарянка песни не плетет из лунных нитей.

В сыром плену живут воспоминанья,

О тех живых, измученных глазах,

Когда любили до остатка, упиваясь ядом,

Не помышляя о зеркальных снах.

Теперь мы где-то далеко. Неуловимо больно.

Как паутина на можжевеловых кустах,

На этом блеклом полотне слова застыли,

Лишь помнит дождь, как чувства души затопило,

И вот повсюду тени призрачных миров.

Их больше нет. Они остыли.

Невыносимо-сладким ароматом опадающей сирени

Во мглистое забвенье погрузились.

Полынь

Простор, полынь, туман и морось

Очнулась, вижу дом

И запах кажется знакомым.

Войду.

Ветшалый вид, пыль и полутьма,

В стекле горячий вкусный чай.

Да, он ждал меня…

Дзынь! и кровь пальцы обожгла.

Что это? рояль, полуживой, наигрывает звуки.

Я знаю их и… будто засыпаю.

Присяду у рояля, буду слушать,

А кровь всё капает на розу,

Что на нём лежала.

Пусто, мерно, тихо, вечно,

Побуду здесь, ведь на улице так холодно и мерзко…

Играй, пожалуйста, играй!

Уносит…

Я не сберегла.

Мне нужно было, нужно, что я сделала не так…

Музыка. Боль твоя и моя…

Закат

Где у изломанной тропы встречаются закаты,

Где в дымно-звонком небе летают к солнцу стаи лебедей,

Раскинутся ветвями мысли в надежде, словно веер,

Но прорастут в октябрьскую высь, лишь умирающим плющом.

Наступит мрак, подступит незаметно — властитель всех мерил,

Окутает пернатым облаком так зябко, но так нежно,

И, излучая теплый свет, рисуя, будто мотыльков,

Отдашь остатки холоду за то, что так тебя боготворил.

А где-то там всё тот же ветер, колышет вереск у тропы,

Что вела когда-то к солнцу, так и не догнав рассветные мечты,

Конец ознакомительного фрагмента.