Голубой горизонт

Igazerith, 2021

Что такое семья? Человек обретает её с самого рождения или находит на жизненном пути? Иногда, цепляясь за что-то чужое, не можешь разглядеть родное прямо перед своим носом.

Дождь бил в прогнившее дерево, мешая ушам заснуть. Душа сморщилась от серости вокруг, выплёвывая мерзкую едкость смачной слюной в песок. Болотные глаза, с неприязнью ко всему живому на свете, открылись, глядя в разлом огромной деревянной ракушки. Слёзы неба мелкими порциями стремительно падали в, уже затвердевший, от собравшейся в нём жидкости, песок. Появилось сильное желание научиться чему-нибудь, что смогло бы избавить этот мир от воды.

Снаружи, за пределами старого корабля, кто-то крикнул. Силы природы не позволили постороннему шуму дойти до ушей Идериса. Якорь ударил голову изнутри, слегка мотнув реальность. Это было так давно…

Крик было слышно даже во дворе. Последний раз Идерис слышал его, наверное, год назад. Голубизна Центавры постепенно уходит за горизонт, разбавляя небо тёмно-фиолетовой краской. Облака уже покрываются индиговой корочкой, воздух становится холоднее, распуская мурашки по коже. Снова крик. Теперь уже более частый, похожий на плач.

«Поиграй во дворе». Ну и с кем я должен играть? — возмущённо проскочило в голове Идериса, — Почему я не могу ему помогать? Я уже не маленький, мог бы научить меня чему-нибудь! — мирно покоящийся возле ноги, камушек улетел в кусты сердитым пинком мальчика, — И вообще, если бы я ему помогал, у меня бы уже были братья и сестры, а не могилки на холме! — крохотные кулачки сжались на согнутых коленях, — Вот вырасту и покажу ему, что я…

— Иди, хочешь на сестрёнку посмотреть? — сквозь усталый голос пробивалось что-то похожее на радость.

— Не хочу, — злое бурчание Идериса унёс холодный морской ветер.

— Идерис? — отец вышел из-за спины мальчика и встал перед ним, сверкая окровавленными руками, переливающимися в фиолетовом закате.

— Она всё равно скоро умрёт, — по красным щекам мальчика прокатились скупые слёзы.

— Идерис, я понимаю, что ты расстроен из-за… брата, — Одис тяжело вздохнул, — Ты ещё мал, чтобы это понять, но…

— Зато смотреть, как умирают мои братья и сёстры, я не маленький, — тонкий голос разошёлся гневом.

— Мы не в силах помочь тем, кто рождается слабым, — по усталому голосу растеклась горечь.

— Это не правда, Афелид жил намного дольше, чем Лаксанья и Веркистер, значит можно…

— Идерис, твоего старшего брата унесла красная трясучка, это совершенно другое.

— А вот и нет! — мальчик вскочил с земли, — вот я вырасту и покажу, что всё не так!

— Надеюсь на это, — Одис лениво улыбнулся, — пойдём всё-таки посмотришь на сестрёнку, — огромная рука аккуратно взяла ладонь ребёнка, но тут же отдёрнулась, — Прости, совсем забыл, — слегка подсохшая кровь размазалась по мягкой коже, неуверенно коснулась манжета рубашки.

Мальчик на мгновение застыл, разглядывая багрянец на руке, а за тем, уже остывшим и, даже слегка просящим голосом сказал:

— Ты же научишь меня этому? Научишь?

Да уж… слишком давно. Крики в дожде продолжались, теперь добавился ещё один голос. Да что же им надо? Ноги лениво сползли с гамака, падая на отсыревший песок. Спина тут же заныла и поёжилась, заломив лопатку. Подлая дождевая вода, копившая свои силы всё это время, собралась в небольшую каплю, и ударила по, свободному от одежды, позвоночнику, проскочив мимо воротника потрёпанного сюртука. Холод растёкся по всему телу, завывая ледяными ветрами. Мурашки разбежались по коже, усиливая мерзлоту.

Как же было тогда холодно…

Музыка в баре давила уши своей назойливостью, но даже это не помогало скрасить мрачные мысли Идериса. Молодой человек не хотел тонуть в алкоголе, поэтому выбрал себе более занимательную, среди многих других, точку на барной стойке и упёрся в неё, погрузившись в себя. Громкий смех, пьяные крики, звон посуды, толпа шагов — всё это стало потихоньку уходить за горизонт, подготавливая для ушей приближающуюся мёртвую тишину.

В Ладастер теперь дорога окончательно закрылась. Дом остался позади, хоть он давно и перестал им быть. Крете тоже вряд ли захочется видеть в ближайшее время, хотя бы здесь это решение было собственным… ну или почти. Так или иначе, прошлое осталось позади, теперь предстоит строить свою жизнь заново. Может, удастся увидиться с сестрой, если она не в Ладастере. Если она захочет.

Крепкая рука друга выдернула Идериса из мыслей.

— Ид, я тут рассказал одной красавице про тебя, она уже идёт сюда, скоро вы познакомитесь, — абсолютно чёрные волосы взъерошились на хитро-весёлом лице.

— Ты что сделал? — мутно-зелёные глаза просверлили фиолетовые зрачки друга лёгкой злостью.

— Давай дружище, удачи, не упусти своё счастье! — кинул напоследок Кватрибалис, теряясь в толпе пьянчуг.

В груди скрежетнул кремень, рождая жгучий огонь, стремительно растекающийся в горло, виски, уши. Болотные глаза мельком увидели приближающуюся фигуру. Идерис поспешил залить нерешительность внутри себя остатками содержимого в кружке перед собой. Кватрибалис всегда не допивал ром, объясняя это тем, что на дне самая горечь, а ром должен служить приправой в любом веселье своей тёплой сладостью, а не сыпать перец в горло.

Огонь слегка притушился скупыми каплями, но продолжил гореть. Фиолетовые глаза на светло-бронзовом лице убили способность двигаться. — Как же он себя любит, даже бабу, похожую на него нашёл, — насмешливо скакнуло в голове Идериса.

— Так это про тебя мне рассказывал Пьянто, — абсолютно чёрные волосы взвились волнами Буйного моря.

С появлением девушки стало как-то холоднее, будто она принесла с собой воздух Северного моря. — Пьянто? Даже представиться не может своим названным именем, — прошептал Идерис в своей голове.

— Интересно, как он меня представил, — выдавил Идерис глядя в намокшее дно пустой кружки.

— Ты можешь сделать это сам, — парень почувствовал жжение фиолетовых глаз на себе.

— Идерис Бьюго, — с тяжестью выкатил слова Идерис, — Или… Идерис. Просто Идерис. Да, лучше так, — мутно-зелёные глаза не отрывались от очень занимательной пустоты кружки.

— Лейла Мигула Арванда Сигвар, — быстро выкинула девушка, отрывая взгляд Идериса от излюбленного им дна кружки, — Или Арванда. Можешь ещё звать меня Арви, если вдруг решишь, что я достойна этого, — фиолетовые глаза вдруг стали такими знакомыми, похожими на…

— Пьянто Акстез Кватрибалис Сигвар, — болотные глаза смотрят в фиолетовые, — Так ты его сестра, теперь всё ясно. И в чём же заключается розыгрыш? — жёсткое квадратное лицо Идериса резко посерело.

— Никакого розыгрыша не будет. Да, я сестра Пьянто, не родная, правда, но тоже люблю повеселиться, как братец, спасибо папаше за эту черту. Сейчас я хочу узнать тебя получше, чтобы понять, что за человек находиться рядом с единственным, на кого мне не плевать в этом загаженном месте, — гладкий голос девушки зачерствел, сжал уши.

— Ладно, и что ты хочешь узнать?

— Это ведь Пьянто вытащил тебя из той гнилушки, — фиолетовые глаза яростно полыхнули, — Теперь ты рассчитываешь, что он поможет тебе встать на ноги, так?

— Что тебя в этом смущает? — Идерис неуверенно опёрся локтём о барную стойку, — Или ты не знакома со словом «дружба»?

— Такая «дружба» в одну калитку сведёт моего братца в могилу, — тяжесть фиолетовых глаз испепелила Идериса, — Из-за тебя у него уже проблем по горло, а что ты ему взамен предлагаешь? Ничего? Спасибо за дружбу?

— Кватрибалис, жук, не рассказал ей, — пронеслось в голове Идериса.

— Так и что в этом плохого? — решил съязвить парень, пользуясь опытом общения с Кватрибалисом, — Справится твой Пьянто, чё бухтеть то? — Идерис насмешливо откинулся на стуле, упёршись спиной в барную стойку.

Фиолетовые глаза девушки растрескались от гнева, кожа на носу, между глазами, сжалась от натянутого оскала. Одна рука Арванды схватила рубашку вместе с сюртуком, у самого горла, другая упала на бугорок между ног. Спина парня с силой вжалась в твёрдую поверхность стойки.

— Я тебе сейчас яйца отморожу, придурок! — голос девушки был таким же холодным, как и рука на мужественности.

Душа заледенела и унесла способность говорить с собой, за пределы тела. Всё вокруг замедлилось и затихло. Глаза ушли на потолок и застыли, занемев вместе с языком. Одновременный щелчок трёх курков вернул зрение и слух.

— Никаких пьяных разборок в моём баре, — тяжёлый бас Старого Дена, владельца заведения, исходил из-за стволов тредульца, — Вон отсюда, отребье, делайте что угодно снаружи! — спорить с тремя аргументами Старого Дена было сложно, поэтому Арванда отпустила бедолагу Идериса и стремительно исчезла в дверях бара.

— Тебя тоже касается, любовничек, — пули смотрели сквозь отверстия стволов прямо в болотные глаза Идериса.

Сквозь толпу зевак спешно пробился Кватрибалис, резко схватив друга за руку, и вышел вместе с ним из здания.

Такое никогда не забыть, даже находясь в отхожем месте мира. Шум снаружи слегка поутих, дав пришельцам донести свои слова до слуха Идериса.

— Ид! — пробилось сквозь тяжесть дождя.

— Улитка! — последовал другой, более мягкий, гладкий голос.

Не может этого быть. Идерис быстро пробежался по своему одеянию перед выходом из деревянного прогнившего кокона. Ткань изрядно поизносилась, заросла грязью и редкими следами еды, питья и крови. Дыры и рванины встречались повсюду, открывая, то посеревшую, ранее белую, рубашку, то начинающую стареть, кожу. В тот день он выглядел так же…

— Хватит дёргаться! — раздражительно выкинул Идерис, но не слишком громко, чтобы отец не услышал.

— Я уже устала так сидеть, — капризно выдавила Грейсвильда, ёрзая на стуле, — И хочу в туалет! — маленькие ноги, не достающие до пола, заходили в воздухе, как качели.

— Потерпи, я почти закончил, — уже вспотевшие, пальцы мальчика аккуратно танцевали в белоснежных волосах сестры, заплетая косички из, успевших отрасти за четыре года жизни, молочных ручейков.

Маленькой Грейсвильде ничего не оставалось, как спокойно просидеть на стуле, пока брат не закончит делать ей причёску, что она и сделала, не забыв дополнительно надуться и скрестить руки на груди.

Белые локоны уже не так послушно поддавались плетению, скользя на влажных подушечках пальцев мальчика. Болотные глаза уже порядком устали, отказываясь сосредоточиться на одной точке, вечно размывая картину перед глазами, как море смывает следы с песка во время прилива. Скорее всего, это последствия ночных забот Идериса. В следующий раз лучше всё-таки не читать книгу отца так долго, или делать это днём. Но тогда не хватит времени поиграть на берегу с ребятами, да и отец не разрешит, ведь «сначала нужно научиться терпению». Ещё чуть-чуть и готово. Зато всем остальным заниматься — это пожалуйста, а чем-то… взрослым — «ещё маленький», «научись терпению», «пока не понимаешь». — Нахер всё! — произнёс у себя в голове, уже полюбившуюся фразу, услышанную от Крестгко, во время очередного гуляния с друзьями на стыке Полдера и Ветреного моря, Идерис, — Мне уже почти одиннадцать, я точно могу делать что-то, кроме того, с чем и малявка справится! — гневная мысль отразилась на реальности, дёрнув снежную нить сильнее нужного, вызвав тем самым короткий болезненный писк младшей сестры.

— Эй! — сердитый тоненький голосок пробился наружу, — Я же сижу ровно!

Идерис молча отпустил волосы Грейсвильды, закончив причёску, и направился к выходу, навстречу своим друзьям. У самой двери сестра догнала мальчика.

— Злюка! — мягкий толчок ребёнка слегка пошатнул Идериса, ударив плечом об стену.

— Эй, иди сюда, малявка! — рявкнул, ещё не сломавшимся голосом, Идерис и сразу заспешил наружу, поняв, что отец мог услышать.

Быстрый лёгкий топот по мягкой земле, а затем уже и по намокшему песку, доставил мальчика к, уже развлекающимся, друзьям. Алла, чей отец состоял в городском совете каким-то важным фигом, кинула в Бугемта, отец которого промышлял ловлей крабов, песчаный пирожок, разбрызгав по груди мальчика мокрые, отдающие солью, комки береговой пыли. Бугемт в ответ кинул такой же пирожок в ответ; песок разлетелся по бирюзовому сарафану девочки, задев ещё и воротник рубашки, выглядывающий, из-под голубого покрывала. Близнецы Майки и Лаффантин, сыновья кузнеца, как обычно, сидели на старой коряге и комментировали происходящее снизу сражение Аллы и Бугемта. Крестгко, сын проститутки, мирно лепил замок из песка вместе с Лаврентием, отец которого погиб, сражаясь на какой-то старой войне. Мальтараллия сидела возле воды, топя ноги в поступающих пенящихся волнах Ветреного моря, разговаривая о чём-то с Эрвиком, иногда тихо выдавливая смех.

Конец ознакомительного фрагмента.