Ты – моя нежность

Aнна Невская, 2021

Мужчина поверхностно скользнул по моему лицу равнодушным взглядом. Снисходительно кивнул. – Рад знакомству, Настя. Петра многое о вас рассказывала. Притворился, что впервые видит? Или не узнал? Скорее, второй вариант. «И это к лучшему», – убеждала себя. Ведь на безымянном пальце моей начальницы сияло три карата прозрачного бриллианта – наглядное доказательство их скорой свадьбы. Вряд ли напоминание в моём лице о ночи, проведенной четыре года назад с непримечательной горничной, приведёт к чему-то хорошему. У каждого своя дорога… Моя, например, скоро приведёт домой, туда, где с нетерпением ждёт маленькое трёхлетнее чудо. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Она снова тянется ко мне, дрожит всем телом, тесно прильнув сбоку, но уже спустя минуту расслабляется, течёт по мне расплавленным сливочным маслом. Сливочным, потому что кожа у неё светлая и гладкая. Почти идеальная. Наши ноги переплетены, длинные пальцы с аккуратными короткими ногтями подрагивают на моём животе. Мне некомфортно. Мышцы затекли от неудобной позы. Не найду причину, почему до сих пор не оттеснил подальше сопящую рядом девушку, не могу понять, почему на протяжении всей ночи терплю прикосновения, которые доставляют дискомфорт.

Тревожно вздрогнула. Возможно, ей что-то приснилось, сон был не из приятных, потому что она теснее прижалась и рвано вздохнула, тёплым дыханием полоснув по моему предплечью. От неё всё ещё пахнет моим гелем для душа вперемешку с лёгкими нотками миндаля, которым были пропитаны её спутанные волосы. Сочетание настолько разных запахов делает аромат, исходящий от девушки, неповторимым и волнующим.

Нравится. Я даже не побрезговал уткнуться носом в её всё ещё влажные волосы. Рецепторов коснулся насыщенный аромат, провоцируя чихание. Старался сдержаться, дабы не разбудить девушку. Боялся, что её очередные пугливые метания от осознания, что она снова ко мне прижималась, могли закончиться на этот раз травмами похлеще удара в лоб.

Девушка была странная, своеобразная. Смелость, с которой смотрела на меня или задавала вопросы, противоречили первому впечатлению о ней: поначалу она казалась запуганной серой мышкой, дрожащей от одного прямого взгляда Быстрова. Со мной же она вела себя по-другому, возможно, потому что за весь день уяснила простую вещь — ей ничего не грозит.

И расслабилась. Расслабилась до такой степени, что позволила выбрать фривольный образ общения. Со мной. С человеком, в присутствии которого люди обычно вели себя настороженно и прежде, чем открыть рот, тщательно взвешивали слова. Подумать только, торговалась со мной и даже руку протянула для скрепления сделки, а до этого голос повысила, возмущённо оповещая, что её нахождение здесь не что иное, как незаконное лишение свободы.

Давно меня никто так не забавлял.

За ней интересно было наблюдать. Например, за эмоциями на бледном лице, когда, приложив ладони к щекам и прикусив нижнюю губу, немигающим взглядом следила за тем, как знойный мачо трахал громко стонущую девицу. Настя часто и глубоко дышала. Затуманенными лёгкой пеленой глазами неотрывно глядела на экран телевизора, ничего не замечая вокруг.

Вполне очевидно, какого характера мысли и фантазии одолевали её в тот момент, и, тем не менее, то, что она сейчас настойчиво прижимается ко мне, не есть следствие недавно просмотренного фильма. Сейчас девушка льнёт на инстинктивном уровне, вслепую прижимается, словно ищет тепла и защиты, и я позволяю ей это, терпеливо не делая лишних движений, дабы не разбудить её. О том, почему мне вдруг стал небезразличен комфорт постороннего человека в ущерб своему, я не задумываюсь.

Короткая вибрация смарта оповещает о входящем сообщении. Видимо, моя соседке по кровати из ряда людей, которых даже самый тихий звук может разбудить, потому что в следующий момент равномерное дыхание прерывается, податливое тело мгновенно каменеет. Я вовремя кладу руку на её поясницу, удерживая очередной рывок в сторону.

— Тихо-тихо, — произношу размеренным шёпотом.

Настя замирает и поднимает голову, острым подбородком упираясь в мою грудь. Испуг в карих глазах медленно отступает и сменяется нескрываемой досадой.

Передо мной гипероткрытая девушка, в ней нет защитного слоя, и все эмоции, которые сейчас её гложут, отражаются на бледном лице.

И как такие вообще выживают в современном мире?