Мраморное сердце

Ilona Becksvart, 2021

В мире искусства художник всегда стремится к своему идеальному видению мира и развивает свою мысль, которую метает из рая в ад, и в этом урагане эмоций и создаётся единство полноценного опыта. И художник пытается повторить этот опыт, пока не становится одержимым удержать эту гармонию в вечном состоянии. И в погоне за вечной красотой творец забывает себя и делает всё возможное, чтобы хотя бы ещё раз в жизни испытать этот эстетический символ очищения, сохранив красоту в вечности. Влиятельный гедонист Райан и жизнелюбивый эстет Джулиан нашли свой собственный путь покорения вечности, избрав для своих поисков мраморный мир художника, способного трансформировать уродство в красоту и поставить знак равенства между жизнью и смертью. И одержимые сохранить вечную красоту, их путь к экзальтации и деградации сливается в единую гармонию, одновременно идеализируя и разрушая собственную реальность. Содержит нецензурную брань.

10

Спустя два месяца после выставки Райан встретился с Жаном в кафе обсудить будущее скульптуры Джулиана. Чем больше он думал о ней, тем отчётливее понимал, что скульптура уже принадлежит ему, даже во время её изготовления его мысли занимала эта новая идеальная личность Джулиана, что лепил своими волшебными руками Жан Ланже. Она не давала никому из них покоя, ни Жану, ни Джулиану, ни Райану, эти последние два месяца крутились вокруг этой чёртовой статуи. Но божественный путь ведь тоже был усыпан терниями, чем более возвышенно и оригинально творчество, тем больше приходится вкладывать в его создание. Он чувствовал, что они все были творцами этой скульптуры, он страдал вместе с моделью и художником, чувство страха периодически вызывало у него панику, что у Жана не получится воссоздать образ Джулиана, и он разрушит это мраморное изваяние, до конца не придав ему форму. И сомнения, что Джулиан прекратит ему позировать, и тот не сможет закончить проект, тоже поселились в его голове, создавая чудовищные варианты развития. И самым последним его страхом было то, что Жан откажется продавать ему эту скульптуру. На это он имел право, они не подписывали никаких контрактов, даже вербальных, и Райан понимал, что вопрос денег тут не поможет. Важно, чтобы Жан не слишком привязался к своему творению. Вариант выставить скульптуру в галерее его почему-то пугал, это была настолько для него личная работа, что он представить себе не мог, как кто-то критикует эти безупречные черты и совершенно не врубается, насколько божественна натура этого произведения искусства. Райан не сомневался, что по шедевральности статуя не уступит тем, что он лицезрел в МОМА, так что он был в предвкушении того, что в его жизнь ворвётся божественная искра, высокое искусство, которое преобразит всё вокруг.

Они поговорили о сложностях создания работы, Райана интересовали все детали, потому что ему казалось, что он сам творит это искусство вместе с Жаном. Он часто наведывался к нему, когда тот работал над ней, к счастью, Жан был способен работать не только в полном одиночестве. На позирования Джулиана Райан старался всегда попасть, преображение того поражало его, и он уже предвкушал, как это возвышенное состояние передаст его скульптура, когда она будет готовой. Жан сейчас застрял над формой рук, он не хотел поднимать их вверх, и, по его мнению, свешанные вниз они казались чересчур грузными, им не хватало грации и этого уместного состояния, что именно в таком положении они и должны находиться, когда личность познала гармонию между жизнью и смертью. Райан считал, что руки должны быть расслаблены и не акцентированы, но он понимал, что Ланже явно будет искать свой вариант, как справиться с этой нерешительностью. Также он планировал изменить слегка фактуру статуи, добавить к непорочной гладкости немного шероховатости с помощью цвета.

— Тут всё зависит от освещения, с одной стороны люди увидят на ней безупречную энергию жизни с помощью этих красок, но при более тёплом свете эти цвета станут трупными, так что и с помощью света можно поиграть на этих темах, чтобы Джулиан был целостным и завершённым.

Райана почему-то напугала идея добавить красок, пускай и блеклых. Он представлял скульптуру не иначе как покрытую гладким белым мрамором, без единого изъяна. И возможность сделать Джулиана под каким-то углом похожим на труп, в его планы точно не входило. Он стремился к идеальному, и даже если Жан и добивался этой идеальности, покоряя такие мрачные и противоречивые темы, готовый вариант должен иметь эффект катарсиса. Но следующие идеи Жана окончательно лишили Райана покоя:

— Я решил поработать в этот раз более абстрактно, скульптура будет гуманоидной, но я не хочу в этот раз зацикливаться на безупречности точности, надо дать её немного этой текучести, чувства полёта, чтобы при невнимательном рассмотрении она казалась расплывчатой, далёкой. Стоит в этот раз убрать всю грузность и приземлённость, сосредоточив внимание внутри скульптуры, сделать её вездесущей, как будто внимание приковано одновременно поверхностно к самой скульптуре, которая как бы проецирует твои внутренние чувства, и рассматривающий её человек будто бы смотрится в зеркало. Эта скульптура поможет через неживую эмпатию пережить то, что она в себе несёт. То, что я хочу вложить в неё, то, что я хочу донести до людей.

— Я так не думаю, — возражал нервно Райан, аппетит совершенно испарился, хотя с его тарелки до сих пор ему подмигивали жирные трюфели. — Чёткость фигуры в данном случае очень важна, потому что иначе ты не сможешь передать всю суть Джулиана, его физическая оболочка — такая же неотъемлемая часть, как и его душа. Пойми, он должен быть идентичным, лишь отполированным до блеска, без всех человеческих изъянов.

— Но с помощью абстрактной и слегка размытой техники можно передать гораздо глубже человеческую личность, — не соглашался с ним Жан, совершенно не стеснявшийся громко всасывать свежие устрицы. — Суть останется, он будет узнаваем, поверь, просто я хочу сделать его более трансцендентальным. Я не хочу, чтобы посетители концентрировались на его физической красоте, я хочу, чтобы эта красота казалась безликой, как будто она принадлежит всему миру, как свет солнца. Но когда ты на него смотришь, то тебе кажется, что солнце светит только тебе одному. Как те мои скульптуры, никто почему-то не задаётся вопросами, кто эти люди, существуют ли они на самом деле? Личность Джулиана важна для меня на данном этапе, но она слишком мизерна для моих целей, чтобы делать на ней акцент.

Всё шло не по сценарию Райана. Жан планировал выставлять её на публичное обозрение. Наверняка в музее уровня МОМА, с таким-то успехом его нынешней выставки! И он не до конца понимал, что он хочет видеть в скульптуре Джулиана, она должна быть идентичной его телу, разве что без недостатков, что, увы, есть у каждого человека. Но он верил в гениальный талант Ланже, даже абстрактная форма статуи Джулиана его непременно покорит. К сожалению, Жан был из тех художников, что не прислушивался ни к мнению критиков, ни к мнению покупателей, ни даже к мнению друзей, коим он хотел для него стать. Но он не мог упустить эту скульптуру, она принадлежит ему с того самого дня, как родился замысел её творить.

— Жан, я планирую открыть свою собственную галерею, имени Райана Смита, где будут выставлены те произведения искусства, что произвели на меня впечатление, которые изменили меня, — начал он свою речь, уже неоднократно отрепетированную в голове. — Я коллекционирую шедевры мирового искусства уже много десятилетий, у нас с Лео солидная подборка, которая в основном украшает стены нашего манхэттеновского дома, но уместность некоторых работ в подобном месте вызывает сомнения. Я давно уже думал отойти серьёзно от управления своей фирмой и заниматься исключительно работой для души.

— Моя страсть к современному искусству всегда вела меня в дебри неопознанного, вдохновляя на нестандартные решения. Даже в собственном бизнесе, хотя для профанов это занятие кажется весьма прямым и чётким. Но это не так. Бизнес удаётся лишь невероятно креативным людям, а если это ещё и бизнес, связанный с искусством, коим я считаю свою одежду, то это вдвойне повышает креативный темп. И сейчас, когда моя фирма стоит стабильно и пустила корни глубоко в бетон, я готов вкладывать свою энергию и ресурсы в свой храм искусства, в свою галерею гармонии. И чтобы она была целостной и заполненной до конца моими эстетическими одержимостями (да, я признаю, что одержим некоторыми шедеврами), ей не хватает скульптуры Джулиана. Она станет сердцем моей первой выставки.

Жан долго молчал, сосредоточившись на то, как сервируют клафути. И когда он, наконец, заговорил, вид его был мрачным и отрешённым. — Я боюсь, что она не впишется в твою коллекцию. И хотя я не сомневаюсь в том, что я преклонюсь перед твои вкусом и восхищением истинной красотой, мои скульптуры смогут гармонично смотреться лишь с тем, что прошло такую же инициацию. Лишь познав в гармонии значимость жизни и смерти, можно отобразить идеальное нейтральное состояние, путь деградации к экзальтации и наоборот. Иначе она потеряет своё предназначение в этом хаосе, не сможет донести своё послание и не станет отражением внутреннего мира тех, кто сможет распознать в ней зеркальный символизм.

— Я тебе покажу всю свою коллекцию, и мы отберём то, что не испортит впечатления от твоей скульптуры. Я позволю тебе курировать этим, но скульптура Джулиана должна находиться в моей галерее! — не отступал Райан, который кидался такими громкими словами, хотя никогда и никому в жизни не позволял решать, что именно должно быть в его галерее идеальных работ, даже если пока только в воображаемой галерее. — Я готов скупать работы Поллока, Вула, Уорхола, Ротко…да кого пожелаешь, но мы создадим идеальные тепличные условия для привередливой скульптуры Джулиана, я тебе обещаю.

— Ты знаешь, дело не в дорогих и разрекламированных авторах. Речь же не о посещаемости и прибыли, я так понимаю, — ответил Жан, уже снимая с вешалки свою ветровку. — Я со своими скульптурами вижу рядом глубокие работы, которые не концентрируются на конкретных ощущениях, мне нужны целостные и всепоглощающие шедевры, которые выпотрошат тебя и одновременно обожествят. И это необязательно будут ассоциативные картины, ведь «Чёрный Квадрат» Малевича может нам сказать гораздо больше о космических законах вселенной, чем яркие и запутанные символические полотна Дали. Сложность, ценность, популярность, оригинальность здесь не будут ключевыми, так что тебе предстоит нелёгкая работа, набрать шедевры художников, с которыми мой Джулиан будет чувствовать себя уместно. Но я в тебя верю, ты — человек целеустремлённый, и если ты действительно жаждешь выставить у себя мою единственную скульптуру, тебе придётся попотеть. Я могу предложить тебе сделать Джулиана частью скульптурного комплекса, экзальтированные абстрактные модели, учащие жизни и смерти…, но вряд ли ты захочешь сделать Джулиана частью какого-то общества, пускай, даже состоящего из мрамора.

Райан действительно не представлял, что Джулиан будет стоять с другими подобными статуями, теряя свою индивидуальность, просто часть мраморного комплекса, просто ещё одна скульптура. Нет, эту статую ждала совершенно иная судьба, в этом он не сомневался. К счастью, Жан это понял без слов, они нашли общий язык друг с другом, от того чувство, что он сам стал частью его скульптуры было таким ярким. И сидя в такси по дороге в свой мидтаунский особняк, он смаковал то чувство, что победил, практически без борьбы. Да, последствия теперь таковы, что ему действительно придётся уйти в отставку и оставаться лишь креативным директором своей фирмы, потому что комплектование галереи будет требовать всё свободное время и уйму энергии. А то, что Ланже хотел выставить скульптуру Джулиана, пускай даже в его собственной галерее, где он будет всё решать, вызывало у него двоякие чувства. Скульптура была слишком личным опытом для него, она не была создана для того, чтобы другие люди впитывали этот опыт, но если Жан поставит свои условия, что скульптуру обязательно стоит выставить, противиться он не станет. Но будет всячески оберегать Джулиана.