Big stories of small city

ALAKIN, 2022

Я знал, что рая нет на Земле, но я искал. Несколько десятков лет ездил по миру, побывал в полусотни стран, жил в красивейших городах… а потом случайно попал в Фельтре – маленький городок эпохи Римской империи, перестроенный в Средневековье. Здесь я и остановился… и никуда уже больше не спешил… Приглашаю и вас познакомиться с этим удивительным городом и его колоритными обитателями.

Дори

— Ma va in mona! — на диалекте Feltre значит «вали!». Это приблизительно. Дословно же — не для публики… увы… Могу написать в личку.

Так часто «приветствовал» своих многочисленных клиентов Дори — один из лучших рестораторов Feltre. Да-да. Вестимо, владельцы ресторанов — господа почтительные, чопорно-вежливые либо елейно-ласковые. Всегда готовые предвосхищать чаяния и удовлетворять капризы своих клиентов. Дори, увы… Дори был не таков! В ответ на любой утомительный, на его взгляд, вопрос дождаться можно было лишь пренебрежительного «Ma va in Mona!».

«Приветливость» его нам была привычна, а обходить стороной дверь его ресторана не получалось: пройдя боевое крещение нетрадиционной для ресторатора лексикой, вы добирались до безупречной еды и отменных вин. И никогда не стоило проверять счета. В них Дори, чего не скажешь о его манере общения, был корректен.

Дори, как правило, со мной не здоровался. Точней, здоровался два-три раза из десяти. А так — игнорировал, как и многих других клиентов.

По пути домой я всегда оказывался у ресторанчика Дори, когда входил в старый город через Porta Imperiale — прекрасную и величественную арку, — по дороге цезарей и патрициев (для торговцев и плебса была другая арка — Porta Oria). Да… И где еще так беспечно и бесцеремонно развалиться, как не перед дверью своего ресторана? Шире раскинутых ног — раскрытая в руках газета! Смартфоны-шмартфоны он не признавал! Только газеты! И кто бы посмел здороваться с Дори, когда он читал?! Да еще и газету! Поверьте, тихо идти своей дорогой, понурив голову, было лучшим решением. Случалось, конечно, что меня догоняло протяжное «ci-i-i-ia-a-a-ao-o-o»¹, однако это, скорей, было одолжением с его стороны, от неожиданности заставлявшим меня теряться и выдавать какое-то неразборчивое бормотанье вместо нормального ответа, но к тому моменту он уже погружался обратно в чтение.

Однажды шел я мимо его ресторана, а Дори «на посту» не оказалось. Отойдя на значительное расстояние, я услышал, как он кричит:

— Никола, зайди! Хочу, чтоб ты кое-что попробовал.

Сложно было представить, что этот брюзга вообще меня запомнил, а уж имя мое — и подавно!

От коктейля божественных запахов из широко распахнутых дверей ресторана у меня едва не подкосились ноги, и я, взволнованный и явно с подскочившим давлением, еле осилил путь назад.

— Знаю, ты любитель Friulano².

Он еще и алкогольные предпочтения мои знал! Онемев от изумления, единственное, что я смог сделать, — это лишь глупо улыбаться в ответ.

— Вот только-только привезли. Наконец-то! Чуде-е-есные вина! Ты должен их попробовать.

После стольких лет почти полного пренебрежения даже предложи он мне отравы, способной уложить целую дивизию, я бы и не подумал отказаться!

И вот стакан уже в руке. Пригубляю, но с пьянящим удовольствием не справляюсь и жадно осушаю разом!

Дори улыбается. Конечно, понравилось. Он знает.

— Ну? Еще? Хочешь?

— До умопомрачения! — ответил я с нетерпением и получил еще стакан! А затем еще. Больше в меня не влезет. Три щедрых стакана вина натощак!

Да… не люблю строить из себя заправского сомелье и, прикрыв глаза, перекатывать во рту глоток вина и сыпать терминами (всеми этими «терруарами» и «купажами»), однако вкус этого волшебного вина сам писал картины просторов Friuli — легкое кружение аромата сливы и персика, рассаженных у виноградника, тонкое пробуждение розы… профильтрованную сквозь каменистую почву воду и вкус cочного винограда…

Дори сиял.

— Сколько с меня? — задал я логичный, на мой взгляд, вопрос. Драгоценное вино требует оплаты!

Напросился!

— Ma va in Mona! — прогремело на весь зал так, что застывшие гости перестали жевать и уставились на нас, напряженно вскинув брови.

Это событие пробудило в Дори желание чаще меня приветствовать. Обычно, въехав в арку, я слезал с велосипеда и дальше шел пешком. Подъем нехилый — исторические центры, как правило, расположены на холмах. У Дори, оказывается, было свое мнение на этот счет, которым он спешил поделиться:

— Крути педали! Педали крути! Смысл таскать велик на себе?!

А я не хотел! Не хотел перегружать мышцы на подъеме, не хотел потеть, как… Махнув безнадежно рукой, он снова во всю ширь раскрывал газету и с головой погружался в чтение.

Дори не стало как-то очень быстро — всего за несколько дней. Еще до начала ковида, до того, как мир безвозвратно изменился. Так что мы и не успели спохватиться о его отсутствии. Попал в больницу и истаял в считанные дни. Рак легких! И никто не знал!

Церковной панихиды не было. Не было и гроба — воля усопшего!

Кровать посреди одного старейшего бара, Дори на ней (беру в свидетели Bucci Federico Budel), в окружении всех своих друзей, нещадно пьющих, хохочущих, вспоминающих наперебой его истории. Свою жизнь, полную причуд, он завершил этими созвучными ей эксцентричными похоронами. В том баре, где он упокоился, висит плакат, напечатанный его друзьями. На плакате слова Дори:

С израненным сердцем, свободный от рабства и злата.

P. S. Я научился преодолевать тот подъем на велосипеде. Научился все же здороваться шепотом с Дори.

…Я ведь привык, что он не отвечает!

n1(Porta Oria),n2(Dori)

n3(Porta Imperiale)

Примечания

1

Чао (итал.).

2

Одноименное белое вино из региона Фриули.