Здравствуйте, дорогие потомки!

Ivolga (Анастасия Каляндра) (2024)

Маленький Валя взялся за очень важное дело — передать будущим поколениям немного сведений о своей юной жизни. Он записывает в свой первый дневник подробности этой жизни, стараясь передать их как можно более досконально и правдиво. Ведь для дорогих потомков обязательно нужно сохранить всю самую важную и ценную информацию о ней! Как, например, то, что ты кушал на завтрак. Ведь это ещё как ценно и важно! Вместе с маленьким Валей читатель сможет погрузиться в мир детства и первых открытий, мир самых что ни на есть серьёзных переживаний — таких смешных и наивных для постороннего наблюдателя, но таких жизненно важных для самого юного биографа. Первая чистая любовь, первые суровые будни за школьной партой, первые новые чувства и эмоции — всё это ждёт читателей в первой книжке из серии историй про Валю. Погрузиться в наивный мир детских мыслей? Посмеяться от души и улыбнуться, вспомнив что-нибудь схожее с судьбой героя в собственной жизни? Всё это можно сделать, раскрыв страницы истории Вали.

Здравствуйте, дорогие потомки!

Меня зовут Валентин. Мне шесть с половиной лет. Мой рост метр и десять сантиметров, и я человек.

Я начинаю писать этот дневник, от того, что тётя Таня мне подарила тетрадь два года назад, но я тогда ещё не умел писать. Но я очень хотел. И тетрадь была вся очень, очень красивая — рыжая и в белую крапинку. И я, тогда, стал в ней писать просто, линиями — чертил много, много линий во всю страницу — таких, волнистых, как будто бы это такие строчки, со словами… И радовался, что так много страниц очень быстро написал. А потом показал маме и думал, что она тоже сейчас будет радоваться. Но она не стала. И забрала у меня тетрадь. Потому что считала, что я порчу бумагу. Но теперь я уже занимаюсь в прописях и скоро даже пойду в школу. Поэтому мама мне достала тетрадь и сказала, что теперь я могу вести свой дневник. А я спросил — зачем?.. А мама сказала, что возможно моим потомкам будет потом интересно почитать, как я жил. И что со мной было, и что происходило. Поэтому я и пишу. Я пока не придумал ещё, что точно писать, но я уже написал очень красиво на обложке:"Днивник". И про это похвастался маме. А она похвалила меня и исправила мне И на Е.

Дневник.

Дорогие потомки! Если вы хотите узнать, как я жил, то читайте только этот источник. Всё другие мои биографы могли быть не точны.

11 июня.

Сегодня утром, 11 июня, я проснулся.

Я позавтракал кашей и жареным хлебом с чесночком. Потом мы с мамой пошли на площадку. Я семь раз скатился с горки и мы ушли в магазин. Там мы купили кефир, хлеб, картошку и мне чупа-чупс. Потом мы зашли домой. Оставили дома продукты, а я ещё зашёл в туалет. Потом мы снова пошли гулять, но на этот раз — в парк. Я ещё взял самокат. Сегодня я с него не упал. А вечером с работы домой придёт папа.

12 июня.

Здравствуйте, дорогие потомки!

Сегодня я проснулся. Я поел яичницу и котлеты. И стал смотреть мультики, потому что на улице дождь. Я посмотрел три мультика про собачек и два — про маленьких человечков. И ещё около пятнадцати раз — рекламу. Реклама была разная. И про котлеты, и про пельмени, и про банки, и про шампунь. Особенно хорошая — про пельмени. Потом я сел писать прописи. А мама делала себе маску — мою любимую, с огуречными глазами. В ней мама очень красивая и не видит, когда я отвлекаюсь от прописи и глазею в окно.

13 июня.

Сегодня я проснулся. Мы покушали с мамой свежих котлет, а папа был ещё на работе. Поэтому он с нами не кушал. Я поиграл с трансформером. Я очень люблю трансформеров — потому что они страшные и даже страшнее меня. Мне это на руку. У меня есть шесть трансформеров, дорогие потомки! Один красный, два синих, жёлтый и зелёный, а последний — он мотоцикл. А ещё у меня есть кубики, конструктор, мишка и крокодил. Есть пропеллер, но он постоянно теряется. И папа мне его потом находит за диваном. Есть игрушка — лошадь, собака, которую можно завести и пустить по комнате, цыпленок и нет машинки на радиоуправлении. Но скоро будет. Может быть. А когда вырасту и стану работать — то даже две.

14 июня.

Дорогие потомки!

Сегодня я проснулся и показал маме начало своего дневника. (После того, как покушал.) И мама сказала, что мне не обязательно писать каждый раз про то, как я проснулся и покушал. Что это лишнее. Мама говорит, что мне лучше записывать здесь знаменательные события — где я в интересных местах я был и что интересного видел. Сегодня был дома, потому что дождь, и видел мультики. И рекламу тоже. Но про пельмени как раз не показывали.

15 июня.

Дорогие потомки!

Сегодня, когда мы шли с концерта, мне купили манговое мороженое, которое я давно хотел попробовать. Но оно хуже клубничного.

16 июня.

Сегодня, когда я шёл с мамой из зоопарка, я увидел майского жука на листе у обочины. Он очень красиво переливается! И очень здорово, что он ещё есть и так мне нашёлся в июне. Хотя он и майский.

17 июня.

Сегодня мне купили трансформера, который может включаться и мигать глазами. Потому что я хорошо себя вёл на Дне рождения у Вадика и даже почти не бегал и не кричал. И даже аниматор в костюме Бэтмена почти что меня там не заметил.

21 июня.

Дорогие потомки!

Я забыл писать в дневник. Но я сегодня очень хорошо смог в прописи обвести букву"Р"! (Теперь буду писать и про достижения.) Зато я её всё никак не могу проговорить — это наверное от того, что мне вырывали зуб и делали снимок. Это было вчера. А рентген — он плохо влияет. Это мама мне рассказывала, чтобы я не вертелся, когда снимают. Но я всё равно немного вертелся очень сильно и теперь жду — когда же я от того, наверное, умру. Но я уже успел покушать сегодня два раза и ещё вчера вечером, когда заморозка прошла. Так что пока что я живой.

3 августа.

Дорогие потомки!

Я совсем забыл писать в дневник!

4 августа.

Я был на даче, поэтому не писал.

7 августа.

Дорогие потомки!

Сегодня у папы был выходной и мы все проснулись и все вместе покушали! А по телевизору показали фильм, где девочка писала в дневник все свои обиды и проблемы и даже всё, что её тревожит в глубине души. Я тоже. Буду. Летом, когда я был на даче — я отравился немытой редиской с огорода. И у меня болел живот. Это меня тоже тревожило в глубине души.

8 августа.

Здравствуйте, дорогие потомки!

Я вспомнил, что ещё меня тревожит. Когда мы с мамой пошли в магазин на день защиты детей, и она спросила меня — чего бы я хотел, и я сказал, что не знаю (ведь я скромный), то она не догадалась, что я хочу торт. И купила пряники. А я всеми глазами ей смотрел на торты и даже вздыхал. Вот.

10 августа.

Я вспомнил ещё.

Меня мама отругала за то, что она соскребала мой пластилин с ковра. А она не знала, что это я лепил ей в подарок небоскреб, и что за это надо хвалить. И было мне обидно.

11 августа.

Дорогие потомки!..

Сегодня я покушал, хотя и не хотел. Но мама сказала мне, что суп с брокколи, он полезен. Я больше пока ещё не вспомнил других своих обид.

12 августа.

Дорогие потомки!

Отныне я буду писать анонимно. Поскольку хочу записывать здесь крайне сокровенные вещи. И если раньше вы знали, что это всё писал я, то теперь можете считать, что мой дневник у меня выкрали и пишет кто-то другой. Кто — не скажу.

Всегда ваш кто-то другой.

14 августа.

Сегодня папа отказался играть с кем-то другим в домино, ведь должен был чинить карниз. И это настоящая боль.

…И кто-то вспомнил, как его однажды не повели в кино на мультфильм, из-за того, что он плохо себя вёл. Эта боль ещё больше. Ведь там был бы поп-корн. И газировка.

17 августа.

Меня отругали за то, что я ковырял в носу… У кого-то другого, конечно. А у меня — действительно нос чесался!..

21 августа.

Дорогие потомки! Вчера я понял, что у кого-то другого нет силы и воли.

Мы с мамой пошли покупать мне костюм в школу. Куда мне скоро идти. Мы были на рынке. И заходили в ларёк. И я стоял на картонке у зеркала и ступням было холодно. (Ступням кого-то другого.) И мы мерили мне костюм — тот, что был красивый. Синий. Мне он сразу из всех и понравился — у нас с мамой, просто вкусы схожие. Я это и знал, ещё по тому, что нам совместно нравятся сосиски. Но он на меня не налез. В бёдрах. И мне стало очень обидно, что нужно будет другой костюм, и что подумают, что я толстый. Хотя сама продавщица гораздо толще меня. И даже мамы. Но всё равно. Думать не надо так!.. Я надеялся, что мама сейчас скажет ей правду о том, что я вообще почти ничего не ем и часто отказываюсь. А она сказала:

— Ну, вот, Валя!.. Не ешь ничего нормального, отказываешься от хороших продуктов… Одни пироженки да чупа-чупсы за милую душу поглащаешь — так, вот тебе и результат!..

И это ведь — родная мама!.. Как сама она на диетах сидит — так ей ведь это можно: есть только то, что она хочет! Ей, значит, можно от сладкого отказываться и никто её не осуждает… А мне от не сладкого?.. Ей можно, раз она не хочет, пироженные не есть, а мне суп?.. Несправедливость такова!.. А у меня, может быть, диета такая. Чупа-чупсовая!..

Но я решил, что точно уж буду теперь сам на диете! Я буду почти ничего не есть (разве что если меня поведут в кино, то там я себе поп-корн позволю). Я буду худеть и уменьшаться в талии! Я твёрдо решил теперь взять и оголодать прям на маминых глазах!.. От обиды. Демонстративно!.. Чтобы она забрала свои слова обратно… Я даже умру при ней от истощения, и мне на следующий год купят уже мой синий костюм, в который я влезу.

Но что я понял — что у меня нет ни силы ни воли. Когда мама купила мне дальше на рынке пироженные мишки на развес, и сказала мне:"хочешь?" — я понял, что сразу хочу. И мне мама дала одного мишку в салфеточке. И когда я его съел, я сразу понял, что хочу ещё. Потому что это вкусно. И я спросил у мамы — можно ли? И она дала мне ещё мишку, но сказала, что дальше мне уже надо дома есть — суп и гречку. Чтоб я до дома потерпел и аппетит себе не перебивал. И у меня потом, до дома такой аппетит был, что я не думаю — чтоб что-то в мире могло его перебить! Я еле дошёл, и даже гречку съел не пререкаясь. Наверное это потому, что я уже в мыслях успел хорошо оголодать от своей обиды, и от того мне так есть теперь хотелось. Но я понял, что я умереть на глазах у мамы точно не смогу. Потому что она меня постоянно кормит…

1 сентября.

Сегодня у меня было первое первое сентября. И мама вспомнила про мой дневник и сказала мне, что можно об этом записать. Поэтому тут опять пишу я, а не кто-то другой. И ещё мама сказала, что можно записать, что мне в первый день понравилось и запомнилось в школе. Мне понравилось как пах букет, и что дождь на линейке быстро закончился. А запомнилось то, как Паша упал, поскользнувшись, и потом плакал, и потом перестал. Потому что ему оно надоело.

14 сентября.

Дорогие потомки!

Возможно я скоро умру. Ведь у меня очень много каждый день задано. И я могу не выдержать. И сгореть от перенапряжения. Ведь за меня мама даже не все задачки соглашается решать!.. Поэтому я напишу здесь хоть что-нибудь на прощание. Чтобы от меня остался след. И если вам интересно, как прошли мои, возможно последние дни, и почему я так долго не писал — так знайте. Я пишу очень много, но по школе. Так много, что… Даже скоро, наверное, все руки поотваливаются!.. Хотя некоторые ведь это переживают нормально. Ведь мама, вот, отучилась в школе, и выросла, и даже на меня у ней ещё сил хватает. И терпения. Хотя она, наверное, тоже писала много. И устала. Но вобщем… Мне не до того было, чтобы писать что-то ещё и в дневник. Я даже к трансформерам теперь почти не подхожу — всего-то какой-нибудь часик-два мне и удаётся с ними поиграть в день!.. И мультиков смотрю меньше… Правда, вот рекламы мне меньше смотреть не получается. Её всё, как будто больше и больше показывают!..

21 сентября.

Здравствуйте, дорогие потомки!

22 сентября.

Вчера только начал писать, и сразу мама гулять позвала.

23 сентября.

Здравствуйте!

У меня всё хорошо, я жив. И задают поменьше, или я привык. И даже трансформеры стали меня чаще видеть. А тот, который мигает глазами — мигать перестал. Наверное батарейка села.

25 сентября.

Я учусь хорошо. И мама даже сказала сегодня, что я стал гораздо осмысленнее и взрослее. И что я уже гораздо больше в жизни молчу. И хожу с видом серьёзным. А я всё, просто, хожу и думаю — как бы мне пропеллер достать из-за шкафа?..

28 сентября.

Мы сейчас и так пишем разные сочинения — и про зиму, и про птичек, и про мам. Поэтому мне уже не до дневника. Простите покорно меня, дорогие потомки!..

23 октября.

Мысли.

Мы очень много читаем. Уже вторая книжка за месяц! А они все по пятьдесят с лишним страниц!.. Вот так и думаешь… Для чего нужны эти писатели? Понапишут всего, а потом их детям по сто человек на дню задают! И того почитай, и то-го!.. И ещё по вне классной программе пройди… А когда, скажите мне, хоть на улицу из дому выйти? Тут пока только все задачки по математике решишь — уже, глядишь и сумерки за окнами. А как начнёшь проверять по ответам в учебнике, и поймёшь, что не сходится… И пока начнёшь ещё искать — где ж и почему, так и вообще весь день пройдет. А жить-то тоже хочется! Вы когда пишете, дорогие писатели, вы уж думайте об этом хоть чуть-чуть! Дети — они тоже люди… Им жизнь тратить хочется на вещи поважнее!.. Футбол и велосипеды, например. Я даже один раз так сильно не хотел разбрасываться на такую ерунду, как книжки, что даже и не прочёл вообще то, что задали. А на уроке меня, как назло, в тот день спросили. И я вышел к доске, и думаю — что отвечать?.. Ведь читать-то я не читал. И меня, тогда, спросили о том, что в книжке написано.

Я говорю:

–…Этот… этот рассказ отличается занимательным захватывающим сюжетом!.. От него невозможно оторваться практически что до самой последней страницы… — а потом думаю — да я ж не помню… может там всего одна страница-то была?.. И говорю, — До строчки, то есть… — и вижу — учитель от меня ещё чего-то ждёт. Ну я и продолжаю: — Глубокая проникновенность… Сюжетной линии… — и откуда только я ещё таких слов набрался?.. Возможно это от того, что я уже этих самых книжек, которые нам задают, начитался столько, что… Что голова моя уже переполняется просто от всех этих красивых слов и они уже даже сами как-то лезут наружу!.. — …Зас… заставляет проникнуться к герою… ям… свет-лым чувством… восхищения.

И тут учитель спросил:

— Ну, и какие же мысли, по твоему, писатель заложил в этот рассказ?.. Чего он хотел бы достичь этим произведением?

Я хотел уже, конечно, сказать честно, как думаю — что мысли он такие заложил в этот рассказ:"терпеть я не могу этих детей, и пусть они побольше мучаются!"И достичь он, наверное, хотел того, чтобы все дети нормальные, в последние тёплые дни осенью сидели по домам с книжками, а не ловили бы на своих щеках бесценные лучи солнца!..

Но я сдержался и говорю:

— Ав-тор… Автор — он хотел до-нес-ти… Нам… Всем… Оч-чень… Важные мысли. Мы, — говорю, — можем долго, конечно, обсуждать поверхностные и очевидные см..смыслы, которые автор занёс… На свои страницы… — Опять — "страницы"!.. Да, что ж я всё про страницы то?.. Ведь — может там и нет никаких"страниц"!.. А одна всего!.. Ну, я вижу, конечно, что на задних партах ребята уже покатываются со смеху — видно все поняли уже, что я ни чего-то не знаю… И-иии, думаю — всё пропало!.. Но продолжаю говорить. — Но я… Я… Я бы хотел смотреть глубже. — и смотрю глубже в класс — на тех шалопаев, что меня своим смехом выдают…"Чего вы, мол, сдаете?.. Сидите тише — после насмеетесь!.." — Бе…сспорно… то… что в основу… каждой новой… произведении… Автор… вложил всю… всю душу. И хо…хотел бы затронуть… глубинные мор…рральные основы… человечества. Вот. — и я остановился, чтобы отдышаться и жалобно (видно, что это так выглядело, ведь с задних парт поднялась новая мощная но приглушенная волна хохота) поглядел на учителя — а вдруг он уже больше ничего от меня и не ждёт?..

А учитель прямо и не отрываясь смотрел на меня через очки. Очень даже серьезно. И я выразил дальше ещё:

— Он, ко…нечно же желал… бы… чтобы каждый читатель… Оставил след… В своей душе от… Этой, его книги… И… И стал немного лучше. Чем был. До того… До его книги… этой. Вот…

— Ну, что ж… Достаточно. — сказал учитель. Ну, думаю — всё. Конец. С задних парт, как вой ветра поднимается смех… — Садись, пять. — вдруг сказал он очень серьезно и даже грустно как-то.

Я опешил. Я думаю — как пять?.. И говорю:

— За что?..

Не знаю, даже, как это из меня вылезло. Как будто меня ругают или наказывают, а я и говорю:"за что?"

— Ну, как — за что?.. — говорит учитель всё так же серьёзно, — Ведь у нас же урок литературы? Правильно?.. Это ведь ты, хоть, знаешь? — и, наконец, улыбнулся хоть слегка. И с задних парт раздался новый фейерверк смеха. Я пристыженно кивнул. — Так вот, раз у нас урок литературы — ты получаешь пять за свои литературные способности… Это — раз… А во вторых… Да, ты садись, садись, литературный критик!.. — и снова взрыв смеха сзади. Ну, я подумал — наверное он, тоже меня обманывает, в ответ. А потом скажет — что, как, вот, я не читал, но делал вид, так вот и он — мне никакую пятёрку и не ставит, а только вид делал, чтоб мне так обиднее было. И чтоб запомнилось. — А во вторых — то, что я хочу тебе сказать: это ведь очень важно — то, что ты сейчас всем нам здесь рассказал. Ты это сказал, так — не подумав. А вот теперь ты подумай. Вспомни дома свои слова и подумай над ними — что же, на самом деле, за цель у книжки, у любой, такая?.. Вот… И для чего писатели их пишут подумай. А чтобы тебе двойка в дневнике не мешала думать, я тебе и ставлю пять. Но это — в последний раз. А так… Ведь ты всё правильно сказал. Так почему бы тебе пять и не поставить?.. Не выучил — ладно… Не прочёл — хорошо. Ведь это и не главное — читал ты или не читал. Главное — какие ты сделал выводы. Вот сегодня ты выводы правильные нам озвучил. Хотя, наверное, ещё и не понял их сам, до конца. Но… Вот, о чём тебе нужно задуматься — так это о том, что глубинная цель каждой книжки… А не поверхностная, как ты говоришь — она в том, и именно в том, чтобы человек стал лучше, и чтобы его жизнь стала лучше. А не в том, совсем, чтобы он мучился и читал то, что ему не хочется. Нет. Цель в том — чтобы всё, что написано, пошло ему на пользу. И в конечном счете — книжка это только средство. Это как зубная щётка — которая только и является средством, с помощью которого ты достигаешь цели: чтобы твои зубы были здоровыми. Понимаешь?.. А сама она, в конечном счёте отслужит своё и будет выброшена в мусорный ящик. И книга, которую ты прочёл, может исчезнуть из памяти уже через несколько лет и ты даже совсем не вспомнишь — о чём там была речь и как там в ней развивался сюжет… Но если ты вовремя сделал из неё нужные выводы и почерпнул для себя что-то хорошее — то ты, даже забыв о книжке и совсем, всё равно, будешь уже лучшим человеком, чем был до неё. И это — главное. Тогда — её цель достигнута, задача выполнена. Так же, как и школы — ведь эти оценки, они, в сущности — ничего. Я могу сегодня поставить тебе два, или могу поставить пять — но важно лишь только то, какие ты сделаешь из этого выводы. Ведь оценка по предмету не поможет тебе, когда спустя много лет ты вырастешь и насовсем уйдёшь из школы. Не поможет стать хорошим профессионалом в какой-то области… Которую выберешь… Найти друзей, и не потерять, заработать на жизнь… Создать семью. Во всём этом — тебе помогут не оценки. А только знания. И ты должен работать сейчас ради них. Именно ради них, а не ради оценок. Ведь, видишь?.. Мне ничего не стоит сейчас взять и поставить тебе пятерку за невыученный урок. Она ничего не значит — она только цифра в дневнике. Только средство. И ты не должен бояться того, чтобы получть плохую оценку. Ты должен бояться того, как бы не стать плохим человеком — глупым, ленивым… обманщиком. Вот это важно. Поэтому запомни вот эту пятёрку. И подумай о том, достоин ли ты её. Ведь иногда ты можешь получать какие-то хорошие вещи в жизни — такие, как эта отметка, не очень-то и заслуженно. Важно не то, что ты их получил, а то, как ты внутри ощущаешь — достоин ты был их или нет. Вот… И не думай о них больше — об оценках. Думай о том, что с тобой будет, если они у тебя станут совсем плохие. Хорошо?..

Конец ознакомительного фрагмента.