(НЕ) ИЗМЕНА Момент истины. Забывая наши ошибки

Dark Colt (2024)

Он считает ЕЁ способной на предательство, готовой изменять при любом удобном случае. Она считает ЕГО одержимым местью не способным простить ей одну ошибку. Столкнувшись с горечью измены и глубокими переживаниями, любящая пара вынуждена заново открыть себя и свои чувства. Смогут ли они простить друг друга и начать новую жизнь, полную любви и доверия? Заключительная часть трилогии авторского цикла "Одна ошибка". Первая часть трилогии под названием "(Не)измена. Роковая ошибка". Вторая часть трилогии "(Не)измена. Тени наших ошибок".

Глава 1 — «Честь и достоинство»

Стоял теплый весенний день благоухая своим ароматом и теплом.

Как насмешка для Сони! Одновременно и надежда на благоприятный знак.

Волшебное солнышко согревало ей душу, обнадеживая на благополучный исход встречи.

У входа в кабинет Камала сидела секретарша, рьяно оберегая начальство от визитёров. Но, увидев Сони, она мягко произнесла:

— У него сейчас важное совещание.

— Хорошо, я подожду, — улыбнулась Сони в ответ.

— Сания Даудовна, может, кофе, пока ждёте? — предложила улыбчивая девушка.

— Нет, спасибо, — благодарно отказалась она.

Ждать Сони пришлось недолго, но за это время, она слегка развеяла свое волнение.

Как только посетители покинули кабинет Камала, секретарша сообщила о визите Сони, но он принял ее не сразу. Сони пришлось ждать еще минут десять, после чего он вышел из кабинета и пригласил ее войти, одновременно давая указания секретарше приготовить две чашки кофе.

— Благодарю, Камал, но откажусь от кофе, я ненадолго, — промолвила Сони, не желая задерживаться с ним на длительное время.

— Хорошо, — махнул головой он секретарше в знак отказа.

Камал прошел за свой рабочий стол и предложил ей сесть.

Кабинет Камала был просторным и размещал в себе, кроме огромного рабочего стола, еще и журнальный столик, диван и два кресла.

Сони расположилась в углу дивана напротив него и посмотрела прямо в глаза Камалу.

— Слушаю тебя, — безразлично произнес Камал, развалившись в кресле, при этом не сводя с нее глаз.

— Камал, могу ли я еще претендовать на особняк? — нервно сглотнув, Сони пошла на таран.

— Зачем? — удивился Камал, и одна бровь согнулась дугой.

— Мне нужна крупная сумма денег, причём срочно.

— Ясно. А на что тебе такая огромная сумма?

— У моего малыша порок сердца, необходима срочная операция, иначе долго он не проживет. По государственной программе его очередь наступит только через полгода, — без обиняков ответила Сони.

Выдержав паузу, Камал ответил:

— Это похвально, что ты заботишься о здоровье своего малыша. А о старшем сыне ты подумала?

В голосе Камала прозвучало легкое раздражение, в особенности при звучании слова «своего» с определенным акцентом.

— А что с Джимми? — в недоумении уточнила Сони.

— Ничего и слава Богу. Но это дом, в котором он живёт. Куда ему идти? Где он будет жить? — с сарказмом усмехнулся Камал.

— Уверена, что ты сможешь обеспечить ему достойный кров.

— Я-то, да! А вот ты, как погляжу, абсолютно не заинтересована в обеспечении старшего сына, в предоставлении ему своей заботы, — Камал с упреком смотрел на Сони.

— Я… — опешила Сони под его пытливым взглядом и потеряла дар речи.

— Да, ты!

Повисла пауза, а Сони побледнела, пытаясь собраться с мыслями, чтобы не вспылить и не бросить ему в лицо аргумент в противовес его упреку.

— Проявлять заботу запретил мне ты, отняв все возможные права на него, — с грустью прошептала Сони. — И за Джимми я готова отдать жизнь, если потребуется, но сейчас в помощи нуждается Дони. Я сделала все возможное, что в моих силах, но, даже продав квартиру, я соберу лишь треть суммы. Особняк — моя последняя надежда…

— Особняк твой Сони, и ты вольна решать сама, что с ним делать, — процедил Камал и добавил, — но, прости, я тебе не позволю, так как Джимми прямой его наследник. А уступать его бастарду, тут уж извини, я не намерен!

Камал в ярости встал и закурил сигарету, медленно расхаживая по кабинету.

Сони больно укололи его слова, брошенные в ярости. У нее задрожали руки, и голос дрогнул, когда она продолжила:

— Умоляю, Камал, помоги мне спасти сына. Я не знаю, что еще сделать, к кому обратиться, — и, склонив голову, прошептала. — Мне больше некуда идти, ты моя последняя надежда.

Камал затушил сигарету и, подойдя к своему рабочему столу, присел, широко расставив ноги. Он оценивающе посмотрел на Сони с высокомерием.

— Особняком для бастарда не пожертвую, но… — Камал смотрел в глаза Сони, которая подняла взор, при этих словах, — но готов предоставить необходимую сумму. Какие у тебя гарантии, предложения, компенсации?

Сони вначале опешила, а затем стала быстро обрабатывать информацию, обдумывая варианты.

— С учетом продажи квартиры и собранных денег, у меня выходит треть суммы. Остальные две трети, что ты мне готов предоставить, можем нотариально оформить в виде кредита, буду ежемесячно тебе возвращать по частям.

— Хорошо, — махнул головой Камал.

— Камал, спасибо, буду вечно тебе благодарна и должна, — поспешно начала благодарить его Сони, в порыве встав с дивана, но Камал прервал ее.

— Всё это хорошо, но ты, вижу, даже не обдумала это предложение, как следует.

Сони в недоумении посмотрела на Камала.

— Даже если ты продашь квартиру, оставшиеся две трети тебе придется платить до гробовой доски с твоей мизерной зарплатой, при том, что жить тебе придется уже на съёмной квартире, что также требует определенных расходов…

— Я буду работать, как проклятая. Искать возможность подработки, — поспешно начала увещевать Сони.

— Нет надобности продавать квартиру. У меня другое предложение.

— Я на всё согласна, только спаси моего малыша! — с поникшим голосом прошептала она.

— Ты даже не услышала, а уже согласна? — удивился Камал.

— Я готова продать душу дьяволу, если это понадобится, — в сердцах бросила Сони.

Камал в изумлении приподнял бровь и усмехнулся.

— Что ж, в лице дьявола, предлагаю тебе вакантную должность эскортницы!

Камал пристально смотрел на неё. Кровь отхлынула от лица Сони, она покачнулась, возникло ощущение, что земля уходит у нее из-под ног.

— Ты будешь полностью в моем распоряжении, на моих условиях, и, поверь, тут уж не получится использовать такие отмазки, как: я занята, у меня голова болит или ПМС, не могу. Твоя благосклонность будет подчиняться моей воле!

— Не знала, что ты продолжил ремесло своего отца, — нервно сглотнув, шокировано прошептала Сони.

Чуть помедлив, Камал ответил, глядя ей в глаза:

— Ты вправе отказаться.

— Я согласна… — прошептала Сони с поникшей головой, не раздумывая.

И собрав силы в кулак, она гордо вздёрнула подбородком, взглянула в его глаза черные, как ночь.

Камал долго смотрел на нее с безразличием, а затем приказал:

— Раздевайся!

Сони не отводя взор, продолжала глядеть в упор ему в глаза. Она не ожидала такого поворота. Но гордо выдерживала его пронзительный взгляд, не выказывая своего замешательства. Она замерла лишь на мгновение, глядя ему в глаза, и не заметила, как по щеке медленно проложила дорожку скупая слеза.

Несмотря на то, что все эти месяцы, она неосознанно мечтала и бредила только о нем, всё же это оскорбительное предложение противоречило её воли. Возможно, в другой ситуации, она была бы на седьмом небе от счастья. Ведь это означало бы желанное слияние с любимым… но сейчас… всё ее существо противостояло немыслимости происходящего…

И она не сдержалась, из уст слова вырвались сами собой:

— Когда ты успел превратится в монстра? Куда делся мужчина, которого я безумно любила?

— Он умер! Когда похоронил свою любимую, — Камал с гневом посмотрел на Сони, прожигая взглядом её насквозь. — Убил её в своем сердце собственными руками и похоронил.

От этого взгляда у неё всё внутри похолодело, и мелкая дрожь пробежала по всему телу.

— Я не буду повторять! Ты меня слышала?! — раздраженно прозвучал повелительный голос Камала.

И она медленно подчинилась. На ней было легкое весеннее платье с запАхом. Сони, как в трансе, послушно прикоснулась к пояску. Шок охватил её всю. Голова пошла кругом от нахлынувшего отчаяния. Возникло жуткое желание убежать и спрятаться, чтобы не слышать металлический стальной голос Камала. Голос, который она ощущала всем своим существом, был пропитан холодом и отвращением. И его тяжелое дыхание… которое она слышала сквозь расстояние всего кабинета.

Усилием воли она старалась унять дрожь в руках. Усмирить бешеный стук сердца и отчаяние, чтобы не противоречить приказу.

Она должна!

Должна, ради Дони… даже, если потом ей будет сложно собрать оставшиеся осколки от разбитого достоинства…

Она развязала поясок платья дрожащими руками, и, распахнув, скинула его на диван. Из нижнего белья на ней были лишь кружевные чёрные трусики, лифчик она сегодня не надела. Она обняла себя руками, рефлекторно пряча груди, но вздёрнув подбородок, Сони гордо продолжала смотреть на Камала.

Сони не старалась, но её растерянный вид распалял Камала. В изящных движениях рук, даже в дрожи, читалась сексуальность. Её замешательство и сконфуженность лишь заставляли его порывисто дышать от нетерпения.

Она выглядела великолепно, несмотря на роды, которые были не так давно, даже живот подтянулся, приняв прежнюю плоскость. Собранные высоко волосы открывали взору ее лебединую шею и прямую осанку.

Камал ощутил прилив вожделения, который током прошелся по всему телу. Единственным желанием было схватить ее в охапку и, поддавшись искушению, грязно предаться плотским утехам. Но он видел, как Сони остро ощущала унижение и вынужденно следовала его похоти. И, естественно, он заметил, эту скупую слезу, что проложила дорожку и высохла на полпути.

Камал медленно подошел к двери и закрыл на ключ, чтобы отгородиться от непрошенных гостей. И медленно ступая, как хищник, направился к Сони, которая лихорадочно вздрагивала, гордо выпрямившись на каблуках.

Он подошел к ней сзади. Тела их не успели еще соприкоснуться, а Сони задрожала, ощущая спиной, затылком, всем своим существом его жёсткую ауру, что накаляла воздух. Его молчаливое бездействие за её спиной еще больше накаляло напряжение.

Его рука медленно заскользила по её предплечью прикасаясь лишь подушками пальцев, от этого Сони обдало током. Мелкая дрожь вновь пробежалась по всему телу Сони. Она покачнулась, но он стоял рядом и прижал её к себе, словно желал поглотить её всю в себя, вжать внутрь себя и слиться с ней во едино. Схватив за плечи, он вдыхал аромат шеи, волос. Сони вздрогнула от его прикосновения, но продолжала стоять, онемев, без движений.

— Ты можешь еще отказаться, — жарко прошептал он, тяжело дыша ей в затылок, — даю тебе последний шанс уйти сейчас… но, запомни… если ты останешься, я не отпущу тебя никогда!

— Я могу отказаться от тебя, только не от Дони… — с отчаянием прошептала она, — я согласна стать твоей персональной шлюхой! Но моя цена — жизнь сына, — и, сделав глубокий вздох, она процедила, с трудом скрывая дрожь в голосе, — давай уже скорее покончим с этим! Что мне сделать? Сделать тебе минет или лечь на диван? Хотя нет, тебе ведь нравиться больше, когда я сверху…

Камал больно сжал ей запястье, не дав договорить и прошипел ей прямо в ухо:

— Мне нравиться, когда шлюхи с кляпом во рту дико стонут! Я затрахаю тебя до смерти, пока не начнешь молить о пощаде!

— Превосходно! И давно ты планировал это? — истерически засмеялась Сони вспоминая его игровую комнату, в которой по словам Риммы должен был быть разыгран акт мести.

— Я не планирую секс со шлюхами, — прошипел ей в ответ Камал, — я их грязно трахаю!

… и ей хотелось уже выть от боли в руках, на запястьях… уже… заблаговременно… и молить о пощаде…

Но… разве у нее был выбор?! Лишь Камал мог профинансировать операцию Дони…. Отказаться сейчас от него, от его предложения, значит — отказаться от Дони!

Он тяжело дышал, сжимая её запястья, но при этом вжимал всё её тело в себя, словно желал поглотить.

Немного погодя он с досадой прорычал и отстранился от нее, медленно поднял платье с дивана и протянул ей.

— Одевайся.

Сони озадаченно смотрела на Камала, но, подчинившись, быстро натянула на себя платье.

— Будь завтра на старте, я подготовлю все, что необходимо, до вечера и отправимся в Лондон, — он отошел от нее на безопасное расстояние и закурил. — А теперь уходи, иначе я поддамся искушению…

Сони, не мешкая, вылетела пулей из кабинета.