Изнанка аЗа

аФа Шаля, 2019

История о том, каким невероятным может быть мир, если на помощь приходит фантазия.

Изнанка аЗа

Глава 1. Незыблемые принципы

Где-то, непонятно где, далеко-далеко, был слышен разговор. Тихий прямой звук растекался в плоской комнате, и добираясь до ее стен, не отражаясь, терялся в вечной бесконечности. Свеча, горевшая на столе, освещала удивительные вещи, иллюстрируя живую картину происходящего: плоскую люстру, прилипшую к потолку, ползучие часы, отсчитывающие неизбежность, размазанный по стене сервант, с чашечками и блюдцами, с нанесенными на них миниатюрками, и силуэтный ракурс двух собеседников, сидящих за плоским столом. Один из них, что выглядел помоложе, и являлся хранителем этого мира, встал, вышел из-за стола, и заложив руку за руку, произнес:

— Неужели это неизбежно?

Потухший взгляд его выражал обреченность.

— Увы, мы прекратим свое существование, в том виде, в котором мы это понимаем. — отозвался сидевший за столом собеседник, выглядевший чуть постарше.

Стоявший мужчина повернулся. Отблеск свечи осветил его мрачное лицо, отображая соответствующие мысли, которые вырвались из его уст.

— Полное осознание необратимого — само по себе мука. Лучше жить в неведении, чем ведать, не так ли?

Собеседник постарше, склонил голову выражая свое согласие.

— Но ведь конец — это начало чего-то? — никак не мог успокоиться хранитель этого мира.

— Да, но, нам это уже будет не интересно. — услышал он ответ. — Тогда изменится все: и разум, и восприятие… Вы прекрасно знаете, что мы сделали все возможное и невозможное, чтобы как можно дальше отдалить и отсрочить неизбежное…

Наступило молчание.

Собеседник, что был постарше, переместил чашку на столе. Наливая в нее воду из плоского кувшина, его рука дрогнула, пролив ускользающую жидкость на стол. Глотать воду становилось все трудней.

— А что наша магия? — Нарушил тишину собеседник помоложе.

— Увы, наша магия исчерпана, ее только и хватает, чтобы удерживать оставшуюся толщину, а накопившаяся отсрочка уничтожает ее с каждой секундой, но вы об этом и сами лучше меня знаете! — и сидевший собеседник невольно взглянул на часы, висевшие на стене, отсчитывающие жалкий остаток их времени. Секундная стрелка неумолимо шла вперед, перемещаясь по плоскости…

Потупив взгляд, он продолжал:

— Мы становимся все тоньше, и тоньше. Все, что удерживает нас — это толщина. Когда и ее не станет, мы исчезнем совсем, что, впрочем, не противоречит законам мироздания… пока мы имеем толщину, мы существуем, мы дышим!

— И что за этим последует? — скорбно спросил хранитель.

— Скорей всего, это будет полным забвением, и мы превратимся в фантомы, а от нашего мира останется лишь мутное облачко, которое будет витать в бескрайних просторах вселенной.

Двигаясь в замедленном темпе, словно завязнув в болотной жиже, хранитель этого мира отошел от плоского стола, к двери. Она раздвинулась, пропустив его на балкон, и перед ним открылся вид плоскости, простирающийся далеко-далеко.

На его просторах безмятежно и аккуратно встроился в пейзаж его гармоничный мир, в своем величии, в соответствии с создавшимися условиями, нормами и восприятием, но увы, уже лишенный всякого смысла.

— Неужели наш мир должен исчезнуть?! Ведь вещественные числа не должны исчезать. Мы же бесконечны, а бесконечность вечна!

— Так оно и будет! — ответил собеседник постарше. — Только все непоправимо изменится. Кто знает, во что это выльется?

— Неужели надеяться больше не на что?

— Увы, нет!

— Но ведь есть еще и другая магия, и другие способы…

— Нет, мы не можем отречься от незыблемых принципов, нас не поймут, и не поддержат! Значит, так нам суждено.

Хранитель этого мира вспылил:

— Так что теперь… смириться и довериться изменяющейся реальности?

— Увы, в соответствующих условиях только и остается быть глазами вселенной, и наблюдать свою гибель.

— Жестоко!

В ответ, собеседник только обреченно вздохнул.

— Ну что ж! Может это и к лучшему… — робко, в неверии, предположил хранитель.

Немного помолчав, они покинули комнату.

Их странный разговор не был брошен в пустоту: он был услышан.

Из-под плоскости серванта выявилась тень, бесшумно скользнув в визуальность. Отблески свечи осветили тонкую фигурку девочки. Ее лицо пылало, выражая злобу и негодование, и возмущенно топнув ножкой, она воскликнула:

— Что же это получается, что я перестану существовать?!… Ха! Ну надо же! Умыли свои плоские ручонки, и спустили все на самотек?! Нет, на это я не согласна!

Она сделала грозное лицо: — Хм, у них, видите ли принципы! Какие еще там принципы? Не хочу я фантомным облачком бороздить просторы вселенной! Так… пора брать все в свои руки! Пора вмешаться и действовать! Что же это за маги такие, если ничего не предпринимают?! — Девочка призадумалась. — Нет, это еще не конец! Еще не все потеряно! Есть один способ… маги никогда, и ни за что на него не пойдут, из — за каких — то там, своих дурацких убеждений! Это не ко мне, и не для меня. Я — не маг…мне все можно, потому что я и есть сама магия! Я здесь режиссер, и я сочиню историю!! Будьте уверены! И я доведу ее до конца!

Комната ожила…Часы подползли к ней ближе, и прислушались, шкаф встрепенулся, изменяясь в перспективе; свеча, горя огарком, ярко разгорелась, и стол, сомкнувшись кругом, распрямился, а вода, пролитая одним из собеседников, ручейком скатилась по плоскости стола, капнув, словно слеза.

Девочка решительно скользнула к двери, и скрылась из виду.

Тут, в комнате объявились две высокие тени.

— Думаешь, это ей под силу?

— Только она и сможет!

Они понимающе переглянулись.

— Именно для этого ее и создали. Это единственная магия, которая материальна, и ее возможности неограниченны. Ее только нужно позвать, и я думаю, она придумает свою историю, и воплотит ее! Ты же слышал!

Приложив палец к губам, один из собеседников шепотом произнес:

— Тише, она ведь может и услышать!

— Уже нет, она уже в пути.

— А как же наши принципы?

— А мы об этом никому не расскажем! — и зло ухмыльнувшись, собеседники громко рассмеялись.

Глава 2. Шиворот — навыворот

— Сынок, вставай! А то в школу опоздаешь! — как обычно, разбудил голос мамы мальчика, наверняка, самого рыжего мальчика на свете, вдобавок, с яркими канапушками на носу, которые очень контрастировали с его свежим синяком под глазом. Получил он его вчера, в неравном бою, отстаивая свои принципы. Мальчик заворочался и открыл глаза, точнее сказать, подбитый глаз не совсем открылся, а только наполовину.

— Эх, и какой сон не дали досмотреть. Я конечно, маму очень люблю, но по утрам ее голос начинает выводить из себя! — пробурчал он папиными словами.

— Я уже был почти на финише, на крутой гоночной машине, и вместо того, чтобы махнуть мне клетчатым флажком и вручить мне золотой кубок победителя, судья говорит мне маминым голосом: «Сынок, вставай! Приехали!»

Тут снова послышался голос мамы:

— А ну, подъем!

— Да встал я уже, встал! — крикнул в ответ мальчик.

Мальчик сладко зевнул и сел, свесив босые ноги с кровати, и потянулся за свежими носками в тонкую полосочку, с вечера аккуратно сложенные мамой на стульчике. Он с трудом натянул их, сначала левый, потом правый.

Тут «торопыга» заметил, что левый носок наделся наизнанку. Он снял его, и снова надел. Но почему-то, левый носок, словно заговоренный, и на этот раз оделся наизнанку.

— Да что же это такое? — запыхтел мальчишка, снимая, и заново надевая злосчастный носок, и опять он был упрямо вывернут наизнанку.

— Ну и дела! — не верил своим глазам мальчик, и стащив носок, со злости швырнул его куда подальше, но тот благополучно приземлился на спинку кровати, словно не желая терять мальчика из виду.

— Ничего себе утречко! Все шиворот — навыворот!

И тут неожиданно раздался веселый смешок. Мальчик огляделся. В комнате никого. Он заглянул под кровать — и под кроватью никого. Сморщенный левый носок попался ему на глаза, и мальчик подозрительно уставился на него.

— Померещилось! — решил мальчик, как вдруг, носок выпрямился. У него выпуклились глазки, ротик, и даже носик, а затем, вытянулись ручки и ножки.

— Ты чего швыряешься? — обидчиво проворчал носок.

От неожиданности мальчик потер глаза.

— Я еще не проснулся! — громко сказал мальчик, наверное, чтобы очнуться и услышать свой собственный голос.

— Ничего подобного! — заявил носок, присев на спинку кровати.

— Привет! Как поживаешь?

Мальчик обалдел.

— Говорящий носок?! Это точно сон!

— Конечно же нет! — воскликнул носок.

— А ты кто? — несказанно удивился мальчик.

— Хм, не ты кто, а кто ты! Вот как надо спрашивать! Ну да ладно, сойдет и так. Давай знакомиться! Меня зовут аЗа. И если хочешь знать, — гордо заявил левый носок, — к тебе я прибыла из другого мира, точнее, с планеты Изнанка! Вот, взяла, и решительно решила попутешествовать.

— Изнанка? — от удивления у мальчишки широко распахнулись глаза. А глаза у него были синие — синие, глубиной с Марианскую впадину.

— И что это за мир такой, «Изнанка»?! — мальчик изумленно захлопал рыжими ресницами. — И где он находится?

— О, мой мир так прекрасен! Однозначно, это самый распрекрасный мир во вселенной! — хвалился носок, от восхищения подскакивая и крутясь на пятке. — Ведь у нас все шиворот — навыворот! И находится Изнанка на изнанке галактики, что тут непонятного?!

— Это как? — разволновался мальчик.

— Вот смотри, как тебя зовут?

— Меня зовут Львом. Но мама с папой называют меня Бонифацием, но можно просто Бони. — И подумав, мальчик добавил: — А ты меня зови Джеймс Бони, ну что-то типа Джеймса Бонда.

— Ок! А у нас тебя бы звали… э… Йицафиноб, а если короче, то Иноб. А так как ты хочешь, чтобы я тебя называла, будет — Иноб Смйежд! Теперь понятно?

— Неа!

— Вот непонятливый попался! — топнул носок. — Ну хорошо! У вас планета, какая? Круглая?

Бони почесал затылок.

— Да я-как-то об этом не сильно задумывался!

Он взглянул на глобус, который стоял у него на столе.

— Ну да, точно, круглая!

— А вот у нас она плоская. Понял?

— Неа!

— Ну ты и двоечник! — распалилась Аза. — Придется на пальцах объяснять! Тырли — мырли — залепырли! — произнесла Аза, и глобус мигом превратился в плоскую тарелку.

— Вот так выглядит Изнанка! Теперь понятно?

— Что-то не очень… и как же вы там помещаетесь, на одной тарелочке? — не верил своим глазам Бони.

Аза недовольно хмыкнула:

— Ну и молодежь! Ну никакого воображения!

И она уставилась на ярко — фиолетовый цветок.

— А это что за нескладное растение на подоконнике?

Не успел Бони ответить, как изящная орхидея тут же превратилась в колючий кактус.

— Вот тебе еще один наглядный пример изнанки!

— Вот это класс! — воскликнул Бони. — Мама сказала, чтобы я орхидею отнес в школу, и подарил своей училке, но мне кажется, что кактус для нее подойдет куда больше! — хихикнул Бони.

— А что ты еще можешь? — Бони загорелся неожиданными открывающимися возможностями, но тут послышался строгий голос мамы.

— Бони, ты уже умылся? Пора завтракать!

Мальчик вскочил с постели, в одном носке, впопыхах натягивая школьную форму.

аЗа тут же оказалась в нагрудном кармане его жакета.

— Интересно посмотреть, что у вас подают на завтрак?

— Вот и отлично, заодно я тебя и с мамой познакомлю! — радостно воскликнул Бони.

— О нет, ни в коем случае! — подскочил носок. — О моем прибытии должен знать только ты один! Это секретная миссия! Договорились?

Бони ничего не оставалось, как согласиться.

На завтрак, как всегда, Бони ждала противная каша, и компот. Он склонился к тарелке, утопив ложку в крутой серой жиже, и скривил нос.

— Опять это противная овсянка!

аЗа высунулась из кармана, принюхиваясь к остывающей каше.

— Да, те еще сопли! — согласилась она, — одну минутку! — предостерегла аЗа, — сейчас все исправим! Тырли — мырли — залепырли! — шепнула она каше.

И на радость Бони, безвкусная, но очень полезная пища, как утверждала мама, неожиданно превратилось в тортик с шоколадной начинкой, с кремовыми прослойками, а вместо компота в чашке приятно зашипела, запрещенная мамой, любимая кока-кола.

— Вау! — хлопнул в ладоши Бони.

— Теперь, вижу, что Бони, наконец, понял, что такое изнанка! — победоносно улыбнулась аЗа, — вот, видишь, как полезно дружить с представителем планеты Изнанка! И мне очень приятно побывать на вашем смешном шарике, где я оттачиваю свое мастерство.

— Так ты уже здесь бывала? — с полным ртом вкуснейшего тортика, поинтересовался Бони, с удовольствием запивая проглоченный кусок любимой колой.

— И не один раз! — призналась Аза, — сам Леонардо да Винчи общался со мной! Это было очень давно, еще в эпоху Возрождения.

Бони кивнул, смутно вспоминая, что на каком-то уроке слышал это странное имя.

— Все его ученые записи я обратила наизнанку, и он остался доволен! — увлеченно рассказывала Аза. — Потом я побывала в гостях у одного художника, который очень мечтал прославиться. Звали его Пабло Пикассо. Все картины, которые он нарисовал, я тоже вывернула наизнанку, и он также остался очень довольным, добавив, что я открыла очень интересное направление в искусстве — кубизмом назвали, слыхал?

— Неа! — Бони пожал плечами.

— Ладно! И ты тоже будешь очень довольным, только верь мне! Вот, скажи мне по секрету, что больше всего не любит Джеймс Бони?

— Я? — Бони аж подпрыгнул на стуле. — Все не люблю, все не так, все нужно переделать!

— Я спрашиваю тебя, что ты очень и очень не любишь? — поинтересовалась Аза.

Бони задумался, как тут же хлопнул ладошкой по лбу.

— Ну, конечно, учиться в школе! — ответил Бони, и тут Бони понесло:

— Меня там уже все достали: трачу силы на какую-то ерунду. Эти дурацкие стишки совсем не прилипают к моей голове! А учителя все зудят и зудят, зудят и зудят, делай это, учи то! А о переменках и говорить нечего: такие короткие, что не разбежишься, а уроки, как назло, такие длиннющие, что заснуть недолго! Вот не знаю… как-то мне скучно! Вот думаю, может, мне влюбиться? Через парту, одна девочка мне все время строит глазки, а мама говорит — рано еще!

— Ну, это ты всегда успеешь! Лучше, возьми меня с собой, и ты не пожалеешь.

— Бони! Ты уже позавтракал? — донесся из гостиной деловой голос мамы.

— Да, спасибо, мамочка, каша просто волшебная!

— Хм, наконец — то ты ее распробовал! Не забудь помыть руки, и тебе уже давно пора в школу!

В прихожей, левый кроссовок Бони легко наделся на босу ногу. Взвалив на плечи тяжелый школьный рюкзак, и прихватив с собой кактус, он услышал голос мамы.

— Бони, ты уже ушел?

— Да, мама, считай, что я уже в школе!

И Бони выскочил за дверь, как тут же, прямо на лестнице столкнулся с ворчливой соседкой, которая, как хрупкую драгоценность, несла в пакете целый лоток яиц.

— Шмяк! Раздался хруст, и тетка взвыла от негодования, ругая Бони на все лады.

— Несносный мальчишка, что ты наделал? Ты же мне все яйца передавил! И никогда не посмотрит, куда бежит! Где твои бесстыжие глаза?

Пока Бони стоял и хлопал глазами, не зная, как вырулить из этой неприятной ситуации, как тут на выручку пришел носок.

— Тирли — мырли — залепырли! — прошептала аЗа, и из пакета донесся жалобный писк. К нему добавился визг испуганной соседки, когда она увидела, что из разбитых яиц вылупилась стайка голодных цыплят. Должно быть, от иступленного крика тетки испугалась ее собственная вставная челюсть, и выскочив вон, «проклацала» зубами по ступенькам, так и норовя повыше подпрыгнуть, чтобы вцепиться в штанину Бони.

Хлопнув дверью подъезда, Бони выбежал из дома, и расхохотался.

— Соседка — наседка! Так ей и надо, ворчливой ведьме! Да-а, было круто, здорово ты с цыплятами придумала!!

— А то!

На остановке, как по заказу, его ждал автобус, и когда Бони сел в него, он весело газанул, и вдруг, неожиданно поехал задом наперед, приведя пассажиров в ужас и полное недоумение.

Испуганный водитель жал то на газ, то на тормоз, но ничего поделать не мог. Автобус бесконтрольно ехал задом, и встречные машины сигналили, сворачивая в сторону и объезжая непредвиденное препятствие, а пешеходы в растерянности провожали его удивленным взглядом.

Вот таким необычным манером автобус, с горем пополам, домчался до остановки «школа».

Бони выскочил из автобуса как ошпаренный.

— Вот это поездочка! — приходил в себя Бони. От избытка эмоций рыжие веснушки загорелись на лице, сделавшись еще ярче.

— Тебе понравилось? — спросил носок.

— Еще как! — Бони поправил немного смятый кактус, — особенно когда жирный дядька сел на эту колючку, и даже этого не заметил! Смотри, от такой езды пассажиры до сих пор в шоке!

Избавившись от чар Няши, автобус газанул, и поехал себе дальше, согласно правилам дорожного движения.

Носок высунулся из кармана и осмотрелся: — Ну и где твоя нелюбимая школа?

— Да тут недалеко, через пару кварталов, вон за тем домом!

— Ну, тогда вперед!

И Бони, согнувшись от тяжести рюкзака, набитого учебниками и разными школьными принадлежностями, с кактусом в руке зашагал к школе.

— Слушай, неужели в твоем мире все вот так и ездят, задом наперед? — поразился Бони.

— Ну конечно, а как же еще?! Это же Из-нан-ка! — по слогам произнесла аЗа.

— А что еще у вас не так, как у нас? — Бони вошел в азарт, и вместе с веснушками, загорелся его фингал под глазом.

— Вот смотрю на тебя, и даже сочувствую! Самого Джеймса Бони в три погибели согнуло от рюкзака, в котором кое-как сложено столько много знаний!

— Ну да, просто неподъемная тяжесть! — пожаловался Бони, — и кому эти знания только нужны?

аЗа попала в самое «больное место» Бони. Ему страшно не нравилось каждый божий день таскать за плечами этот ненавистный «сундук». Так бы и отшвырнул его куда подальше.

— А вот у нас все наоборот! — произнесла аЗа: — Тирли — мырли — залепырли! — и рюкзак Бони стал невесомым, как воздушный шарик. Он птицей взметнулся вверх, и если бы не реакция Бони, ищи-свищи его высоко в небе.

— Держи его крепко, а то улетит! — предупредил носок.

Бони с радостью засунул рюкзак под мышку.

— А еще, у нас все ходят задом наперед. Вот так! Тырли — мырли — залепырли!

И проходивший мимо усатый дядечка, вдруг, развернулся, и как ни в чем не бывало, пошел себе задом наперед.

аЗа вошла в азарт.

— И мусорки стоят неправильно! Тырли — мырли — залепырли!

Как по команде, урны с мусором перевернулись, срыгнув свое содержимое на асфальт.

— А вот теперь — то, что надо!

— Интересно, что скажет на это дворник? — задался вопросом Бони.

— Лучше этого не слышать… — ответила аЗа. — Бежим!

Бони весело мчался к перекрестку.

— А что ты еще можешь? — на бегу спросил он.

— Много чего! — расхвасталась аЗа. — Вон, видишь? Дом стоит! — указала на него аЗа.

— Ну и что?

— А вот у нас он выглядит вот так! Тырли — мырли — залепырли!

И дом на глазах остолбеневшего Бони вывернулся на изнанку. Все, что было внутри, вывернулось наружу.

Дом «заходил ходуном»: все визжали от ужаса, затопали, забегали, прячась по углам. Только один мужчинка, живущий на первом этаже, стоял столбом, словно к полу приклеенный, выпучив глаза на изумленных прохожих. Он не успел доесть свой дежурный бутерброд, и тот перевернувшись, вывалился изо рта на пол, вверх колбаской. Хуже всего пришлось его тучному соседу. Он кряхтел и тужился, сидя на унитазе, и когда все это увидели, на выручку пришла старая газета, которой он поспешил прикрыться.

А вот этажом выше, застигнутый врасплох вор — домушник, к радости прохожих, не успел вскрыть сейф отмычкой, и от неожиданности, перепутав окно с дверью, прыгнул прямо на зевак, и сломал ногу.

— Круто! Вот теперь пусть поживут у всех на виду. Жаль только, что воришку спугнули. Как говорит мой папа, деньги нужно хранить в Сбербанке!

— Это точно! — согласилась аЗа. — Тебе понравилось?

— Еще как! Получилось очень весело!

— Теперь ты понял, что за все, что я ни возьмусь, могу в сей момент вывернуть наизнанку!

— И человека тоже?

— Конечно!

— И что это получится? Все, что там у меня внутри, вывернется наружу?

— Ну, это лишь в крайнем случае! Такой вид изнанки мне как — то не по вкусу. Вон, видишь? Бабуля с собачкой гуляет.

— Тырли — мырли — залепырли!

И маленькая собачка, плетущаяся на поводке за сгорбившейся старушкой, тут же превратилась в кошку.

— Вот умора! И бабуле неожиданный сюрприз! — захихикала аЗа.

— Хорош сюрприз! От такого сюрприза у старушки инфаркт схватит! — пожалел бабушку Бони.

— Одну минуточку! Тырли — мырли — залепырли!

Старушка, вдруг, подпрыгнула, схватилась за сердце, и прибавив шагу, скрылась за углом.

— Что ты сделала? — насторожился Бони, покосившись на носок, наполовину высунувшийся из кармана.

У аЗы был такой вид, будто всех осчастливила своим присутствием.

— Инфаркт ей уже не грозит!

— Почему?

— А я ей железное сердце поставила!

Мальчик нервно сглотнул.

— Теперь, точно старушку кондрашка схватит, когда она узнает, что у нее вместо сердца железный мотор!

— Да не волнуйся ты так, все будет в порядке! Я ей такое сердце поставила, с бриллиантовыми шестеренками — просто безотказное! — с твердой уверенностью заверила его аЗа.

— Вот повезло наследникам бабули! Такое сокровище на дармовщинку отхватили! — позавидовал Бони.

Бони уже подошел к школе, как неожиданно остановился, и нервно сглотнул.

— Что такое? — от любопытства аЗа чуть не выпала из кармана.

Конец ознакомительного фрагмента.