Одержимые. Заражение

Edd Jee (2024)

Трое незнакомых парней по независимым друг от друга причинам становятся буквально одержимыми желанием стать рок звездами. И по не менее независимым факторам становятся одержимыми. Просто одержимыми. Разными не то вирусами, не то магическими заболеваниями. Так конфликт и идет от того, что они соревнуются то в достижениях, то потому, что относятся к разным видам нежити.

Глава 3. Санин первый выход

Мужчина, все это время остававшийся неясным темным силуэтом в тени от верхней полки, вдруг резко наклонился вперед и Саня, дернувшись, стукнулся об стену.

— Составите компанию? — спросил мужчина, в упор посмотрев на Саню. Он был высокий и крепкий, наверняка практикующий посещение спортзала, но не перекачанный, когда начинает казаться, что данный экземпляр не способен вытянуть руки вдоль тела. Прочего в полутьме было не разглядеть. — Не люблю пить один. Да и есть тоже.

Мало что соображая, Саня кивнул и тотчас с его края стола звякнула рюмка, потом булькнула бутылка. Единственное, что он успел разглядеть, это татуировки на руке неизвестного с надписью"болт"на костяшках.

Мужчина отстранился, скрывшись в тени, и только золотой зуб сверкнул в широкой улыбке.

— Берите колбаску, — он указал на стол и Саня как завороженный проследил за его рукой. — Вообще угощайтесь. У вас есть ложка или вилка? Я, кстати, Лекс. Запомните это имя, скоро оно станет известным. Вообще-то я Александр, но зовите меня именно Лекс.

— Саня, — отозвался Саня, — ну в смысле, тоже Александр.

Вдруг осмелев, Саня даже выпрямился.

— Как забавно, — хмыкнул Лекс. — Вы еще скажите, что тоже едете в Москву, чтобы покорить ее своей музыкой и харизмой.

И он даже хохотнул.

— А откуда вы узнали? — прошептал Саня, выпучив глаза.

— У вас пальцы пианиста, — Лекс кивнул на санины руки, стискивающие рюмку. — У меня на это взгляд наметанный. Да вы угощайтесь.

И он улыбнулся так, что стало видно три золотых зуба. А потом он подмигнул и указал взглядом на стол. Одна санина рука оторвалась от рюмки и протянулась к пакетику с сырно-колбасной нарезкой, подхватила первое что попалось, и этот вожделенный кусочек тотчас отправился в голодное санино нутро.

— Давайте чокнемся? — предложил Лекс, а Саня часто-часто закивал. — Может на ты? — Саня опять кивнул в ответ. — Давай, Саня, выпьем за наш творческий успех. Мы обязательно станем известными. Вдвоем-то всяко полегче будет? — Саня продолжал кивать в ответ.

Следующие два часа Саня был вполне себе счастливым и успешным человеком. Он был сыт и пьян, ему было тепло и душой и телом. Все шло так, как должно было бы. А группа, его будущая музыкальная группа казалась как никогда раньше осязаема, почти во плоти. Каждый ее член, пока неизвестный, был ему как родной. И не важно было в тот момент, что с предыдущими своими группами Саня даже бывало выступал на сцене, отправлялся в туры и записывал треки, да так и остался неизвестным и никому не нужным. Теперь масштаб был иной. Не местечковый, а прямо таки столичный. А Лекс клевый парень, толковый. С таким можно и в огонь и в воду. Вдвоем они точно не пропадут. Да и музыканту музыкант никогда лишним не будет.

— А на чем ты играешь? — спросил вдруг Саня, пьяненько икая. — Я должен знать, с чем буду иметь дело. Очень нужно. Ик.

Лекс нахмурился, но ответил:

— На всём, — он даже вытянул руки и изобразил пальцами волну. — Я самый настоящий многостаночник.

— Это хорошо. Плохо что ли? Конечно хорошо, — зевая, пробормотал Саня, — но все же?

— Главный мой инструмент — голос, — улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил Лекс.

— Не-не-не, — возразил Саня, языком прочищая зубы и глядя куда-то под стол, потому что попросту не мог поднять ни голову, ни хотя бы глаза. — Пою здесь я, ик.

— Гитара, — бодро отрапортовал Лекс, как будто бы не поменявшись в лице. — Хотя нет. В музыкальной школе, а потом в консерватории я учился играть на виолончели. Но для широкой аудитории пришлось освоить электрогитару. А потом как-то понеслось. На бас гитаре тоже могу, но немного не мое это, слишком монотонно.

— Это просто замечательно, — едва ворочая языком, отозвался Саня. — У тебя есть гитара, или надо будет покупать? А то у меня денег нет. Поиздержался как-то, — вздохнув, он откинулся на подушку. — Так что придется искать какую-нибудь работенку на первое время. Но прорвемся, — он еще раз зевнул и закинул ноги на койку. — А может быть получится устроиться в какой-нибудь клуб? Будем там песни исполнять, всеми любимые, — он скривил лицо, — белые роузы, белые роузы. Тьфу. Но что поделаешь — никто не признается, но все любят под нее приплясывать.

Лекс, кивая в знак согласия с саниными словами, что-то выискивал в висящей рядом на крючке сумке.

— Я на минутку отлучусь, ты пока еще разливай, — и он ушел куда-то в сторону начала вагона.

В затухающем мозгу Сани мелькнула мысль, что в новом вагоне вроде бы нет туалета в том конце. Но сытая нега не оставляла тревожным мыслям ни единого шанса.

Сны санины были приятными и не очень одновременно. Он был великим музыкантом, у него было все: полные стадионы в турах по всему миру, золотые и платиновые пластинки, премии и статуэтки, миллионы просмотров видеоклипов на ютюбе, а главное куча денежек и фанаток, но он все время нигде не успевал. Вообще нигде. То на поезд опоздает, то на самолет. Он опаздывал на концерты и съемки, и даже на свадьбу опоздал однажды. Правда ни разу не пожалел об этом, о все же!

— Саня, Саня, вставай, а то опоздаешь! — голос, казалось, слышался отовсюду. — Твой выход. Ну давай же, — может это ведущий сборного концерта? А вдруг это запись на телевидении? — Твоя судьба решается!

Саня вскочил как ошпаренный. Заметался по темному купе. А поезд и правда уже замедлял ход. Что? Да. Надо выходить, чтобы успеть на концерт.

— Не суетись, я тебе помогу, — проговорил смутно знакомый голос, но вроде бы это не ведущий концерта. Может продюсер? Саня давно хотел завести продюсера. — Надевай.

Кто-то подавал Сане одежду, а он, путаясь в штанинах и рукавах, надевал ее. Куртка, шапка. Обувь. Сумка на плечо. Вроде ничего не забыл.

— Ты иди-иди, — поторапливал голос, а заботливые руки похлопали по плечу. — Я твою постель разберу, а белье сдам. Ну с богом. Ты сможешь.

— Я смогу, — утвердительно пробормотал Саня. — Это мой звездный час.

Поддерживаемый буквально за шкирку, и подталкиваемый в спину, Саня поспешил в тамбур. В пустой тамбур. Не было там даже проводницы. В тот момент странное беспокойство поселилось на душе у Сани.

— Я помогу, — успокоил его голос. — Не переживай.

— Да-да, ик, — согласился Саня. — Я тебе верю.

Вот поезд, до того медленно скользя, остановился на темном полустанке с одним единственным далеким фонарем. Щелкнули замки и прочие запорные механизмы. Широкая спина, загораживающая дверь, склонилась. Скрежетнула раскладываемая лестница.

— Ну давай, друг, — и его вновь хлопнули по плечу. — Стоянка меньше минуты. Но ты успеваешь.

Еще один хлопок по плечу и Саню вновь подтолкнули вперед. Едва чуя под собой ноги от страха за свою судьбу, за свое будущее, он спустился по лесенке и ступил на темный заснеженный перрон. Вновь брякнула железная лестница и дверь за спиной захлопнулась. Щелкнул замок. Поезд издал гудок, который донесся откуда-то издалека, причем не понятно с какой стороны. Что-то зашипело, грохотнуло, скрипнуло. Едва слышно вагон покатился прочь, потом дернулся. Вот колеса в первый раз стукнули на стыке рельсов. Второй. Грохот все нарастал, доносясь со всех сторон. Потом сместился в одну сторону. А потом стал затихать. Еще немного и Саня остался на перроне один. И только еще один гудок донесся уже кажется и вовсе с того света.